и равнодушный, - она говорила о госте так, словно он представлял для нее
чисто научный, теоретический интерес, словно она не улыбалась ему по
утрам, подавая завтрак, словно...
И от громкого звука в покое уютной комнаты окончательно пришел в себя. Что
делать? Отсиживаться на катере, уйти туда сейчас, сию минуту? Но сейчас
нельзя выйти из поселка, он окружен... кем? Почему он, Хинкап, до сих пор
не задумался над тем, что, собственно, здесь происходит? Правда, Сойта
говорила, что горожане стремятся уничтожить лесные поселения потому, что
ненавидят ум и мысль... но вряд ли такая ненависть заставит тащить в лес
орудия. Теперь Хинкап сомневался в правдивости слов Сойты. Он вспомнил все
- и разговор, услышанный ранним утром в лесу, и таинственные отлучки
Сойты, и... тут Хинкапа будто обухом по голове шарахнуло. Видения! Его
видения, когда ему казалось, что вместо Сойты перед ним - дряхлая
старуха... и вместо девочки тоже. Кстати, он ни разу больше не видел эту
девочку. И вообще не видел в поселке детей. Почему? Хинкапа пробрал мороз.
Нет, ребята, подумал он, здесь что-то нечисто. И, пожалуй, не стоит
отсиживаться в катере. Все равно без него катер не улетит - пусковой ключ
висит у Хинкапа на шее на тонкой цепочке. Пусть возятся, пусть изучают
машину. Что им нужно? Действительно хотят смыться с Алитолы, как уверяла
Сойта? Или рассчитывают на то, что знание земной техники поможет им
одолеть городских? "Ладно, - подумал Хинкап. - Разберемся".
со всеми удобствами, размышлял о происходящем. Но как он ни прикидывал -
все равно выходило, что Сойта обманывает его, скрывая истинное положение
вещей. Беспокоило Хинкапа и упоминание о цветении вертаса, пыльца
которого, по словам Сойты, действовала на гостя каким-то необычным
образом. То есть Хинкап знал, каким именно, - он видит старух вместо
молодых женщин... но почему это тревожит Сойту? В чем тут дело? Еще одна
закавыка.
услышал голос хозяйки дома:
обычно, навстречу ему. И почтальон вновь подумал, что такая женщина не
может творить зло, - невозможно поверить, чтобы Сойта была способна на
что-либо плохое. Кажется, он все-таки неверно понимает происходящее. И
немудрено, подумал Хинкап; ведь он ничего толком не знает о местной жизни,
вот и запутался.
катеру, но Хинкап сказал, что незачем бывать там так часто, - ведь не
прошло и десяти дней после посещения равнины. Сойта не стала спорить.
Утром пятого дня она сообщила Хинкапу, что вечером уйдет - на сутки, как
обычно. Хинкап молча кивнул. Он не стал выяснять, зачем идти в город
вечером, когда, скорее всего, закрыты и магазины, и учреждения. Но решил,
что на этот раз узнает все, что можно узнать.
Хинкап проследил в окно, в какую сторону она направилась и, подождав
несколько минут, пошел следом. Он шел осторожно, близко к домам, но это
было излишним. Сойта не оглядывалась. И почтальон вспомнил, как она
говорила: "Я не ощущаю его". Значит, других она ощущает, подумал Хинкап.
Может быть, все они, коль скоро они телепаты, ощущают друг друга, знают
друг о друге все? Неважно. Лишь бы это не касалось его - потому что, если
они будут знать, где он находится или что думает, его замысел окажется
невыполнимым.
Потом он заметил мелькающие в лесу фигуры - Сойту ждали.
леса. Хинкап держался на приличном расстоянии, так, чтобы не отстать от
идущих и в то же время остаться незамеченным. Скоро те, впереди, вышли на
извилистую тропку, и Хинкап тоже пошел по ней, оставаясь все время за
поворотом. Он слышал голоса впереди - и шел, не зная, чем кончится путь,
но не испытывая страха. Лес становился глуше, под его покровом сгустилась
темнота. Но Хинкап знал, что наверху, над деревьями, день еще не угас.
Тропка бросала под ноги то сломанную ветвь, то камень, и бесконечные
изгибы удлиняли путь почти вдвое. Примерно через час Хинкап заметил, что
вокруг посветлело. Деревья отошли друг от друга, раскрыв небольшие
полянки, а вскоре и вовсе расползлись, разбежались - лес перешел в
равнину.
удалится. Впереди равнина слегка возвышалась, и там, на возвышении, в
прозрачном вечернем воздухе редкой бисерной цепью светились огни - это и
был город, куда направлялись жители лесного поселка.
фонарей, казалась неживой и угрюмой. Высоченные заборы, сколоченные
накрепко из широких оструганных досок и опутанные поверху гирляндами
колючей проволоки, закрывали дома, и Хинкап невольно сравнивал могучие
городские бастионы с легкими и спокойными домами в лесном поселении. Какие
люди могут жить за этими крепостными стенами?.. Калитки и ворота,
врезанные в деревянные плоскости, казалось, не открывались никогда. Лесные
жители шли по центру освещенной мостовой, Хинкап - по тротуару. Он
любовался легкой походкой и упругими движениями приютивших его людей.
Внезапно рядом с ним, тихо скрипнув, отворилась тяжелая калитка, и на
улицу вышел человек. Хинкап остановился невольно, разглядывая горожанина.
Но тот не заметил почтальона, потому что увидел людей, идущих по мостовой,
- и глаза его наполнились таким ужасом и такой ненавистью, что Хинкап
вздрогнул.
к забору.
шагнул следом.
ему, приглашая в дом. Почтальон уже не способен был удивиться чему-либо;
он только отметил, как бы со стороны и вполне нейтрально наблюдая, что лоб
человека покрыт крупными каплями пота, лицо бледно, черты искажены
всплеском бурных чувств, - а впрочем, решил Хинкап, и в спокойствии этот
человек вряд ли так уж хорош собой. После полугода, проведенного в
окружении неизменно прекрасных лиц, Хинкап ощутил легкую неприязнь к
некрасивой внешности.
что дом этот - большой, двухэтажный - вполне соответствует рассказам Сойты
о жизни горожан. Тяжелые ставни на кованых навесных петлях закрывали окна.
Входная дверь обита металлическими листами. Запоры, замки, задвижки...
Отпирая двери, хозяин дома обернулся и небрежно, через плечо,
представился, гремя связкой ключей:
внимательно взглянул на Хинкапа. Но, судя по всему, не заметил в чужаке
ничего подозрительного, и они вошли в дом.
одну - Хинкап молча наблюдал, как хозяин выбирает нужный ключ, открывает
замок, а потом изнутри закрывает каждую дверь, кроме замка, еще и на
засовы и задвижки, - и наконец они очутились в хоте. Лодар первым делом
вытащил из-за дверцы невысокого шкафчика телефон (Хинкап не сразу понял,
что это именно телефон, настолько необычной для его взгляда была форма
аппарата), и, перебросив несколько тумблеров, заговорил хрипловато:
странным, вечер уже... Только что прошли мимо моего дома. Да, видел...
хотел зайти к соседу. Идут к центру. Предупреди Мартола, а я позвоню в
полицию.
уложил переговорную трубку внутрь аппарата, убрал телефон в шкаф, запер на
замок и повернулся к гостю.
рядом, сейчас лучше не выходить, так? Вам не кажется странным, что стервы
пришли вечером?
вроде ребуса.
это был крупный научный центр.
вам лучше не выходить.
настороженность. - Не знаете ничего?
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Лондон Джек