Возникло обреченное ощущение, что на помощь рассчитывать не
приходится - но при этом он решительно не мог представить себе,
в какой форме прозвучит отказ!
рассматривал Евгения и только потом спросил:
исследования?
рассчитывал...
блестящую сенсацию, которая превратила бы тебя в героя?
так сложилось... Я понимаю, я нарушил ваш запрет...
Но ты должен был хоть немного представлять себе, куда лезешь.
Особенно после того, как узнал, кто такая эта твоя Тонечка... -
он увидел, как Евгений поморщился на слово "твоя", но продолжил:
- Можно подумать, ты всю жизнь имел дело с аристократами,
графами и прочим высшим светом!
заготовленные фразы куда-то улетучились - но Ян, как ни странно,
ждал ответа...
чуть-чуть, и он сорвется. - Мне просто было интересно,
понимаете?
теперь с вами... Кстати, он тебе еще не надоел?
может говорить вот так. Он попробовал ответить, но смог только
пожать плечами. Конечно, общество Сэма иногда утомляло его - но
разве это так важно? А Веренков, подождав немного, заговорил
негромко и отчетливо:
аккуратностью и везением. - Евгений вздрогнул от этого "был", но
сдержался, а Веренков продолжал тем же тоном. - Или интуицией,
если угодно, это почти то же везение... К сожалению, и то, и
другое ты изрядно растерял во время своей самодеятельности! Одна
ошибка мало о чем говорит, но когда они идут одна за другой... В
общем, ты понял меня?
выговаривались очень медленно. - Так что же, я уже не могу
вернуться?!
царстве. Но не забывай, что увольнял тебя не я! Поговори с
Гуминским, если он согласится - что ж... Самостоятельных
исследований ты, конечно, еще долго не будешь вести - но в
лабораторию я, пожалуй, смогу тебя пристроить.
потому что Веренков со вздохом поднялся и подозвал официантку.
человек действительно на нем уехал! - сказал он и, безразлично
кивнув на прощание, направился к выходу.
объяснить наконец, пробиться сквозь эту невесть откуда взявшуюся
стену! Но последние остатки рассудка удержали его. Ясно ведь,
что Ян не хочет больше помогать проштрафившемуся ученику.
"Поговори с Гуминским..." Неужели Евгений подвел его сильнее,
чем можно было ожидать? Или просто оказался пешкой в каком-то
высоком споре, причем пешкой "не того цвета"? А впрочем, какая
разница! В любом случае назад дороги не было, двери СБ
захлопнулись для него навсегда...
тоскливо, даже не обидно - просто пусто...
не требовало действий, а любая мысль вызывала досаду: о чем
теперь вообще можно думать, зачем?.. Но подошло вызванное
Веренковым такси, и официантка без малейшего смущения - да,
похоже, Яна тут все-таки знали! - напомнила Евгению, что тот
должен уехать. Кому это он, интересно, должен?! Однако сердитая
разборка с нахальной девицей (заодно перепало и ни в чем не
повинному таксисту!) невольно заставила Евгения очнуться. Он
выскочил из кафе и направился куда глаза глядят - пешком, чтобы
успокоить нервы...
за ненадобностью... и хотя принять этот факт было почти
невозможно, сделать это следовало!
предстоящем разговоре, он ждал любых упреков, самого сурового
осуждения, был готов даже к тому, что Ян глубоко оскорблен и в
первый момент вообще пошлет его подальше! Это не пугало Евгения:
на упреки можно ответить оправданиями, сквозь любую обиду можно
пробиться, пусть не с первой попытки - но что делать со
спокойным безразличием?
Евгений понял бы, если бы тот просто сказал "не могу, ты слишком
виноват, чтобы вернуться". Но услышать, что не представляешь
больше ценности...
голову: ого, уже половина десятого! Если он хочет успеть на
вечерний самолет, стоит поторопиться!
нет, нельзя, ведь Юля чувствует его и наверняка уже с ума сходит
- можно представить себе, сколько он всего наэманировал после
разговора с Яном! Так что все равно нет смысла оттягивать
разговор...
упав наконец в кресло, долго не мог отдышаться. К счастью, никто
из сент-меллонских знакомых этим рейсом не летел, и можно было
не врать и не изображать бодрость. Да и в автобусе в это время
народу тоже будет совсем немного. Хотя... Евгений представил
себе полуторачасовую тряску по серпантину, и решил что несмотря
ни на что, вернется домой на вертолете - и пусть кто-нибудь
попробует предъявить претензии по поводу ночного шума!
поразился, насколько изменили ее эти полгода. Гладко
причесанная, с неизменной шалью на плечах, очень аккуратная в
движениях - Юля теперь мало напоминала дерзкую девчонку,
когда-то покорившую Евгения. Странно, как он не замечал раньше
этих перемен?
что жизнь в Серпене - недолгий, временный этап, "застой перед
новой дорогой", как писал в тонечкином гороскопе Юрген! Кто мог
подумать, что дорога закончится тупиком...
на нового куратора, на скучнейшее провинциальное общество
Серпена, на Сэма... даже на вертолет, который теперь приносил
больше проблем, чем удовольствия! Нельзя, чтобы Юля превращалась
в провинциалку, не хотел он этого, и провались все к чертям!
Никакие открытия не стоят таких жертв...
подальше все астралы - и снова начать думать о реальной жизни?
Вернуться в СБ? Это еще возможно, если покаяться Гуминскому,
рассказать все...
Евгений в ночь, обращаясь к невидимой Тонечке. - Либо ты
выходишь на контакт, либо пропадай пропадом в своем замке... Я
не буду больше молчать о тебе, у меня тоже есть предел...
ответа...
вчерашние выпады в адрес Тонечки. Да, обида, нанесенная Яном,
была сильна, но астрал-то чем виноват? Тем, что его постоянно
надо оберегать, что он не выдерживает прямых взглядов? Ну
хорошо, можно бросить его прямо сейчас - но как жить потом с
вечной памятью о собственной слабости, о предательстве? А Юля...
Разве она простит?!
его не расспрашивали, понимая, каково ему после вчерашней беседы
с Веренковым.
Самойлова Елена
Маккарти Кормак
Конюшевский Владислав
Пехов Алексей
Конан-Дойль Артур
Маккэфри Энн