Пути желали счастливого, возвращения быстрого, дела удачливого. Федор
Ипатович брови супонил, задумывался:
совещания с вами.
позаливистей, Федор Ипатыч!
хмурился:
вернулся без предупреждения: ни письмеца, ни телеграммы вперед не выслал.
Марьица всполошилась:
и с выбором тоже: кого ни попадя за стол не сажал. Из райисполкома
инструктор наведывался (рыбалку любил пуще молодой жены!), из поссовета
кое-кто заглядывал. Ну, конечно, завторг, завмаг, завгар: на земле живем, не
на небе. И (а куда его денешь?)- свояк. Егор Полушкин с Харей своей
разлюбезной.
по областной нашей столице? Что на рынке слышно насчет вздорожания, что в
кругах говорят насчет космоса?
гостях ремни расстегивал:
ты сделаешь? Даже Кольке компас подарил:
звездочка: компас ведь! Настоящий: со стрелкой, с югом-севером.
так Колька в лесу- как вы в своих квартирах. С какой стороны кора шершавее?
Не знаете? А Колька знает, так что для леса компас ему не нужен. Он ему для
путешествий очень даже нужен. Прямо позарез нужен.
поймут: расстроятся.
невесело. И когда самые важные гости ушли, не выдержал:
неустроенный? Где, говорит, акты на порубку? Где, говорит, профилактика
против вредителей? А сам в карту глядит: в лесу нашем еще и не бывал. А уж
грозится.
некому больше жаловаться было, а -- хотелось.-- У меня, знаешь, тоже это...
Неприятности.
хватало.
берет, верно? Обомнется, мне же поклонится. Без меня тут никакому лесничему
не усидеть, я все ходы-выходы да переходы знаю. И кто с кем по субботам
водочкой балуется, тоже мне известно. Кто с кем пьет да как потом выглядит.
Егор.
впервые вызвал гнев усталого Якова Прокопыча и теперь очень боялся потерять
тихую, уважительную, с такими мытарствами обретенную пристань.
красиво.
сделаем вам счета. Будут вам все счета, раз считаться хотите. А считаться
начнем, не больно долго-то в кабинете своем продержитесь. Не-ет, недолго...
или, скажем, все в розовое -- это что тогда получится? Это получится полное
равнодушие...
маленько с огорчения-то).--Это ты верно, свояк, насчет равнодушия. Ну, я ему
это равнодушие покажу. Я ему припомню равнодушие-то, я...
Красота -- это когда разное все! Один, скажем, синий, а другой, обратно же,
розовый. А без красоты как же можно? Без красоты -- как без праздника.
Красота -- это...
за дом требует, деньги, понятно тебе? А ты -- красота! Тьфу!..
Сильно расстроился, потому что так и не удалось ему огорчением своим
поделиться. А с огорчением спать ложиться да еще после двух лафитничков-
шапетиков во сне увидишь. Натуральных -- с хвостиком, с рожками и с
копытцами. Тяжелый сон: душить будут шапетики, так старые люди говорят. А
они знают, что к чему. Они, поди, лафитничков-то этих за свою жизнь
напринимались -- с озеро Онегу. И с радости и с огорчения.
непутевый он мужичонка, ох, бедоносец, божий недогляд!
молодой. Заведующий только-только рот разинет.
разъяснениями. Но старание было, как у невесты перед будущей свекровью.
Стой, куда ты?
праздничную внешность. В голубой цвет. А весла -- лопастя только, понял? -- в
красный: чтоб издаля видно было, ежели кто упустит. А на носу у каждой лодки
номер напишешь. Номер-черной краской, как положено. Вот тебе краски, вот
тебе кисти и вот бумажка с номерами. Срисуешь один номер-зачеркни его, чтобы
не спутаться. Другой срисуешь -- другой зачеркни. Понял, Полушкин?
засверкали. Потому засверкали, что сапоги Егор берег и ходил в них от дома
до пристани да обратно. А на работе босиком поспешал. Босиком и удобства
больше, и выходит спорее, и сапоги зря не снашиваются.
работалось, не уходил. Уж Яков Прокопыч все хозяйство свое пересчитает,
замки понавесит, Оглядит все, домой соберется, а Егор вовсю еще старается.
беспокойтесь: я их домой отнесу.
накладывал, сопел, язык высовывал: от удовольствия. Пока лодки сохли, за
весла принялся. Здесь особо старался: красный цвет поспешаловки не любит.
Переборщишь -- в холод уйдет, в густоту; недоборщишь- в розовый ударится. А
цвет Егор чувствовал: и малярить приходилось, и нутро у него на цвета
настроено было особо, от купели, что называется. И так он его пробовал и
этак -- и вышло, как хотел. Горели лопасти-то у весел, далеко их было видать.
по записочке), так и рука у него провисла. Скучно -- черное на голубом. Номер
-- он ведь номер и есть, и ничего за ним больше не проглядывает. Арифметика
одна. А на небесной сини арифметика-это ж расстроиться можно, настроение
потерять. А человек ведь с настроением лодку-то эту брать будет: для отдыха,
для удовольствия. А ему -- номер девять: черным по голубому. Как на доме:
сразу про тещу вспомнишь. И от праздничка в душе -- пар один.
ясность, что он враз кисть бросил и забегал вокруг своих лодок. И так
радостно ему вдруг сделалось, что от радости этой -- незнакомой, волнующей-
вроде затрясло его даже, и он все никак за кисть взяться не мог. Словно
вдруг испугался чего-то, но хорошо как-то испугался, весело.
посоветоваться тогда было не с кем, так как Яков Прокопыч уже подался
восвояси, и поэтому Егор, покурив и не успокоившись, взял кисть и для начала
закрасил на лодках старательно выписанные черные номера "7" и "9". А потом,
глубоко вздохнув, вновь отложил кисть и разыскал в кармане огрызок
плотницкого карандаша.