не удариться о низко нависшие и местами тесно переплетенные ветви старых
лип.
поскольку ему было все равно, куда смотреть, а в мыслях, должно быть,
созерцая какие-то необыкновенно приятные картины прошлого. - Нет уж нам того
почета. Сколько было раньше струнных оркестров, а теперь наш, почитай, один
остался во всем графстве. Куда ни глянь - все шарманки да эти штуки, вроде
шарманок, что надо ногой качать.
головой и старый Уильям.
этих шарманках и не слыхивали. А кто виноват - сами же оркестры виноваты.
Надо было, как мы, держаться скрипок, серпенты совсем побоку, кларнеты и
близко не подпускать. Я так считаю: хочешь, чтоб была настоящая духовная
музыка - держись скрипок.
- сказал мистер Спинкс.
Слов нет, старому приходит конец, а звук у серпента был хороший, глубокий
такой, сочный.
- Как-то раз - давно это было, очень давно - пришлось мне под рождество
ходить с оркестром из Уэзербери. Ночь выдалась морозная, и у всех кларнетов
позамерзали клапаны - замерзли, да и все тут! Как нажмут на клапан, так
вроде пробку из бутылки вытаскивают. Только п дела было, что бегать в
сторожку отогревать кларнеты. На конце каждого висела длиннющая сосулька из
слюны, а уж пальцы - хотите верьте, хотите нет, - пальцев мы совсем не
чувствовали.
мистер Пенни, - а он ни мало, ни много сорок два года играл третью скрипку в
церкви Чок-Ньютон. И вот надумали они тогда завести кларнеты. "Помяни мои
слова, Джозеф, - сказал я ему, - коль заведете эти пищалки, все испортите.
Не годятся кларнеты для церковной службы - и вид-то у них неподходящий". И
что же? Не прошло двух лет с того разговора, как священник привез орган, а
оркестру конец пришел.
богу, чем кларнет, - сказал возчик. - По-моему, даже дальше. Вся она
какая-то гнутая, в завитушках - так и кажется, что к ней сам сатана руку
приложил; а на кларнетах, если верить картинкам, ангелы в раю играют, или на
чем-то таком похожем.
было держаться скрипок. Труба - она кровь зажигает, верно; кларнет - он в
пляс толкает, тоже верно; барабан - он все нутро перетряхивает, опять же
верно. Но я от своего не отступлю - такой душевности, как в скрипке, ни у
одного инструмента нет.
выдумок. ("Святая правда", - отозвался Боумен.) Это их кларнеты погубили.
("Они", - подтвердил мистер Пенни.) А все эти фисгармонии, - воодушевленный
общей поддержкой, Уильям повысил голос, - все эти фисгармонии да органы (из
груди Спинкса исторгся страдальческий стон) - просто паршивые - как бы это
их назвать? - паршивые...
поотстав, но он изо всех сил поспешал за взрослыми.
единодушно подтвердили музыканты.
возвышении у стыка трех дорог и сейчас возникла перед ними темным плоским
силуэтом на фоне неба. Настроив инструменты, музыканты вошли на школьный
двор, напутствуемые увещеваниями Уильяма ступать по траве.
полукругом и мальчики, открыв фонари, направили свет на ноты.
передавались от отца к сыну из поколения в поколение и так дошли до наших
героев.
звука.
пятьдесят девятый, - скомандовал Уильям.
незамеченными.
девятом году и в сорок третьем тоще! - проговорил старый Дьюи.
пения, - прошептал возчик.
школьного здания. - Подумаешь, штучка! Простая музыка у хороших музыкантов
будет получше ихней городской у плохих, вот что я скажу.
живущие на земле!" - номер шестьдесят четвертый.
возгласил, как возглашал в этот день и час вот уже сорок лет:
V
будет, в одном из окон второго этажа появился свет; вначале совсем слабый,
он становился все ярче, и вот уже через штору можно было отчетливо различить
пламя свечи. Мгновение спустя штора взвилась кверху, и пятнадцать пар глаз
увидели в окне, словно в раме картины, молоденькую девушку, которая держала
перед собой в левой руке свечу, ярко освещавшую ее лицо, а правой опиралась
о подоконник. Она вся была окутана чем-то белым; великолепные вьющиеся
волосы рассыпались по плечам в том хаотическом беспорядке, какой можно
застать только ночью, когда они скрыты от посторонних взоров. Колеблясь
между робостью и решительностью, девушка вглядывалась в полумрак за окном,
но едва она рассмотрела внизу полукружие темных фигур, как ее лицо стало
приветливым.
уже закрыла лоб и глаза девушки; потом маленький рот; потом шею и плечи; вот
уже и ничего больше не видно. Опять осталось лишь туманное пятно света,
затем оно стало удаляться и исчезло.
они не зря.
Нортон Андрэ
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Конюшевский Владислав
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий