Чтение 5–й страницы книги ~Этот бессмертный...~

владеет человеком, прожившим столько лет? Особенно если учесть ваше
положение хранителя истории и искусства этого мира. Вот почему я остановил
на вас свой выбор.

- А теперь, когда вы повстречались со мной - калекой и все такое
прочее - я могу отправиться домой?

- Конрад! - трубка Лорелла угрожающе метнулась ко мне.

- Нет, мистер Номикос. Здесь имеются также чисто политические и
практические соображения. Это суровый мир, а у вас очень высокий потенциал
выживаемости. Я хочу, чтобы вы были со мной, потому что я хочу выжить!

Я снова пожал плечами:

- Ладно. И что вы хотите еще?

- Я чувствую, что не нравлюсь вам, - закудахтал Миштиго.

- Что привело вас к такой мысли? Только из-за того, что вы оскорбили
моего друга и задали мне неуместные вопросы, создав впечатление, что
нуждаетесь в моих услугах из чистой прихоти...

- И эксплуатировал ваших соотечественников! И превращал вашу планету
в бордель, и дал всей человеческой расе понять ее глубокую
провинциальность в сравнении с Галактической культурой, неизмеримо более
старой...

- Я ни слова не говорил - ваша раса, моя раса! Я говорю только от
своего имени. И я повторяю: вы оскорбили моего друга, задали мне
неуместные вопросы и создали у меня такое впечатление, что хотите, чтобы я
служил вам просто из вашей прихоти.

Снова звуки, издаваемые козлом, когда его душат.

- Целых три пункта! Да ведь это не оскорбление памяти Гомера или
Данте, после чего человек может выступать от имени всей человеческой
расы!..

- В настоящее время Фил - наилучший из тех, которыми мы располагаем.

- В таком случае лучше обходиться без таких, как он.

- Нет причин, чтобы обращаться с ним подобным образом.

- Полагаю, что есть. В противном случае я не поступил бы так. А
во-вторых, я задаю любые вопросы, какие мне хочется, а ваше право -
отвечать или нет, если последние покажутся вам оскорбительными. И наконец,
никто не собирался производить на вас какое-либо впечатление. Вы
находитесь на гражданской службе. Вам дано поручение. Спорьте со своим
начальством, а не со мной! Кроме того, мне только что пришло в голову, что
вряд ли вы располагаете соответствующими знаниями, чтобы говорить слово
"прихоть" столь свободно, как вы себе только что позволили.

Судя по выражению лица Лорелла, его язва молчаливо комментировала
происходящее.

- Тогда называйте свою грубость чистосердечностью, если хотите, или
продуктом другой культуры, и оправдывайте свое влияние на Землю
софистическими упражнениями или чем-нибудь другим, что вам взбредет в
голову в самый последний момент - но снабдите меня соответствующими
сведениями о вас всех, чтобы я мог вынести ответное суждение. Вы ведете
себя, как представитель монарха в подвластной ему колонии, и мне это не
нравится. Я прочел все ваши книги. Я прочел также и все книги вашего деда.
Взять для примера хотя бы его нашумевшую "Глаз земной проститутки". Так
вот, вам никогда не стать таким специалистом, как он. Он обладал чувством,
которое называется состраданием. А у вас его нет. Все, что вы ощущаете,
например, в отношении старого Фила, в двойном размере относится и к вам -
в моей книге...

Та часть моего выпада, в которой говорилось о его деде, должно быть,
затронула больное место, так как он вздрогнул, не выдержав укола моего
голубого глаза.

- Поэтому, пожалуйста, поцелуйте меня в локоть, - сказал я
по-вегански нечто эквивалентное земному выражению для подобных случаев.

Сэндс не знает в достаточной степени веганский язык, поэтому он не
мог уловить смысл моих слов, однако он сразу стал испуганно озираться в
надежде, что нас никто не подслушивает.

- Конрад, пожалуйста, не пренебрегайте обязанностью своей профессии.
Господин Миштиго, давайте приступим к планированию путешествия.

Миштиго улыбнулся.

- И сведем к минимуму различия между нами? - спросил он. - Ладно.

- Тогда перейдем в библиотеку, там тихо. К тому же, мы сможем
воспользоваться картой-экраном.

Я почувствовал, как во мне все напряглось, когда мы поднялись, ибо
наверняка наверху был Дос Сантос, ненавидящий веганцев, и, конечно же,
рядом с Дос Сантосом была девушка с красивым париком, ненавидящая всех.
Знал я и то, что наверху был Эммит и Элен. Вероятно, туда же мог забрести
и Фил, устроив там второй форт Самтер. И, наконец, там был Гассан, который
обычно просто сидит и курит с непроницаемым видом. Если вы станете подле
него и сделаете несколько глубоких вдохов, то вам станет все равно, что
там говорят веганцы, да и люди тоже...

Я надеялся, что у Гассана будет не все в порядке с памятью и он будет
витать в своих мыслях высоко среди облаков. Надежда эта рассеялась, как
только мы вошли в библиотеку. Ему было лет шестьдесят-восемьдесят, если не
больше, но на вид не более сорока, а в действительности он мог
действовать, как тридцатилетний. Курс лечения Спринга-Сэнсора по отношению
к нему был особенно эффективен. Такое случается редко. По сути дела, почти
никогда. Во время лечения некоторые пациенты испытывают внезапный
анафилактический шок, без видимых причин на это, и даже после вливания
адреналина не всегда удается вывести их из этого состояния. Очень многие
застывают в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет.

Но некоторые редкие экземпляры по-настоящему молодеют после полного
курса - примерно один из сотни тысяч.

Меня поразило то, что именно к нему было благосклонно колесо Фортуны.
Со времен событий на Мадагаскаре прошло более пятидесяти лет, когда
Гассана наняли люди Рэдпола в своей вендетте против тэллеритов. Платил
Гассану сам Большой К. (да покоится прах его с миром), поручивший наемнику
разделаться с Афинской компанией "Недвижимое имущество" Управления по
делам Земли. Ему это удалось, причем довольно неплохо. С помощью одного
крохотного расщепляющего устройства. Все произошло мгновенно. Некоторые
называли после этого Гассана наемным убийцей, и он действительно был
последний наемник на Земле.

Кроме того, за исключением Фила, (который не всегда был владельцем
шпаги без лезвия и эфеса) Гассан был одним из тех, кто помнил старого
Карагиозиса.

Поэтому, выставив вперед свой лишай и задрав подбородок, я сразу же
попытался затуманить его сознание. То ли здесь были замешаны какие-то
древние инстинкты, в чем я сомневался, то ли он был выше, чем я полагал,
что вполне возможно; то ли Гассан просто забыл мое лицо, что также было
вероятным, хотя и в очень малой степени. Возможно, он придерживался
профессиональной этики или доверился звериному инстинкту (в различной
степени он обладал и тем и другим, хотя в большей мере низменным звериным
коварством).

Когда же нас представили друг другу, он и бровью не повел.

- Мой телохранитель Гассан, - сказал Дос Сантос, одаривая меня своей
липкой улыбкой. Я пожал его руку, которая однажды (можно и так сказать)
потрясла мир.

Еще и сейчас это была очень сильная рука.

- Конрад Номикос, - сказал Гассан, скосив взгляд, как будто он читает
мое имя с бумажки, зажатой в руке.

Со всеми остальными я был знаком, поэтому, выбрав кресло подальше от
Гассана, я почти все время старался держать перед своим лицом бокал, чтобы
чувствовать себя в большей безопасности.

Диана стояла рядом со мной.

- Доброе утро, мистер Номикос.

- Добрый вечер, Диана, - я чуть-чуть опустил свой бокал.

Высокая, стройная, одетая почти во все белое, она стояла рядом с Дос
Сантосом, напоминая свечку. Я понимал, что такое впечатление создается
главным образом из-за красного парика, который она носила.

Мне несколько раз доводилось видеть, как этот парик задирается в
сторону, обнажая часть безобразного и мигрирующего шрама, который она
всегда прятала под париком. Я частенько задумывался над происхождением
этого шрама. Это бывало в тех случаях, когда я бросал якорь где-нибудь во
время своих морских странствований и разглядывал фрагменты созвездий
сквозь дыры в облаках, либо когда выкапывал из земли поврежденные временем
статуи.

У этой девушки были пурпурные губы - скорее всего, я полагаю,
татуировка - и я никогда не видел, чтобы она улыбалась. Мышцы ее челюстей
были всегда натянуты, как канаты, так как она почти не разжимала зубов.
Она едва шевелила ртом, когда разговаривала. Было очень трудно определить
ее настоящий возраст. Во всяком случае, ей уже несомненно перевалило за
тридцать.

Она и Дос составляли весьма интересную пару. Он - смуглый,
говорливый, вечно курящий, неспособный спокойно посидеть более двух минут.
Она - выше него на добрые десять сантиметров, и во всем остальном - полная
противоположность. Мне и сейчас неведома история ее жизни. Полагаю, что
никогда она не станет известной до конца.

Диана подошла поближе и встала рядом с моим креслом, пока Лорелл
представлял Коурта Сантосу.

- Вы! - процедила она.

- Да, я.

- Будете проводником во время поездки?