read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



простое повседневное дело. У обеих было нервное, тоскливое чувство.
- Послезавтра анатомия... - медленно и тоскливо, думая о другом,
протянула Лиза. Дора молчала.
- Скоро конец экзаменам... - проговорила опять Лиза, и видно было, что
ей просто хочется прервать свою собственную невыносимую грусть.
- Я вчера из дому письмо получила... - продолжала она.
- Да? - машинально переспросила Дора.
- Да... Мама пишет, что у них теперь весна в полном разгаре... Тепло, и
дни стоят хорошие.
Лиза вздохнула и замолчала. Ей захотелось сказать, что ее тянет домой,
на зеленую траву, в тепло, к простой тихой спокойной жизни, что ей все
надоело здесь. Но какой-то страх перед Дорой, перед самою собой не давал ей
высказать этого.
"Это малодушие... - подумала она, - слабость... надо бороться..."
Дора все молчала.
Вчера бестужевки заявили Вязникову протест против безобразного
поступка... - продолжала монотонно тягучим голосом Лиза.
- Ну? - отозвалась Дора.
- Ну, и ничего...
Дора вдруг быстро подошла к ней, сжала руки и придушенным, напряженным
голосом сказала:
- Ах, Лиза, Лизочка!.. Скучно, скверно... Это все не то... не то...
Лиза сейчас же почувствовала слезы на глазах, и ей бесконечно стало
жаль Дору. И как будто в этом было именно то, что ей нужно, она моментально
забыла о себе. Чувствовалось какое-то сильное материнское движение в ее
жесте, когда она обняла Дору за худенькую талию обеими полными мягкими
руками и притянула к себе.
- Ничего, Дорочка... милая... - сказала она, целуя ее в волосы и щеку.
- Самовар подавать? - хрипло и угрюмо спросила их из-за двери хозяйка.
Дора вздрогнула. Лиза ответила деловитым тоном:
- Подавайте!
Толстая и грязная мещанка, ненавидевшая курсисток за то, что они жили
лучшею жизнью, чем она, а она должна была за пятнадцать рублей терпеть их в
своей квартире, хмуро внесла грязный, позеленевший самовар с кривой
камфоркой.
- Булок надо? - с озлобленным презрением спросила она, ни на кого не
глядя.
- Нет! - торопливо ответила Дора.
И Лиза, и Дора всегда стеснялись и боялись ее, хотя и не признавались в
этом и самим себе. Им было страшно и больно от этой бессмысленной холодной
злобы чужого человека, к которой они не были приспособлены, с которой не
умели бороться. В ее присутствии им было тяжело и трудно, и когда они
встречались с нею в коридоре, всегда старались незаметно проскользнуть. Это
было унизительно и непонятно, чуждо их молодым, целомудренно простым душам,
бессознательно тянущимся только к любви, ласке и всеобщей приветливости.
Хозяйка зорко и с явным желанием придраться оглядела комнату, сердито
схватила таз, в котором было чуть-чуть грязной воды, и каким-то рывком
вынесла его вон, что-то ворча и хлопая дверьми.
Лиза и Дора долго сидели молча. В тихой душе Лизы, как волны,
подымались то острое горе о Паше, то тупое чувство растерянности и
недоумения. Совершенно непонятно и странно казалось ей, что Паши уже нет и
никогда не будет, а все останется в ее жизни по-прежнему. Было похоже, как
будто из ее жизни вынесли какой-то свет и она стала темной и пустой.
Дора тихо задвигалась по комнате, приготовила чай и опять затихла,
напряженно думая о чем-то своем, неизвестном Лизе. Самовар жалобно пел
унылыми приниженными нотками. Лиза опять заплакала тихо и незаметно.
Через час пришли студенты - Ларионов и Андреев, и толстый близорукий
Ларионов сейчас же стал говорить о Паше Афанасьеве.
- По-моему, это был какой-то совсем особенный, чудный человек, -
говорил он грустно-восторженным голосом, глядя на всех поверх пенсне. - В
нем была какая-то огромная сила... и как-то не верится, что она могла так
легко умереть... И главное, была у него способность на других действовать...
Мне так и кажется, что теперь наше дело должно само собой прекратиться...
- Не прекратится! - качнул головой Андреев...
- Ну, да...
- В сущности говоря, Афанасьев плохой был делец.
- Делец-то он был плохой... - согласился Ларионов. - Но он умел как-то
зажигать... И ведь вот какая штука: я очень хорошо всегда понимал, что все
это не так уж великолепно, и что спроси самого Афанасьева, что, собственно,
надо делать, он и сам не ответил бы... или ответил бы фразой, но в нем самом
всегда что-то такое горело... и это увлекало... Понимаете?.. И видишь, что
все это не так, а тянет... а?
Ларионов недоуменными глазами оглядел всех.
- Слабый ты человек и больше ничего! - грубовато возразил Андреев,
закусив один ус.
- Может быть... - весь дергаясь от внезапного волнения, согласился
Ларионов. - Знаете... я, собственно, не о том хотел поговорить... Что-то мне
последнее время скверно... Так, размечтаешься, почитаешь что-нибудь такое...
или вот послушаешь Афанасьева, и ничего... начинает даже рисоваться что-то
большое и смелое... Бодрость такую почувствуешь в себе опять!.. А потом
сейчас же приходят в голову другие мысли, и опять на душе скверно... Да... -
Ларионов помолчал.
- Вот на первом... на втором даже курсе совсем как-то иначе было...
Тогда все занимало... В театр пойдешь хорошо, на сходке кричать хорошо... За
книги засядешь - хорошо... И всегда так весело, славно...
- Чего лучше! насмешливо отозвался Андреев.
- Ну, да... А потом вдруг стал думать: ну, ладно, учусь я... так... Но
ведь дело-то не в самом же учении? Ведь не собираюсь я посвятить всю жизнь
одной науке... как таковой... Дело в том, для чего все это делается, -
так?.. Ну, вот, когда я спросил себя, для чего? У меня никакого ответа не
получилось.
- Как же это так? - поднимая голову, спросила Дора.
- Да вот так... Никакого!.. Знаете, я даже старался придумать... то
есть просто надуть себя, но ничего не придумал!.. Вы только послушайте...
Ларионов вскочил и развел руками, точно чему-то испуганно удивился.
Пенсне не держалось на его коротком носу, и он ежеминутно поправлял его.
- Ну, я, знаете, говорю себе так: для служения народу... Хорош-ш-о,
так... Это говорят всегда очень уверенно и громко... это даже очень легко
сказать... Но возможно ли вообще служить народу, - этого в сущности никто не
знает!.. Вот, видите ли, какая штука: я, например, медик и, следовательно,
должен быть доктором и лечить больных... Так?
Он остановился, вопросительно глядя поверх пенсне.
- Допустим... - шутливо, благосклонным тоном согласился Андреев.
- Нет, ты не шути, я серьезно говорю! - обиделся Ларионов.
- Да я не шучу! - тем же тоном возразил Андреев.
Ларионов с минуту недоуменно смотрел на него, потом добродушно махнул
рукой.
- Ну, хорошо... Так вот какая штука: буду я доктором и буду лечить
больных... Если бы я был какой-нибудь особо даровитый человек, я обогатил бы
науку открытиями...
- Где тебе! - презрительно подсказал Андреев.
- И действительно, где же мне! - покорно и совершенно серьезно
согласился Ларионов. - Ну, значит, буду я лечить больных... Хорошо... Многих
я вылечу, многих не вылечу и главным образом не потому, что болезнь сильнее
науки, а потому, что много болезней происходит от таких причин, которые
вообще... как это называется?..
Ларионов пощелкал пальцами.
- Валяй: по независящим обстоятельствам! - иронически, серьезно
подсказал Андреев.
- Ну, да... пусть... Так вот, видите, какая штука: буду я лечить
одного, другого, третьего, сотого, без конца... Всю жизнь буду лечить всяких
людей, и хороших, которым искренно, положим, желаю добра, и тех, которых
считаю вредными... сволочь всякую... Я не могу их не лечить, потому что и
они страдают и имеют право на помощь... вот какая штука!..
- Ну, это положим!.. - возразил Андреев.
- Нет, не положим... Ты сам меня первый подлецом назовешь, если я не
пойду к больному, а начну справляться, кто он, да что он...
- Конечно... - поддержала Дора.
- Ну, вот! - обрадовался Ларионов. - Значит, надо безразлично смотреть
на больных, только как на больных... так?.. Знаете, казалось бы, что это
очень хорошо, человеколюбиво и прочее... а на самом деле это - отсутствие
живой, сознательной любви, и только... Какая-то чепуха!..
- Да, - оживленно отозвалась Дора, радуясь, что ей пришла в голову
удачная мысль, - я сама думала об этом: выходит же так, что я одних лечу
потому, что жизнь устроена скверно, а сама же вылечиваю тех, которые создали
и поддерживают это зло!..
- Совершенно верно! - закусив усы, усмехнулся Андреев.
- Ну, вот видите, какая штука!.. Значит, я просто буду врачом по
ремеслу, ремесленником, и между мною и людьми не будет никакой сознательной
связи. Я, знаете, на днях внимательно прочел биографию Гааза и вижу, что все
это чепуха!.. Столько же пользы, сколько и вреда!.. Да... Потом, я как-то
чуть не попал в заговор, мне уже даже револьвер дали... Браунинга, что ли...
черный такой, тяжелый... Ну, я, было, и подумал: вот оно!.. начинается
настоящее дело!.. А потом вижу, что и это не то... Надо убивать, а потом и
тебя самого повесят... Значит, такая штука: я убью, скажем, человека,
которому хочется жить, потом убьют меня, - мне тоже хочется жить!.. И то, и
другое совсем неприятно: смерть, а не жизнь... Форменное несчастье и
только!..
Ларионов высоко поднял толстые, как у женщины, плечи, и его близорукое,
доброе лицо выразило отчаяние.



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.