АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Здравствуйте, здравствуйте! - щебечет супруга. - Как мило - вы совсем
охотники, я даже видела где-то такую картину... - И тут же, отвернувшись,
шепчет референту: - Странные фантазии у Василия! Я всегда, всегда была
против... Какие-то воспоминания, какое-то детство... Они приличные люди, я
не спорю, но это же все-таки не наш круг... А Василий забывает, что в его
положении...
- Я поражаюсь, Елена Вячеславовна! - сочувственно отвечает референт. -
Другого слова нет: я по-ража-юсь!
- Гражданин! - тоненьким от натуги голосом говорит носильщик. - Куда
чемодан-то нести? Вагон какой?
- У кого билеты, товарищи?
Лапин спокойно достает из кармана куртки конверт с железнодорожными
билетами. Нестратов берет конверт не глядя, кивает головой:
- Ага, отлично. Пошли!
Все тем же размеренным шагом, негромко и нгутливо, разговаривая с
провожающими, Нестратов направляется к международному вагону. Следом
носильщик тащит апельсиновый чемодан, а сзади, с загадочными улыбками на
лицах, идут Лапин и Чижов.
- Прошу! - говорит Нестратов и величественным жестом протягивает
усатому проводнику международного вагона конверт с билетами.
Женский голос по радио объявляет:
- Граждане пассажиры, через три минуты от первой платформы отправляется
скорый поезд номер двадцать четыре "Москва - Уфа". Просьба к отъезжающим
занять места. Повторяю...
- Виноват, гражданин начальник! - неожиданно говорит усатый проводник,
с удивлением смотрит на Нестратова и возвращает ему билеты. - У вас жесткий
будет вагончик.
Лапин и Чижов замирают.
На лицах людей, провожающих Нестратова, ужас и изумление.
- Как - жесткий?! Что за вздор?! Кто брал билеты? - растерянно
оборачивается Нестратов к друзьям.
- Я брал, - умильно говорит Лапин. - А что тебе не нравится, Василий?
Отличные, по-моему, билеты, хочешь - нижнее место возьмешь, хочешь -
верхнее. А в международном - духота, скука, купе двухместное, а нас трое.
Супруга Нестратова, потерявшая на время дар речи, взвизгивает:
- Только через мой труп! Сию же минуту домой. Я все время
предчувствовала это! Больного человека... - Но ее никто не слушает.
- Я не поеду в жестком! - дрожащим голосом произносит Нестратов.
- Поедешь!
- Нет, не поеду! - в отчаянии восклицает Нестратов и в знак протеста
садится на свой апельсиновый чемодан.
- Поедешь, милый, поедешь. Теперь уже глупо возвращаться домой.
Громко и протяжно гудит паровоз.
Высунувшись из окон, пассажиры жесткого вагона - пожилой колхозник с
седыми усами, степенная женщина с малышом, две девчушки в цветастых платках,
- с интересом наблюдая за разыгравшейся на перроне сценой, подают советы:
- Эй, с бородой, ты давай вещички его запихивай - он тогда влезет!
- Дяденьки, дяденьки! Опоздаете, дяденьки!
Соединенными усилиями Лапину с Чижовым удается втолкнуть Нестратова на
площадку вагона.
Свисток - и поезд трогается.
Проплывают мимо вагоны с надписью: "Москва - Уфа". На опустевшем
перроне молодая женщина в железнодорожной форме спрашивает у дежурного по
станции:
- Что тут за шум был?
- В девятый вагон ненормального сажали, - спокойно отвечает дежурный. -
Видать, привезли лечить и не долечили!
Ужас, почти отчаяние на лице супруги Нестратова.
Гудит паровоз.
Ровно, неторопливо постукивают колеса.
Остались позади пригородные строения, заводские заборы, подмосковные
дачные места, и вот уже пошли мелькать перед окнами леса и перелески,
быстрые безымянные речки, зеленеющие поля.
Начинается веселая и хлопотливая жизнь жесткого вагона поезда дальнего
следования. В тамбуре проводник уже гремит стаканами в больших металлических
подстаканниках. Распаковываются чемоданы и сумки с нехитрым дорожным
довольствием - крутыми яйцами, холодными котлетами и жареной курицей.
Проходит по вагону добродушный военный в расстегнутом кителе, предлагая
желающим "заложить добрую пулечку". Уже любитель громкого пения, выкрутив до
отказа усилитель репродуктора, слушает с блаженной улыбкой радостные
излияния тенора:
Хороши весной в саду цветочки,
Еще лучше девушки весной...
Лапин, закурив, добродушно обращается к Нестратову:
- Ну, вот и поехали. Нешто водочки выпить за исполнение желаний? А,
Вася?
Нестратов, угрюмо забившись в угол, гудит в ответ что-то
неопределенное.
- Сердится! - говорит Лапин доверительным шепотом, слышным на другом
конце вагона. - А чего, спрашивается, сердиться? Исполняется мечта юности.
Впереди - степи, реки, мели-перекаты...
Усмехнувшись, он затягивает приятным баритоном:
Ну что ж, друзья!.. Споем, друзья,
Споем про дальние края...
- Веселый человек! - одобрительно говорит, свешиваясь с верхней полки,
пожилой колхозник и слезает вниз. - Веселый человек! - повторяет он. -
Поработал, теперь можно и погулять, так?
- Так, именно так! - смеется Лапин. - Подсаживайся, отец. Прямо ты как
в воду глядишь. Поработали на совесть, а теперь гулять едем.
Пока идет эта беседа, Чижов действует. Он вытаскивает из маленького
чемодана какие-то свертки и подозрительно булькающую бутылку, расставляет
все это на откидном столике и, полюбовавшись, принимается колдовать над
консервной банкой.
Колхозник, оживившись, подсаживается поближе к друзьям.
- Будто и рано для обеда. - Он рассматривает содержимое свертков и
скептически улыбается. - Эх, товарищи дорогие, разве ж это колбаса? Вот я
вам, дозвольте, домашнего изготовления предложу!
Он лезет под полку и добывает из деревянного чемодана увесистый, в руку
толщиной, круг колбасы. Чижов, весело облизываясь, разливает водку по
пластмассовым стаканчикам:
- Прошу, папаша!
- Ну, со свиданьицем, за знакомство!
Колхозник бережно поднимает стаканчик:
- Пить да гулять - дела не забывать!
- Поехали!
Пьют, крякают, осторожно выбирают закуску и тотчас же, почувствовав
себя старыми знакомыми, рассаживаются поудобнее.
Дорога, стук колес, паровозный дым, цепляющийся за ветви деревьев.
- Вы, товарищи, извините, конечно, - любопытствует колхозник,
приглядываясь к Лапину, Чижову и Нестратову, - кто же такие будете, ежели не
секрет?
Лапин, указывая на Чижова, охотно отвечает:
- Вот он - доктор. Этот, - кивает на Нестратова, - знаменитейший
архитектор, а я животноводством занимаюсь.
- Животновод? - радостно переспрашивает колхозник. - Так ведь и наш
председатель, Семен Петрович Кузьмин, тоже по этому делу! - Он высовывает
голову в проход вагона: - Семен Петрович, товарищ Кузьмин! Давай-ка сюда!
Приходит Семен Петрович и с ним двое парней, степенных, немногословных,
с темными, загорелыми лицами. Следом за ними заглядывает в купе огромный
усатый дядя, которого колхозник представляет:
- Наш колхозный водяной! Мелиоратор то есть.
Воздух синеет от густого табачного дыма. Разговор становится общим.
- Еще два года назад, - рассказывает пожилой колхозник, - до
объединения, мы о таких итогах и мечтать не мечтали! А нынче у нар один
неделимый фонд до двух с лишним миллионов дотянул...
Лапин, постукивая кулаком по колену, втолковывает Кузьмину:
- Мы потому и добились некоторых успехов, что использован ценнейший
опыт казахстанских животноводов - Бальмонта, Исенжулова, Большаковой...
- Стойте! - Кузьмин неожиданно вскакивает. - Стойте, товарищ, как ваша
фамилия?
- Лапин.
- Александр Федорович? - расплывается в счастливой улыбке Кузьмин. - Ну
как же это я сразу не догадался? Слышал про вас, Александр Федорович. И
статьи ваши читал. И вообще, как говорится, следил за ростом. Очень приятно
лично познакомиться!
Чижов разливает водку в пластмассовые стаканчики и предлагает:
- Ну, по последней?
- А что это товарищ архитектор такой невеселый? И водки даже с нами не
пьет? - осведомляется пожилой колхозник, и все, словно по команде,
оборачиваются к Нестратову, который с обиженным видом одиноко сидит в углу
купе.
- Ты, может, заболел, Василий? - участливо спрашивает Лапин.
- Да, да, заболел! - отрывисто отвечает Нестратов, еще глубже забиваясь
в свой угол.
- Простыли, не иначе, - сочувственно качает головой пожилой колхозник.
- Лечь надо и укрыться потеплее! - веско говорит усатый мелиоратор. -
Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
|
|