номер и пророкотал приказ:
доставить на квартиру товарища Обалдуева. Скажите, для консультации. --
Обернувшись к Обалдуеву, сообщил: -- Через двадцать минут консультант будет.
Можно и нам отправляться.
Ханзель, осмотрите перстенек. Судя по всему -- стекляшка, но интересно,
чьего производства, какими путями могла попасть в Древлянск. Это тоже
облегчит розыск.
пиджак, просеменил к столу, принял перстень.
жизни ничего не изменилось, но вдвойне не правы, которые утверждают, что
стало хуже, что год восемьдесят пятый ни в какое сравнение не идет с
девяносто первым. Просто у таких людей глаза закрыты на доброе или, точнее
сказать, видеть доброе для них -- непосильный труд, ибо добра-то иной раз
наищешься, а плохое -- прищурился, и вот оно.
неустанно ищет положительное в нашей жизни, чтобы в пику критикам
воскликнуть: вот хорошее!
города из горисполкома, то ему, очевидно, пришлось бы написать так: "Выйдя
на улицу, товарищ Обалдуев поместился в черную "Волгу" с торчащим из крыши
штырем радиотелефона; сопровождающие его лица уселись в "Волги" без штырей
-- и пыль столбом", после чего, поразмыслив, зачеркнул бы "пыль столбом" как
двусмысленное сочетание, заменив невинной фразой: "и поехали осматривать
объект согласно текущему плану проверки".
если по-старому написать, значит, извратить картину. Нет, судари мои,
что-что, а порядок передвижения председателя горсовета в ряде случаев
совершенно изменился. Ныне, в 1991 году, первым на улицу вышел... Кто бы, вы
думали? В жизни не догадаетесь! Представьте себе -- Федор Федорович. За ним
-- главный милиционер, потом Рыбакитин, за Рыбакитиным -- Чудоюдов и
военком, потом усатый радикал-интеллектуал и уже только потом Обалдуев. Вот
как дело-то было! И никто из вышедших не забрался в автомобиль, а парами,
растянувшись метров на тридцать, чинно зашагали, как шагают по всей стране
рядовые труженики. Нарисованной картиной автор укоряет очерняющих нашу
действительность критиков и в душе победно смакует сей положительный факт.
своему движению.
наступила.
потом весенний. Вся жизнь из года в год от призыва до призыва.
задачу: как бы незаметно направить шествие так, чтобы стороной обойти Аллею
древлянских героев? Прошлой ночью, несмотря на дополнительно выделенный
милицейский наряд, кто-то в четвертый раз переколотил фонари в Аллее, и
теперь бюсты героев осуждающе косили глаза на осколки, сверкающие на
асфальте. Вместо службы патрульные в опорном пункте играли в домино, в
рапорте же указали, что ночь напролет чинили сломавшийся "газик" "с целью во
что бы то ни стало подвижное средство ввести в строй к утру".
короче.
домом купца Калашникова.
фонари не били, а теперь бьют, и это странно: и раньше, и теперь город
патрулировался одинаково. "До пенсии спокойно дослужить не дадут! --
остервенился он на древлянских хулиганов. -- А если с нового года
безработица? Да тогда запросто прогоришь на одних только битых витринах и
опрокинутых телефонных будках".
Федорович безмолвствовал по причине своей стеснительности, усатый же потому,
что со свежим человеком беседовать о развитии демократии опасался: на вид-то
попутчик вполне интеллигентный человек, но внешняя интеллигентность не
гарантия прогрессивности мыслей.
Федорович, имея в виду ночное происшествие.
усатый. -- Демократию нужно поднимать и развивать! -- И давай частить про
то, что в Отечестве не существует цивилизации, дескать, нажитое за тысячу
лет -- гибрид дикой татаромонгольщины с гнилой славянщиной, помноженных на
советскую власть. Пора, мол, пока нас всех могила не исправила, внедрять
опыт высокоразвитых стран.
а между тем в ушах у Федора Федоровича прозвучал дребезжащий голосок умершей
лет пять назад последней древлянской бабки-ведуньи, пользовавшей его от
радикулита: "Юроды разные бывали. Одни-то, конечно, от Господа, ну а
случалось, которые сами от себя. Божьих повывели, а энти по сю пору землю
копытят и все при чинах. Вот и пойми: сами от себя они или от какой силы?.."
Хотел Федор Федорович прикинуть, укладывается ли в бабкину классификацию
усатый радикал-интеллектуал, но процессия приблизилась к дому купца
Калашникова, сбилась в кучу, и все, задрав головы, воззрились на облепившие
стены леса, пытаясь разглядеть на них хотя бы одного строителя-реставратора.
поднял тарарам, но после ночного визита у него просто не осталось сил для
председательской деятельности, и он, отвернувшись от памятника архитектуры,
спросил у военкома тоном, каким пугливый пациент допытывается о своей
участи:
военком. -- Но судите сами: даже сабля времен войны 1812 года весила чуть
больше килограмма. Ваш же стол я видел: столешница древесностружечная, не
столешница -- броневая плита. Колуном с одного удара не прошибешь, не то что
саблей. Чепуха! Тут что-то другое. Может, какое-либо редкое физическое
явление. Может быть, вы заснули в кресле, а в окно -- шаровая молния, вам же
сабля приснилась. Паленым в комнате не пахло?
его глазах.
как-никак человеческое сердце и радиотехнический диплом, ласково под локоть
подхватил Обалдуева, повел, успокоительно гудя тому в ухо о физических
законах, о свойствах электромагнитных волн и о случавшихся на службе в
войсках лично с ним нештатных ситуациях, когда, бывало, черт знает что
получится, а при разборе оказывается физический процесс, редко происходящий
в обычной практике.
Раскланявшись с председательской супругой, дружно ввалилась в кабинет и
окружила письменный стол.
Орудие обрушилось на стол с такой скоростью и силой, что доска не успела
переломиться, края срезов были удивительно ровны, и лишь под столом на
паласе лежало несколько древесных крошек. Следов электрического воздействия
не было -- полировка сияла.
Федоре Федоровиче Рыбакитин, и все воззрились на историка с надеждой, что
тот сейчас же распутает этот клубок реальности и чертовщины.
уставился в пол и, словно нерадивый студент по шпаргалке, забубнил дрожащим
голосом:
Зернов и действительный статский советник Чапельников -- реальные
исторические личности. Князь воеводствовал в Древлянске в начале XVIII века,
капитан -- городничий в XIX веке, а действительный статский советник в
начале ХХ века был городским головой. Но эти сведения о них можно найти во
многих монографиях о госучреждениях России. Меня смущает другое. -- Федор
Федорович мгновение передохнул и запономарил дальше: -- Первое: товарищ
Обалдуев сказал, что князя будто бы сослал в Древлянск Петр Первый за
непочтение к своей личности, будто бы князь плюнул царю в лицо. Да, был
такой случай. Но он подтверждается одним-единственным письмом царя к
Александру Даниловичу Меншикову, в котором царь пишет... -- Федор Федорович
чуть нахмурил лоб, напрягая память, и процитировал: -- "А стольник меньшой