read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Извольте, пане лейтенант, я вам подробно все сообщу. Видите ли, у
императрицы Елисаветы, от тайного брака с графом, было несколько детей.
- Все это басни, этого никто не знает в точности, - ответил я.
- Разумеется, дело щекотливое и держалось в большой тайне, - продолжал
Чарномский, - вы правы: где всем это знать? Но я говорю из верного
источника. Куда делись прочие дети и кто из них жив - неизвестно... Княжна
же Елисавета, ребенком двух лет, была увезена к родным Разумовского,
казакам Дараганам, в их украинское поместье, Дарагановку, которую народ,
земляки новых богачей, окрестил по-своему, в Таракановку. Царица-мать, а
за ней приближенные, слыша такое имя, в шутку прозвали девочку
Тьмутараканской княжной... Ее сперва не теряли из виду, осведомлялись о
ней, снабжали чем нужно, а потом, особенно с ее переездами, ее потеряли из
виду и наконец о ней забыли.
Слово "Таракановка" заставило меня невольно вздрогнуть. В моих мыслях
мелькнуло нечто знакомое, мое собственное далекое детство, родной хутор
Концовка и покойная бабушка Аграфена Власьевна, знавшая многое о былом и
нынешнем дворе, о чудном случае с лемешевским пастухом, нежданно ставшим
из певчего Алешки Розума - графом и тайным, обвенчанным мужем государыни,
о восшествии на престол новой царицы, о покушении Мировича и о прочем.
Через него и мой дед, Ираклий Концов, сосед Разумовских по селу Лемешам,
был снискан милостями, отмечен по службе и умер в чинах.
Вспомнил я при этом и еще одно смутное обстоятельство. Мы ехали как-то
с бабушкой, это было в моем отрочестве, на именины к родным. Путь лежал в
деревушку за Батуриным, резиденцией гетмана Кириллы Разумовского. Был
тихий, летний вечер. Мы разговаривали. Из открытой коляски, в стороне от
дороги, в сумерках, виднелись огромные вербы, несколько разбросанных между
ними белых хат и ветряных мельниц, а над вербами и хатами - верхушка
церкви. Бабушка перекрестилась, задумалась и тихо, как бы про себя, вдруг
произнесла тогда:
- Тараканчик.
Что вы сказали, бабушка? - спросил я.
- Тараканчик...
- Что это?
- А вот что, мон анж Павлинька! - ответила она. - Здесь когда-то, в
этом вот селе, обреталась одна секретная особа, премиленькое, полненькое и
белое, как булочка, дитя, только недолго пожило оно и, куда делось, -
неведомо.
- Кто же она? - спросил я.
- Красная шапочка, - вполголоса ответила бабушка. - Видно, и ее,
_тьмутараканскую княжну_, как в сказке, съели злые, бессердечные волки.
Больше Аграфена Власьевна не говорила и я ее не расспрашивал, считая,
что и впрямь девочку съели волки.
Теперь мне ясно вспомнилась и эта зеленая, в вербах, Таракановка, и
бабушкин мимолетный рассказ. Век был чудесный, и всяким дивам в нем можно
было верить.
- Что же, решаетесь, пане? - спросил меня Чарномский, видя, что я
задумался и молчу.
- Объясните, - ответил я, - какой именно услуги желает княжна от меня?
- Одного, пане лейтенант, одного - проговорил, вставая и низко
кланяясь, вкрадчивый посол. - Отвезите графу Орлову письмо ее высочества,
- в этом только и просьба... И скажите графу, как и где вы видели
всероссийскую княжну Елисавету и с каким нетерпением она ждет от него
извещения на первое свое письмо и манифест. От исхода вашей услуги будут
зависеть ее дальнейшие действия, поездка к султану и прочее.
Чарномский вынул и подал мне пакет.
- Только в этом и просьба! - повторил он с новым поклоном, заискивающе
взглядывая на меня большими, серыми, умоляющими глазами.
Обсудив дело, я понял, что отказываться не следует, и принял письмо.
Долг службы требовал все довести до сведения графа, а как он решит, это
уже его дело.
- Извольте, - сказал я, - не знаю, кто ваша княжна, но ее письмо я в
исправности передам графу.
Подождав попутного корабля, я еще раз представился княжне, простился с
нею и оставил Рагузу в день замечательного, пышно-сказочного праздника,
данного княжне князем Радзивиллом.
Об этом празднике долго потом говорили газеты всей Европы. Сумасбродный
и расточительный князь, влюбленный в княжну, давно на нее сорил деньгами,
как индийский набоб. Здесь он превзошел себя. Долго пировали. Драгоценные
вина лились. Гремела музыка, стреляли в саду пушки и был сожжен фейерверк
в тысячу ракет. А в конце волшебного, с маскарадом и танцами, пира,
пане-коханку вдруг объявил, что танцы должны длиться до утра и что с зарей
все пирующие, для прохлады, увидят настоящую зиму и будут развезены по
домам не в колясках, а на санях...
Гости утром вышли на крыльцо; все ближние улицы, действительно, были
белы, как зимой. Их густо усыпали наподобие снега солью; и веселая, шумная
гурьба масок среди новых пушечных залпов и криков проснувшихся горожан
была под музыку, действительно, развезена по домам на санях.
Я уехал, ломая голову над вопросом, действительно ли княжна - дочь
покойной императрицы Елисаветы и верит ли она сама тому, что говорит, или
разглашает вымышленную сказку? Сколько я помнил выражение ее лица, в нем,
особенно в глазах, мелькали какие-то черточки, что-то неуловимое, как бы
некое, чуть приметное колебание и в то же время что-то похожее на надежду.
Везя сведения о ней и ее письмо, я действовал во имя долга офицера,
подкупленный и некоторою жалостью к ней, как к женщине.



8
Корабль высадил меня в Анконе. Отсюда я поспешил в Болонью, где, по
слухам, в то время находилась штаб-квартира командующего эскадрой.
Граф Алексей Григорьевич Орлов, хотя и победитель при Чесме, в душе
недолюбливал моря и, сдав ближайшее заведование флотом старшему флагману,
контр-адмиралу Самуилу Грейгу, большую часть времени проживал на суше. К
подчиненным он был отменно ласков и добр, любил простые шутки и,
окруженный царскою пышностью, был ко всем внимателен и доступен.
Мне была памятна жизнь графа в Москве до последней кампании в греческие
воды, прославившей его имя. Орловы были не чужды моей семье. Покойный мой
отец был их сослуживцем в оны годы, и я, проездом из морских классов на
родину, не раз навещал их московский дом. Граф Алексей Григорьевич был в
особенности любимцем Белокаменной. Исполинская, пышущая здоровьем фигура
графа Алехана, как его звали в Москве, его красивые греческие глаза,
веселый беспечный нрав и огромное богатство привлекли в его гостеприимные
хоромы все знатное и незнатное Москвы.
Дом графа Алексея Григорьевича, как теперь помню, находился за
Московской заставой, у Крымского брода, невдали от его подмосковного села
Нескучного.
Москвичи в доме графа любовались гобеленевскими обоями, на диво
фигурчатыми изразцовыми печами с золочеными ножками, собранием древнего
оружия и картин. Его городской сад был украшен прудами, бассейнами,
беседками, каскадами, зверинцем и птичником. А у графских ворот, в окне
сторожевого домика, висела клетка с говорящим попугаем, который выкрикивал
перед уличными зеваками:
- Матушке царице виват!
На баснословных пирах графа Алексея Григорьевича, за столом, под
дорогими лимонными и померанцевыми деревьями его теплиц, по слухам,
нередко садилось по триста и более особ.
Русак в душе, граф любил угощать гостей кулачными боями, песенниками,
борцами, причем и сам мерился силой. Он гнул подковы, завивал узлами
кочергу, валил за рога быка и потешал Москву особыми шутками.
Так однажды, в осмеяние возникшей страсти щеголей к лорнетам и очкам,
он послал на гулянье первого мая в Сокольники одного из своих
приживальцев. Одетый наездником последний, среди гуляющих юных модников,
стал водить чалого хромого мерина, на глазах которого были огромные,
оправленные жестью очки, с крупною надписью на переносице: "А ведь только
трех лет!"
Но более всего граф привлекал к себе внимание на диво составленною
псовою охотою и своими рысаками. Ни одна лошадь в Москве не могла
сравниться с скакунами графа, смесью арабской крови с английскою и
фрисландскою.
На конском бегу, перед домом у Крымского брода, граф Алехан зимой, как
теперь его вижу, на крохотных саночках, а летом на дрожках-бегунцах
собственноручно проезжал свою знаменитую, белую, без отметин Сметанку или
ее соперницу, серую в яблоках, Амазонку.
Народ гурьбой бежал за графом, когда он, подбирая вожжи, в романовском
тулупчике или в штофном халате, появлялся в воротах на храпящей белогривой
красавице, покрикивая трем Семенам, главным своим наездникам: Сеньке
Белому - оправить оцененную уздечку, Сеньке Черному - подтянуть подпругу,
а Сеньке Дрезденскому - смочить кваском конскую гриву.
Граф был игрив и на письме.
Все знают его письмо о славной чесменской победе к его брату Григорию:
"Государь братец, здравствуй! За неприятелем мы пошли, к нему подошли,
схватились, сразились, разбили, победили, потопили, сожгли и в пепел
обратили. А я, ваш слуга, здоров. Алексей Орлов".
Это письмо ходило у нас в копиях по рукам.
Прирожденному гуляке, кулачному бойцу и весельчаку, графу в прежние
годы, до войны, никогда и во сне не снилось быть моряком. Он даже к
командованию флотом в Италии явился по сухому пути. Говорили о нем много
при восшествии государыни на престол. После Чесмы заговорили еще более.
Для многих он был загадкой.



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.