бесприютный мотив, сидел на снегу Блищинский. Тимошкин ответил, что
Здобудьки не видел, потому что, когда раздались выстрелы, ездовой шел
впереди с ними.
снег. Усталость окончательно сковала все его тело, не хотелось ни думать,
ни даже шевелиться. Рядом, опустив голову и тяжело дыша, сидел Блищинский.
Хорошо, что этот обозник крикнул. Вот черт побери! Не хватало вчерашнего.
тихонько позвал:
ну, замолчи!
ночную тьму и слушал. Тимошкин, конечно, понимал друга, - как было идти,
оставив ездового под носом у немцев? Однако и ему от этого крика стало не
по себе здесь, вблизи от врага. Правда, все думалось, что Здобудька
вот-вот догонит и они пойдут вместе.
Щербак с Блищинским, стоя, всматривались и ждали, Тимошкин же сидел под
кустом.
Пошли!
снег, полагая, что остальные двинутся за ним. Тимошкин нерешительно
поднялся, но Щербак по-прежнему смотрел, слушал и не трогался с места.
настаивал Блищинский.
ловко поддал плечом автомат и пошел во тьму, туда, где их застигла
стрельба.
не пришедший в себя от испуга и усталости, начал застывать на ветру и
мелко дрожал.
писарь, от холода притопывая на месте. - Глупо погибнет, и только. Разве
найдешь в таком буране?
очень просто, а найти ездового вряд ли удастся. Но все же старый Здобудька
для них - свой, батареец, как-никак третий человек из взвода, уцелевший в
этом разгроме. Как же было бросать его на гибель в тылу врага?
Блищинский удивленно остановился, перестав мять сапогами снег.
раздраженно замахал руками земляк. - Но ведь другого выхода нет. Будем
беречь одного - все погибнем. Надо же логично смотреть на вещи.
все же своим бесстыдством поразила бойца. Он знал, что никто у них в
расчете никогда не сказал бы таких слов, все они в трудную минуту помогали
друг другу. Так всегда было в бою, этого требовал воинский долг.
Блищинский же говорил нечто совсем другое.
четверым, либо одному. Что выгодней?
остался. Жизнь тебя, понимаешь, ничему не научила.
прятался? Понимаешь, где? Ты что думаешь, в штабе так себе, одни хаханьки?
Там люди не гибнут? Каждому свое, брат. Вон и я майора Андреева тащил. Но
ведь был смысл! Мертвого же я не потащу. При всем моем уважении к майору.
Понимаешь?
потоптался еще возле куста, а потом нехотя снял автомат и сел чуть
поодаль. Может, с позиции своей собственной логики он был и прав, только
Тимошкин не признавал такой логики. Здобудька не был его другом (этот
ездовой вообще мало что значил в их взводе), но Тимошкин тоже не бросил бы
его под носом у немцев. Не логика, а элементарное чувство товарищества
руководило им, и даже если бы пришлось погибнуть и тому, кто спасал
Здобудьку, такая арифметика все равно не убеждала.
из ночи. Блищинский повернулся на бок и задумался. Тимошкин изредка
взглядывал на него, не чувствуя в себе ни дружеского расположения к
земляку, ни вражды - одно усталое безразличие владело им, будто
Блищинского и не было рядом. Если бы даже что-то и случилось, земляк,
пожалуй, и не понадобился бы Тимошкину, который никогда не надеялся на его
помощь. Неизвестно, что чувствовал Блищинский по отношению к нему (видимо,
то же самое), но внешне оба они были сдержанно спокойны. Все же их
объединяла одна беда, из которой им приходилось выбираться вместе.
исчез во мраке Щербак, только, казалось, просидели они на снегу немало.
Сильно продрогнув, Тимошкин встал и начал греться, размахивая рукой. У
него мерзли ноги в отсыревших сапогах, а раненая рука совсем омертвела.
Блищинский более терпеливо переносил холод и, поеживаясь, все поглядывал в
ту сторону, куда ушел Щербак.
Щербака со Здобудькой все не было. Тимошкин уже вытоптал стежку под этим
колючим кустом, проглядел все глаза, но никто так и не появлялся. В голову
полезли разные дурные догадки: не попал ли в западню и Щербак? Не нарвался
ли где на засаду? А вдруг несет раненого Здобудьку? Иль заблудился? Может,
надо идти искать его или ждать здесь? Все это тревожило Тимошкина, и он не
знал, что делать.
Вскочив, он попрыгал на месте и заговорил недовольно и ворчливо:
ним другого. Теперь замерзай тут!
свое:
что тот скажет дальше. Но Блищинский сказал неожиданное:
сподручнее...
не оставляла его, рассудительно пояснил:
Теперь одно из двух: либо у немцев, либо драпанул, а нас бросил. Третьего
не дано. Соображаешь?
уже заронила в бойце беспокойство. Конечно, он, даже умирая здесь, не
подумал бы, что Щербак пошел сдаться в плен или нарочно оставил их. Но
ведь мог он и заблудиться в такой темноте и пройти мимо куста. В самом
деле, сколько же можно ждать его здесь и как помочь ему и себе?
Понимаешь?
рядом были немцы, неизвестно, где проходил фронт, нигде ни выстрелов, ни
ракет, все вокруг погрузилось в темень, затихло, только ветер сыпал и
сыпал снег. Его уже навалило много, по щиколотку, под ним скрылась трава,
а он все не переставал идти.
месте. Что еще можно было придумать? Блищинский тоже заметно нервничал, и
Тимошкин начал понимать, что получится, видно, так, как утверждал писарь:
и Щербака они не дождутся, и себя погубят.
решимости остановить сержанта, упрашивать же его он не хотел и остался
один.
немного, с болью, тоской и отчаянной надеждой всматриваясь туда, где
пропали Щербак и Здобудька. Всеми силами своей души парень жаждал, чтобы
друг появился, отозвался, хоть чем-нибудь напомнил о себе. Но время шло, а
никто так и не появлялся. Тогда, мысленно ругаясь, проклиная немцев,
метель и своего земляка и то и дело оглядываясь, Тимошкин пошел по едва
заметному на снегу следу Блищинского.
Контровский Владимир
Ковальчук Вера
Суворов Виктор
Гуль Роман Борисович
Пехов Алексей
Шилова Юлия