мясной пудинг.
потом вскинул на плечо рюкзак и, выйдя из клуба, направился по узкой
тропинке к домику Дьюти. Спускалась ясная ночь, и тоненький серпик луны с
сопутствующей ему звездой появился в морозном небе. Холодный, пахнущий
свежестью воздух был тих, и какое-то восторженное настроение охватило меня
при мысли о том, что мне предстоит, об этом путешествии первооткрывателя
по не нанесенным на карту морям - путешествии, чреватом трудностями и даже
опасностями.
нею, таинственно поблескивая во мраке, катил свои воды к морю Клайд. Я
стоял неподвижно, глядя на луну, которая все выше поднималась в небе,
вслушиваясь в последние шорохи земли, замирающие в молчании северной ночи,
и покров вечной тишины окутал мою душу. Внезапно я понял всю
беспредельность своего одиночества - один, а вокруг целый мир.
тепло и дружеский прием, услышу тихий смех маленького Сима, вошел к
Алексу.
4
которое я и строил свои планы.
работу, я наблюдал за профессором Ашером, который вдруг стал необычайно
приветлив с нами; он был все такой же колючий и язвительный, но на губах
его время от времени появлялась такая заученно сладенькая улыбочка, что
меня мороз подирал по коже.
сотрудничества достигли своего апогея: профессор сделал небольшой круг по
лаборатории и наконец, откашлявшись, с доверительной улыбкой остановился
перед нами.
приглашение на пост председателя подготовительного комитета предстоящего
конгресса патологов. Эта почетная обязанность заставляет меня вместе с
моим выдающимся коллегой, профессором Харрингтоном, предпринять поездку по
различным университетам, дабы составить деловую и всеобъемлющую повестку
дня конгресса.
здесь два месяца. Я уверен, что, несмотря на мое отсутствие, работа на
кафедре будет идти гладко и быстро, в соответствии с лучшими традициями
научно-исследовательской деятельности. Вопросы есть?
установилось полное взаимопонимание, затем взглянул на часы, поклонился
каждому из нас и вышел. Смит отправился следом за ним, чтобы поднести ему
багаж.
свою радость: хоть я и рассчитывал на небольшую передышку от бдительного
наблюдения профессора, весть о том, что он уезжает на целых два месяца,
явилась для меня чудесной неожиданностью. Чего только я не успею сделать
за это время!
утомленной улыбкой посмотрел на меня.
должны работать не разгибая спины? Я, например, до того люблю профессора,
что просто не знаю, как перенесу его отсутствие.
довольно циничным выражением лица, Адриен Ломекс был на четыре года старше
меня и принадлежал к тем счастливчикам, которые, обладая привлекательной
внешностью и обаянием, с первого взгляда нравятся людям. Он был
единственным сыном богатой вдовы, жившей в Лондоне, и получил образование
в Винчестере и Оксфорде, что наложило отпечаток благовоспитанности на его
манеры и поведение. По окончании университета он намеревался продолжить
свое образование за границей, но помешала война, и теперь, поскольку
профессор Ашер был в каком-то дальнем родстве с его семьей, он приехал в
Уинтон, чтобы годик "позаниматься" наукой. Вкусы его отличались
вычурностью; ко многому он был равнодушен и с презрением отрицал все, что
не может быть объяснено законами естественных наук. Казалось, за его
холодным скептицизмом таятся глубокие (Знания: легким пожатием плеч,
высокомерной улыбкой или своими высказываниями на метафизические темы ему
не раз удавалось вбить еще один гвоздь в гроб моей умершей веры. Эгоист и
притвора, он усердно скрывал свою избалованность и тщеславие, стараясь
держаться со Спенсом и со мною на равной ноге. И все-таки в нем было
что-то очень привлекательное. Готовясь к блестящей карьере, он презирал
тех, кто вульгарно корпит в лаборатории, работал бессистемно, порывами и,
оплакивая свое изгнание в богато обставленной им самим уютной квартире,
умудрялся превысить более чем щедрую сумму, отпущенную матушкой на его
нужды, и покупал только все самое лучшее.
извлек из него бутылку бенедиктина.
Немедля. - Он откупорил бутылку и щедро налил золотистую жидкость в три
чистые мензурки.
не слишком склонен был к веселью: если не считать "выездов в свет" с
женой, которые предпринимались раз в неделю, он, подобно крабу-отшельнику,
лишь крайне редко отваживался вылезать из своего укрытия. Однако сейчас и
он решил поддержать компанию и присоединился к Ломексу.
лабораторией для своих собственных опытов преисполнил меня чувством
свободы, волнением, доходившим чуть не до экзальтации.
Хьюго. Надеюсь, вам понравилась эта водичка. Ничего не жаль для моих
замечательных коллег.
тоном.
Шеннон, оно должно прийтись особенно по вкусу. Вы ведь католик, не так ли?
убежденностью.
трудновато совместить с превращением видов.
возразил я. - Одно - низменный факт. Другое - романтическая тайна.
под конец начинали мне обычно надоедать. - Признаюсь, я отнюдь не
безупречен в этом отношении... даже как раз наоборот. И все-таки
существуют некоторые вещи, от которых я никогда не смогу отрешиться...
если хотите, вопреки рассудку. Надеюсь, вы не станете требовать, чтобы я
сказал, что сожалею об этом?
Ломекс.
влага.
поднялся, чтобы расправить затекшие ноги, и немецкой шрапнелью ему
раздробило нижнюю челюсть. Хотя хирурги-специалисты по пластическим
операциям совершили чудо и нарастили ему челюсть, вставив кусочек кости из
его собственного ребра, лицо его навсегда осталось обезображенным:
подбородок пересекал багровый рубец, заканчивавшийся узкой полоской
растянутых губ, - это страшное уродство было особенно заметно в сравнении
с его высоким красивым лбом и темными, робко прячущимися, какими-то
затравленными глазами. Но самым обидным было то, что в юности Спенс был
очень красив и пользовался большим успехом на танцах, пикниках и
состязаниях по теннису, которые устраивало степенное, но любящее
повеселиться уинтонское общество.
удовольствие от нашего совместного посещения театра на прошлой неделе.
Выпьем еще за герра Хьюго?
выпили.
пить, - сказал я.
смеха у него сильно искажалось лицо. В ту же минуту позади нас послышался
какой-то шорох.
предупреждения, с дерзким видом человека, нарушившего правила и прекрасно