призрак. - Итак, ожидай первого Духа завтра, как только пробьет Час
Пополуночи.
- Чтобы уж поскорее с этим покончить?
третьи сутки в полночь, с последнем ударом часов. А со мной тебе уже не
суждено больше встретиться. Но смотри, для своего же блага запомни твердо
все, что произошло с тобой сегодня.
голову. Скрудж догадался об этом, услыхав, как лязгнули зубы призрака, когда
подтянутая платком челюсть стала на место. Тут он осмелился поднять глаза и
увидел, что его потусторонний пришелец стоит перед ним, вытянувшись во весь
рост и перекинув цепь через руку на манер шлейфа. Призрак начал пятиться к
окну, и одновременно с этим рама окна стала потихоньку подыматься. С каждым
его шагом она подымалась все выше и выше, и когда он достиг окна, оно уже
было открыто.
оставалось не более двух шагов, призрак предостерегающе поднял руку. Скрудж
остановился.
Ибо как только рука призрака поднялась вверх, до Скруджа донеслись какие-то
неясные звуки: смутные и бессвязные, но невыразимо жалобные причитания и
стоны, тяжкие вздохи раскаяния и горьких сожалений. Призрак прислушивался к
ним с минуту, а затем присоединил свой голос к жалобному хору и, воспарив
над землей, растаял во мраке морозной ночи за окном.
выглянул наружу.
беспокойно носились по воздуху туда и сюда, и все, подобно духу Марли, были
в цепях. Не было ни единого призрака, не отягощенного цепью, но некоторых
(как видно, членов некоего дурного правительства) сковывала одна цепь.
Многих Скрудж хорошо знал при жизни, а с одним пожилым призраком в белой
жилетке был когда-то даже на короткой ноге. Этот призрак, к щиколотке
которого был прикован несгораемый шкаф чудовищных размеров, жалобно сетовал
на то, что лишен возможности помочь бедной женщине, сидевшей с младенцем на
руках на ступеньках крыльца. Да и всем этим духам явно хотелось вмешаться в
дела смертных и принести добро, но они уже утратили эту возможность навеки,
и именно это и было причиной их терзаний.
так и не понял. Только они растаяли сразу, как и их призрачные голоса, и
опять ночь была как ночь, и все стало совсем как прежде, когда он
возвращался к себе домой.
призрак Марли. Она была по-прежнему заперта на два оборота ключа, - ведь он
сам ее запер, - и все засовы были в порядке. Скрудж хотел было сказать
"чепуха!", но осекся на первом же слоге. И то ли от усталости и пережитых
волнений, то ли от разговора с призраком, который навеял на него тоску, а
быть может и от соприкосновения с Потусторонним Миром или, наконец, просто
от того, что час был поздний, но только Скрудж вдруг почувствовал, что его
нестерпимо клонит ко сну. Не раздеваясь, он повалился на постель и тотчас
заснул как убитый.
СТРОФА ВТОРАЯ
едва мог отличить прозрачное стекло окна от непроницаемо черных стен
комнаты. Он зорко вглядывался во мрак - зрение у него было острое, как у
хорька, - и в это мгновение часы на соседней колокольне пробили четыре
четверти. Скрудж прислушался.
- и смолкли только на двенадцатом ударе. Полночь! А он лег спать в третьем
часу ночи! Часы били неправильно. Верно, в механизм попала сосулька.
Полночь!
ошибку церковных часов. Хронометр быстро и четко отзвонил двенадцать раз.
проспал чуть ли не целые сутки! А может, что-нибудь случилось с солнцем и
сейчас не полночь, а полдень?
ощупью добрался до окна. Стекло заиндевело. Чтобы хоть что-нибудь увидеть,
пришлось протереть его рукавом, но и после этого почти ничего увидеть не
удалось. Тем не менее Скрудж установил, что на дворе все такой же густой
туман и такой же лютый мороз и очень тихо и безлюдно - никакой суматохи,
никакого переполоха, которые неминуемо должны были возникнуть, если бы ночь
прогнала в неурочное время белый день и воцарилась на земле. Это было уже
большим облегчением для Скруджа, так как иначе все его векселя стоили бы не
больше, чем американские ценные бумаги, ибо, если бы на земле не
существовало больше такого понятия, как день, то и формула: "...спустя три
дня по получении сего вам надлежит уплатить мистеру Эбинизеру Скруджу или
его приказу...", не имела бы ровно никакого смысла.
чего додуматься не мог. И чем больше он думал, тем больше ему становилось не
по себе, а чем больше он старался не думать, тем неотвязней думал.
размышлении, решал, что все это ему просто приснилось, его мысль, словно
растянутая до отказа и тут же отпущенная пружина, снова возвращалась в
исходное состояние, и вопрос: "Сон это или явь?" - снова вставал перед ним и
требовал разрешения.
часы не отзвонили еще три четверти, и тут внезапно ему вспомнилось
предсказание призрака - когда часы пробьют час, к нему явится езде один
посетитель. Скрудж решил бодрствовать, пока не пробьет урочный час, а
принимая во внимание, что заснуть сейчас ему было не легче, чем вознестись
живым на небо, это решение можно назвать довольно мудрым.
уже сомневаться, не пропустил ли он, задремав, бой часов. Но вот до его
настороженного слуха долетел первый удар.
прозвучал: густой, гулкий, заунывный звон - ЧАС. В то же мгновение вспышка
света озарила комнат), и чья-то невидимая рука откинула полог кровати.
спиной у него и не в ногах, а прямо перед его глазами. Итак, полог кровати
был отброшен, в Скрудж, привскочив на постели, очутился лицом к лицу с
таинственным пришельцем, рука которого отдернула полог. Да, они оказались
совсем рядом, вот как мы с вами, ведь я мысленно стою у вас за плечом, мой
читатель.
но еще более на старичка, видимого словно в какую-то сверхъестественную
подзорную трубу, которая отдаляла его на такое расстояние, что он уменьшился
до размеров ребенка. Его длинные рассыпавшиеся по плечам волосы были белы,
как волосы старца, однако на лице не видно было ни морщинки и на щеках играл
нежный румянец. Руки у него были очень длинные и мускулистые, а кисти рук
производили впечатление недюжинной силы. Ноги - обнаженные так же, как и
руки, - поражали изяществом формы. Облачено это существо было в белоснежную
тунику, подпоясанную дивно сверкающим кушаком, и держало в руке зеленую
ветку остролиста, а подол его одеяния, в странном несоответствии с этой
святочной эмблемой зимы, был украшен живыми цветами. Но что было
удивительнее всего, так это яркая струя света, которая била у него из
макушки вверх в освещала всю его фигуру. Это, должно быть, и являлось
причиной того, что под мышкой Призрак держал гасилку в виде колпака,
служившую ему, по-видимому, головным убором в тех случаях, когда он не был
расположен самоосвещаться.
гостя, не это было наиболее удивительной его особенностью. Ибо, подобно тому
как пояс его сверкал и переливался огоньками, которые вспыхивали и потухали
то в одном месте, то в другом, так и вся его фигура как бы переливалась,
теряя то тут, то там отчетливость очертаний, и Призрак становился то
одноруким, то одноногим, то вдруг обрастал двадцатью ногами зараз, но
лишался головы, то приобретал нормальную пару ног, но терял все конечности
вместе с туловищем и оставалась одна голова. При этом, как только
какая-нибудь часть его тела растворялась в непроницаемом мраке, казалось,
что она пропадала совершенно бесследно. И не чудо ли, что в следующую
секунду недостающая часть тела была на месте, и Привидение как ни в чем не
бывало приобретало свой прежний вид.
было мне предсказано?
Шидловский Дмитрий
Максимов Альберт
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Лукин Евгений