Чтение 5–й страницы книги ~Нажмите Enter~

вполне достаточно для двоих.

Я никогда не делаю ничего наспех, поэтом я сел и обдумал эту мысль. В
конце концов меня убедили ноги: впервые за всю неделю им было тепло. И я
отправился к дому Клюга.

Решетки за открытой настежь дверью не оказалось, и мне подумалось,
как странно и тревожно выглядит незакрытое, незащищенное жилище.
Остановившись на крыльце, я заглянул внутрь и позвал:

- Мисс Фу?

Никто не ответил. В прошлый раз, зайдя в этот дом, я обнаружил
мертвого человека...

Лиза Фу сидела на скамеечке от рояля прямо перед консолью компьютера.
Она сидела в профиль ко мне, поджав коричневые ноги, я видел ее спину и
пальцы, зависшие над клавиатурой. На экране быстро пробегали слова. Она
подняла голову и сверкнула зубами в улыбке.

- Кое-кто сообщил мне, что вас зовут Виктор Апфел, - сказала она.

- Да, э-э-э... дверь была открыта...

- Жарко, - пояснила она и оттянула двумя пальцами майку у шеи. - Чем
могу быть полезна?

- Да в общем-то... - Сделав шаг в полутьме, я споткнулся обо что-то
на полу. Это была плоская коробка вроде тех, в которых доставляют на дом
большие порции пиццы. - Я готовил ужин и понял, что там хватит на двоих, и
тогда подумал, может быть вы...

Я замолчал растерянно, потому что в этот момент заметил кое-что еще.
Вначале мне показалось, что она сидит в шортах; на самом же деле кроме
майки и узеньких розовых трусов от купальника на ней ничего не было. Ее,
похоже, это совершенно не смущало.

- ...Присоединитесь ко мне за ужином?

Ее улыбка стала еще шире.

- С удовольствием, - ответила она, легко вскочив на ноги и пронеслась
мимо меня, оставляя за собой слабый запах пота со сладковатым оттенком
мыла. - Я вернусь через минуту.

Я оглядел комнату, но мои мысли все время возвращались к Лизе. Пиццу
она, видимо, запивала пепси - на полу валялось множество пустых банок.
Пепельницы стояли чистые... Клюг, вероятно, курил, Лиза - нет. Четко
обрисовывались при ходьбе мышцы ее икр. На пояснице у нее росли крошечные
мягкие волоски, едва заметные в зеленом свете экрана. Я слышал, как журчит
вода в раковине, смотрел на желтые странички блокнота, исписанные в
манере, которую я не встречал уже много лет, ощущал запах мыла и думал о
ее коричневой с легким пушком коже и легкой походке.

В гостиную она вернулась уже в джинсах с обрезанными штанинами,
сандалиях и новой майке. На старой значилось "БЭРРОУЗ ОФИС СИСТЕМЗ". На
этой же, чистой и пахнущей свежевыстиранным хлопком, изображались
Микки-Маус и замок Белоснежки, причем уши Микки-Мауса вытягивались назад
по верхнему склону груди. Я двинулся за Лизой на улицу.

- Как мне нравится ваша кухня! - сказала она.

Раньше я никогда не обращал внимания на обстановку своей кухни. Ее
словно перенесли в капсуле времени со страниц "Лайфа" начала пятидесятых
годов. В углу стоял старенький покатый холодильник, крышки столов были
покрыты желтой плиткой, которую сейчас можно увидеть только в ванных
комнатах. На кухне вообще не было ни грамма пластмассы. Вместо
посудомоечной машины у меня стояла двойная раковина и проволочная сушилка.
Ни электрооткрывателя для банок, ни уплотнителя для мусора, ни
микроволновой печи... Самой новой вещью был, пожалуй, смеситель, купленный
пятнадцать лет назад. Я умею и люблю работать руками. Люблю чинить.

- Хлеб просто бесподобный! - воскликнула Лиза.

Хлеб я испек сам. Она подобрала остатки подливки хлебной коркой и
спросила, можно ли взять добавки.

Насколько я понимаю, подбирать коркой подливку - дурной тон, но меня
это ничуть не волновало: я сам всегда так делаю. Впрочем, во всем
остальном ее манеры были безупречны. Она умяла три порции моей запеканки,
после чего тарелку можно было и не мыть. Создалось впечатление, что она
едва сдерживает свой чудовищный аппетит.

Лиза откинулась в кресле, и я подлил вина в ее бокал.

- Вы уверены, что не хотите больше горошка?

- Я лопну. - Она удовлетворенно похлопала себя по животу. - Большое
спасибо, мистер Апфел. Я уже лет сто не ела домашней пищи.

- Можете звать меня Виктором.

- Я так люблю американскую кухню.

- А я и не знал, что она существует. Я имею в виду, как китайская
или... Вы американка?

Она улыбнулась.

- Я понимаю, что вы хотите сказать, Виктор. Да, гражданство у меня
американское, но родилась я не здесь... Извините, я на минуточку. С этими
скобками мне приходится чистить зубы, как только поем.

Я пустил воду в раковину и взялся за тарелки. Через некоторое время
Лиза присоединилась ко мне, схватила кухонное полотенце и, невзирая на мои
протесты, стала вытирать посуду.

- Вы живете здесь один? - спросила она.

- Да. С тех пор, как умерли мои родители.

- Вы были женаты? Если это не мое дело, так и скажите.

- Ничего. Я никогда не был женат.

- Для холостяка вы неплохо справляетесь с хозяйством.

- Большая практика. Можно мне задать вопрос?

- Валяйте.

- Откуда вы? Тайвань?

- У меня способности к языкам. Дома я говорила на "пиджин-америкэн",
но, оказавшись здесь, быстро выучилась говорить правильно. Еще я говорю
по-французски, правда, довольно паршиво, по-китайски, на четырех-пяти
диалектах, но совершенно безграмотно, чуть-чуть по-вьетнамски и знаю
тайский ровно настолько, чтобы сказать: "Моя хотеть видеть американский
консул, быстро-очень-черт-побери, эй ты!".

Я рассмеялся: последнюю фразу она произнесла с жутким акцентом.

- Здесь я уже восемь лет. Вы догадались, где это "дома"?

- Вьетнам?

- Точно. Сайгон.

- А я принял вас за японку.

- Когда-нибудь я вам о себе расскажу... Виктор, а там за дверью
стиральная машина?

- Точно.

- Я не слишком вам помешаю, если кое-что постираю?

Конечно, она мне не мешала. Семь пар джинсов - некоторые с
отрезанными штанинами - и две дюжины маек с рисунками вполне сошли бы за
мальчишеский гардероб, если бы к ним не прилагались еще всякие
полупрозрачные предметы.

Потом м отправились на задний двор посидеть в последних лучах
заходящего солнца, и она захотела взглянуть на мой огород. Предмет моей
гордости. Когда я чувствую себя хорошо, я провожу там по нескольку часов,
обычно по утрам, причем круглый год. На юге Калифорнии это возможно.

Ей все понравилось, хотя огород выглядел не лучшим образом: последние
дни я проводил либо в постели, либо в горячей ванне, и на грядках
повылезали сорняки.

- Когда я была маленькой, я тоже работала на огороде, - сказала Лиза.
- И еще два года на рисовых плантациях.

- Видимо, там все по-другому.

- Еще бы, черт побери. Несколько лет после этого я не могла даже
смотреть на рис.

Мы разговаривали о разных вещах. Не помню уже с чего, но я рассказал
ей, что воевал в Корее. Узнал, что ей двадцать пять лет и что дни рождения
у нас совпадают, так что несколько месяцев назад мне исполнилось ровно
вдвое больше, чем ей.

Имя Клюга всплыло в разговоре только один раз, когда Лиза упомянула,
что очень любит готовить, но в доме моего соседа это совершенно
невозможно.

- В гараже у него стоит морозильник, забитый всякими замороженными
обедами, - сказала она. - В доме одна тарелка, одна вилка, одна ложка и
один стакан. Плюс микроволновая печь - самая лучшая модель из тех, что
можно встретить в каталогах. И все. На кухне больше ничего нет. - Она
покачала головой.

- Он был явно со странностями.

Лиза разделалась со стиркой уже к вечеру. Она переложила белье в
плетеную корзину, и мы отправились развешивать его на веревках. Я
встряхивал очередную майку и разглядывал картинку и надпись. Иногда я
сразу понимал, о чем речь, иногда нет. Там были рок-группы, карта
Лос-Анжелеса, снимки из "Звездного пути"... Всего понемногу.

- А что такое "Общество L5"? - спросил я.

- Это парни, которые хотят построить в космосе орбитальные фермы. Я
спросила, собираются ли они выращивать там рис, а они ответили, что рис,
по их мнению, не самая лучшая культура для условий невесомости, и тогда я
эту майку купила.

- И сколько же их у тебя?

О-о! Должно быть, сотни четыре или пять.

На следующий день почта принесла мне письмо из адвокатской конторы в
Чикаго. О семистах тысячах долларов. Оказывается, деньги перевела мне
арендная компания в Делавэре, основанная в 1933 году для того, чтобы
обеспечить мою старость. Основателями числились мои родители. Кое-какие
долгосрочные вклады созрели, что и привело к моему недавнему финансовому