мосткам над каньонами, переходя через горы. Идущие вниз автомобили
двигались вдоль этих дорог, как танки, маленькие подводные лодки сновали
на разных глубинах, мелькали режущие воду пловцы в разноцветных облегающих
костюмах, то входя в пузырь, то выходя из него, поскольку работали
поблизости.
клаустрофобии, о которой и не подозревал, в целом это было приятно.
Население отличалось от жителей суши. Они, на мой взгляд, больше походили
на первопроходцев прошлого, на жителей приграничья. Нечто более
индивидуальное и независимое, чем обычный обитатель суши, с ощущением
ответственности и чувством общности в то же время. И это чувствовалось,
несомненно, потому что они были жителями порубежья, став добровольцами в
осуществлении двойной программы - как уменьшения перенаселенности наверху,
так и эксплуатации морских ресурсов. И в любом случае они принимали
туристов. Они приняли и меня, и я ушел туда и плавал с ними, и совершал
экскурсии на их субмаринах, осматривал шахты и сады на гидропонике, дома и
общественные заведения. Помню их красоту, помню людей, я помню путь в
море, сомкнувшемся над головой, как ночное небо, словно видимое фасеточным
глазом какого-то насекомого. Или, может быть, это огромное насекомое
вглядывалось с другой стороны? Да, это еще более похоже. И возможно, эти
особенности места и будили какие-то бунтарские настроения, и я постоянно
чувствовал, как глубины моей психики возбуждаются морской глубиной.
счастливые маленькие купола-городки были явно не для меня, в них было
нечто такое, что напоминало мне маленькие цветные штучки, похожие на
пузыри, что всегда приходили ко мне на ум, когда я ждал беду или размышлял
над некоторыми уроками, полученными в течение зря потраченной жизни.
что мой пузырь может лопнуть в любой момент.
существует вообще? Это трудно описать. Сложно обобщать, когда уверены
только в частности, только в одном случае - своем собственном. То, что
случилось со мной, было необычным и я сомневался, что где-то найдется
параллель.
началось.
историю всех его путешествий и мест пребывания, и, наконец, - все
кончается свидетельством о смерти где-то в архивах. Все эти записи
находились в разных местах. Они назвали это Центральным Банком Данных. Это
привело к огромным изменениям в образе человеческого существования. Не все
эти изменения - теперь я был в этом уверен - были к лучшему.
зрения изменилась, было уже очень поздно, чтобы можно было что-то
изменить.
существование: записи о рождении и смерти, финансовые, медицинские,
специально-технические записи - все существовавшие данные были сведены
воедино, в ключевой пункт, персонал которого имел допуск к этой информации
на различном уровне секретности.
этот раз я вплотную приблизился к первой точке зрения. Я считал, что это
по-настоящему хорошо. Я думал, что в том сложном и многообразном мире, в
котором мы живем, системы, подобные этой, необходимы: каждый дом получает
доступ к любой когда-либо написанной книге или игре, записанной на ленте
или кристалле, к любой учебной лекции, к любому фрагменту обширной
статистической информации, которая может понадобиться (если вы не будете
лгать статистику, хотя бы теоретически, и если никто не имеет доступа к
вашему досье, пока не получит вашего разрешения), каждый торговый или
правительственный чиновник имеет доступ к вашим активам, доходам, перечню
ваших поездок, когда-либо вами предпринимавшихся; каждый адвокат с
судебным ордером имеет доступ к перечню всех мест, где вы когда-либо
останавливались - и с кем, и на каком транспорте. Вся ваша жизнь, вся ваша
деятельность выкладывалась как карта нервной системы в нейрохирургической
классификации - и это представлялось мне хорошим.
преступность. Только ненормальный, казалось мне, может связаться с той
махиной, которая противостоит ему, а после того, как в систему были
введены и медицинские сведения, можно было остановить даже психопатов.
обследующий вас, может через компьютер моментально получить всю историю
вашей болезни! Подумайте о повышении эффективности лечения. Подумайте о
предотвращении смерти!
каждый гривенник и на что он пойдет!
море и в воздухе, когда все регулируется!
мои глаза.
каждая сделка записываться? - спросил он меня.
не знает, сколько на самом деле денег во всем мире, и никогда этого не
узнает.
писали программы, было в основном сметной документацией. Мы не учитывали
человеческий фактор.
Никто не знает. Как получить статистические данные о том, о чем нет
сведений? А раз уж есть неучтенные деньги, то сколько на них можно
построить незарегистрированного транспорта? Береговые линии в мире
необъятны. Так что транспортный контроль невозможно осуществить так
плотно, как я считал.
неполными могут быть медицинские записи, особенно если кто-то хочет
прикарманить побольше денег и берет не по таксе или выписывает
незарегистрированные рецепты.
честно заблуждался, давая неверную информацию. При столкновении с такими
людьми система доказывала свое несовершенство.
А еще внедрение ее могло вызвать обиды, негодование, определенное
сопротивление, изобретение всяческих уверток - это можно было
гарантировать наверняка.
заняло более трех лет. Я работал в Центральном офисе, начав как
программист. После того, как я предложил систему подключения станций
наблюдения за погодой и сообщения метеорологических спутников полились
прямиком в центральную сеть, меня назначили старшим программистом, и
обязанности мои расширились.
серьезнее становились опасения. Я обнаружил, что работа перестает мне
нравиться, и это сделало мои занятия более интенсивными. Приходилось брать
работу на дом. Никто не догадывался, что вызвано это было не увлечением, а
скорее рожденным опасениями желанием изучить все, что возможно, о проекте.
После того, как мои действия были замечены, их неверно истолковали и
повысили в должности еще раз.
уровне политики. Потом по разным причинам дело дошло до потока данных о
смертях, повышениях, отставках и увольнениях. Эти вещи стали открытыми для
меня, и я рос внутри группы.
проектом.
сомнениями и опасениями. Я сказал седому желтолицему старику со взглядом
спаниеля, что предчувствую: мы можем сотворить чудовище, которое совершит
самое последнее посягательство на остатки того сокровенного, что есть у
человека.
бумажных лент.
додумался?
этому поводу.
случалось с ним после обеда.