минуты, но тут все завертелось быстро-быстро, как на старой
киноленте. Букеты, объятия, улыбки, имена, имена:
них Джон, а кто Мери, вдруг нас куда-то потащили, скорей,
скорей, и мы оказались в маленькой комнатке, странно пустой
комнатке с диванчиком, нас толкнули на этот диванчик, зажглись
юпитеры, на нас покатились сверкающие циклопы телевизионных
аппаратов, зажужжала кинокамера, завспыхивали блицы, вокруг нас
не осталось никого из тех, кто обнимал, целовал, а появились
какие-то молодые люди с блокнотами, с микрофонами, они зажали
нас со всех сторон, в маленькую комнатку было не пропихнуться,
стало еще жарче, уже совсем жарко.
Оксана. - Зачем вы приехали в Австралию?
неподвижной беззаботной улыбкой она продолжала:
голоса, она сказала: - Пресс-конференция,- и крепко взяла меня
за руку, мешая вскочить, бежать.
киноаппарата и, вертя его над головой, пробиваться к выходу.
хотел курить, хотел вытереть пот, я был грязный, небритый, я
хотел под душ, я мечтал отделаться от своего пальто. Я был
готов к чему угодно, только не к пресс-конференции.
нашего корреспондента, рыча, выбежал из аэропорта и скрылся в
соседней пустыне..."
реакционные круги этой страны могут встретить вас враждебно...
журналистику, как свои пять. Они любят, когда им отвечают
быстро, остроумно. Что-нибудь такое находчивое. И оригинальное.
Чтобы вынести в заголовок. Например: "Остановись, мгновенье, -
ты прекрасно" или: "Собака лает - ветер носит". Действуй в
таком роде.
угодно. Говорил ты, не говорил - это их не остановит, потом
ходи доказывай.
Господи, как я ненавидел этих журналистов - чистых, выбритых, в
легких рубашках.
пресс-конференциях. Проделать шесть тысяч километров, чтобы
рассказывать вам про Достоевского?
Они не обиделись и не ушли. Они весело строчили в своих
блокнотах, как будто им нравился мой тон.
изумления глаза. Я невесело рассмеялся. Каждый из них умел
стенографировать, у них были отличные портативные
магнитофончики и превосходные фотоаппараты, они были оснащены
по последнему слову журналистской техники, - но до чего ж они
мало знали, до чего ж нелепы были приготовленные вопросы! Я
смеялся над собой и над ними. Я увидел, что передо мной
сидят замороченные газетные работяги, мало знающие, мало
читающие.
нашего критика и в пику ему добавил: - Кафка.
знают, первый раз слышат. С таким же успехом я бы мог назвать
им Овидия, Бронислава Кежуна, Вольфа Мессинга. Они ни черта не
знали, ни западной, ни советской литературы, не знали, что
Пастернак умер, а потом выяснилось, что они и своей,
австралийской, литературы не знали. Журналистка одной из
центральных газет Австралии приехала к Катарине Причард взять у
нее интервью по каким-то вопросам женского движения. Она
спросила: "Говорят, что вы пишете романы? Вы писательница?".
образования. Нам все кажется, что они знают больше. Мы и не
представляем, как много мы изучили за последние годы.
Канберру, и нас в том же темпе потащили на поле, и бобслей
раскручивался в обратном порядке, пока мы не очутились в
воздухе. И тут мы обнаружили, что дотошные журналисты украли у
нас встречу с Австралией. Мы с Оксаной пытались выяснить друг
у друга, что мы наговорили. Осталось ощущение бедлама,
суматохи, мельтешни. Нет, быть первооткрывателем тоже нелегко.
попытку высадиться в Австралии, мы вынуждены были подняться в
воздух.
оказалась слишком высокой.
тоже можно приноровиться, тем более что слава была не наша. Это
был интерес к советской культуре, к советским писателям,
которые тут бывали редко. В конце концов мы ехали сюда
работать. Пресс-конференции были тоже работой. Встречи, приемы,
выступления по радио, телевидению, доклады, визиты - обычная
работа всех подобных делегаций. Из-за этого много интересного
мы не успели посмотреть. Из-за этого уставали, надоедало
говорить одно и то же, но я все-таки рад, что у нас было дело,
а не туристская поездка. Мы жили. Мы ошибались, попадали
впросак, что-то нам не удавалось, зато что-то мы смогли
рассказать и сделать - завоевать друзей, разоблачить ложь... Мы
были участниками, а не только зрителями.
узнать, не уезжая из дому. Почему-то никому не приходило в
голову спросить: "А что вы делали там?", хотя больше всего
хотелось рассказать, что делали и что сделали. Потому что это
наше, об этом нигде не прочтешь, кроме как в нашем коротеньком
служебном отчете, который подшивается к денежному отчету для
бухгалтерии.
СТОЛИЦА
Канберра - дитя многолетней распри Сиднея и Мельбурна. Каждый
из двух крупнейших городов страны хотел стать столицей.
Ожесточенные споры долго мешали самоуправляющимся штатам
создать федерацию. Наконец в 1901 году договорились - "ни нам,
ни вам" - сделать столицу где-то между обоими городами.
Двенадцать лет выбирали место. Еще двенадцать лет кряхтели,
чесали затылок, пока начали строить столицу на пустынном
пастбище, окруженном холмами. Строили неохотно, еще лет сорок,
и так и не выстроили. И сейчас строят. Бенгт Даниельссон,
спутник Хейердала, путешествовал в 1955 году по Австралии. Он
написал интересную книгу "Бумеранг", где едко высмеял Канберру
- скучнейшую деревню, потерянный город, единственную в мире
столицу, где чиновники по дороге со службы могут собирать грибы
и стрелять кроликов с балкона.
изменилась. Группы коттеджей, раскиданные, по словам
Даниельссона, на грязном пустыре, оказались теперь на берегу
искусственного озера. Водная гладь объединила разрозненные
поселки, оживила долину. Вода часто создает физиономию города.
Немыслимо представить себе Ленинград без набережных, мостов,