Надев шлем, я оседлал крышку гроба, завел его и выехал на дорогу. Гроб
скрипел, крышка подпрыгивала, но я чувствовал, что моя машинка не утратила своей
прежней резвости.
Оборотни, чихая, кинулись следом.
- Куда, братишка?! Когда сглаз снимешь?
- Это придется еще заслужить! - крикнул я, пришпоривая гроб пятками.
Я решил, что помощь оборотней мне еще потребуется, особенно если придется
иметь дело с Оскаленным Мертвецом или Красной Рукой. Нужно только выяснить у
бабушки Ягге освобождающее заклинание.
Впрочем, с этим можно и не спешить. Хорошенько почесаться им не повредит.
Только грязь с себя отскребут.
3.
Если вы когда-нибудь гоняли на гробульнике с колесиками, то отлично
представляете, что это примерно то же самое, что мчаться на мотоцикле. Вы сидите
сверху гроба, свесив ноги, и подгоняете гробульник, колотя его пятками или
кулаком по крышке. Разница только в том, что у мотоцикла вы держитесь за руль, а
у гроба держаться совершенно не за что и при крутом повороте приходится то
хвататься за кисти, то плюхаться на крышку животом, что страшно неудобно.
Несмотря на это неудобство, я ухитрялся гонять на своем гробу целыми днями и
заработал себе прочную репутацию гробайкера. Наблюдая за тем, как рискованно я
езжу, Вурдик не раз предупреждал меня:
- Смотри, Кирюха, свернешь себе шею - отправишься к мертвякам! Я тогда еще
дешево отделался!
Вурдик и сам в свое время был крутым гробайкером, но как-то на гололеде
потерял управление и прямиком влетел под трамвай тринадцатый номер, которым
управлял горбун с красными глазами. Это столкновение закончилось крайне
неблагоприятно для его правой ноги, оставшейся на рельсах. Разумеется, я имею в
виду его родную правую ногу, а не деревяшку, которая тогда еще была скромной
осиной, росшей на могиле удавленника.
Лихо огибая черные, желтые, красные и прочие пятна, уворачиваясь от жердяков,
долгоносов-кровососов и Рожи Костяной Кожи, я промчался мимо кладбищенской
ограды. На перекрестке я чуть притормозил, пропуская автобус с красными
шторками, и, решив срезать угол, свернул к Порту.
Подскакивая на рытвинах, мой гробульник бодро катил мимо доков и замерших
подъемных кранов. У самого начала длинного моста через залив он вдруг зачихал и
заглох. Удивленный, я слез, откинул крышку и обнаружил, что эти пройдохи
оборотни, возвращая мне гроб, долили бак морской водой. А я-то еще удивлялся,
что он полный!
"Вы у меня почешетесь! Эта водичка вам не раз чихнется!" - пообещал я. Но так
или иначе делать было нечего.
Прицепив к гробу длинную лямку, я забросил ее за плечо и поволок его через
мост к ближащей заправке. Дотащив его примерно до середины моста, я остановился
отдохнуть и бросил взгляд на Порт. Баржа Харона, доставившая очередную партию
неприкаянных душ, была пришвартована к одному из причалов.
Как сильно я когда-то мечтал пробраться на эту баржу и удрать на ней в свой
мир! Сколько ночей я бродил мимо портовых причалов, шнырял по ремонтным докам и
прятался между контейнерами, надеясь незаметно прошмыгнуть на борт! Но увы!
Харон перевозит только в одну сторону. Если какая-то дорога из Потустороннего
Мира и существует, то пролегает она не через ржавую баржу.
"Новые бедолаги прибыли! Какого им теперь?" - подумал я и вновь взялся за
лямку, но тут вдруг услышал снизу, где были сваи, мелодичный хрустальный звон.
Не понимая, откуда он может исходить, я огляделся и увидел в разрыве перил
зигзагами спускавшуюся вниз железную лесенку. Осторожно спустившись по ней, я
оказался на скользкой площадке, сваренной из металлических прутьев. Внизу,
набегая волнами, то и дело окатывавшими ноги, плескала вода залива.
4.
На краю площадки, свесив к воде ноги, сидела девочка в светлой куртке без
капюшона. У нее были длинные, соломенного цвета волосы. Это было все, что я
тогда успел заметить. Помню, я еще подумал, что никогда раньше ее не видел.
Динь-динь! Динь-динь! Дзззиии!
К девочке, производя негромкий чарующий звон, двигалась маленькая хрустальная
куколка. Незнакомка смотрела на нее как завороженная. Меня она не замечала.
Когда я ступил на площадку, куколка была от нее уже не больше, чем в полуметре.
Ее хрустальные ножки переступали на носках крошечными, точно балетными, шажками.
Алые капризные губки были сложены бантиком. В куколке не было ничего
настораживающего - напротив, ее хотелось взять в руки.
Сам не знаю, что заставило меня забить тревогу. Должно быть, все было слишком
уж хорошо, так хорошо, как здесь никогда не бывает.
- Не дотрагивайся до нее! Берегись! - завопил я идиотским, срывающимся
голосом.
Услышав мой крик, девочка подняла голову и, впервые заметив, взглянула на
меня. Взгляд у нее был доверчивый и непонимающий. Кого мне бояться? Разве тут
есть что-то опасное? Хрустальная куколка, торопливо семеня, оглянулась и
поспешно протянула к девочке руки.
- Не трогай ее! Прочь!
Видя, что уже не успеваю подбежать, я запустил в куколку единственным, что
оказалось у меня в руках - своим шлемом. Бросил так, как пускают кегельные шары.
Шлем, подпрыгивая, прокатился по металлическим прутьям. Удар оказался точным.
Куколка, не успев увернуться, разлетелась вдребезги.
- Зачем ты ее разбил? Зачем? - с укором воскликнула незнакомка.
Не отвечая, я растерянно стоял и смотрел, как шлем зачерпывает воду и медленно
идет ко дну. В тот момент я скорее проглотил бы язык, чем сумел бы объяснить
свой поступок. Девочка с волосами цвета соломы смотрела на меня с омерзением и
брезгливостью, как смотрят на паука или на выбежавшую из-за плиты мышь.
Я ощутил себя виноватым. Кажется, я перестраховался и разбил совершенно ни в
чем не повинную куколку. Разводя руками в том жесте, которым просят прощение, я
шагнул к девочку, а она отпрянула от меня.
Внезапно разбитые части куколки пришли в движение. Ее маленькая круглая голова
стремительно покатилась ко мне. Глаза кроваво вспыхнули. Пухлые, бантиком
сложенные губы раздвинулись, и мы увидели мелкие треугольные зубы, скользящие
точно зазубрины бензиновой пилы. С острых зубов капал яд.
Не докатившись до моей ноги нескольких сантиметров, голова провалилась в щель
между прутьями, упала в воду и утонула в заливе. Через несколько секунд, когда
голова, вероятно, коснулась дна, остальные осколки куколки затряслись и исчезли.
5.
Девочка с соломенными волосами подбледнела и, словно защищаясь, подняла рук к
груди. Из ее горла вырвался всхлип.
- Почему? Почему? Откуда взялся этот мост? Эта кукла с ядовитыми зубами? Где
я? - крикнула она растерянно. Кажется, она давно уже боролась с собой, не в
силах найти ответ.
Ощутив жалость, я приблизился к ней. Я уже начал догадываться, в чем дело, но
чтобы убедиться, сказал:
- Я Кирилл Петров. А тебя как зовут?
Этот вопрос у нас всегда задают новоприбывшим. На лице девочки появилась
растерянность, потом страх. Тех, кто впервые оказывается в Потустороннем Мире,
всегда поначалу пугает, что они потеряли память.
"Я правильно определил. Ее привез Харон с последней баржей," - решил я.
- Я ничего не помню... Ничего... Кто я? Откуда? Как зовут?
Поднимая руку, чтобы вытереть глаза, девочка заметила на тыльной части ладони
глубокую царапину. Она застыла, разглядывая ее.
- Это тебя куколка? - спросил я с беспокойством.
- Нет... не куколка... Это... Я с ним играю, а он... Египет... - выговорила
она на одной дыхании и вдруг замолчала, испуганная этим вырвавшимся внезапно
словом.
- Какой Египет? Страна?
- Страна? - переспросила она непонимающе. - Спорим, что не страна? Египет -
это... Кто это? Почему я не могу вспомнить? Почему?
В ее голосе вновь зазвучала паника. Но я уже знал: чтобы распутать клубок,
достаточно один раз поймать нить. Не похоже, что ее память стерта. Те, у кого
она стерта, не помнят совсем ничего.
- Погоди, не нервничай! - сказал я. - Давай по порядку. Ты увидела царапину.
Сказала, что играла с кем-то, а Египет... В этот момент кто-то приехал из
Египта? Так? Или позвонил оттуда? Вспомни, ведь так все и было!
Взгляд девочки все еще был прикован к ладони.
- Египет... царапина... - бормотала она, не слыша меня. - Что-то острое и
загнутое, он бьет... Больно... "Что ты наделал? А ну брысь!" Брысь?... Боже!
Египет - так зовут моего кота! Рыжего кота... У меня есть кот!
Девочка стиснула руками виски, словно пыталась спасти голову от внезапно
нахлынувших воспоминаний. Этот жест уже был мне знаком. Я ждал. Мне было ясно,
что плотину прорвало. Произошло невероятное. Сколько раз Утопленник, Русалка и
Двуголовик пытались вспомнить, кем они были в той жизни... Бесполезно! А она
вспомнила вс".
- Я Настя. Настя Чурилова. Я живу в Казани. Мне тринадцать... нет, уже
четырнадцать лет... Исполнилось совсем недавно. Я хорошо помню свой день
рождения. Мне подарили льняной сарафан и новую клавиатуру для компьютера...
Потом помню длинный стол, лампы... Мне прикладывают ко рту маску и велят считать
от двадцати назад. Я считаю, но почти сразу начинаю сбиваться... Вижу голубую
воронку, она быстро вращается. Меня затягивает... Чей-то голос кричит: "Мы
Каменистый Артем
Березин Федор
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Сертаков Виталий