Чтение 5–й страницы книги ~Главбух и полцарства в придачу~

- Желаете чаю?

- Кофе?

- Зеленый? Черный?

- С молоком или лимоном?

- Вам не дует?

- Может, душно?

- Курите, пожалуйста.

У меня закружилась голова. Ну нельзя же так тараторить. Плюхнувшись в глубокое мягкое кожаное кресло, я вытащила часы и положила их на стеклянный столик. Продавщицы сразу замолчали.

- Сделайте одолжение, - попросила я, - скажите, сколько они стоят.

Девушки переглянулись.

- Вы их не у нас покупали, - почти сердито сказала беленькая девочка.

- Лучше обратитесь туда, где приобрели часы, - подхватила черненькая, - наверное, вам сделали скидку.

- Видите ли, мне их подарили.

- Так радуйтесь и носите, - улыбнулась блондиночка.

Я горестно вздохнула.

- Понимаете, я совсем не богата.

Продавщицы разом приобрели человеческое выражение лица.

- Но имею очень обеспеченную подругу, которая преподнесла мне сей презент. Честно говоря, я подумала, может, продать его?

Брюнетка хмыкнула:

- Ну мы-то не скупка.

- Я вовсе не предлагаю вам приобрести часы.

- А чего хотите? - уже без улыбки поинтересовалась блондинка.

Я просительно взглянула на них.

- Девочки, сделайте одолжение, оцените подарок: если он стоящий, я сумею из общежития выехать. Только не сердитесь на меня. И так себя некомфортно чувствую, никогда не захожу в подобные магазины и к вам бы не заявилась, только мне за эти часы предлагают пятьдесят тысяч долларов, вот я и прибежала за советом, ну не могут же они столько стоить.

Брюнетка вдруг приветливо улыбнулась.

- Давайте гляну. Лена, принеси женщине воды.

- Вам с газом? - оживилась Лена.

- Ой, не стоит беспокоиться.

- А мне приятно вас угостить, - прищурилась она, - к нам редко нормальные люди заглядывают, в основном одни фуфырлы, правда, Кать?

- Часы из старой коллекции, - сообщила та, - такими у нас давно торгуют. Хотя, может, ваша подруга купила их за границей. Камни настоящие, бриллианты чистой воды. Ремешок по спецзаказу сделан. Видите, камушков десять штук, а в базовом варианте всего два брюлика.

- Можно заказать ремешок?

- Конечно, - кивнула Лена, - денежки отстегнете, сделают что угодно, хоть крокодилу в брюхо будильник вставят. Некоторые такое хотят!

- Соответственно повышается и цена, - подхватила Катя.

- А за эти сколько?

- Надо бы ювелира позвать, - протянула Катя, - чтобы точно сказать. Только Олег Моисеевич сегодня после четырех будет. Вы придите попозже.

Когда речь об эксклюзиве идет, лучше с ним посоветоваться.

- Ну хоть примерно скажите!

Катя задумчиво почесала бровь.

- Пятьдесят тысяч много. Думаю, около двадцати. Но Олег Моисеевич оценит камни и тогда назовет точную цену.

- Спасибо, - с трудом приходя в себя, кивнула я.

- К пяти подгребайте, - улыбнулась Лена, - до оценки не отдавайте, можете прогадать.

Оказавшись на душной улице, я изо всех сил прижала к себе ридикюльчик. Господи, а ведь чуть было не отправила часики в помойное ведро. Надо немедленно ехать туда, где жила Елизавета Марченко.

Скорей всего ее муж Роман вместе с девочкой Машей дома.

Еле дыша от напряжения, я спустилась в метро, добралась до бывшей родной станции, потом села на автобус и, проехав мимо своего дома до другого конца длинной Горской улицы, вылезла возле здания с номером четыре.

Дверь мне открыл круглолицый парень. Учитывая, что Елизавета трагически погибла сегодня рано утром, юноша вел себя более чем странно. В одной руке он сжимал бутылочку пива, а на лице его гуляла радостная улыбка. Из глубины комнаты доносились раскаты смеха и музыка.

- Вы к маме? - спросил парень и икнул. - Извините, она на дачу уехала.

Я слегка растерялась, но потом спросила:

- Марченко тут живут?

- Точняк, - кивнул юноша. - Мы Марченко.

Все: мама, я, Серега, и Нинка. Именно Марченко.

Ик. Ик.

Я с неодобрением покосилась на бутылку пива.

Скорей всего милый мальчик добавил туда водочки.

Ну и ну, еще обед не наступил, а парнишка уже нагрузился.

- Полное право имею отдыхать в свободный день как хочу, - пошел в атаку Серега, - если мать вас не предупредила, что уезжает, и заказ не выполнила, то я совершенно ни при чем. Промежду прочим, день рождения у меня.

Я окончательно расстроилась. Неужели из милиции еще не сообщили родственникам о кончине Елизаветы? Ну и ситуация.

- Простите, а Маша с папой дома?

Сережа выпучил пьяноватые глазки:

- Кто?

- Девочка, маленькая, четырех лет. Маша Попова. Она сегодня из Праги приехала с отцом.

Глаза парня совсем вылезли из орбит. Он отступил на шаг.

- Кто?

- Дочь Елизаветы Семеновны Марченко, Маша. Мы с ней в одном купе ехали, - объяснила я, - очень симпатичная девочка, говорливая.

- Кто говорливая? - отчего-то шепотом спросил Серега.

- Маша Попова.

- Маша Попова?

- Да, - я стала потихонечку вскипать, - именно Маша и именно Попова! Дочь Елизаветы Семеновны Марченко!

- Чья дочь?

Ну надо же так наклюкаться! В полдень! Что же с Серегой станет к ужину?

- Елизаветы Семеновны Марченко!

- Маша?

- Да!!

- И Лизка?!

- Да!!!

- Маша с Лизой???

- Абсолютно верно.

- И Машке четыре года?

- Ну так она сама сказала.

- Сама?!

- Естественно! А что вас так удивляет? Дети к трем годам начинают вполне прилично изъясняться.

Серега уронил бутылку. Из горлышка выплеснулась на коврик светлая жидкость. В прихожей резко запахло пивом.

- Где же вы их встретили, а? - полным ужаса голосом воскликнул Сергей.

Я удивилась. Кажется, парень настолько испугался, что моментально протрезвел.

- В купе скорого поезда Прага - Москва. Я села в Вязьме, а они, похоже, ехали из столицы Чехии, впрочем, точно не скажу...

- Нина, - заорал Сергей, - сюда, скорей!

В коридор выскочила хорошенькая девушка, похожая на лисичку. Рыжие волосы, острый носик, уголки глаз слегка приподняты к вискам, на треугольном личике хитрое выражение.

- Что ты орешь! - сердито воскликнула она. - Немедленно бросай пить, совсем дурной становишься.

Но Серега, не слушая ее, стал тыкать в меня пальцем, бормоча:

- Она... Машку с Лизкой видела.., в Праге.., вот... рассказывает!

Нина нахмурилась, глянула на упавшую бутылку, помрачнела еще больше, затем поманила меня пальцем:

- Идите сюда.

Я обрадованно пошла за ней в глубь квартиры.

Нина выглядела абсолютно трезвой и вполне здравомыслящей.

Приведя меня в небольшую комнату, она сказала:

- Уж извините, Серега второй день гуляет, день рождения справляет, никак не успокоится. Вы к маме?

Я набрала полные легкие воздуха и начала рассказ. Чем дольше я излагала историю, тем больше менялось лицо Нины. Когда я, вытащив часики, положила их на стол со словами: "Это все", - девушка лишь прошептала:

- О боже!

- Понимаю, - кивнула я, - мне очень неприятно быть вестницей несчастья. Ехала к вам абсолютно уверенная в том, что соответствующие органы уже сообщили родственникам о внезапной кончине Елизаветы Марченко. Ей-богу, поняв, что вы ничего не знаете, я испытала сильнейшее желание удрать, но ездить туда-сюда, имея на руках часы стоимостью в квартиру, просто побоялась. Еще раз извините и до свиданья.

- Стойте, - прошептала Нина, - не уходите.

Я должна позвонить маме, немедленно. Господи, этого не может быть! Маша! Как она выглядит?

- Ну.., обычная девочка, но говорливая, а что, ее нету дома? - удивилась я.

Нина неожиданно закрыла лицо руками и глухо сказала:

- Ее давно нет, уже три года.

- Вы что имеете в виду? Она живет не в Москве?

Нина вскочила, бросилась к телефону, потом, не набрав номера, кинулась к книжным полкам, выхватила альбом, перелистала его и ткнула мне под нос одну страницу.

- Скажите скорей, это она?

- Кто? - тихо спросила я, разглядывая изображение лысого, толстого младенца, похожего на маленького китайца. Огромные щеки подпирали глаза, превратившиеся в щелочки. Ручки в перевязочках, ножки - сарделечки...

- Это она? - настойчиво требовала ответа Нина. - Машенька?

- Сколько ей тут? - поинтересовалась я.

- Восемь месяцев.

Ей-богу, в этой квартире живут странные люди.

Один пьет с утра, другая, похоже, не вполне нормальна. Ну как я могу опознать ребенка? Сейчас Машенька милое, темноволосое, кудрявое существо с ясными, карими глазками.

- Может, у вас найдется более поздняя карточка? - робко спросила я.

Но Нина уже не слышала меня, она говорила по телефону.

- Давайте посмотрю другие снимки Маши, - еще раз предложила я, увидев, что Нина отсоединилась. - Дети очень быстро меняются.

- Сейчас приедет мама, - невпопад ответила Нина, - а фотографий нету.

- Совсем?

Нина кивнула.

- Маша пропала три года назад, а Лиза... Впрочем, давайте подождем. Маме с дачи меньше часа ехать.

Глава 6

Почти час мы с Ниной ждали хозяйку дома. Наконец та влетела в квартиру и с ходу устроила мне допрос. Потом, слегка успокоившись, сказала:

- Меня зовут Роза Михайловна, нам надо поговорить.

- Да, конечно, - кивнула я.

- Сначала вы меня послушайте, - нервно велела она, - а уж после остальное обсудим.

Честно говоря, я не понимала, что еще тут можно обсуждать, но не стала перечить разволновавшейся Розе Михайловне. А та начала обстоятельный рассказ.

Семья Марченко всегда жила очень хорошо и этим отличалась от многих московских семей. Отец был директором продуктового магазина. Ясное дело, что в советские времена материальное благополучие семейства казалось незыблемым, поэтому супруги Марченко позволили себе иметь несколько детей. У них росли девочки, Лиза и Нина, а напоследок появился мальчик, Сережа. Их мать, Роза Михайловна, могла не работать, но она не хотела становиться домашней хозяйкой. Роза Михайловна была портнихой от бога. Работала она раньше в простом ателье, но имела отнюдь не простых клиентов, а элитных. Кто только не бывал в примерочной кабинке у приветливой Розы. Певицы, балерины, дамы-профессорши и даже кое-кто из жен членов правительства. Последние, правда, обслуживались в спецателье, там трудились тщательно проверенные КГБ мастерицы. Имея безупречную анкету, они зачастую были заурядными портнихами, без фантазии. А Розочка работала с упоением и из простого ситца шила невероятные наряды, оттого к ней всегда змеилась очередь.

Детей воспитывала Розина мать. Сирена Львовна. Лиза, Нина и Сережа никогда не ощущали себя брошенными. Да и с какой стати? Дом полная чаша, дача в одном из лучших поселков. Бабушка водила их в школу и покрывала все шалости.

Потом Розин муж умер. Но на материальном положении семьи это не сказалось. Роза Михайловна еще в 86-м, на заре перестройки, подсуетилась и организовала один из первых, как тогда говорили, кооперативов.

Неожиданно для всех маленькая швейная мастерская, ютившаяся в подвальчике, стала приносить доход и через четыре года превратилась в дом моды.

На Розу Михайловну теперь работали десятки людей: художники, модельеры, закройщицы, портные, манекенщицы, фотографы, визажисты... Обладая неуемной энергией, деловой хваткой, обаянием и железным упорством, Роза Михайловна открыла еще парикмахерскую, салон красоты и магазин, в котором бойко торговала своими изделиями.

Империя Марченко выстояла в дефолт, и Роза даже сумела извлечь выгоду там, где остальные утонули. Воспользовавшись ценовой неразберихой и некоторым замешательством, дама в самый пик кризиса купила за копейки здание почти в центре столицы, и теперь ее клиентки могут полностью изменить свой внешний вид, просто передвигаясь с одного этажа на другой.

В общем, фортуна вовсю улыбалась Розе. Но имейте в виду, она - капризная дама. Иногда ей начинает казаться, что вам слишком везет, и тогда она для соблюдения равновесия развязывает мешок с несчастьями.

Неприятности посыпались на голову Розы, когда старшая дочь Лиза задумала выйти замуж. Уж как мать и бабка ни отговаривали девушку, та уперлась рогом и на все разумные замечания отвечала однозначно:

- Мне так хочется.

- Лизонька, - увещевала ее мать, - Петр - мальчик не нашего круга, он из провинции, без средств.

- Я так хочу.

- Поверь, деточка, - осторожно вступала в разговор бабушка, - он будет плохим мужем, уже сейчас грубит тебе.

- Мне так хочется.

- Отца нет, мать преподаватель, - перебивала ее Роза, - раскинь мозгами! Предприимчивый парень просто решил устроиться в Москве.

- Мне так хочется.

После недели бесплодных уговоров Роза Михайловна потеряла терпение и заорала:

- Через мой труп! Не бывать этой свадьбе! Никогда!

- Я беременна, - спокойно сообщила Лиза, - аборт делать поздно, пятый месяц идет.

Роза чуть не упала и принялась топать ногами, вопя:

- Чушь! Немедленно в больницу! Сейчас же!

Вызовем искусственные роды!

Порядок навела бабушка Сирена Львовна. Сначала она о чем-то пошепталась с Розой, а потом объявила:

- Будет свадьба!