позволить ей остаться позади.
предоставить вечный покой в городах, населенных неизвестными рыбами. Я
покачал головой и осветил корпус корабля фонарем. Я понял, что мы прошли
четверть пути.
на которую она вдруг оторвалась. Она поплыла еще быстрее. Я за ней,
осветив ее фонарем.
подняла два пальца, буквой V, показывая, что она побеждает и помчалась
вперед на полной скорости.
соревновалась, она была полна решимости выиграть. Черт бы побрал этих
электрических скатов.
если и трясет, то я этого не замечаю. Я опять начал сокращать разрыв между
нами.
когда она оглядывалась, она убеждалась, что расстояние между нами
сокращается, пока оно опять не сократилось до пяти метров.
следовало делать это сейчас. Мы были не достаточно низко. Мощные потоки
сжатого воздуха могли легко затянуть ее, пошевелись она чуть-чуть. Их
основное назначение - очистка от морских растений и борьба с вредными
течениями.
дозволенного. Внезапно испарина покрыла меня и смешалась с черными водами.
Я плыл дальше. Пользоваться пистолетом не хотелось.
Она, наверное, что-то перепутала и поплыла вверх.
догнать, не перегнать ее. Но я буду на лестнице, когда она подплывет к
палубе.
на таком расстоянии я почувствовал, как она содрогнулась. Звук мясорубки.
класса. Я тогда пил, да и день был тяжелый. К счастью генератор успели
выключить. Но дело замяли, так как это случилось в нерабочее время, когда
я мог делать все, что моей душе угодно.
удалось избежать основной винт, но до благополучного возвращения еще было
далеко. Под водой достаточно сложно определить расстояние, но с каждой
минутой я убеждался, что я был прав. Ей удалось избежать основной винт, но
впереди в восьмидесяти метрах был меньший винт. И он был не пустой
угрозой; столкновение было неминуемо. Затем она резко повернула и стала
отплывать оттуда. Двадцать метров разделяли нас. Она не гребла.
Пятнадцать. Финишная прямая! Слава богу! Все кончено. Единственное, что я
помню - это стакан бренди.
раскачивающуюся.
льются потоки дождя. Они помогут мне вылечить ревматизм. Как же все глупо.
Что я наговорил. Я был в одеялах, но меня все равно трясло.
Лухарич? - спросил я.
сторон. Не уверен, счастливы ли мы. Эгейское море цвета выдержанного вина.
Шикарная рыбалка. Может, ему надо было больше времени проводить на берегу.
Или ей не следовало бы делать этого. Хотя она прекрасная пловчиха. Тащила
его всю дорогу в Видо, чтобы выжать сок из его легких. Молоды оба. Сильные
оба. Богатые и избалованные до умопомрачения. Они на Дитто. На Корфу бы
они были ближе. Здесь все было не так. Все дело было в непримиримости.
сопровождалось большими расходами. Он потерял целое состояние. Она
унаследовала два.
это гроб для обманутых душ. Но кто обманщик? Дурацкие рассуждения в стиле
нео-экс.
глазами, обновленными линзами.
мне выждать, но я все-таки одел свое снаряжение. Синяк не болел, но
выглядел ужасно. Я каждый день делал упражнения и плечо не разболелось. Мы
преследовали его по тоннелю, на глубине тридцати саженей.
команды.
ответил я.
Мы были наготове и придерживались взятого курса.
плавания, поэтому и решил проявить инициативу.
Только через несколько дней мы смогли бы позволить себе преследовать его.
Не раньше.
Пожалуй "низвергли" самое подходящее слово здесь. Оно даст самое точное
представление о тропическом шторме здесь на Венере. Помните тот чернильный
колодец, который я упоминал раньше. Теперь представьте, что вы держите его
между большим и указательным пальцами и бьете по его стороне молотком.
Берегитесь! Не облейтесь и не порежьтесь при ударе молотком. Звук чего-то
бьющегося.
Где я был? А кто вы думаете говорил по громкоговорителю.
палубе не было. Слайдер спустили под палубу первым.
опять наверх. Дождь не просто лил. Казалось, что воды собирались где-то, а
потом со всей силой обрушивались вниз.
воду. Мне стали чудиться горы и деревья, я увидел людей и их лица. И решил
связаться с Майком.
видел.
смотрю.
поверхность на минуту, только оглядеться. И нет в мире силы, которая могла
бы сравниться с ним, тем, который был рожден не бояться никого. Я выронил
сигарету. Парализованный, я не мог произнести ни звука.
безмозглый негодяй поджидал полтысячелетия, чтобы иметь случай истребить
достойного представителя самого развитого общества за работой.