другая тень, и, так как это была тень мужчины, я на миг возымел надежду, что
больной уже встал. Но лишь на миг, ибо я тотчас же увидел, что этот мужчина
безбородый и гораздо солиднее бедного гравера. Вскоре я понял, что это
доктор, а если у меня и были в этом сомнения, они сразу рассеялись, ибо я
увидел, как стоящая подле лампы фигура, привычным движением согнув руку в
локте, что-то наливает в чашку.
навещает его по два раза в день.
себе, почему меня так заинтересовала и взволновала эта история. Я испытывал
странное желание поскорее узнать как можно больше, и вот я решился - на
подобный шаг способен лишь человек, почти одичавший от одиночества, - ни
минуты не медля подкараулить доктора, когда он выйдет от своего пациента, и
обо всем расспросить его.
из комнаты, мимоходом взглянул на окно, убедился, что тени на шторе исчезли.
Тем не менее было вполне вероятно, что я смогу нагнать доктора на улице, и я
бросился бежать. И действительно, он как раз выходил из дома э 4 на
Поперечной. Какая удача, что я успел вовремя!
словоохотливостью и не было склонно к романтическому взгляду на болезни и
страдания. Доктор был человек, несомненно, хороший, но сухой и прозаичный.
Он видел столько болезней и нищеты, что привык к ним.
удивленным.
продолжал я.
Кордиал, примите эту скромную сумму (сумма и в самом деле была очень
скромная!) для этих бедняков, но при условии ни в коем случае не
рассказывать, как вы ее получили.
мне пришло в голову узнать фамилию молодого человека.
ними с еще большим любопытством, чем прежде. Теперь тень совершала одно и то
же движение, - к сожалению, только это мне и приходилось наблюдать, -
движение, которое меня немало озадачивало. Жена больного подходила к лампе
и, очевидно, подносила к свету какой-нибудь предмет одежды или кусок материи
и внимательно его рассматривала. Иногда мне казалось, что это рубашка,
иногда сюртук, а иной раз брюки. После этого тень исчезала, а с ее
исчезновением, как я всегда замечал, комната долгое время оставалась в
полумраке. Тогда я еще не мог догадаться, что это значит, но позднее понял
все. Она проверяла, в каком состоянии находится вещь, перед тем как отнести
ее в заклад.
что я дал доктору Кордиалу немного денег, чтобы оказать небольшую поддержку
этим бедным людям, стесненные обстоятельства лишали меня возможности
продолжать эту помощь. Имей я мужество остаться среди друзей, я бы нашел
человека, у которого мог попросить денег для моих бедных теней, а теперь
обращаться было не к кому. Даже когда мне пришла мысль возобновить ради этой
цели одно из прежних знакомств, боязнь, что это может быть истолковано как
скрытая просьба о помощи мне самому, удержала меня.
возник человек, к которому я, пожалуй, мог бы обратиться с подобной
просьбой.
я когда-то имел дела. Он был уже стар. Случилось так, что в свое время я
оказал ему одну услугу. Его возраст, положение, наша прежняя дружба помогли
мне преодолеть застенчивость, и обратиться к нему мне было легче, чем к
кому-либо другому. Нрав у этого пожилого жизнерадостного толстяка, насколько
я мог судить, был такой же приятный, как и его внешность.
менее благоприятном свете, и воспоминание об этом вначале поколебало мое
решение обратиться к нему. До моих ушей дошли слухи о том, что не так давно
мистер Пайкрофт очень сурово обошелся со своим старшим сыном, который
женился против воли отца, за что и был лишен своей доли в предприятии, после
чего ему пришлось самому зарабатывать себе на жизнь. Дело в том, что мистер
Пайкрофт лелеял мечту женить старшего сына на дочери человека, с которым у
него имелись деловые связи. Старый гравировальщик был рассержен не только
тем, что рухнули его планы; еще больше его разгневало то обстоятельство, что
выбор сына был неугоден ему по личным соображениям. Но, судя по тому, что я
слышал, у меня возникло подозрение, что дошедшие до мистера Пайкрофта
сведения о якобы чрезвычайно грубом и своевольном поведении старшего сына
умышленно преувеличил его младший сын, который после ухода брата не только
завладел львиной долей в предприятии, но сам поспешил жениться на девице,
отвергнутой старшим братом. Когда я узнал все подробности этой истории, я не
мог не прийти к заключению, что именно младший отпрыск сыграл главную роль в
том, чтобы отвратить отца от старшего сына. Как бы то ни было, старый мистер
Пайкрофт был сейчас единственным человеком, который мог помочь моим бедным
теням, и я решил прибегнуть к его помощи, но не прямо, а окольным путем. Мне
пришло в голову, что если я сумею с помощью теней возбудить в нем сочувствие
к этим бедным людям, подобно тому, которое испытывал я, то это будет
наилучшим способом для достижения цели.
коллекцию офортов Рембрандта и решил теперь этим воспользоваться. Итак, под
предлогом, что мне нужно справиться об этом вопросе, имеющем касательство к
нашим прежним делам, я навестил моего старого знакомого и в ходе беседы
пригласил его как-нибудь вечером зайти ко мне, посмотреть мою редкую
коллекцию, причем дал ему понять, что за этим приятным занятием мы сможем
пропустить по стаканчику бренди. Мистер Пайкрофт явился минута в минуту, и
первый час мы провели очень приятно, хотя я и не переставал беспокоиться за
исход моего замысла.
расспрашивать меня, как мне живется в этом лабиринте узких улочек и не
угнетает ли меня жизнь на задворках.
некотором притворстве, потому что говорил таким тоном, словно не придавал
этому делу никакого значения, - вы даже не представляете себе, как интересно
наблюдать за соседями, что живут на этой косой улочке, которая, по вашему
мнению, слишком близко подходит к моим окнам.
Пайкрофт, - у вас бы нашлись развлечения получше, нежели интересоваться
жизнью других, совершенно чужих вам людей.
отодвинув штору, указал на окно бедной молодой четы, - вот это окно дало мне
богатейший материал, вполне пригодный для того, чтобы написать целый
рассказ, уверяю вас.
возможным заглядывать в чужие окна?
сквозь опущенную штору, так же как теперь.
опущенную штору?
не хотите ли вы сказать, будто узнавали, что происходит в комнате, по теням
на шторе?
довольно, чтобы заинтересоваться судьбой хозяев комнаты.
нечто подобное, я бы счел это просто немыслимым.
шторой что-нибудь произойдет, и это дает вам возможность убедиться в правоте
моих слов.
отвечал мой гость.
много света и мешала нашим наблюдениям. Тогда я переставил свой стол в
другой конец комнаты, прикрутил фитиль и спустил пониже абажур.
шторы и света за нею.
как обычно, падала и поднималась тень руки, но глаз мистера Пайкрофта не был
так натренирован, как мой, и мне пришлось показать своему другу на эти тени.
подскакивает и опускается, - заметил он. - Но без вашей помощи я бы этого ни
за что не заметил. Постойте! Теперь тень закрыла всю штору. Что это?
окну и будет дальше от света, и тогда вы разглядите.
Роллинс Джеймс
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Посняков Андрей