Чтение 5–й страницы книги ~Черный стерх~

- Что?

- Ну, такие полоски-бороздки, в голографической технике обычно
используется.

- А-а...

- Вот тебе и... Ох ты! - Миша выронил стеклышко на диван, тут же
подхватил и сунул двоюродному брату под нос: - Смотри, чертовщина
какая!

Вначале Аршак ничего особенного не замечал, но по мере того, как
Миша медленно вращал стеклышко, над светлым пятном возникло слабое
мерцание, и вдруг прямо на Аршака уставился огромный глаз. Аршак
моргнул, глаз немедленно ответил ему тем же.

- Зеркало! - догадался Аршак.

- Похоже, - с большим сомнением протянул Миша, - только я ничего
не слышал о голографических зеркалах. Вот если бы там была подложка
зеркальная или, скажем... - он задумался.

- Подумаешь, зеркало! - пожал плечами Аршак. - Я и не такие
голографии видел. Тигран, мой одноклассник, журналы однажды принес,
американские, так там на обложке...

- Это не то, - морща лоб, отозвался Миша, - голограмма может
изобразить предмет, это запросто. Сходи в Политехнический, там сейчас
выставка голографии. Зеркало можно сфотографировать. Но это
изображение - оптическая иллюзия, понимаешь?

- Не понимаю.

- Иллюзия не может работать как оптический прибор.

- Какой прибор?

- Ну, ты!.. Упорный. Зеркало - прибор! Или вот линза. Будет ли
голографическое изображение линзы преломлять световые лучи так же, как
линза? Если да, то это круто! Представляешь - изображение микроскопа
заменяет в натуре микроскоп, голограмма телескопа заменяет
тысячетонную дуру! Что-то я похожее читал, фантастику, кажется...

Аршак взял стеклышко и уважительно оглядел его со всех сторон.
Интересное стеклышко, а на вид ничего такого, стекло и стекло.

- Ну-ка, давай сюда, - распорядился Миша. - Отнесу я это дело в
лабораторию, там у нас хороший газовый лазер есть. Давай, давай, а то
разобьешь.

- А у меня есть хорошая машинка для закатывания губ, - заявил
Аршак и сунул стеклышко в карман. Скверно и неблагодарно, конечно, но
родственник пусть лучше не лезет. Дядя вот собирается ручку к своему
зонту приспособить, этот за стеклышком потянулся... Тут Аршак
вспомнил, что ручка как бы сама собой переместилась к нему в карман, и
устыдился.

Миша склонил голову на бок и посмотрел на него.

- Ты чего напрягаешься? Потеряешь ведь!

- Не потеряю.

- Да? Ну тогда давай завтра вместе посмотрим. Приходи к нам в
институт, установку покажу.

Аршак подумал и согласился. Миша тут же потерял интерес к стеклу,
поднял с пола фольгу, смял и хотел запустить в открытое окно, но замер
с поднятой рукой.

- Ты чего? - снова насторожился Аршак.

Миша разжал ладонь, оценивающе покачал комок в пальцах, сунул его
в карман и... захихикал.

- А вот металльчик этот я завтра взвешу. Тяжел, собака, а по виду
вроде алюминий. Усекаешь?

- Не усекаю.

- Похож на алюминий, но не алюминий, да еще тяжелый. Скорее всего
- платина, - назидательно сказал Миша.

Ашак равнодушно кивнул. Ему было неловко. В кармане рядом с
ручкой лежит интересное стеклышко. Ручка, правда, интереснее. И если
дядя попросит вернуть... Ну, можно будет договориться: стекло ему, а
ручку себе оставить. В конце концов ящик-то ему подарили.

- Папа уже хвастал сокровищами? - Миша легонько пнул отцовскую
папку, которой днем зачитывался Аршак. Распахнул шкаф. Но пока он
впихивал папку на место, вывалились еще две, а потом посыпались
альбомы, картонки, стопки каталожных карточек. Миша громко произнес
несколько страшных ругательств, вздохнул и присел перед безобразной
кучей.

- Помочь?

- Еще спрашиваешь!? - с этими словами Миша взял альбом, раскрыл и
заулыбался. - Ты смотри, сохранился. А я думал, мать все истребила.

Альбом для рисования был изрисован человечками, зверушками,
симпатичными многоголовыми дракончиками, радужными лягушками и прочей
веселой чертовщиной.

- Это папашка мне в детстве сказки рисовал, - пояснил Миша. - Сам
сочинял, сам рисовал.

В другом альбоме зверушки были не очень симпатичными. Волки
скалили зубы. Драконы отъедали друг другу головы. Отвратительного вида
Змей Горыныч с подвешенными под крыльями ракетами пикировали на
ковер-самолет, на котором Василиса Прекрасная жалась к Ивану Царевичу,
молодецки палящему в окаянного Змея из ручного пулемета.

Перевернув страницу, Аршак увидел неприятную, во весь лист,
физиономию усатого типа, по всему видать - злодея.

- А это Кошкодав-Ракоед, волшебник, - сказал Миша.

- Мерзкая харя. Злой, конечно?

- Не злой и не добрый. Глупый. Точно не помню, его, кажется,
всегда губила жадность. А может, его Кошкоед-Ракодав звали? Все сказки
забыл.

Потом они сложили альбомы и остальные бумаги в шкаф, и вовремя,
потому что пришла тетя Зина. Не успев раздеться, она учинила допрос с
пристрастием, на предмет выяснения - где дядя, почему его нет дома,
почему не был в магазине и вообще, сколько она может надрываться?!

Миша посмотрел на Аршака.

- Дядя плохо себя чувствовал... - начал Аршак и осекся.

И впрямь, если дядя заболел, то куда же он делся? Аптека рядом,
магазин тоже недалеко, его нет уже давно.

Тетя Зина прошлась по квартире тигровым шагом, уронила что-то в
большой комнате. Потом она долго говорила по телефону, кажется с
подругой, изливая свои мрачные подозрения относительно дядиных
похождений.

- Куда же он делся? - озадаченно спросил Миша.

Аршак ничего не ответил. Он не знал, куда делся дядя, и не хотел
ко всему еще совать пальцы в семейные жернова. На вопрос Миши он пожал
плечами и подошел к окну.

Небо ощутимо наливалось сумерками, пыльный ветер стих, закапало.

У монументальной стены, что напротив дома, стоял человек и
глядел, как показалось Аршаку, в их окно. "Может, это дядя ждет, пока
тетя уйдет", - подумал Аршак, но тут же понял, что ошибся. Человек
подошел ближе - и напомнил только что увиденного в альбоме
Кошкодава-Ракоеда: такие же топорщившиеся усы на полщеки и неприятное
лицо. Хотя нет, решил Аршак, похожи только усы.

Неприятный незнакомец подошел почти к самому подъезду. Он
действительно смотрел к ним в окно и сейчас уперся тусклым взглядом в
Аршака. Аршак вздрогнул. Незнакомый человек оглянулся по сторонам и
быстро вошел в подъезд.

Аршак был уверен, что через несколько секунд раздастся звонок в
дверь, объявится этот, Кошкодав-Ракоед, и начнутся большие
неприятности. Но медленно прошла минута, другая, третья... Никто не
звонил. Неприятности отменялись.

Миша включил телевизор, потом глянул на часы, выключил и
заметался по квартире, собираясь на занятия.

- Привет! - крикнул он, - Скоро увидимся!

Аршак постоял у окна и понял, что дома ему делать нечего. Из
комнаты доносился рокот тети Зины, она вела фронтальный опрос знакомых
и родственников, интересуясь местонахождением дяди, а узнав, что его
нет, высыпала на собеседников весь комплект проклятий и жалоб. Лучше
пойти прогуляться, пока дождь не разошелся, а тетя не сообразила, что
под боком есть человек, которому можно обрыдать жилетку.

Он вышел на лестничную клетку, постоял у двери, прислушиваясь. В
пролетах было тихо, откуда-то сверху приглушенно загавкала, а потом
завыла собака.

Аршак вздохнул и пошел во двор.

Прошелся по детскому городку, влез на мостки, попрыгал и... под
ногами что-то булькнуло. Сунул руку в карман - в непонятно когда и как
возникшую дырку провалилось стеклышко, упало меж бревен и кануло в
мутной воде. Судя по всему, здесь было неглубоко, круги разбегались у
сваи, сюда, значит, бултыхнулось. Но вода, грязная и покрытая слоем
ряски, выглядела противно. Дождь смоет ряску, решил Аршак, а глубина
здесь еле-еле по пояс, потом пошарю.

И пошел обратно.

Он шел вдоль стены, все убыстряя шаг - дождь усилился. Двор
опустел. Длинная, метров в сто стена тянулась почти через весь двор.
Из-за стены противно воняло нитрокраской. Несколько раз он
оборачивался. Пусто, никого нет, хотя пару раз ему слышались чьи-то
шаги.

И вот, когда он почти уже дошел до края и сворачивал к подъезду,
словно холодные пальцы вдруг на мгновенье схватили его сзади за шею.

Он вскрикнул, но захлебнулся собственным криком.

И в следующий миг пропал.