нем свое клеймо; сегодня она благосклонна ко мне, завтра к тебе, а
послезавтра уже к другому, потому что она быстротечна. Но она может
наложить на тебя неизгладимую печать и пылать, не затухая, до твоего
смертного часа, потому что она - навеки. Так что же такое любовь?
она побуждает юношу искать уединенных тропок и лишает покоя старика в его
одинокой каморке? Ах, любовь, ты превращаешь человеческое сердце в
цветущий сад и грязную свалку, в роскошный и бесстыдный сад, где свалены
таинственные и непотребные отбросы.
через окно глядеть на спящих? Не она ли насылает безумие на послушницу и
помрачает разум принцессы? Это она клонит голову короля до земли, так что
волосы его метут дорожную пыль, и он бормочет непристойные слова, и
смеется, и высовывает язык.
Весенняя ночь спустилась на землю, и юноша увидел перед собой очи - два
ока. Он глядел в них - и не мог наглядеться. И поцеловал девичьи уста, и
тогда ему показалось, будто в сердце его встретились два светильника:
солнце и звезда. Девичьи руки обвили его, и больше он ничего в мире не
видел и не слышал.
он сказал: "Да будет свет!" - родилась любовь. Все, что он сотворил, было
прекрасно, ни одно свое творение не хотел бы он вернуть в небытие. И
любовь стала источником всего земного и владычицей всего земного, но на
всем ее пути - цветы и кровь, цветы и кровь.
ней взад и вперед, точно по своей комнате, потому что никогда не встречает
прохожих, а по обе стороны улицы тянутся сады, где стоят деревья, одетые
красной и желтой листвой.
ошибся, это в самом деле она, и вчера вечером, когда он выглянул: в окно,
должно быть, это тоже была она.
об этом. Но сын мельника не вхож в тот круг, где она бывает. Да и с
Дитлефом он тоже не водит знакомства.
Величаво и задумчиво идет она своей дорогой, горделиво неся головку на
стройной шее.
у него подгибались. В конце короткой улицы он по привычке повернул
обратно. "Я буду смотреть на тротуар и не подниму глаз", - подумал он.
Только пройдя шагов десять, он поднял глаза.
Это неказистая витрина бедной лавчонки, где громоздятся положенные
крест-накрест куски красного мыла, какая-то крупа в банке да погашенные
почтовые марки.
шагами, точно разом набралась смелости, а заговорив, с трудом перевела
дыхание. И улыбка ее была какая-то напряженная.
хотел что-то сказать, но не мог и только пошевелил губами. От ее одежды,
от ее желтого платья, а может, от ее дыхания исходил едва уловимый аромат.
В эту минуту он еще не успел рассмотреть ее лицо, только узнал нежную
линию плеч и увидел длинную, узкую кисть на ручке зонтика. Это была ее
правая рука. На пальце было кольцо.
была невыразимо прекрасна.
То есть нет, видела однажды на улице, и кто-то мне сказал, что это вы. Вы
так возмужали.
камергера. Куда ведет эта улица?
загородили тротуар. Виктория отшатнулась влево, на миг прижавшись плечом к
своему спутнику. Юханнес посмотрел на нее.
дыхание на мгновение коснулось его щеки.
Вас можно поздравить?
самом деле... А кто-то говорил... Теперь о вас так много рассказывают и в
газетах пишут.
их не читали.
не спешила, она села на скамью. Он остановился перед ней.
насмешливым и равнодушным тоном, улыбнулся, поглядел в пространство. Ну
же, смелее.
ни слова!
лишь сын мельника, а вы... Ну да ничего не поделаешь. Я даже сам не
понимаю, как у меня хватает смелости сидеть с вами рядом, да еще заводить
такой разговор. Я бы должен стоять перед вами или, вернее, пасть перед
вами на колени. Так было бы правильнее. А я сижу... Должно быть, годы, что
я не жил дома, сделали свое. Я как-то осмелел. Я ведь знаю, что я уже не
ребенок, знаю, что вы не можете бросить меня в тюрьму, даже если захотите.
Вот почему я осмелел. Только не сердитесь на меня, уж лучше я помолчу.
ослышался? - Он вскочил с места и наклонился, чтобы видеть ее лицо. -
Разве кольцо ничего не значит?
Господи! Да разве хоть на одно мгновение в мое сердце закралась
какая-нибудь другая мысль! Кого бы я ни встречал, с кем бы ни знакомился,
на свете существовали лишь вы одна. И думал я все время только одно:
Виктория всех лучше и всех прекрасней, к я знаком с ней! И при этом я
думал всегда - _фрекен_ Виктория. О, я прекрасно понимал, что я от вас
дальше, чем кто бы то ни было, но я был знаком с вами - а для меня это
вовсе не такая уж малость, - знал, где вы живете. А вдруг вы изредка
вспоминаете обо мне? Конечно, вы обо мне не вспоминали, но часто по
вечерам, сидя в своей комнате, я думал: а вдруг вспоминаете. И я был на
верху блаженства и писал вам стихи, фрекен Виктория, на все свои деньги
покупал вам цветы, приносил их домой и ставил в воду. Все мои стихи
посвящены вам, кроме нескольких, но те не напечатаны. Но вы, наверное, не
читали и тех, что напечатаны. Теперь я взялся за большую книгу. О господи,
как я благодарен вам, ведь я так полон вами, в этом все мое счастье.
Каждую минуту я слышал или видел что-нибудь, что напоминало мне о вас, и
днем и ночью. Я написал ваше имя на потолке, я лежу и смотрю на него. Но
девушка, которая у меня прибирает, его не видит - я написал его маленькими
буквами, только для себя. И в этом для меня особая радость.
Корнев Павел
Трубников Александр
Свержин Владимир
Мацумото Сэйте
Корнев Павел
Прозоров Александр