Чтение 5–й страницы книги ~Запретный плод~

- Прости, меня, Кэтрин, - шепнула я.

- Обри может стереть у нее память об этой ночи. Она просто будет думать, что слишком много выпила. Но это не исправит сделанного.

- Я знаю. Единственное, что может разрушить власть Обри над ней, - это его смерть.

- Раньше она обратится в прах в своей могиле!

Я уставилась на него, на кровавое пятно на груди. И улыбнулась очень продуманной улыбкой.

- Эта царапина - везение, и больше ничего.

- Не становись слишком самоуверенной, - сказал Обри.

Самоуверенной. Хорошо сказано. Я еле удержалась от смеха.

- Я поняла угрозу, Жан-Клод. Либо я делаю то, что вы хотите, либо Обри закончит с Кэтрин то, что начал.

- Вы очень верно схватили ситуацию, ma petite.

- Перестаньте меня так называть! Что вы конкретно хотите?

- Я думаю, Вилли Мак-Кой вам сказал, чего мы хотим.

- Вы хотите, чтобы я расследовала убийства вампиров?

- Совершенно точно.

- Это, - я махнула рукой в сторону пустого лица Кэтрин, - вряд ли было необходимо. Вы могли меня пытать, угрожать моей жизни, предложить больше денег. Вы много чего могли сделать вместо этого.

Он улыбнулся, не разжимая губ.

- И на это ушло бы время. И позвольте мне быть откровенным, после всего вы бы все равно отказались.

- Может быть.

- А так у вас нет выбора.

В его словах был смысл.

- О'кей, я займусь этим делом. Вы довольны?

- Вполне, - сказал Жан-Клод. - Что будем делать с вашей подругой?

- Отправьте ее домой в такси. И мне нужны гарантии, что этот длинный клык ее не убьет в любом случае.

Обри рассмеялся - густой звук, оборвавшийся истерическим шипением. Он согнулся пополам от хохота.

- Длинный клык. Мне нравится.

Жан-Клод глянул на хохочущего вампира и заявил:

- Я даю вам слово, что она не пострадает, если вы нам поможете.

- Не обижайтесь, но этого недостаточно.

- Вы сомневаетесь в моем слове?

Голос его заворчал низко и жарко от гнева.

- Нет, но поводок Обри не у вас в руках. Если он не отвечает перед вами, вы его поведение гарантировать не можете.

Смех Обри затих в отрывистом хихиканье. Ни когда не слышала, как вампир хихикает. Не самый приятный звук. Смех затих, и Обри выпрямился.

- Мой поводок никто не держит, девушка. Я сам - мастер.

- Ну, не надо преувеличивать. Тебе больше пятисот лет, и если бы ты был мастером, на сцене ты бы со мной разобрался сразу. Поскольку вышло, - я повернула руки ладонями вверх, - что ты этого не сделал, это значит, что ты очень стар, но ты не мастер, и потому себе не хозяин.

Он зарычал горловым звуком, лицо его потемнело от гнева.

- Да как ты смеешь?

- Подумай, Обри, она оценила твой возраст с точностью до пятидесяти лет. Ты не мастер вампиров, и она это знала. Она нам нужна.

- Ее надо научить скромности.

Он шагнул ко мне, напрягаясь от гнева, и кулаки его сжимались и разжимались в пустом воздухе.

Жан-Клод встал между нами.

- Николаос ожидает, что мы привезем ее в целости и сохранности.

Обри остановился, зарычал, челюсти его щелкнули в воздухе. Зубы лязгнули с глухим злобным звуком.

Они глядели друг другу в глаза. Их воли вились в воздухе далеким ветром. От него покалывало затылок и вставали дыбом волосы. Первым отвернулся Обри, сердито моргнув. - Я не буду предаваться гневу, мой мастер.

Он подчеркнул слово "мой", давая понять, что Жан-Клод не "его" мастер.

Я дважды сглотнула слюну, и этот звук показался мне громким. Если они просто хотели меня напугать, то работу проделали отлично.

- Кто это - Николаос?

Жан-Клод повернулся ко мне, и лицо его было спокойно и красиво.

- Не нам отвечать на этот вопрос.

- Что это должно значить?

Он улыбнулся, тщательно изгибая губы так, чтобы не показать клыки.

- Давайте посадим вашу подругу в такси подальше от греха.

- А что с Моникой?

Здесь он улыбнулся, показав клыки. Мои слова его искренне позабавили.

- Вы волнуетесь за ее безопасность?

Тут мне стукнуло - этот неожиданный девичник, на котором были только мы трое.

- Она должна была заманить сюда меня и Кэтрин!

Он кивнул - опустил и поднял голову.

Я хотела пойти обратно и дать ей в морду. И чем больше я об этом думала, тем эта мысль мне больше нравилась. И тут как по волшебству она вошла в разрез занавеса. Я улыбнулась ей, и мне было хорошо.

Она застыла в нерешительности, глядя то на меня, то на Жан-Клода.

- Все идет по плану?

Я шагнула к ней, Жан-Клод схватил меня за руку.

- Не трогайте ее, Анита. Она под нашей защитой.

- Клянусь вам, сегодня я ее пальцем не трону. Я только хочу ей кое-что сказать.

Он отпустил мою руку - медленно, будто не знал, стоит ли это делать. Я подошла к Монике вплотную, чуть не касаясь ее, и прошептала прямо ей в лицо:

- Если что-нибудь случится с Кэтрин, я увижу твою смерть.

Она криво улыбнулась, уверенная в своих защитниках.

- Они вернут меня обратно как одну из них.

Я почувствовала, как качнулась моя голова - чуть влево, чуть вправо, медленным точным движением.

- Я вырежу тебе сердце. - Я все еще улыбалась, наверное, просто не могла остановиться. - Потом я его сожгу и выброшу пепел в реку. Ты меня поняла?

У нее дернулось горло вверх-вниз. Кварцевый загар приобрел слегка зеленый оттенок. Она кивнула, глядя на меня, как на страшилище.

Я думаю, она мне поверила. Правильно сделала. Терпеть не могу зря тратить хорошие угрозы.

Я смотрела, как такси Кэтрин сворачивает за угол.

Она не повернулась, не помахала, ничего не сказала. Завтра она проснется со смутными воспоминаниями, как повеселилась с подружками.

Хотелось бы мне думать, что она вне опасности, но это был бы самообман. В воздухе густо пахло дождем. Уличные фонари блестели на тротуаре. Воздух так тяжел, что дышать, казалось, было невозможно. Лето в Сент-Луисе. Отличное время.

- Мы пойдем? - спросил Жан-Клод.

Он стоял, сверкая в темноте белоснежной сорочкой. Если сырость его беспокоила, он этого не показывал. Обри стоял в тени возле дверей. Единственный свет на него падал с багровой неоновой вывески клуба. Он улыбнулся мне окрашенным в алое лицом, а тело было скрыто в тени.

- Слишком наиграно, Обри, - сказала я.

Улыбка его дрогнула:

- Что ты имеешь в виду?

- Ты похож на Дракулу из малобюджетного фильма.

Он слетел по ступеням с тем непринужденным совершенством, которое присуще только по-настоящему старым. Уличные фонари осветили перекошенное лицо, сжатые в кулаки руки.

Жан-Клод встал перед ним и заговорил тихим успокаивающим шепотом. Обри отвернулся, резко пожав плечами, и заскользил по улице. Жан-Клод повернулся ко мне.

- Если вы будете продолжать его дразнить, он дойдет до точки, откуда я не смогу его повернуть. И вы умрете.

- Я думала, вам поручено доставить меня к этому Николаосу.

Он нахмурился.

- Так и есть, но я не стану жертвовать жизнью, защищая вас. Вы это понимаете?

- Теперь да.

- Отлично. Пойдемте?

Он показал рукой вдоль улицы, куда удалился Обри.

- Мы пойдем пешком?

- Здесь недалеко. - Он протянул мне руку. Я посмотрела на нее и покачала головой. - Анита, это необходимо. Иначе я не предложил бы.

- Почему необходимо?

- Эта ночь не должна стать известной полиции, Анита. Возьмите мою руку, изобразите обезумевшую женщину со своим любовником-вампиром. Это объяснит кровь на вашей блузке. Объяснит, куда мы идем и зачем.

Рука его висела в воздухе, изящная и бледная. Она была неподвижна, даже пальцы не трепетали, будто он мог так стоять и протягивать мне руку целую вечность. Может быть, так оно и было. Я приняла его руку. Длинные пальцы сомкнулись на тыльной стороне моей ладони. Мы пошли, и рука его в моей руке была неподвижна. Я чувствовала, как бьется мой пульс об его ладонь. Его пульс ускорился, попадая в такт с моим. Кровоток его жил я ощущала, как второе сердце.

- Вы сегодня питались?

- А вы не можете определить?

- С вами никогда нельзя ничего определить.

Уголком глаза я заметила улыбку.

- Я польщен.

- Вы не ответили на мой вопрос.

- Нет.

- Нет - вы не ответили на мой вопрос, или нет - вы сегодня не питались?

Он на ходу повернулся ко мне. На верхней губе у него сверкнули бисеринки пота.

- А как вы думаете, ma petite? - Голос его был тишайшим из шепотов.

Я попыталась выдернуть руку, хотя и знала, что это глупо и не выйдет. Рука его судорожно сжалась на моей, сдавила так, что я ахнула. Он даже не сильно старался.

- Не боритесь со мной, Анита. - Он провел языком по верхней губе. - Борьба... возбуждает.

- Почему вы сегодня не стали питаться?

- Мне было приказано этого не делать.

- Почему?

Он не ответил. Начал моросить дождик, легкий и прохладный.

- Почему? - повторила я.

- Не знаю.

Его голос был еле слышен за тихим шумом дождя. Будь это кто-то другой, я бы сказала, что он боится.

Здание гостиницы было высоким и узким и построено из настоящего кирпича. Вывеска на фасаде голубым неоном извещала: "Есть пустые комнаты". Других слов не было. Никак не узнать, как она называется или вообще что это. Пустые комнаты. Капельки дождя черными бриллиантами блестели в волосах Жан-Клода. Топ прилипал у меня к телу. Кровь смывалась. Холодная вода - идеальное средство от пятен свежей крови. Рекомендую.

Из-за угла выехала полицейская машина. Я напряглась. Жан-Клод рывком притянул меня к себе. Я уперлась ему в грудь ладонью, чтобы не дать ему прижать меня к себе. Его сердце стучало у меня под рукой.

Полицейская машина ехала очень медленно. Прожектор оглядывал темную улицу. Округ они патрулировали регулярно. Для туризма будет плохо, если туристы начнут пропадать из-за нашего лучшего аттракциона. Жан-Клод схватил меня за подбородок и заставил смотреть на него. Я пыталась вырваться, но пальцы его сомкнулись железом.

- Не сопротивляйтесь!

- Я не буду смотреть вам в глаза!

- Даю вам слово, что не буду вас зачаровывать. Сегодня ночью можете спокойно смотреть в мои глаза. Клянусь вам. - Он метнул взгляд на машину, медленно приближающуюся к нам. - Если вмешается полиция, я не могу гарантировать судьбу вашей подруги.

Я заставила себя обвиснуть в его объятиях, дав своему телу прильнуть к нему. Сердце стучало, как на бегу. Потом я поняла, что это не мое сердце стучит. Пульс Жан-Клода колотился в моем теле. Я его слышала, ощущала, почти сжимала в руке. Я взглянула в его лицо. Глаза его были темнейшей синевы, как полночное небо. Темные и живые, но не было ощущения, будто тонешь, они не затягивали. Глаза как глаза.

Лицо его склонилось надо мной, и он шепнул:

- Клянусь вам.

Он собирался меня поцеловать. Я не хотела. Но еще меньше я хотела, чтобы полицейские остановились и стали задавать вопросы. Не хотела объяснять порванную блузку и пятна крови.

Губы его нерешительно застыли над моим ртом. Громко отдавалось у меня в голове биение его сердца, пульс его ускорялся, и дыхание мое прерывалось тяжестью его жажды.

Губы его были шелковисты, язык - быстрой влагой. Я попыталась оторваться и почувствовала его руку у себя на затылке.

Нас накрыло полицейским прожектором. Я обвисла в руках Жан-Клода, давая ему себя целовать. Рты наши прижались друг к другу. Языком я нащупала гладкую твердость клыков. Я отодвинулась, и он меня отпустил. Тут же он прижал меня лицом к своей груди, я почувствовала, как он дрожит. И не от дождя.

Дыхание его было отрывистым, сердце колотилось. Гладкая шероховатость шрама уперлась мне в щеку.

Голод его окатил меня бешеной волной, как жар. Раньше он его от меня прятал.

- Жан-Клод! - Я даже не пыталась скрыть свой страх.

- Тише.

По его телу пробежала крупная дрожь, с шумом вырвалось дыхание. Он отпустил меня так резко, что я пошатнулась и оступилась.

Он отошел прочь, прислонился к припаркованной машине и поднял лицо к дождю. Я все еще чувствовала биение его сердца. Никогда я не ощущала так своего пульса, пульса крови, текущей по моим жилам. Обхватив себя руками, я задрожала под горячим дождем.

Полицейская машина скрылась в полумраке уличных фонарей. Минут, может быть, через пять Жан-Клод выпрямился. Я больше не чувствовала биения его сердца, а мой собственный пульс стучал медленно и мерно. Что бы тут ни произошло, оно уже кончилось.

Он прошел мимо меня и позвал через плечо:

- Идемте, Николаос ждет нас внутри.

Я прошла в дверь вслед за ним. Он не пытался взять меня за руку. Даже держался на таком расстоянии, чтобы мы не могли друг друга коснуться, пока я шла за ним через маленький квадратный вестибюль. За конторкой сидел мужчина - человек. Он оторвал глаза от журнала, скользнул взглядом по Жан-Клоду и с вожделением уставился на меня.

Я ответила взглядом в упор. Он пожал плечами и вернулся к своему журналу. Жан-Клод быстро шел к лестнице, не ожидая меня. Даже не оглядываясь. Наверное, он слышал мои шаги или просто ему было все равно, иду ли я за ним.

Я так поняла, что мы больше не прикидываемся любовниками. Представьте себе - я чуть не сказала, что вампир в ранге мастера боялся не сдержать себя со мной!

Мы поднялись в длинный коридор с дверьми по обеим сторонам. Жан-Клод уже входил в одну из них. Я пошла к ней, отказываясь спешить. Подождут, черт их не возьмет.

В комнате была кровать, ночной столик с лампой и три вампира: Обри, Жан-Клод и незнакомая женщина-вампир. Обри стоял в дальнем углу у окна. И улыбался мне. Женщина полулежала на кровати и выглядела, как положено вампиру: длинные прямые черные волосы рассыпаны по плечам. В длинном черном платье. Высокие черные сапоги с трехдюймовыми каблуками.

- Погляди мне в глаза, - велела она.

Я бросила на нее взгляд, не успев себя проконтролировать, и тут же опустила глаза на пол.

Она рассмеялась смехом, очень похожим по осязаемости на смех Жан-Клода. Звук, который можно подержать в ладонях.

- Обри, закрой дверь, - приказала она. В ее голосе звучало раскатистое "р", но я не могла определить, что это за акцент.

Обри прошел мимо меня, закрыл дверь и остался у меня за спиной, где я его не видела. Я отошла так, чтобы встать спиной к стене, откуда я видела всех троих, хотя, конечно, толку в этом мало.

- Боишься? - спросил Обри.

- А кровь еще идет? - спросила я.