read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Задача оказалась весьма нелегкой: целых двое суток он исподтишка подкарауливал Жен, прикидывая, где и каким образом ее лучше будет прищучить, чтобы при этом не поднялось шума. И наконец пришел к выводу, что наилучшим способом будет ее убить. Причем сделать это надо ночью - около полуночи, когда она обычно принимает душ в их старом внепогоднике: народ здесь мылся нечасто - дай бог если раз в полгода, и Жен поражала местных парий фантастической чистоплотностью, ополаскиваясь по три раза на дню.
Грабер не любил убивать. Вернее, убирать людей он любил, и даже очень, но обычно предпочитал делать это чужими руками. Однако, раз уж обстоятельства так приперли...
Он убивал ее ровно три раза: первый - в машине при похищении, когда она, выйдя из душа, не успела еще ничего понять, второй - когда она, очнувшись по пути в Купол, позвала Бессона, и, наконец, третий раз - специально для Палютина, в порядке, так сказать, демонстрации. При этом он все-таки избегал стрелять ей в голову, предпочитая грудь - тогда еще никем не проводилось конкретных экспериментов, насколько успешно способен восстановиться мозг бессмертного после поражения.
И мог ли Грабер даже предположить, что такие - и разные прочие эксперименты будут вскоре проведены не на бессоновской шлюхе, а непосредственно на нем, Грабере! Палютин и впрямь оказался парень не промах: предоставив Граберу возможность связаться через компорт с мафиозной верхушкой и обговорить с ними все условия, он уже сам переправил им женщину Бессона, замкнув тем самым договор на себя, а самого Грабера - коварная, подлая дрянь! - скрутил и бросил в подземелье, на разделочный стол! Находясь на этом столе, Грабер не раз и не два пожалел о своем бессмертии.
Ну теперь-то этот проныра, этот жадный хорек с имперскими замашками поплатился за все! Спасибо Бессону (инфинитайзером его по башке)! И сейчас было бы очень неплохо, если бы этот дурак Бессон его, бесценного, великого, единственного в своем роде Отто Грабера (будущего хозяина бессмертия, кстати сказать), отсюда вытащил.
А он вытащит. Уж постарается. Не в первый раз.

* * *

Хлестнув бесчувственного Грабера по бледной морде - пустячок, а приятно, - я швырнул на его толстое новенькое брюхо одежду лаборанта:
- Одевайся, быстро! Поведешь нас к порталу. - В принципе у нас уже имелся один проводник, знающий, где что находится в этих катакомбах, - Наплеков, разумеется. Но ему, насколько я понял, упорно не давали покоя лавры национального героя Ивана Сусанина.
Грабер после пощечин как-то очень шустренько воспрял, быстро оделся - одежда оказалась ему здорово тесна, штаны и рубашка просто не застегивались, так что он надел сверху белый халат и застегнул его на все пуговицы. И ботинки напялил. Потом сделал несколько первых неуверенных шагов, споткнулся и как бы невзначай оперся рукой на приборную панель. Лежавшего на столе лаборанта спасло лишь то, что он был раза в два уже Грабера в поперечнике - луч лазера уперся в стол впритык к его пояснице. Пытливый муж завизжал так, что у меня заложило уши. Отпихнув Грабера, я выключил лазер, а заодно и лаборанта - он сразу умолк, с невыразимым ужасом глядя на манипулятор и явно готовясь заорать снова. Повезло крысе - хотя ожог второй степени ему был обеспечен, зато кишки, к великой досаде Грабера, остались в целости.
Я не стал заострять внимания на этом мелком инциденте, и зря Грабер так поспешно рванул к выходу, опасаясь репрессий с моей стороны: гнида укусила гниду, только и всего. Это их, гнидовские счеты, а нормальным людям пора уже подумать о том, как бы унести ноги из этой богадельни.
Тайный министерский портал, как я и предполагал, находился здесь же, в подземелье, и даже оказался не слишком мощно защищен - одной только железной дверью, открывшейся при помощи все той же хозяйской карты. Думаю, Наплеков скорее удавился бы, чем разорился еще на парочку титановых дверей, когда все яйца можно было положить в одну корзинку. Традиция, мать ее, сгубила жмота!
Даже не берусь описать, насколько велик был для меня соблазн уйти отсюда именно через портал: я соскучился, сидя на одной планете, стосковался без регулярного акта насилования матушки-Вселенной посредством телепортации, сиречь - мгновенного пронзания всей своей физиологией ее умопомрачительных глубин. Не говоря уже о том, что это был бы самый простой и естественный в нашем положении способ бегства.
К сожалению, это было невозможно по двум причинам: я не имел права обмануть ждущих меня в городе людей, и я попросту не мог бежать с планеты, оставив здесь инфинитайзер. А уже через минуту после подключения к системе стало ясно, что даже если бы я все это и мог, то воспользоваться порталом нам все равно бы на этот раз не пришлось. Даже Грабер - весь в нетерпении, открывший было рот, чтобы по старому обыкновению давать мне указания, клацнул зубами возле моего уха, захлопывая пасть.
Сетевой мониторинг показывал следующую картину: все точки прибытия, связанные с Ч33, горели красным - то есть были заблокированы извне, зеленела лишь одна - на С19. Призывно так зеленела, затягивающе. Только профан не понял бы ее немого плотоядного призыва: "Летите, голуби, летите в лапочки к доброму папочке!" Почему-то я подозревал, что хорошо знаком с этим "папочкой", знаю, отчего у него такие длинные ручки и отчего так поредели его острые зубки, - а именно оттого, что мне, выражаясь метафорически, уже приходилось по ним вламывать.
Стало окончательно ясно, что про портал нам следует как бы забыть, а сразу переходить к преступному плану категории "А" (смертная казнь); "Шантаж и взятие в заложники высокопоставленного лица с покушением на его имущество, достоинство и жизнь". Именно в таком порядке.
Итак, приступим.
Я связался через макси-коминс с операторской и для начала, не успев еще и рта раскрыть, выслушал требование "выходить из погребов с поднятыми руками" - от кого бы вы думали? От майора безопасности Пал Палыча Токарева, безжалостно нами замоченного в преддверии лифта пятнадцать... нет, семнадцать минут назад. Интересно, ему-то об этом уже успели сообщить?.. Впрочем, Вася подпортил его двойнику физиономию. Но Токарева в связи с этим делом еще припрут, дай только срок. Наблюдая на мониторе его до слез, до боли во лбу знакомый образ, я подумал, что Палютин очень, очень неплохо справился с этой последней в своей жизни ролью. М-мда. Так вот: а если мы не выйдем, то нас все равно отсюда выковыряет лично майор Токарев со своей бригадой, но тогда мы можем не рассчитывать ни на какое снисхождение!
Впечатление складывалось такое, что майор проснулся только по тревоге, поднятой уже после открытия нами заветной двери, а из его решительной речи стало ясно, что они там наверху понятия не имеют о том, где именно находится сейчас их министр внутренних дел. Хорошо была поставлена конспирация у Аркадия Степановича Наплекова!
Терпеливо дождавшись конца ультиматума, я просветил майора по поводу точного местонахождения его министра, попросту показав его в камеру - наверняка ведь уже обыскались начальства, сердешные. Затем я выдвинул им ответный ультиматум: выпустить нас беспрепятственно из Управления, а затем и за территорию Купола, иначе мы, во-первых, выпотрошим министра, а во-вторых, будем сидеть здесь ровно до того времени, пока нас не освободит отсюда армия бессмертных, стоящая уже на позициях, в полной готовности к нападению на Купол.
Пока они там переваривали мой ультиматум, я размышлял вот о чем: мне необходимо было найти Жен, а еще - срочно отыскать замену профессору Рунге, и для этого надо было отправляться в большой мир, захватив, разумеется, с собой инфинитайзер. Но как теперь туда отправишься, когда все пути перекрыты, а единственный доступный порт на С19 - наверняка ловушка?..
Сосредоточиться мешало монотонное, как жужжание мухи, старческое бормотание, начавшееся за спиной сразу после моей наглой отповеди властям. Я прислушался:
- ...И что же мне теперь делать, ведь домой-то уже не вернешься, а внучка-то моя как же, она ж у меня одна, затаскают ведь, а то и вовсе упекут невинное дите, не уберег я ее, порежут-испластают за дурака-деда, куда ж деваться-то нам от этих живодеров, хоть в космос улетай... И что же мне делать-то теперь...
В космос?..
Я отключил ретрансляцию, резко обернулся и отодвинул рукой Грабера, загородившего мне источник жужжания: старик сидел на полу в уголочке, закрыв руками седую голову и не переставая тихонько бормотать. Я обратился к нему:
- Эй, отец! Сколько тебе лет-то? Ты, говоришь, ветеран космоплавания?
- Потомственный ветеран. Вторая Экспансия, Русско-Германский конфликт... - продолжал он тем же горестным тоном, даже не изменив позы.
- Что значит "потомственный"? Сам-то ты когда-нибудь в космос летал?
- А как же, регулярно совершаю учебные полеты...
- Стой, дед, брось причитать! Какие еще "учебные полеты"? На флаере, что ли, летаешь?
Старик поднял голову, в единственном глазу загорелся фанатичный огонек.
- Обижаешь. Не на флаере. А на космическом корабле.
Так, все ясно. Дед не выдержал нервного перенапряжения и спятил. Обычное дело, такое и с молодым может произойти на акции, если, конечно, он не пария, а "люкс".
А идея интересная. Надо покопать здешнюю базу данных - по поводу старых космических баз, ангаров, портов и прочего такого. Не может быть, чтобы совсем ничего не сохранилось от тысяч кораблей, списанных в отставку и заброшенных, а может, и законсервированных где-то здесь со времен космоплавания - на всякий случай, но кому с тех пор пришло бы в голову ими пользоваться? С таким же успехом жителю мегаполиса могло прийти в голову купить себе лошадь, чтобы ездить на ней на работу: мало того, что перед тобой сразу встают проблемы корма, стойла и ухода, но ты и на работу будешь добираться только к вечеру, тратя при этом на одно содержание несчастного животного вдвое - да нет, вдесятеро больше средств, чем если бы просто каждый день заказывал себе тачку к подъезду.
Итак, я полез в базу за информацией по старым космическим "стойлам". Сразу она, естественно, мне не далась - пошел запрос пароля, которого я не знал, но решил эту проблему с помощью наплековской магнитной ксивы - настоящего золотого ключика, для которого здесь не существовало вообще никаких преград - ни железных, ни информационных.
В результате нескольких манипуляций на экране возникла старая карта Москвы-Ч33; к моему удивлению, город оказался буквально усеян объектами, так или иначе связанными когда-то с космосом. Вопрос: "На каких из них могли сохраниться корабли, пригодные к эксплуатации?" - радикально изменил картину: на карте осталось гореть лишь несколько точек. Я собирался скачать информацию по этим объектам, чтобы изучить ее конкретнее, когда появится время, как вдруг из-за моего плеча протянулась морщинистая рука, и корявый палец с обрезанным до мяса ногтем уперся в экран:
- Вот! Вот! Здесь! Здесь у меня стоит корабль!
Ветерана я уже не воспринимал всерьез, однако кинул беглый взгляд на вспыхнувшую возле его пальца справку.
Бывший частный ангар, где имеются в наличии четыре малых катера "Оборотень" и яхта класса "Кинг Джамп". Все запечатано. Двести восемьдесят семь лет на консервации. Так... Я обернулся к сумасшедшему пирату, окончательно оттеревшему от моего плеча раздраженную морду Грабера.
- Послушайте... м-м-м... Уважаемый. Давайте на минутку отвлечемся от ваших личных проблем и сосредоточимся на реальных задачах. - Старик глянул на меня вполне осмысленным внимательным глазом, и я спросил с нарочитой расстановкой: - Вы действительно в состоянии пилотировать космолет?
- Я в своем уме, молодой человек, - ответил он с оттенком гордой обиды. - Можете не сомневаться, я могу пилотировать корабль: эти знания передаются в моей семье по наследству от прапрадеда, ветерана Второй Экспансии... - О прочих заслугах прапрадеда я уже был наслышан, поэтому перебил:
- Только знания?.. А как насчет практического опыта?
Пират высокомерно вздернул подбородок, единственный глаз блеснул скупой влагой:
- Не только знания, юноша. А еще и вот эта самая яхта "Кинг Джамп". Аппарат, к вашему сведению, благодаря стараниям нашей семьи вот уже двести восемьдесят семь лет поддерживается в полном порядке: прямоточный плазменный двигатель ЦПКДсОЛ-2600, пять килотонн плазменного топлива, девяносто семь квадратов жилой площади... - Старик продолжал выдавать доскональную информацию - о литраже кислорода и исправности всех систем жизнеобеспечения - герметизационной, гравитационной, кондиционерной и так далее, в то время как я думал о том, что летать старый черт, конечно, никуда не летает, но в нужном направлении кое-что, похоже, еще соображает, а значит, может нам в скором времени пригодиться. Я снял информацию по этой и еще нескольким точкам - разберемся ближе к делу. - Но должен вас заранее предупредить, - продолжил старик, закончив с характеристиками космолета, - что я не стану пилотировать корабль и вообще отказываюсь куда-либо лететь без моей внучки. У меня под Куполом живет внучка - она совсем еще дитя. Если я пропаду, они ее... - Он поглядел на Грабера и сказал: - Замучают здесь... - Пират затряс головой, как бы возражая против самой мысли о подобной возможности. - Я знаю, о чем говорю: они наверняка посчитают, что я был с вами в сговоре, значит, подозрение падет на всех, кто имел со мной связь, и в первую очередь - на нее. Она должна быть со мной. Если хотите - это мое условие. - И старый пират с независимым видом отвернулся, но не отошел, а остался стоять в напряженной позе, ожидая моей реакции на свой ультиматум.
В общем-то, старика можно было понять: после всего, что на него свалилось в последние полчаса-час, не только ему отныне не было места под Куполом, но и со всех его родственников, обитающих тут же, органы теперь с живых не слезут. А ведь дед и впрямь может оказаться полезен, но он упрям, как вьючный дропсел, - это сразу видно. Счастье еще, что любимая родственница у него здесь имеется только одна.
Я вздохнул: новые неожиданные возможности, как правило, бывают чреваты и дополнительными проблемами.
- Ладно. Говорите имя и координаты вашей внучки. Попробуем ее вызволить.
Старик моментально ожил и склонился ко мне:
- Пашкова Екатерина, Сивцев Вражек, дом... Нет-нет, она сейчас, скорее всего, на "виртуалище"... - Я опять красноречиво вздохнул, и старик заторопился: - Клуб "Безлуние", Большой Каретный, номер дома я, к сожалению... - Тут он умолк: я уже включил ретрансляцию, и на экране вновь возникла озабоченная будка Пал Палыча, экстренно закаменевшая при виде меня.
- Значит, так, - начал я, тщетно борясь с ощущением, что разговариваю с хорошо знакомым мне человеком. - Обстоятельства слегка изменились. Нам срочно требуется доставить одну персону. Екатерина Пашкова, возможные места пребывания... - Я дал координаты клуба и уточнил у старика домашний адрес, потом добавил: - Как только привезете ее, сообщите мне. Пока все. До связи.
Я отключился и на минутку задумался: чтобы заполучить внучку, придется открывать двери в лабораторию. Вряд ли Токарев упустит такой случай, чтобы не попробовать ворваться к нам со своей бригадой. Так что Екатерину он отыщет во что бы то ни стало и попробует провести под ее прикрытием акцию. Единственное, пожалуй, чем можно будет охладить их пыл, - это угроза, по-прежнему нависающая над жизнью их министра.
- Зачем вы это делаете? - процедил Наплеков сквозь зубы. - Вы вообще соображаете, что творите?..
- А в чем дело? - обернулся я к нему. - Вас что, не устраивает женское общество?
- Я хорошо знаю майора Токарева, и у меня с ним свои счеты. - Наплеков говорил медленно, давяще, с явным трудом пересиливая бурлящую внутри ненависть к майору и, само собой, ко мне. - То, что он до сих пор не уволен из моей конторы, - следствие очень мощной негласной протекции, обеспеченной ему моими врагами в палате. Он обязательно воспользуется случаем, чтобы совершить попытку прорваться сюда. А угроза моей жизни при этом ему только на руку! - После столь явного откровения, стоившего Наплекову немалых душевных усилий, министр не выдержал и вспылил: - Не понимаю, с какой стати вы идете на поводу у этого старого прохвоста?! - При этих словах он прожег старика уничижительным взглядом.
Я посмотрел на ветерана - тот был чрезвычайно взволнован. Отказываться от своего требования он явно не собирался, более того, судя по ершистому виду, готов был за внучку лечь здесь костьми.
Я сидел между ними, словно между двумя разнозаряженными электродами: поразить своими разрядами они меня, естественно, не могли, но некоторое замешательство мною все же овладело.
Подкинул мне старый перец проблем! Мало нам своей головной боли, так теперь еще рискуй за его чертову внучку! И все-таки помимо моей нужды в этом старике - пока, кстати, весьма сомнительной - было в его эскападе что-то, мне импонирующее: в нашем расчетливом техногенном мире очень немногие люди остались способны, ну скажем так, на искреннюю привязанность - к родственнику ли, к существу иного пола - по большому счету не так уж важно. В обычной жизни этих людей и не отличишь от прочих, но, когда привычный мир дает трещину и любой нормальный человек трясется в первую очередь за свою драгоценную шкуру, каждый из этих сумасшедших, забывая о себе, дерется, как может, за свою любовь - до конца и всеми доступными ему способами.
Словом, я понимал старого пирата. Может быть, потому, что сам не так уж далеко от него ушел.
- Ну что ж, пусть попробуют к нам войти, - сказал я Наплекову. - Милости просим.
- Не стройте иллюзий! - почти взвизгнул министр. - Да, вам удалось сюда проникнуть, уложив кучу народа, но тогда просто сработал эффект неожиданности! А после устроенной вами бойни люди озверели, и вам их не остановить! Стоит вам только открыть двери... - Он на секунду запнулся, наткнувшись взглядом на Васю, стоявшего с ним рядом и со спокойным видом очищавшего с ладоней засохшую кровь. Потом продолжил чуть спокойнее, с едва сквозящей в голосе ноткой сомнения: - ...Хотя бы потому, что их намного больше. А на неожиданность вам уже рассчитывать не приходится... - Он слегка замешкался, как будто набираясь сил, и наконец выдохнул: - У меня к вам есть деловое предложение. Я знаю верный способ остановить моих людей: вы сможете взять девушку, абсолютно ничем не рискуя... Но взамен я хотел бы получить бессмертие.
Опаньки. Я чуть не рассмеялся - старая песня! На новый лад. Предложения поступают незамедлительно, при возникновении любого спроса, цена же остается неизменной - одно целое неделимое бессмертие в одни руки. Наверное, оторвись у меня пуговица на штанах, он тут же снял бы и предложил мне свои шикарные брюки, но только в обмен на вечную жизнь. Я сказал:
- Ради бога. Вы же понимаете, что я не могу дать вам никаких гарантий.
- Достаточно будет вашего слова, - обронил Наплеков, склонив голову - очевидно, чтобы я не мог видеть выражения его глаз при этих словах. Министр уже дозрел, чтобы поверить на слово изгою и отщепенцу! Раздолбали же сивку крутые горки! При этом, что характерно, из нас двоих именно он - потомственный аристократ, местный военачальник и без малого полубог, оказался бесчестной крысой. Бессмертие с самого начала было у него почти в кармане - я, пария, намерен был расплатиться с ним по договору, не затей он грязную игру. Не знаю, послужило ли это ему уроком, но он вполне мог получить второй шанс, попробовав на сей раз сыграть честно. Тем паче что на кону теперь стояла его собственная жизнь. И я сказал министру:
- Договорились.
Наплеков слегка кивнул, давая понять, что верит мне, не требуя даже клятвенных заверений. Стрельнув еще раз пристальным взглядом в Васю (я тоже пребывал в сомнении, способен ли Вася в случае чего устроить из этого Управления братский мавзолей), министр приступил к изложению своего плана:
- Решение находится в той капсуле, которую вы нашли в моем кармане. Это последняя разработка нашей лаборатории - усыпляющий препарат, точнее сказать - аминоморф локального действия...
"Так, - подумал я. - Опять! На колу мочало. Это у них, интересно, что - общая оперативная легенда на все случаи жизни или какой-то маниакально-аминоморфный синдром?.." Поскольку вслух я ничего не сказал, то Наплеков как ни в чем не бывало продолжал:
- ...Но это сейчас не главное, в нашем случае важен именно усыпляющий эффект: если бросить несколько шариков на проходном пункте, то все вошедшие туда через три минуты погрузятся в глубокий сон. В течение следующих десяти минут вы сможете зайти и взять девушку. - Он замолчал и поглядел на меня вопросительно исподлобья.
Я со вздохом кивнул:
- Понятно. Только объясните мне такой факт: недавно у меня был разговор на ту же тему с майором Токаревым... Вернее, с капитаном Палютиным. Я как раз предложил ему в целях конспирации рассыпать этот самый препарат по коридорам вашего Управления. После чего он меня заверил, что никакого локального аминоморфа в природе не существует, а это была с его стороны уловка, чтобы завоевать мое доверие.
- Я понимаю ваше сомнение, - сказал Наплеков. - Тем более что препарат еще неизвестен в большом мире. Но он существует. Он был создан в лаборатории нашего института Склифосовского и пока проходит стадию эксперимента, хотя результаты уже есть, и весьма убедительные. Что касается Палютина... - Министр чуть помолчал, потом продолжил словно бы в раздумье: - Палютин был очень проницательным человеком. И хитрым. Он мог сначала сказать вам правду о препарате, а потом соврать... Вообще все, что он вам говорил, обусловливалось требованием конкретного момента. Андрей был мастером импровизации, его очень привлекала этакая интеллектуальная игра с опасным противником... - После короткой эпитафии своему лучшему оперу Наплеков вымучено закончил мысль: - Мне же сейчас, как вы понимаете, не до игр. И, кроме того, должен вам заметить, что у нас очень мало времени на осуществление операции.
Тут он был прав - времени на разговоры и раздумья действительно не осталось: на пульте уже мигала красная кнопка вызова. Я вышел на связь.
Как я и предполагал, Екатерина Пашкова была найдена и доставлена в Управление с фантастической при здешней "экологической" заторможенности скоростью. Токарев предъявил нам на экране темноволосую девицу с вытянутым лицом, состоящим наполовину из неимоверно огромных от испуга глаз. Ветеран подтвердил ее подлинность, сунувшись к монитору с душещипательным возгласом:
- Катенька!
Но вместо нее на экран уже вновь выдвинулся майор Токарев с сообщением, что через пять минут девушка будет стоять у дверей в лабораторию - мол, открывайте.
Я сказал, что она должна быть там в полном одиночестве, и напомнил для порядка, что жизнь министра продолжает висеть на волоске и полностью зависит от их благоразумия. Получив в ответ от Токарева суровый понимающий кивок, я отключил связь.
Наплеков во время этого разговора то и дело покашливал, поднося ко рту кулак, причем у меня сложилось скверное впечатление, что таким образом он пытался подавать в камеру какие-то знаки. Это было тем более неприятно потому, что я уже решил принять его план: конечно, это могло быть очередной ловушкой, но ловушкой смертельно опасной в первую очередь для жизни самого министра. Что касается наших жизней - еще вопрос.
Запускать сюда девицу все равно надо, значит, так или иначе предстоит открывать ей дверь. Так почему бы заодно не насыпать пилюль в "предбанник"? Окажись они обычной наркотой или даже козьим дерьмом, что мы теряем? Только Наплекова, который в этом случае у меня уже точно погибнет первым, как ему и было обещано. А если в колбе все-таки аминоморф, мы избежим лишних проблем, связанных с риском и кровопролитием в конторе. И эта пиявка Наплеков, само собой, может тогда с полным правом рассчитывать на бессмертие, опять же в соответствии с моим обещанием.
Итак, мы в полном составе покинули преддверие портала и отправились на проходную сыпать пилюли. Грабер вызвался было остаться подежурить "на связи", но, зная его подлую натуру, я ему этого не доверил: продаст ведь нас властям за нашими же спинами или, пока меня нет, свяжется через компорт с какими-нибудь заведомыми гнидами из большого мира. А то и сбежит прямо к Левински на С19 - портал-то вот он, в двух шагах. Старая проблема присмотра за иудой Грабером вновь встала передо мной со всей очевидностью.
Снова этот паразит, за которым нужен был постоянно глаз да глаз, повис на моей шее, и, как прежде, я не мог позволить себе просто придавить его, словно клопа, а, наоборот, должен был беречь пуще зеницы ока - получалось, что он один владел информацией, в чьих руках сейчас находится Жен.
У меня была мысль оставить подежурить на пульте старого пирата, но об этом не стоило и заикаться, во избежание очередного конфликта: тот рвался к выходу впереди всех, желая лично встречать внучку. Еж с Хирургом были мне необходимы на случай прокола с пилюлями, а о том, чтобы оставить на связи Наплекова, не могло быть и речи. Короче говоря, свидетелями рассыпания препарата в шлюзе в конце концов оказались все, кроме находившейся там камеры, которую я оплавил.
Задержав дыхание, я высыпал половину содержимого капсулы в урну, после чего закупорил склянку и спрятал в нагрудный карман - глядишь, еще пригодится. Затем мы быстренько ретировались из помещения и заперли за собой дверь.
Я хотел вывести на терминал участок перед входом, чтобы иметь возможность наблюдать за действиями противника. Но картинки не было - вместо нее шел сигнал неисправности камеры, хотя я прекрасно помнил, что камера при входе осталась одной из немногих, мною не тронутых.
Ничего не оставалось, как ждать сообщений по селектору. Сигнал поступил не через пять, а только через девятнадцать минут после моего последнего разговора с Токаревым. Нам сказали, что девушка на месте, стоит в ожидании на входе. По моей просьбе она подала голос - пропищала дрожащим тенорком:
- Я здесь.
Я вопросительно поглядел на старого пирата. Тот кивнул довольно уверенно: она, мол, она.
- Оставьте ее одну и убирайтесь, - сказал я в переговорник. Выждал с минуту, после чего разблокировал и открыл внешнюю дверь. Досчитал до пяти, закрыл ее и снова заблокировал. Разумеется, я не мог знать, сколько народу вошло за это время в помещение проходной, однако был уверен, что это не один человек и не два, а гораздо больше. И далеко не факт, что среди вошедших находится Екатерина Пашкова.
В течение следующих трех минут, если верить Наплекову, все, кто был заперт в проходной, должны были уснуть. Оставалось немного подождать. Совсем немного. Всего-то три минуты. За размышлениями о предстоящей акции я мог бы их и не заметить. Как вдруг...
...На меня накатило ЭТО. Впервые на деле, но уже не в первый раз с тех пор, как я обрел бессмертие.
Время сгустилось. Именно время, а ничто другое - я это знал, безошибочно чувствовал каждым фибром - стало вдруг вязким и неподатливым, замедлилось и сдавило своей загустевшей плотью все мое живое естество, превратив продвижение от секунды к секунде в титанический труд. Самым невыносимым при этом было ощущение страшной, фатальной усталости чего-то безмерного, его стремление сложить с себя бремя по толканию мира и совсем остановиться. Единственный, кто препятствовал полной остановке, был я, продолжавший рваться вперед по временному вектору, словно пробиваясь сквозь тяжелую каучуковую массу, расшевеливая ее и тоже медленно толкая вместе с собой вперед. Я волок на себе уставшего Хроноса. Вероятно, в порядке расплаты за подаренную им мне вечную жизнь. Где-то за гранью и по иным меркам это длилось бесконечные изнурительные часы. Или годы?.. Не разберешь - иные мерки...
А раньше я умел обманывать время. Не то вечное и неумолимое, залечивающее любые раны, примиряющее друзей и врагов, сводящее в конце концов тех и других к общему знаменателю - могиле. Я успешно обманывал свое личное, внутреннее время, имеющее патологическую склонность к переключению скоростей - с самой малой, черепашьей, когда, например, стоишь в очереди к порталу или, сидя в какой-нибудь сырой дыре, ожидаешь появления запаздывающего "клиента", до предельной гоночной скорости в моменты, дарящие тебе радость и наслаждение жизнью - скольжение под парусом, удача в игре, ночь с желанной женщиной. Время проносит тебя сквозь них чуть ли не в мгновение ока и притормаживает, лишь миновав незримую финишную черту, так что остается только оглядываться, высматривая позади все удаляющийся отрезок, отмеченный ярким, долго не пропадающим из вида указателем "Счастье". Я выработал для себя несколько специальных приемов: научился делать незаметным ожидание и максимально растягивать редкие минуты радости, что, кстати, почему-то всегда давалось с большим трудом.
Только с некоторых пор время стало играть со мной такие вот злые шутки. Роптать я, разумеется, был не вправе - заполучил вечную жизнь, считай - обвел вокруг пальца самого мирового судью Хроноса, так получай расплату и скажи еще спасибо, что не отобрали главного - возможности входить в "бросок". Ведь это тоже игра со временем, своего рода обман судьбы.
Наконец-то стало полегче - гнет развеялся, я как будто миновал грань: старина Хронос со вздохом спустился с моих бедных плеч и бодренько зачастил секундами. Я устало огляделся.
Моя разношерстная бригада - Еж в образе копа, оборванец Хирург, Наплеков в модной паре, Грабер в белом халате и старик в скромном костюмчике - стояла вокруг в молчаливом ожидании, кто неподвижно, но большинство - кстати, бесполезное - явно нервничая и не находя себе места. Я посмотрел на часы - прошло всего три с половиной минуты. Ни за что не поверил бы, если бы уже с таким не сталкивался. Я обратился к Наплекову:
- Что скажете? По-вашему, они уже спят?
- Без сомнения, - ответил он весьма искренним тоном. Но я-то прекрасно знал - испытал на собственном лбу и зарубил на нем же - чего стоит его лицемерная искренность.
Поэтому я стал действовать с предельной осторожностью: велев всей команде отойти к стене, я снял блокаду и открыл дверь - не более чем на сантиметр, - потом застопорил. Через такую щель в нас по крайней мере не могли кинуть гранату, в то же время появилась возможность заглянуть через нее в шлюз и проверить, на самом ли деле там все спят. Правда, любопытного вполне могли уложить оттуда лазером, поэтому эту честь я предоставил министру - если соврал, то ему предстояло расплачиваться первым. Он посмотрел туда довольно смело и сообщил:
- Все в порядке.
Тогда я тоже заглянул в шлюз, увидел на полу какое-то тело и, сочтя положение приемлемым, обернулся к ребятам:
- Будьте наготове. И не забудьте задержать дыхание. - С этими словами я стал открывать дверь. Те, кто там лежал, могли и притворяться, если были предупреждены: не давали мне покоя те наплековские покашливания в камеру. В таком случае им еще надо было успеть вскинуться и выстрелить прежде, чем это сделает кто-то из нас. Например, Хирург. Да и мы с Ежом, надо сказать, не лыком шиты.
Но мои опасения оказались напрасными: все, кто находился в помещении шлюза, - а именно десять бойцов и одна девушка, - спали богатырским сном: бойцы - вдоль стен и у самой двери, она - посредине комнаты - словом, кто где упал. Мы вытащили ее оттуда очень быстро, потом вторым заходом не менее быстро разжились кое-каким снаряжением, в том числе пятком разрывных гранат. Все это время я не ослаблял бдительности, но никто из них не. шевельнулся. Стало быть, Наплеков не соврал насчет аминоморфа, что меня, не скрою, очень удивило.
Пока я закрывал и кодировал дверь в "ядовитое" помещение, над девицей хлопотал старый пират, пришедший в жуткое расстройство по поводу ее беспамятства. Объяснив ему в двух словах, что состояние его внучки не опасно, что она просто спит и скоро очнется, я отстранил старика и взял ее на руки. Внучка оказалась не тяжелой, она была в светло-голубых джинсах и в белой кофточке, вся такая чистенькая... Я не сомневался, что после контакта с моей одеждой на ее наряде обязательно останутся грязные следы. И пахло от нее тонкими дорогими духами. Нести ее было бы, наверное, даже приятно, не напомни она мне в эти мгновения до щемящей боли Жен - не внешностью, отнюдь, а именно этой хрупкой чистотой и еще, наверное, беззащитностью...
Мы проделали обратный путь к порталу, где я уложил девушку в уголок, предоставив старому пирату приводить ее в чувство, а сам уселся к монитору.
Первоочередной нашей задачей сейчас было вернуться в город. Но, выйдя на связь, я понял, что власти не очень-то торопятся принимать мой ультиматум: появившийся на экране Токарев мрачно выслушал мою благодарность за доставку еще одной заложницы, после чего как ни в чем не бывало повторил первоначальные требования - "выходить и сдаваться", словно и слыхом не слыхивал ни о каких пленных министрах, ни об армиях, готовящихся к нападению на их Купол чуть ли не с минуты на минуту. Хотя никто из олигархов не показывался на экране, они, без сомнения, уже были поставлены им в известность о происходящем в УВД. Все говорило о том, что он-то и был в этом Управлении их шпионом, за что Наплеков с Палютиным и подставляли его так бессовестно.
Олигархи не желали выпускать меня из своих лап. Возможно, они искренне хотели бы спасти министра внутренних дел и, конечно, опасались нападения моей армии, но все перекрывало дикое, необузданное вожделение: завладеть наконец-то аппаратом бессмертия, схватив для начала его владельца - то есть меня, - находящегося сейчас так близко, что даже препровождать его никуда не надо - уже, почитай, заперт в подвале УВД! Когда еще предоставится такой случай! Но видит око, да зуб - увы, увы - пока неймет! Будем надеяться, что в ближайшем будущем и не "поимеет": я еще не терял надежды ускользнуть отсюда, причем малой кровью.
С этой целью я вывел на экран план Управления, надеясь найти на этом плане какой-нибудь запасный выход из подвалов, предусмотренный на случай пожара, наводнения, осады и прочих стихийных бедствий. Увы, никакого секретного хода на плане конторы отмечено не было. Впрочем, на случай эвакуации здесь имелся межпланетный портал, возле которого мы как раз в данную минуту сидели. Однако у Наплекова, поднаторевшего в конспиративных шашнях, мог иметься эксклюзивный тайный ход, не зарегистрированный в общей базе. Опять приходилось рассчитывать на содействие министра, припертого к стенке так нелюбимым им майором Токаревым и иже с ним.
Обернувшись к хмурому, аки грозовая туча, Наплекову, я сказал:
- Не хотят ведь вас выручать, Аркадий Степанович. Никак не хотят. Насколько я понимаю, вы для них теперь все равно что труп, пока еще, правда, живой.
- Вы же обещали мне бессмертие, - напомнил Наплеков, серея измятым лицом.
- Я не отказываюсь от своего обещания. Но до бессмертия еще надо добраться. Чтобы его получить, у вас остался один путь - дальнейшее сотрудничество с преступниками, то есть, как вы понимаете, с нами. - Я выдержал небольшую паузу, наблюдая за процессом внутренней борьбы, в подробностях отразившимся на лице министра: желание жить, да не просто жить, а жить вечно, боролось в нем с ненавистью ко всем париям вообще, а ко мне - в особенности. Я не сомневался, что победит древний инстинкт выживания, одинаково властный как над париями, так и над министрами. - Итак, - продолжил я, - какие у вас будут предложения?
- Какого рода предложений вы от меня ждете? - глухо спросил Наплеков, уперев взгляд в приборную панель. Я нисколько не сочувствовал его душевным мукам, хотя понимал их очень хорошо.
- Давайте поговорим начистоту, Аркадий Степанович: вас уже заочно похоронили, кроме того, они там, наверху, считают, что моя угроза нападения на Купол - это блеф. Но мы-то с вами прекрасно знаем, что нападение вполне реально: я давно уже собирался раздраконить ваше чертово логовище. Однако думаю, что сейчас подобная акция была бы несвоевременна. Уверен, что и вы хотели бы предотвратить военный конфликт, мало того - это ваш профессиональный долг. А для его исполнения вам требуется всего-навсего помочь мне выбраться отсюда и вернуться в город целым и невредимым к назначенному сроку. Заметьте, я даже не упоминаю, что это единственная для вас возможность сохранить собственную жизнь плюс к тому обрести бессмертие. Так что давайте вместе подумаем, каким еще безопасным способом мы могли бы покинуть ваше Управление.
Он поиграл скулами, громко сглотнул и, наконец, выдавил, не поднимая глаз:
- Только через Третий мир.
Третьим миром здесь называли систему древних подземных тоннелей и коммуникаций, по которым раньше ходили поезда. Теперь в Московский метрополитен без особой нужды не рисковали спускаться даже парии - о здешних подземельях и их обитателях ходили леденящие кровь легенды, приводить которые я даже не берусь по причине их явной фантастической преувеличенности. Главное - из подвалов Управления существовал выход! Я кивнул:
- Вот и отлично. Значит, сейчас вы нас туда и поведете.
Наплеков опешил:
- Вы что, хотите... затащить меня туда?.. В Третий мир?.. - Его покрасневшие по-кроличьи глаза налились неподдельным ужасом.
-Я уже сказал, что это единственная, для вас возможность получить бессмертие. Но если вы предпочитаете остаться и быть обвиненным в пособничестве террористам и в государственной измене...
Наплеков тихо застонал, опуская голову на руки. Считай, этого я дожал, вряд ли он и дальше будет ломаться.
В то же время из угла донесся тонкий девичий голос, вопрошающий испуганно у дедушки - где это, мол, я нахожусь, зачем ты меня сюда притащил и что это, черт возьми, за люди. Внучка очнулась.
Я совсем забыл сказать старику, что его Катя после воздействия аминоморфа, скорее всего, забудет события предыдущих двух часов своей жизни. Помогать пирату я не собирался - родственницу я ему доставил, дальше его проблемы, пусть возится. Однако он должен был понимать, что в случае истерики я вынужден буду принять меры. Истерики пока вроде бы не намечалось, только испуг, но и его отчасти гасило присутствие рядом родного дедушки, тут же пустившегося в сбивчивые утешительные объяснения.
Ловя краем уха их бессвязный разговор, я тем временем снял себе на коминс схему подземных коммуникаций. Ну, вот вроде и все здесь... подумал я и напоследок вытащил из гнезда в пульте кубик галлопроектора - пригодится в полевых условиях, когда в роли монитора останется только окошечко ручного коминса.
- Ну что ж, пошли! - сказал я Наплекову и остальным, бросая последний взгляд на сомкнутые двери портала - такие близкие, манящие. Странно все-таки было от них уходить, выбирая какие-то иные, неудобные и опасные способы бегства. Но это был как раз тот случай, когда длинный путь мог оказаться более коротким. По крайней мере он давал нам шанс.
Итак, мы вновь отправились плутать по коридорам вслед за нашим Сусаниным. Позади старый пират тащил свою драгоценную внучку, на ходу впаривая ей что-то о новой виртуальности с экстремальными условиями, о доблести предков и о какой-то медали "За отвагу" - по-моему, полный бред, но девица шла, значит, на нее это действовало.
Наконец Наплеков привел нас к зарешеченному лифту. И предложил в него грузиться. Но ехать в лифте я не хотел - обесточат ведь, только сядь, и возьмут всех тепленькими. Пришлось спускаться по аварийной лестнице - узкой и едва освещенной, с облупленными стенами в грязных потеках и слоями пыли повсюду, куда ни глянь. Ступеньки под ногами порой крошились: похоже, что этой лестницей не пользовались лет этак сто.
Наплеков впереди спускался очень осторожно, ежесекундно рискуя подвернуть ногу, тем не менее брезгливо избегая прикасаться к перилам или дотрагиваться до стен. Грабер, спотыкавшийся следом за мной, то и дело норовил за меня уцепиться - видимо, срабатывал его старый рефлекс цепляться за меня в прямом и переносном смысле в любой ситуации, когда припекает и требуется уносить ноги. Старый пират, успевший уже разок посчитать пятой точкой ступеньки, тем не менее еще пытался поддерживать свою внучку, кстати, уже изрядно перепачкавшуюся, и даже находил в себе силы бормотать ей слова утешения. Мои парии спускались в сосредоточенном молчании: если Купол был для них Раем, то Третий мир - чем-то вроде здешней преисподней. Так что, побывав со мной на Небе, им предстояло сразу же низвергнуться оттуда в Ад - тоже, естественно, в компании со мной, что должно было служить им основательной моральной поддержкой. Поскольку Рай оказался не больно-то сладким, можно было надеяться, что Ад будет не так страшен, как его малюют здешние мифотворцы.
Наконец мы вышли на площадку с большой бронированной дверью. Эта дверь, в отличие от прочих здесь, не имела никакой электроники, а была закрыта примитивной механическо-штурвальной системой. Рядом размещался стенной шкаф, закрытый на обыкновенную щеколдочку. Наплеков направился прямиком к этому шкафу, и не зря: там обнаружились три комплекта вполне приличного аварийного снаряжения: каски с фонарями, носовые фильтры, комбинезоны, добротные ботинки на толстой подошве - мечта каждого парии, "гады", так их называли наверху. Одну пару Наплеков сразу сцапал и тут же принялся переобуваться. Оставшиеся две пары я отдал пирату с внучкой - ей, конечно, ботиночки будут велики, как пить дать натрут ноги, да все лучше, чем эти ее розовые тапочки, - промокнут ведь и разлетятся в лоскуты на шпалах да колдобинах - считай, сразу разута. У нас с Ежом обувка была более или менее подходящая - омоновская, еще та, снятая с копов перед акцией. Зато Хирург мог похвастаться настоящими трущобными "вездеходами" - штучным изделием нашего Гиви-сапожника - ценящимися в руинах вообще заоблачно, чуть не с полкило "порошка". Так что в хлипких ботиночках щеголял теперь один Грабер, ну да не беда - останется в крайнем случае босым, так ведь он бессмертный, перетерпит. Зато Грабер отхватил себе телогрейку - подсуетился, пока Наплеков возился со шнурками своих "гадов". Я тем временем позаботился, чтобы дед с внучкой получили по комбезу; даже предположить не мог, идя на акцию, что возвращаться придется с таким изнеженным балластом. Каски, естественно, достались ударной группе - то есть мне и ребятам, а также армейские ножи-пластуны и упаковки с запасными батареями. Фляги с водой и поясные сумки с пайкой и фильтрами я раздал нашим троим "смертным" - им нужнее, а мы в случае чего в пути можем и позаимствовать.
Словом, всем чего-то перепало из шкафа, никого не обидели, хотя Наплеков с Грабером поглядывали теперь друг на друга с этаким нехорошим оценивающим интересом. Не хватало мне только, чтобы они перегрызлись из-за снаряжения! А ведь в тоннелях вопрос встанет ребром. Надо будет за ними присматривать.
Убедившись, что экипировка закончена, я подошел к двери, глубоко, как перед погружением, вздохнул и взялся за штурвал.

10.

Гор как раз собирался вызвать к себе оперов, когда в кабинет ворвался Каменский - бледный, словно кровь у него превратилась в молоко. Корчагин вскочил было, но молодой опер не обратил на него ни малейшего внимания, и цербер опять опустился на стул.
Недоброе предчувствие всколыхнулось в душе инспектора.
- Александр Васильевич! Нас не выпускают. Говорят, что приказ отменен. И акции не будет!!!
- Спокойно, Игорек. Сядь, глотни кофейку. - Каменский безропотно подчинился. - А теперь расскажи по порядку, кто и куда тебя не выпускает. - Очевидно, что бастард отменил какое-то из мероприятий, насчет которого Гор уже отдал распоряжения. Но все оказалось значительно хуже, что и выяснилось, как только Каменский раскрыл рот:
- Акция на Аламуте отменяется! Мы случайно узнали об этом от офицера на входе. Я связался с Моховым, и он подтвердил, что да - они тоже получили отбой. Что же это получается, Александр Васильевич, а? Нас даже не поставили в известность! - Глаза Каменского блестели сухим лихорадочным блеском, выдающим высшую степень возмущения, грозящего перерасти в ненависть к тем, кто так легко отставил в сторону оперов Администрации. И это неплохо - в нужный момент такая кровная обида может сыграть роль катализатора, и кодирование, проведенное второпях, возможно, даст трещину. Клевреты Левински делают одну ошибку за другой.
Гор быстро глянул на Корчагина - невозмутим, как обычно, но инспектору показалось, что в самом уголке его глаза притаилась легкая насмешка. Этот явно что-то знает, но не скажет. Хоть режь... Кхм, ну это пока рановато.
- Та-ак. - Гор прихлопнул по столу ладонью. Сейчас ему даже не надо было играть для цербера возмущение. - Значит, акция отменена, а меня в известность не поставили. И как это понимать?!! А? - Он еще раз с силой хлопнул по столу, на что пластиковая крышка отдалась несогласным гулом. Она, крышка эта, тоже не знала, как это понимать, и шлепками, даже такими тяжелыми, ответа из нее не вышибешь.
Гор набрал на коминсе номер Иванова. Никто не отозвался.
- Где твой шеф? - спросил он у Корчагина.
Тот лишь пожал плечами:
- Откуда мне знать. Господин Иванов мне не докладывает. - Теперь инспектор был уверен, что церберу известно нечто, что не дошло до него. Возможно, ему перестали доверять? Может, пси-аналитики бастарда что-нибудь накопали в его психо-карте? Или все же расшифровали ментограмму? Возможно, бастард уже отдал приказ на его ликвидацию.
Гор набрал номер секретаря Левински. Равнодушный механический баритон сообщил, что господин Наследник чрезвычайно занят госделами.
- Ладно. Игорь, иди к себе. А я, пожалуй, навещу нашего руководителя. - Гор встал и оправил комбинезон. Бросил Корчагину: - А ты жди меня здесь...
- Слушаюсь, инспектор! - подчеркнуто подобострастно откликнулся тот.
И Гор, уже миновавший стол, направляясь к двери, мигом передумал. Корчагин не успел не только среагировать, но даже понять, что произошло: стремительный бросок, и его шея угодила в мощный захват. Одновременно правой рукой инспектор блокировал руку Корчагина, лапавшую кобуру лучевика. Гор посмотрел на Каменского - опер удивленно замер в кресле, сжимая в руке чашку с уже остывшим кофе. Он ничего не понимал.



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.