ногой по ножке стола. Вдруг он грохнул кулаком по столу, да так, что
загремела посуда, а тарелка упала и разбилась.
доме, и тебе придется хорошенько это запомнить. Ты будешь делать то, что
тебе прикажут, помогать по дому и обслуживать моих клиентов, и я не трону
тебя пальцем. Но, клянусь Богом, если ты посмеешь открыть рот, то я уж
прижму тебя к ногтю, как эту вот твою тетушку.
он не увидел, что они дрожат.
своей жизни не сплетничала. Меня не касается, что вы делаете в вашем
трактире и с кем водите компанию. Я буду делать работу по дому, и у вас не
будет повода ворчать на меня. Но если вы обидите мою тетю Пейшнс, то вот что
я вам скажу: я тотчас же уйду из "Ямайки", найду мирового судью, приведу его
сюда, и вам придется отвечать перед законом. Вот тогда попробуйте-ка прижать
меня к ногтю, если у вас появится охота.
она не выдержит, разрыдается и тогда уж навсегда окажется в его власти. Она
не ожидала от себя такой смелости. Охваченная жалостью к своей несчастной
загнанной тете, она не могла уже остановиться и, сама того не подозревая,
спасла себя: ее бесстрашие произвело на Джосса впечатление. Он откинулся на
спинку стула и уже спокойно произнес:
своем доме. Только задень ее, и она тут же выпустит коготки... Ладно,
милочка, мы с тобой, видать, под стать друг другу. Если уж будем играть, то
в паре. У меня найдется для тебя такое дельце в "Ямайке", какое тебе и не
снилось. Настоящая мужская работа, Мэри Йеллан, - когда придется играть с
жизнью и смертью.
нее. Наклонясь к мужу, та отчаянными жестами умоляла его замолчать.
Настойчивость, тете явно не свойственная, и мука, читавшаяся в ее глазах,
испугали Мэри больше, чем все происшедшее за вечер. Ей вдруг стало не по
себе, ее охватил озноб, подступила тошнота. Что вызвало такую панику у тети
Пейшнс? Что собирался сказать Джосс Мерлин? Мэри овладело напугавшее ее саму
лихорадочное любопытство.
твою кислую рожу. Мы с этой девчонкой понимаем друг друга.
полный бессильного отчаяния взгляд. Было слышно, как она поднялась по
лестнице. Джосс и Мэри остались вдвоем... Он отодвинул от себя опустевшую
бутылку и положил руки на стол.
он. - Это пьянка. Мое проклятие. Знаю, но не могу остановиться. Однажды она
меня прикончит, и поделом. Обычно я пью самую малость, вот как сегодня. А
бывает, на меня что-то такое находит, и я пью и пью, напиваюсь вдрызг. И
тогда все мое: и сила, и слава, и бабы, и все царствие небесное. Тут уж я
чувствую себя королем, Мэри, владыкой мира. Это и рай и ад. И меня несет без
остановки, я говорю и говорю обо всем, что натворил. Забираюсь в свою
комнату, зарываюсь в подушку и ору, ору о моих делишках. Тогда твоя тетка
запирает меня на ключ, а когда протрезвею, то колочу в дверь, и она меня
выпускает. Никто, кроме нас с ней, не знает об этом, да вот теперь и ты. Я
рассказал об этом потому, что уже немного пьян и не могу держать язык за
зубами. Но я еще не так пьян, чтобы совсем потерять голову. Не так пьян,
чтобы рассказать тебе, почему живу в этой забытой Богом дыре и как стал
хозяином "Ямайки".
на стены легли черные тени, свечи тоже почти погасли, а на потолке металась
зловещая тень Джосса Мерлина. Он пьяно улыбнулся Мэри и дурашливо приставил
палец себе к носу.
кое-что соображаю. Ежели хочешь узнать побольше, спроси лучше у своей тети.
Уж она-то порасскажет тебе. Я нынче слышал ее болтовню о приличной публике у
нас в трактире и о сквайре, который снимает перед ней шляпу. Это все враки,
сплошные враки. Одно только тебе скажу, все равно рано или поздно узнаешь.
Сквайр Бассет и носа сюда не кажет, боится. Как увидит меня на дороге,
перекрестится и пришпорит коня. Да и все прочие милейшие господа. Кареты с
пассажирами не останавливаются здесь больше, и почтовые тоже. Но мне
наплевать, клиентов хватает. Чем меньше беспокоят меня господа, тем лучше.
Здесь пьют - и не мало. Одни в субботу вечером ездят в "Ямайку", а другие
запирают двери на засовы и ложатся спать, заткнув уши. Бывает, что по ночам
в округе тихо и темно во всех домах, и только окна "Ямайки" ярко освещены.
Говорят, что крики и пение слышны отсюда даже на фермах за Раф-
Тором\footnote{Букв.: суровый скалистый пик. \textit{(Примеч. пер.)}}. В
такие вечера, если пожелаешь, будешь работать в баре и увидишь, с кем я вожу
компанию.
не смела пошевелиться, боясь, что настроение Джосса внезапно снова
переменится и он перейдет от доверительного тона к грубой брани.
тебе, получи я хорошее воспитание и образование, я бы уж был при самом
короле Георге и исколесил с ним всю Англию. Всему виной спиртное да моя
горячая кровь. Проклятие это лежит на всем нашем роду, Мэри. Ни один из
Мерлинов еще не помер в собственной постели. Отца моего повесили в Эксетере
- он ввязался в драку с одним парнем и прикончил его. Деду отрезали уши за
воровство, отправили на каторгу в южные колонии, и там он подох от змеиного
укуса. Я старший из трех братьев; все мы родились у подножья Килмара, в его
тени, - там, около болота Дюжины Молодцов... Знаешь, надо пересечь
Восточное болото, дойти до Рашфорда, там и увидишь огромную гранитную скалу,
похожую на воздетую к небу руку дьявола. Это и есть Килмар. Если уж родился
около него, непременно пристрастишься к выпивке, как я. Мой брат Мэтью
утонул в болоте Треварта. Мы-то думали, что он подался в матросы, о нем
долго не было известий. А потом летом, когда началась засуха и не выпало ни
капли дождя, мы вдруг наткнулись на Мэтью. Он застрял в трясине, так и
остался стоять там с руками, поднятыми вверх, а вокруг вились кулики. Мой
брат Джем - черт бы его побрал! - был еще младенцем, держался за юбку
матери, когда Мэт и я были уже взрослыми. Я никогда не ладил с Джемом: уж
больно он хитер и остер на язык. Когда-нибудь его наверняка поймают и
повесят, как моего отца.
поставил на стол.
больше ни капли. Ступай-ка спать, Мэри, пока я не свернул тебе шею. Возьми
свечу. Твоя комната наверху, прямо над крыльцом.
схватил ее за плечо и резко повернул к себе.
- сказал он. - И если повозка не проедет мимо, а остановится у "Ямайки", и
если раздадутся шаги во дворе и голоса под твоими окнами, то оставайся в
постели, Мэри Йеллан, и накройся одеялом с головой. Ты поняла?
хоть один вопрос, я переломаю тебе все кости.
скамью в холле, осторожно, постоянно оглядываясь, начала подниматься по
лестнице. Дядя сказал, что ее комната над крыльцом. Она медленно прошла по
неосвещенной лестничной площадке, миновала две двери по обе стороны -
вероятно, за ними прежде были комнаты для проезжих, но никто теперь не искал
приюта под крышей "Ямайки". Тут Мэри наткнулась еще на одну дверь. Повернув
ручку, открыла ее и при слабом свете свечи разглядела на полу свой сундучок
и поняла, что это и есть ее комната.
Туалетным столиком служил перевернутый ящик, на котором стояло
потрескавшееся зеркало. В комнате не было ни кувшина, ни таза; видимо,
умываться ей придется на кухне. Кровать заскрипела, лишь только она
дотронулась до нее, два тонких одеяла на ощупь были влажными.
пусть и изрядно пропылившейся, и завернуться в плащ. Подойдя к окну, она
выглянула наружу. Ветер утих, но дождь еще моросил и мутные тонкие струйки
стекали по стене дома, заливая оконное стекло грязью.
раненого зверя. Было слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть; Мэри
увидела лишь темный, мерно покачивавшийся предмет. На одно мгновение под
впечатлением страшных рассказов Джосса ей померещилось, что перед ней
виселица с мертвецом. Однако она тут же поняла, что это вывеска трактира,
которая едва держалась на гвоздях и при малейшем ветре начинала
раскачиваться. Да, это была всего лишь потрепанная вывеска, и похоже, она
знавала лучшие времена. Теперь же некогда белые буквы расплылись и посерели
от ветров и гроз.
стучали от холода, а ноги и руки окоченели. Съежившись, она долго сидела на
постели в полном отчаянии. Ее преследовало желание бросить все и убежать из
этого дома, вернуться в Бодмин, проделав пешком все долгие двенадцать миль.
Но хватит ли у нее сил преодолеть усталость или она свалится где-нибудь
прямо на обочине и уснет на месте, а на рассвете, открыв глаза, увидит над
собой этого громилу Джосса Мерлина?
вот через мгновение он нахмурился, лоб собрался складками, и он весь
затрясся от ярости. Девушка отчетливо представила копну нечесаных волос,
Шилова Юлия
Земляной Андрей
Махров Алексей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Смоленский Вадим