проедет. Кумысом всегда угощают бесплатно, и для меня загадка, на что,
собственно, эти семьи живут.
водка - русской, а вино - французской. Классический ритуал включает
трехкратное угощение всех гостей и занимает не меньше часа. Мужчины семьи
при этом сидят с гостями, а женщины шуршат вокруг, угощая всех по очереди
и беспрерывно наводя чистоту.
женщинам при наличии печки, запасов кизяка, полуголых младенцев и густой
пыли - непонятно.
зазор, и помещение свободно продувается. Удивительно, как планировка юрты
похожа на планировку русской избы. Напротив входа (всегда обращенного к
югу) находится красный угол. Там расставлены буддистские иконы и
пожелтевшие фотографии, играющие роль семейного альбома. Восточная
половина - женская (днем там кухня), а западная - мужская (там можно спать
хоть круглые сутки). Вдоль стен расставлены две или четыре железных
кровати и пара комодов.
дороги. Мои спутники после короткого совещания решили не возвращаться на
трассу, а ехать напрямик, благо по большей части южной Монголии можно
кататься в любом направлении и без дорог.
холмистой равниной, кое-где пересекаемой низкими скалистыми хребтиками.
Когда-то вся эта область была горной страной, но теперь горы разрушились,
превратившись в холмы и похожие на пеньки гнилых зубов скалы. Земля здесь
покрыта слоем плоской щебенки, блестящей от пустынного загара. Только в
глубоких долинах попадаются участки песков.
изящных газели. В несколько длинных прыжков отбежав от автобуса, они
принялись прыгать вверх-вниз, помахивая черными хвостиками и незаметно
отодвигаясь все дальше.
я. Увы, даже в Монголии горожане имеют о природе своей страны довольно
смутное представление.
что я еду не куда попало, а ориентируюсь по солнцу, мне, кажется, стали
доверять даже больше, чем владельцу автобуса.
их очень удобно проезжать. Петляя по одному такому каньону, я уткнулся в
небольшой пятачок песка.
у ПАЗика маленькие, а песок оказался сыпучим. В течение двух часов мы
пытались откопать автобус, потом разглядели в бинокль какую-то постройку
километрах в трех и побрели туда. Оказалось, что это старая кошара.
Выломав несколько досок, мы отволокли их к автобусу и потихоньку задним
ходом выбрались на твердую землю.
разделены пятнами ровной земли. Несколько человек шли впереди, выбирая
дорогу, а мы вдвоем крутили руль. Испытываешь странное чувство
нереальности происходящего, когда на обычном городском автобусе катаешься
без дороги по барханам и горам!
оказались совсем пологими, и порой о том, что проезжаешь перевал, можно
было догадаться только по наличию овоо - кучи камней, украшенной
тряпочками, осью автомобиля, гнездом курганника или еще чем-нибудь. Здесь
уже не водились сурки, орлы и прочие степные жители, но лис и зайцев было
много по-прежнему. Самыми же красивыми обитателями этих покрытых редкой
травкой просторов оказались крошечные шустрые ящерки - пестрые
круглоголовки. Они окрашены в желтый, розовый или серый цвет с нежным
узором из красноватых, голубых и шоколадных пятнышек, который делает их
почти невидимыми на фоне камней. Особенно шикарные экземпляры, фиолетовые
с ярким рисунком, живут на участках с черным щебнем. Игорю, кстати,
удалось привезти несколько ящериц в Москву, и они благополучно живут у
него до сих пор.
бесчисленных автомобильных следов, пересекавших местность во всех
направлениях, что поначалу мы ее проскочили и поняли свою ошибку, лишь
оказавшись на краю высокого обрыва, с которого открывался вид на
бесконечные волны холмов и зазубренный черный хребет вдали. Я развернул
автобус и поехал вдоль обрыва к показавшейся вдали башне телевизионного
ретранслятора. Вдруг впереди возникли несколько десятков желтых точек и с
невероятной быстротой покатились по траве. Это были дзерены - монгольские
антилопы. Они развивают скорость до 60 км/ч, так что мне удалось подъехать
к ним поближе, лишь прижав один табунок к обрыву. Как я ни жал на газ, эти
легконогие создания носились вокруг автобуса, словно дельфины вокруг
весельной шлюпки, все время соблюдая дистанцию в сто-двести метров.
потому что как раз начало темнеть. Дорога спустилась с обрыва, пересекла
несколько солончаков и побежала дальше. Я ожидал, что местность и дальше
будет становиться все более сухой, а трава - разреженной, но почему-то все
происходило наоборот.
свежей растительности радовались не только скотоводы. Едва наступила ночь,
как в лучах фар появились тушканчики. Такого их количества никогда не
видел не только я, но и шофер, колесивший по Гоби всю жизнь. Монголы,
кстати, неплохо разбираются в тушканчиках и даже называют их по-разному.
Крупные длинноухие виды называются алагдаага (это слово стало их латинским
названием), короткоухие емуранчики - емураанч, а мелкие зверьки - даахай.
шевеля ушами и длиннющими усами, потом вдруг срывались с места и уносились
прочь огромными прыжками, виляя из стороны в сторону с помощью резких
взмахов украшенных пушистыми черно-белыми "знаменами" хвостов. Емуранчики
прыгали не так хорошо и нередко кидались прямо под колеса, так что мне
стоило огромного труда никого из них не задавить. При этом я еще старался
вести приблизительный учет (одних только тушканчиков-прыгунов за несколько
часов было много сотен), да еще высматривал на обочинах дороги скрытных
карликовых тушканчиков. Эти застенчивые большеголовые гномики размером с
куриное яйцо прыгать почти не умеют, а при виде автобуса тихонько шмыгают
в траву, так что заметить их очень трудно, а определить вид - еще труднее
(в этом районе их три вида). Около полуночи тушканчики вдруг пропали. За
всю вторую половину ночи нам встретились только несколько ушастых ежей,
один-единственный гобийский тушканчик и крошечный джунгарский хомячок.
до рассвета мы въехали в поселок под этим названием - центр
Южно-Гобийского аймака.
уступить мне руль, что почти всю дорогу проспал на заднем сидении,
несмотря на тряску.
аймаки - на сумы, или сомоны, нечто вроде сельсоветов. Слова "аймаг" и
"сум" означают и территорию, и центральный поселок, а центры территорий
часто называют не собственным именем, а по названию территории. Например,
Даланзадгад в других частях страны называют по его аймаку: Омнговь.
наутро мы приехали на автобусе к местной природоохранной конторе. Перед
ней несколько спортивного вида молодых людей копались в моторе УАЗика.
закусывая водку-архи единственными на всю Гоби помидорами. Журчал арык,
лилась с безоблачного неба песенка жаворонка, неспешно текла беседа, из
машины доносился голос Виктора Цоя.
малейшего акцента. Они знали все свежие анекдоты и каждый очередной тост
заканчивали словами: "А что мы много пьем, так это советское влияние".
шестьдесят лет не было. Обычно здесь одна тырса (карликовый ковылек) да
полынь растут, а сейчас видишь, все в цветах. Выпьем за него и за всех
советских ученых. Пусть они всегда будут здесь как дома. Как у вас
говорят: курица не птица, Монголия не заграница?
так что выпивка, закусь и развлекательная программа были приготовлены
заранее. Доехав до массива барханных песков, мы устроили гонки на
верблюдах. Монгольские верблюды - самые быстрые из двугорбых, хотя и
уступают одногорбым беговых пород (к тому же на одногорбом удобнее сидеть,
хотя на первый взгляд кажется, что должно быть наоборот). Ездить на
верблюде гораздо легче, чем на лошади или осле, а тем более на яке или
олене. Упасть с него можно только в совсем пьяном виде, а мы еще были
вполне ничего.
идеально чистых беленьких юртах, рядом с душевыми, плавательным бассейном,