Чтение 5–й страницы книги ~Арена~

Саша, насколько позволял обзор шлема, бросил взгляд на руку... ее не было вообще. Если бы Женька при конструировании БК не предусмотрел подобную ситуацию, в настоящий момент Александр уже был бы "убит". Но умный скафандр отсек поврежденную конечность, "ввел" носителю лошадиную дозу обезболивающего и тем самым, с точки зрения систем наблюдения Арены, сохранил хозяина в относительно боеспособном состоянии.

Боль все же была - не столь сильная, как того можно было бы ожидать, позволяющая драться. Мешало другое - Александр оказался практически неподвижен. Система мышечных усилителей левой ноги была не просто разбита - ее заклинило, и теперь нога здорово смахивала на бревно. Впрочем, ему удалось встать, превратившись в какой-то мере в неподвижную огневую точку. Конечно, лишение маневренности означало, что "жить" ему осталось недолго, но один из лазеров уцелел, да и пистолет примерно с третью боекомплекта все еще мог стрелять.

Видимо, бессы тоже поняли все - и решили добить раненого. Сразу два паука бросились к шатающемуся "Робокопу" капитана, на ходу поливая его лазерами. Длинная очередь отбросила одного из них, но тут очередной импульс голубого света прошил пистолет, и стрельба прекратилась. Саша дал команду включить силовой щит, надеясь отшвырнуть бесса, но щит не сработал. А в следующее мгновение наступила темнота.

Время от времени хотелось размять левое плечо. Хотя все части тела теперь находились на своих местах, боль временами возвращалась. Саша знал, что дня через два все успокоится, а пока приходилось терпеть и сдерживаться, чтобы вновь и вновь не тереть кожу - тем более что фантомная боль от этого никуда не исчезала и не ослабевала...

- Ну а потом?

- Потом ты бахнул его лазером, и он рванул. Рванул сильно. Штерн сказал, что это был их капитан и в его матрице содержался самый большой энергозапас. Кроме-того, его здорово посекли лазерами... Знаешь, остроумная, в общем-то, система, в реальном бою полезная до жути. Прикинь: в тебя палят, энергия поглощается и стекается в аккумуляторы, а потом из них же подпитываются твои лазеры.

- То есть чем больше мы в них палили, тем больше становился их энергозапас?

- Точно! Но они немного не рассчитали. Я смотрел конструкцию. Там особой тайны нет, хотя разобраться и сложно, тем более что я и нашу-то физику знаю не то чтобы очень. Понял только, что слишком интенсивное поглощение энергии чего-то там перемыкает, происходит почти мгновенный разряд аккумулятора - в общем, взрыв. Теперь-то они это исправят - второй раз на одни грабли только бледнолицый брат наступает. Женька, кстати, тоже что-то там мудрит - пытается приспособить их систему для "Робокопа". Говорит, это лучше, чем отражающая система.

- Ладно, Стае, рассказывай дальше.

- Ну а дальше что... Взрывом тебя отбросило знатно - летел ты метров десять и грохнулся так, что, поверишь ли, земля задрожала. Потом смотрю - поднимаешься. До тебя было далеко, но бортсистема сообщила, что ты уже не жилец. То есть это у тебя полный командный шлем, а у меня только уровень твоего "здоровья" виден... Он застыл на отметке десять процентов. И тут на тебя лезут сразу трое...

- Двое.

- Трое. Третий был сзади. Мы к тому времени еще одного завалили, но потеряли Олега и Игоря-большого. Их, стало быть, оставалось всего пять, а нас шестеро, если тебя считать. Я вижу - у тебя пистолет накрылся: ну, думаю, конец командиру. И тут, прикинь, Лика подскакивает и бьет того, что со спины у тебя был, в упор. Ему, конечно, хана... И ей, в общем-то, тоже. Боеприпасы ее рванули... Короче, Сашка, там было почище Хиросимы. Даже стрельба остановилась. В итоге Лика, ты и три бесса - в клочья. На молекулы.

- А дальше?

Дальше все просто. Их осталось двое, нас - четверо. Одного тут же положила Наташа, но, знаешь, все же впредь наши излучатели на бессах лучше не испытывать. По сути, Ташка ухайдакала паука и заодно Женьку. Его контузило взрывом... Последний бесе его добил. Ну а пока он Женьку кромсал, мы его самого... того...

Штерн выглядел счастливым. Это проявлялось прежде всего в четырех пустых бутылках из-под коньяка, а пятая постепенно перекочевывала в его излюбленную кружку.

- Блестяще, Александр Игоревич, просто блестяще. Откровенно признаться, я не особо рассчитывал на победу - бессов почти никогда не бьют! Одна радость: они вступают в Спор редко. Иначе просто все Арены разрешались бы в их пользу.

Он шумно отхлебнул из кружки, и Сашу в который уже раз передернуло - разве ж можно хлестать драгоценный напиток... как пепси? Затем Штерн шумно чихнул, высморкался в бумажную салфетку и небрежным жестом бросил ее через всю комнату в корзину. Попал.

- Простите, Генрих Генрихович, все хочу вас спросить: к чему все эти эффекты - чихи, кашель, насморк? Вы ведь, извиняюсь, не человек, и наш земной грипп вам не страшен.

Штерн улыбнулся:

- Конечно, не страшен. Так же, как мне не нужно улыбаться, есть, пить и, кстати, дышать тоже. Все это элементы маскировки: если я не хочу вызвать у кого-либо подозрений, то должен вести себя естественно. А для этого никогда нельзя расслабляться, в том числе и наедине с вами. И наедине с самим собой тоже. Тогда я наверняка не допущу оплошности при посторонних.

- А коньяк из поллитровой кружки и скомканная салфетка с пяти метров в корзину - это не оплошности? - с усмешкой спросил Саша.

- Коньяк я пью только здесь и могу, при необходимости, весьма достоверно имитировать опьянение. А салфетка... Приятно увидеть удивление в ваших глазах. Хоть я и не человек, но... кое-что человеческое мне не чуждо.

- А как вы выглядите на самом деле?

Трошин и не рассчитывал, что Штерн ответит. Но тот вдруг снизошел до разъяснения, хотя и скорчил при этом недовольную мину. И голос его звучал несколько зло - тон постепенно повышался, пока не дошел чуть ли не до крика.

- Майн готт, ну зачем оно вам всем надо? Да так я и выгляжу - почти... Такой же толстенький, такой же лысый... И у нас это так же непопулярно, как и у вас. И так же, как и у вас, с такой внешностью женщины одаривают благосклонностью, только если им платишь. Думаете, вы уникальные создания? Да четверть представителей Ассамблеи более или менее похожи на человека. Весьма распространенная, в силу своей функциональности, форма. Вы не допускаете, что я могу просто не любить разговоров о своей внешности? Моя раса не приемлет пластических операций по... в общем, по ряду соображений. Даже для того чтобы работать на Земле, мне пришлось пойти на нарушение традиций!

Шеф шумно выдохнул, влил в себя остатки коньяка, грохнул пустую кружку о стол так, что она, казалось, должна была брызнуть в стороны мелкими осколками хрусталя, и затем продолжил уже нормальным тоном:

- И вообще, у меня сегодня праздник, не портите мне его! На сегодня все свободны.

Александр пробормотал слова извинения и вышел из кабинета. Идя домой через сырую и гадкую московскую ночь, он ощущал неловкость оттого, что зацепил больное место шефа, обидел его в по-настоящему праздничный день. Штерн на поверку оказался совсем не таким холодным и равнодушным, каким обычно старался выглядеть, ему и в самом деле не было чуждо кое-что человеческое. Возле дома Саша решил в разговорах с шефом больше эту тему не поднимать и ребятам заказать.

Только почему-то у него осталось странное впечатление, что Штерн солгал...

ГЛАВА 3

Телефонный звонок прозвучал, как всегда, не вовремя. Саша совершенно не собирался просыпаться в восемь утра, поскольку после успешной Арены Штерн дал всем возможность денек отдохнуть, и этот день, вернее его первую половину, Александр собирался использовать с толком. В смысле полноценно выспаться. Леночка пробормотала что-то донельзя грубое и натянула одеяло на голову, из чего ее муж сделал совершенно правильный вывод - вставать придется ему.

В который уже раз напомнив себе не забывать выдергивать телефон из розетки, Саша со стоном поднялся и взял трубку. Оттуда послышался смутно знакомый жизнерадостный голос.

- Привет, Санек! Узнал?

Александр героически попытался идентифицировать обладателя голоса, не преуспел в этом, разумеется, и поэтому с готовностью и нарочитой радостью в голосе ответил:

- Конечно! Привет! Что-то тебя давно не было слышно...

На том конце провода раздался короткий смешок:

- Я так и думал, что не узнаешь. Угрюмов.

- Мишка! Сколько лет, сколько зим!

- О, вот теперь слышу - узнал. Сашка, я тебя разбудил?

- А как ты думаешь? - Вопрос получился слегка ядовитым, но Михаил, насколько Трошину помнилось, на такие вещи не обижался.

- Вообще-то в понедельник нормальные люди в восемь уже не спят.

- У меня выходной... - буркнул Саша, сгоняя остатки сна.

Леночка снова что-то промычала, на этот раз сказанное адресовалось непосредственно мужу. Муж слов не разобрал, но намек понял - и переместился вместе с трубкой на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.

- Ну, извини, - Раскаяния в голосе Михаила не было ни капли. - Саня, я по делу. Нужно встретиться.

- Когда? - зевнул Александр, прекрасно понимая, что спорить бесполезно: железный опер все равно не отвяжется. Особенно если это действительно по делу, а не ради того, чтобы поболтать со старым приятелем, которого не видел уже, почитай, лет шесть-семь.

Да... Они не виделись примерно с тех пор, как Саша ушел в "Арену". Стало быть, более шести лет. Почему так получилось, Саша и сам не знал. В жизни часто происходят подобные загадочные события - казалось бы, давние друзья, чуть не пуд соли вместе съели, и в гости друг к другу хаживали, и по работе общались более чем тесно... А потом вдруг как отрезало.

Мишка, покрутившись после окончания института на гражданке и осознав, что коммерсант из него не выйдет, направил свои стопы в милицию, где и окопался достаточно плотно. Окопался - в смысле был вечно усыпан ворохом бумаг и начисто лишен свободного времени. Иногда до Александра доходили новости о приятеле, и он все собирался нагрянуть в гости, пару раз даже делал попытки, но неудачно: Мишка был то в командировке, то на выезде... В общем, все так и заглохло. И вот теперь, спустя столько лет, снова объявился приятель, да не просто так, а по делу. Занятно.

- У тебя серьезно выходной? - осторожно спросил Михаил.

Вопрос звучал весьма деликатно - Мишка мог решить не мешать трошинскому отдыху. Хотя вряд ли - откуда чувство такта у опера, особенно если возникла какая-то проблема?

- Серьезно.

- Чудненько. Значит, давай через пару часов... В десять, стало быть, у меня.

- Это где?

- Дома, блин.

- И ты еще говоришь, что в понедельник люди должны быть на работе?

Мишка рассмеялся.

- Во-первых, я говорил, что в понедельник в восемь утра люди не спят. А во-вторых, опер всегда на работе, даже когда он дома. Будешь?

- Буду, жди.

- Жду.

В трубке запульсировали сигналы отбоя. Саша вздохнул и направился в ванную. Даже когда идти на работу было не нужно, бриться он себя заставлял все равно. Может быть, потому, что Леночка не любила колючую поросль на щеках своего супруга, и тот считался с ее желаниями.

- Ленусик... - шепотом позвал он.

- У? - послышалось из-под одеяла.

- Тебе в ближайшее время машина нужна?

- Не... - Интонации, отчетливо заметные даже в столь короткой фразе, ясно давали понять, что именно ей сейчас и в ближайшие пару часов нужно.

- Мне тут надо съездить кое-куда, к обеду буду, ладно?

- Угу. Хлеб купи.

- Куплю. Пусик, я тебя люблю. Отдыхай.

Саша быстро оделся, убедился, что в бумажнике достаточно денег, и выскользнул из квартиры, мягко прикрыв дверь. Конечно, потом, когда он вернется, Леночка все ему припомнит - но это будет потом.

Погода сегодня радовала. На небе не было ни облачка, предстоял хороший солнечный день. Как всегда, приход антициклона предвещал похолодание, а значит, на дорогах будет гололед - вчерашний мокрый снег еще аукнется, да разве это столь уж важно? Трошин задумчиво глянул на вывеску крохотного магазинчика, поселившегося в переделанной квартире первого этажа. В стене дома прорубили дверь и приделали снаружи лестницу. Магазин уверял, что работает двадцать четыре часа в сутки, однако, судя по ассортименту, мог бы не работать вообще. К Мишке стоило ехать с кофе: у него всегда такая бурда на столе, что просто диву даешься - как он сам ее пьет, страдалец? Да и к кофе следовало бы чего-нибудь прихватить.

Несмотря на солидный запас времени, он чуть не опоздал. Пару раз попал в пробку, а в Елисеевском, куда он сунулся за кофе, оказалось, несмотря на раннее время, удивительно много народу. Зато теперь он был полностью экипирован - увесистый пакет грозил лопнуть в любой момент.

Хрипло тренькнул дверной звонок.

- Открыто! - послышался из-за двери голос.

Александр аккуратно поставил пакет на пол, отметив про себя, что ковровая дорожка за последние шесть лет у Михаила не сменилась. Следовательно, за прошедшие годы спутница жизни, хотя бы и временная, здесь не появлялась- никакая уважающая себя женщина: терпеть этот "половичок" не стала бы.

- Куртку на вешалку, а сам сюда, - послышалось из-за двери.

- Холмс, а как вы догадались, что на мне куртка? - поинтересовался Саша, раздеваясь.

- Элементарно, Ватсон. Входя, вы слегка зацепили локтем дверной косяк, а характерный звук трущейся о дерево кожи трудно с чем-то спутать.

- Серьезно, что ли? - несколько озадаченно спросил Александр, протискиваясь в единственную комнату Мишкиной холостяцкой квартиры. Старый приятель, тщательно упакованный в вылинявший, вытянувшийся на коленках спортивный костюм, сидел у окна, улыбаясь до ушей.

- А если серьезно, я тебя в окно видел.

- Чем болеешь? - Саша принялся разгружать принесенные деликатесы. Кофе и печенье Мишка воспринял нормально, но, когда на стол бухнулась бутылка коньяка, фыркнул:

- Пить в такую рань такую...

- По крайней мере, это не дрянь, - в тон ему ответил Трошин. - И потом, не пить, а спрыснуть встречу. Так что с тобой стряслось?

- Ерунда, ногу растянул. - Мишка кивнул на вздувшееся левое колено - видать, его перемотали эластичным бинтом. - С работы шел, темно, вот и... Ладно, фигня - заживет. Слушай, у меня к тебе серьезный разговор, так что давай коньяк пока отложим, лады? Там, на кухне, чайник только что закипел, волоки его сюда.

Мишка, во всяком случае тогда, когда они еще активно общались, болел крайне редко, умудряясь даже сезонный грипп не цеплять. Может, именно поэтому каждую из редких своих болячек он воспринимал как нечто почти наверняка ведущее к летальному исходу, отдаваясь процессу болезни целиком и полностью. Ощутив какое-нибудь недомогание - как максимум раз в год, - он сразу же обкладывался таблетками, микстурами... И даже умудрялся сам себе ставить горчичники. Вот и сейчас, несмотря на легкое растяжение, он явно не собирался передвигаться без острой необходимости, тем более что сейчас было кому за ним поухаживать. Александр лишь улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям - да уж, хорошо, черт подери, что есть в этой жизни нечто со временем почти не меняющееся.

Переместив из кухни в комнату чашки, щербатую сахарницу и на удивление приличный чайник, Саша разлил кофе и опустился на жалобно скрипнувший, но все же выдержавший его вес стул.

- Ну так что, может, все-таки по пять капель? Михаил задумчиво посмотрел на бутылку, затем вздохнул:

- Ладно, давай. В конце концов, на работу мне сегодня не идти.

Ароматная жидкость потекла в крошечные хрустальные стопки - помнится, эти емкости были подарены Михаилу давным-давно. Теперь от первоначально шестиперсонного набора осталась лишь половина, зато уцелевшие стакашки сияли чистотой и были в любой момент готовы к работе. Столкнувшись, стаканчики приятно дзинькнули.

- Ну, за встречу.

- За нее.

Выпили, несколько мгновений помолчали.

- Еще?

- Позже. Как у тебя дела, Санек? Чем занимаешься?

По интонации, с которой был произнесен вопрос, Саша понял, что ответ Михаилу в определенной мере известен и ему хочется послушать Сашину версию. Что интересовало друга, Трошин пока не знал и раздумывать над этим не собирался. Раз уж он согласился на встречу, то будет справедливо, если право устанавливать правила он уступит приятелю.

- Да так, от охранников я ушел, сейчас в фирме одной тружусь, по компьютерам.

- Платят хорошо?

- Терпимо, - пожал плечами Саша. - Нам с Ленкой хватает.

- Ага...

Мишка замолчал, прихлебывая кофе. Александр его не торопил, понимая, что если приятель темнит, следовательно, к тому есть причины. Раз уж позвал, значит, сам все и скажет, когда созреет.

- Ладно, - наконец собрался с силами Михаил. - Есть у меня к тебе пара вопросов, Сашка. Только ты не обижайся, ладно?

- На что?

- Ну... вопросы такие. Ментовская моя сущность прет наружу, и ничего с этим не сделаешь. Фирма эта твоя - "Арена"?

- Раз знаешь, чего спрашиваешь?

- И директором у вас...?

- Мишка, перестань ходить вокруг да около. Что я, тебя не знаю? Или ты к разговору подготовился, или какой ты на хрен опер?

- Сашка, ты мне можешь сказать по-честному, без протокола, чем ваша "Арена" на самом деле занимается? Только не надо лепить горбатого про торговлю компьютерами. Я проверил: поставки более или менее крупные в ваш адрес не поступали, причем не только из Германии... Вообще ниоткуда.

- Откуда такие сведения?

- Из компетентных источников. Саш, я не буду врать - за вами ничего нет, это факт. И все же есть пара моментов... Намедни к вам приходили два гражданина - Геннадий Зайкин и Сергей Носов. Личности, в определенных кругах достаточно известные. Ты об этом визите знаешь?

- У нас бывает много клиентов...

- Саша, у вас не бывает клиентов. По крайней мере, в последние дни.

- Ты что, Мишка, слежку за мой пустил? - В голосе Александра послышались недобрые нотки.

Наверное, проходи эта беседа не на квартире Угрюмова, а в кабинете райотдела, да еще окажись на месте следователя кто-нибудь другой, незнакомый, - Саша уже взорвался бы. И наговорил бы следователю много такого, о чем впоследствии, возможно, сожалел бы. Но злиться на Мишку как-то не получалось. Поэтому Трошин быстро взял себя в руки и постарался успокоиться.

- Во-первых, не слежку, а наружное наблюдение, - мрачно поправил Михаил. - А во-вторых, никто вас не пасет. Сейчас, по крайней мере. По моей просьбе одно наше частное детективное агентство пару дней посмотрело за этой вашей "Ареной". Без санкции и без документов. Просто так, на личных контактах.

- Ну ладно, - поморщился Трошин. - Приходили двое каких-то хмырей явно криминальной наружности. Фамилий не называли. Один Сергей Петрович, второй вообще не представился.

- О чем шла речь?

- Миша, имей совесть. Это коммерческая тайна.

- Тогда я тебе скажу о чем. Эта парочка к вам обратилась не за компьютером. Они пришли стричь бабки, типа - за "крышу". Оба - люди Генки Чурикова, в народе более известного как "Кривой-". Ваш район он держит, может, и не плотно - на это ему силенок не хватает, - но часть территории, безусловно, контролирует. Основное направление деятельности - рэкет. С несговорчивыми его бойцы разбираются разнообразно. Это раз. Второе. Недавно четверо чуриковских бойцов ехали на стрелку. Базар предстоял серьезный, их там ждали собровцы из РУБОПа. Но на стрелку бойцы не прибыли, а вернулись к своему пахану и заявили, что им-де набили морды. Ты об этом... инциденте не слышал?

- Помилуй, откуда? Я вообще понятия не имел, что эти двое...

- Саша, не валяй дурака.

- Ну хорошо, они действительно пришли к нам стричь бабки. И Штерн заплатил. Ты пойми правильно: я в нашей фирме погоды не делаю. Всем заправляет шеф, а у него свои взгляды на бизнес. Он счел нужным платить - в конце концов, его дело.

- А по второму факту?

- А что я могу сказать?

Михаил отвернулся и посмотрел в окно:

- Интересное описание дали эти битые козлы. Мордовал их какой-то мужик метра под два ростом, в короткой черной кожаной кутке. Мордовал в одиночку и с удовольствием. Тебе это описание никого не напоминает?

- Мишка, в Москве тысячи высоких мужиков, из них четверть в черных кожаных куртках.

Михаил снова перенес взгляд на Александра, и от этого пристального рассматривания по спине Трошина почему-то поползли мурашки.

- Ты детективы по телику часто смотришь?

- Вообще не смотрю, а что?

- Зря. Если бы смотрел, знал бы, что твоя последняя фраза - типичный ответ главного преступника на вопрос следователя. Обычно после такого ответа на стол выкладываются веские доказательства, но их всегда почему-то не хватает. Потом преступника отпускают под подписку о невыезде, он совершает еще одно преступление, где его и берут с поличным. Что поделаешь - закон жанра. Если бы бандит кололся на первом же допросе, все детективы получались бы короткометражными.

- Ты мне дело шьешь, начальник? - улыбнулся Александр, однако улыбка вышла натянутой, и Угрюмов это, безусловно, заметил.

- Давай еще вмажем, - вместо ответа предложил Михаил, разливая коньяк по стопарям. - Ну, будь.

- Будь.

Михаил опрокинул стопку, кинул в рот дольку лимона и благодушно улыбнулся:

- Я тебя ни в чем не подозреваю, Сашка. Давай я просто порассуждаю вслух, а выводы ты будешь делать сам. Итак, имеется фирма. Маленькая такая фирмочка в непрестижном районе Москвы, в непрестижном здании. Хозяин же у фирмы самый что ни на есть престижный - гражданин Германии, что у нас, в России, всегда имело вес. Однако этот гражданин Германии поразительно халатно относится к бизнесу. Фирма не проводит презентаций, не размещает рекламу в газетах и журналах, не обклеивает ею вагоны метро и даже не марает заборы и столбы. Далее... Фирма действительно имеет ряд товаров, предлагаемых покупателям, однако ценовая политика...

- Ну, ты умных слов набрался.

- А то - двадцать первый век на дворе! Значит так, ценовая политика фирмы такова, что ни один здравомыслящий человек, да, впрочем, и ни один хоть сколько-нибудь соображающий лох, на такие цены не клюнет. Высокие, прямо скажем, цены и за дерьмовое, признаться, железо. Более того, материалы, как я уже говорил, вполне компетентных органов свидетельствуют, что крупных партий товара в указанную фирму через границу не поступало. Под крупными понимаются партии размером более пары чемоданов. Отсюда можно сделать вывод очевидный и однозначный - доходов у фирмы нет. По крайней мере, от компьютерного барахла. Идем дальше. Фирма позволяет себе содержать штат из одиннадцати сотрудников, окромя, собственно, шефа. Причем большая часть из этих одиннадцати - люди весьма и весьма примечательные и, что характерно, все "бывшие". Бывший физик-ядерщик. Бывший инструктор по рукопашному бою. Бывший мастер спорта международного класса по дзюдо. Бывшая профессиональная переводчица, семь языков. Бывший мастер спорта по биатлону. Ладно, продолжать не стану. Из всей этой когорты явно выделяется лишь одна девушка, у которой нет ничего в прошлом... А в настоящем - лишь отменная длина ног, что сейчас весьма популярно. В общем, коллектив подобрался сильный, ничего не скажешь. На людей такого уровня в Москве всегда есть спрос, и платят им немало - следовательно, возможны два варианта. Либо им и в рассматриваемой нами фирме платят немало, либо платят мало, но работают они, так сказать, "за идею".

- За идею сейчас только такие, как ты, работают, - несколько грубовато буркнул Александр, с опозданием понимая, что эта фраза и его самого характеризует не лучшим образом, и Михаила может обидеть. Тот, впрочем, лишь согласно кивнул.

- Именно. Поэтому второй вариант мы отметаем как неправдоподобный. Что у нас остается? Остается фирма, которая, не имея доходов, а то и неся убытки по основной деятельности, весьма хорошо платит своим сотрудникам - очень длинноногим, очень умным и очень мускулистым. При этом также платит за "крышу" местному авторитету. Возникает вопрос - откуда бабки?

Вопрос повис в воздухе. Александр пожал плечами, не зная, что ответить. Вообще, этот разговор все же следует передать Штерну. Мишка, безусловно, прав. Если рассматривать деятельность "Арены" именно под таким углом, то подозрения она вызывает немалые. Следует принять какие-то меры, может быть, действительно набрать еще пяток людей и изобразить кипучую деятельность на ниве компьютеризации страны. Пусть эти мальчики-девочки пошумят - пара рекламных кампаний, десяток-другой компьютеров, проданных по бросовым ценам школам, в общем, пусть лучше об "Арене" думают, что там утаивается часть доходов - а где они не утаиваются? - но это, по крайней мере, будет всем понятно и не вызовет особых подозрений.

- Михаил, ты же меня знаешь. Я против закона не ездун.

- Саня, я тебя хорошо знал. - Мишка сделал ударение на последнем слове, и в его голосе Александр все же уловил обиду за разрыв их приятельских отношений. - Знал таким, каким ты был шесть лет назад. Тот Трошин действительно не пошел бы ни на какое темное дело. Но время прошло. Сейчас уже другой век, другая страна, другие ценности. Все изменилось. Хочешь сказать, что ты остался прежним?

- Не знаю, - серьезно ответил Саша. - Не знаю. Наверное, все же изменился, только не в том, о чем ты говоришь.

Он сделал паузу, понимая, что сказать другу правду все равно не может. Конечно, было бы здорово пригласить Михаила к ним в "Арену", сделать его постоянным сотрудником... Но такие вещи, во-первых, решает все-таки Штерн, и, во-вторых, сейчас штат полностью укомплектован. Если, конечно, шеф не примет его точку зрения и не согласится на некоторую легализацию положения фирмы в обществе ей подобных.

- Я еще не знаю, чем на самом деле занимается ваша фирма, - продолжал тем временем Михаил, стараясь смотреть прямо в глаза Трошину и пытаясь, видимо, углядеть в выражении его лица ответы на свои вопросы. - Но я выясню, рано или поздно. Поверь, Сашка, я очень не хотел бы узнать, что ты влез в какое-то дерьмо. А пока все говорит именно об этом.

- Мишка, я... Я не могу сказать тебе, чем занимается фирма помимо компьютеров. - Саша говорил осторожно, понимая, что эта осторожность и аккуратность не укроются от внимания опера, однако другого выхода не было. - Не имею права. Ты можешь думать, что хочешь, но... Лучше просто прими на веру - в нашей работе нет ничего, подчеркиваю, ничего незаконного. Знаешь поговорку - трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет. Мишка, в этой комнате нет кошки. Никогда не было и не будет.

- Ну и славно, - внезапно осклабился Мишка и потянулся к бутылке. - Классный у тебя коньячок, Санька, давай еще по маленькой. И прости, что я тебя с утра нагружаю- служба... А, плевать на нее. В конце концов, могу я поболеть? Твое здоровье.