показаться кому-нибудь воем призраков. Так что мы в сопровождении мистера
Бивера залезли на крышу, где ветер едва не сбивал меня с ног, а потом Джек,
лампа и замыкающий мистер Бивер вскарабкались на самый конек крыши, примерно
в двух дюжинах футов над каминными трубами, и там стояли без всякой опоры,
преспокойно отдирая флюгер, пока наконец от ветра и высоты оба они не пришли
в такое прекрасное расположение духа, что я боялся, они так никогда и не
слезут. На следующую ночь они вернулись туда снять колпаки над трубами, на
следующую - убрали хлюпающий и булькающий водосток. Еще на следующую -
выдумали чтото еще. И еще несколько раз оба они без малейших раздумий выска-
кивали прямо из окон своих респектабельных спален, чтобы "исследовать что-то
подозрительное в саду".
рассказывали. Единственное, что мы знали, - это то, что если какая-нибудь
спальня и была посещаема духами, то никто от этого хуже не выглядел. Пришло
Рождество, и мы устроили замечательный рождественский пир (все до единого
помогали готовить пудинг), и настала Двенадцатая Ночь, и нашего запаса
миндаля и изюма хватило бы до скончания наших дней, а наш пирог являл собой
поистине великолепное зрелище. А потом, когда все мы расселись вкруг стола у
огня, я огласил условия нашего договора и вызвал, в первую очередь
признался, что не может отрицать: комната его и в самом деле удостоилась
посещения некого Духа - Духа Женщины. В ответ на наши дружные расспросы, был
ли тот Дух ужасен или безобразен собой, кузен мой, взяв жену за руку,
решительно отвечал: "Нет". На вопрос же, видела ли этот Дух его жена, он
ответил утвердительно.
что предпочел бы предоставить право ответа своей жене, поскольку та
справится с этим делом не в пример лучше него. Тем не менее, сказал Джон,
она заставила глаголить от имени Духа именно его, а посему ему ничего не
остается, кроме как приложить к тому все усилия, уповая, что в случае чего
она его поправит.
Дух - это и есть моя жена, сидящая рядом с вами.
старшими сводными сестрами. Долгое и упорное воспитание надело на меня ярмо
второй, совершенно несхожей с природной, натуры, и я выросла в той же мере
дитем своей старшей сестры Барбары, как и дочерью покойных родителей.
как домашние дела, так и личные свои планы, постановила, что сестры ее, все
как одна, должны выйти замуж. И столь могущественна оказалась ее одинокая,
но непреклонная воля, что все как одна были удачно пристроены - все, кроме
меня, на которую она возлагала самые большие надежды.
мне широко распространенный характер. Немало сыщется на белом свете девушек
вроде меня, какой я была раньше - взбалмошная кокетливая девчонка с
единственной целью в жизни - найти и очаровать подходящего жениха. Я была
вполне хорошенькой, бойкой и в меру сентиментальной - как раз настолько,
чтобы в моем обществе было весьма приятно провести часок-другой, да и самой
мне льстило любое, пусть даже самое пустячное проявление внимания со стороны
любого свободного мужчины, так что я активно добивалась этих знаков
внимания. Во всей округе не нашлось бы молодого человека, с которым бы я не
флиртовала. В подобных занятиях я провела семь лет и встретила свой двадцать
пятый день рождения, так и не достигнув заветной цели, когда терпение
Барбары истощилось и она обратилась ко мне с прямотой и недвусмысленностью,
которых мы всегда старались избегать, ибо есть предметы, по поводу которых
лучше хранить молчаливое взаимопонимание, чем высказываться вслух.
твои сестры обзавелись своим домом задолго до этих лет, хотя ни одна из них
не была столь хороша собой и одарена, как ты. Но я должна открыто
предупредить тебя, что время твое на исходе, и если ты не постараешься как
следует, то все наши планы рухнут. Я сумела найти ошибку, которую ты
допускаешь и которую я не замечала прежде. Наряду со слишком уж явным и
неприкрытым кокетством - на которое молодые люди взирают всего лишь как на
приятное времяпрепровождение - есть у тебя привычка вышучивать и высмеивать
всякого, кто начнет глядеть на тебя хоть сколько-нибудь серьезно. Тогда как
благоприятная возможность, напротив, таится именно в том моменте, когда они
начинают выказывать задумчивость. Тогда и ты должна казаться смущенной и
притихшей, терять былую живость и чуть ли не сторониться их, словно бы эта
перемена поразила и даже напугала тебя. Легкая меланхолия действует
несравненно лучше неуемной веселости, ибо если мужчина заподозрит, что ты
можешь прожить без него хотя бы день, он о тебе больше и не подумает. Я могу
назвать тебе с полдюжины самых выгодных партий, которые ты потеряла лишь
оттого, что засмеялась в неподходящий момент. Помни, Стелла - хотя бы раз
рань мужское самолюбие, и ты никогда уже не исцелишь эту рану.
подавляемая натура, унаследованная от матери, узнать которую я не успела,
пробудила в душе моей какое-то непривычное чувство.
встречался еще человек, которого я могла бы уважать и на которого я глядела
бы снизу вверх. И которого ... я почти стыжусь произнести это слово... я
могла бы полюбить.
твоем-то возрасте, влюбиться с первого взгляда, точно семнадцатилетней
девочке. Но скажу тебе коротко и ясно - ты должна выйти замуж, и отныне нам
лучше добиваться этого вместе. Так что, как только ты остановишь на ком-либо
свой выбор, я приложу все усилия, чтобы помочь тебе, и если ты тоже пустишь
в ход все свои способности, мы непременно преуспеем. Все, что тебе надо -
чтобы избранник твой жил неподалеку.
хорошо меня знает, и пробовать нечего, все равно не выйдет. Так что,
пожалуй, я атакую Мартина Фрейзера.
фырканьем.
заселен, и хотя в соседях у нас насчитывалось несколько древних или очень
высокопоставленных семейств, но большую часть населения составляли все же
семьи одного с нами положения, образующие приятное, гостеприимное и дружное
общество. Резиденциями нам служили удобные современные дома, выстроенные в
разумном удалении друг от друга. Многие из этих домов, включая и наш, были
собственностью некого слабого здоровьем престарелого джентльмена, обитающего
в фамильном особняке - последнем из сонма деревянно-кирпичных домов с
остроконечными крышами, выстроенных в правление королевы Елизаветы, что еще
высился над пока не обнаруженными залежами руды и каменного угля. Последние
представители вымирающей сельской аристократии, мистер Фрейзер и его сын
вели жизнь сугубо замкнутую, избегая всяких контактов с соседями, на чью
веселость и гостеприимство не могли ответить от чистого сердца. Никто не
нарушал их уединения, за исключением разве что самых необходимых деловых
посетителей. Старик был почти прикован к постели, а сын его, по слухам,
всецело отдался занятиям наукой. Неудивительно, что Барбара засмеялась;
однако ж насмешки ее лишь поддержали и укрепили мою решимость, и сама
трудность достижения цели придавала ей интерес, которого так недоставало
всем предыдущим моим попыткам. Я упрямо продолжала спорить с Барбарой, пока
не вынудила ее согласиться.
упоминая младшего, уведоми его, что твоя младшая сестричка изучает
астрономию и, поскольку он владеет единственным телескопом во всей округе,
ты будешь ему крайне признательна, если он позволит ей в него посмотреть.
письмо, - старый джентльмен некогда был увлечен твоей матерью.
вырвали у мистера Фрейзера любезное приглашение "дочери его старинной
приятельницы, Марии Хорли".
ибо на Барбару приглашение не распространялось - я впервые переступила порог
жилища Мартина Фрейзера.
беспокойным ощущением, будто совершаю что-то дурное, едва ли не
предательство. Спутница моя осталась в вестибюле, а я прошла в библиотеку, и
тут меня вдруг одолела застенчивость, побуждающая отступиться от этой затеи,
но я, вспомнив, как к лицу мне сегодня наряд, собралась с духом и с улыбкой
вступила в комнату. Она оказалась низкой и мрачной, стены были обиты
дубовыми панелями, тяжелая антикварная мебель отбрасывала причудливые тени в
свете мерцающего огня, возле которого вместо самого затворника, Мартина
Фрейзера, которого я ожидала увидеть, стояла странная маленькая девочка,
одетая по-взрослому и с манерами и самообладанием взрослой женщины.
навстречу и протягивая руку, чтобы отвести меня к креслу. Пожатие ее руки
оказалось решительным и твердым, дружеским и слегка покровительственным -
совсем не похожим на обычное робкое и вялое пожатие детской ручонки. Указав
мне кресло перед камином, она уселась напротив меня.
учтиво ответила, я принялась украдкой разглядывать ее. Огромный черный
ретривер, прикрытый складками свободного длинного платья девочки, неподвижно
растянулся у нее под ногами. На хрупких чертах лежала печать спокойствия,
даже легкой печали; впечатление это усиливалось из-за ее привычки прикрывать