матрона, устремив на молодого человека пронзительный взгляд сквозь стекла
очков. - Он знает дорогу туда не хуже, чем в собственную постель, - просто
на него находит по временам.. Вот то-то будет радость на Тремонт-стрит! Да и
какой же вы красавчик, статный какой! Уж вы простите меня, сударь, -
продолжала она, словно в забывчивости поднося свечу к его липу. - Та же
дивная улыбка, что у маменьки, тот же огненный взгляд, что у папеньки!
Господи, прости Нам наши прегрешения и пошли вечное блаженство на том свете
тем, кто не знал счастья на этой злой и грешной земле! - в необычном
волнении пробормотала женщина, опуская свечу.
слова до последнего, и тень печали омрачила и без того сумрачное его чело.
Однако он спросил только:
день!.. Однако госпожа Лечмир с нетерпением ожидает вестей. Мой бедный
сыночек без промедления проводит вас к ней, и вы услышите от нее все, что
вам надлежит знать... Джэб! Ну же, Джэб, чего ты забился в угол! Бери шапку
и проводи молодого господина на Тремонт-стрит. Ты же любишь ходить к госпоже
Лечмир, сынок, не так ли?
пробормотал дурачок. - И, если бы Нэб тоже не знала дороги туда, меньше было
бы на ее душе греха.
и, схватив кочергу, яростно занесла ее над головой своего упрямого отпрыска.
морщинистое лицо ее побелело, как саван.
сверхъестественной силой, затем, собравшись с духом, пролепетала:
перед женщиной в тусклом свете свечи. - Я тот, кто прошел необозримо длинный
путь и знает, что господь заповедал нам любить детей наших так же, как он
любит нас, детей своих.
стул, взгляд ее перебегал с одного посетителя на другого: она пыталась
что-то сказать, но не произносила ни слова, словно утратив дар речи. Джэб
тем временем нерешительно приблизился к незнакомцу и, заглядывая ему в лицо,
жалобно произнес:
написаны в библии, и она больше никогда не станет бить Джэба кочергой.
Верно, маменька? Вон, видите, она прикрыла свою чашку полотенцем, когда вы
пришли! Госпожа Лечмир дает ей, это зелье - чай, и Нэб теперь никогда не
бывает так добра к Джэбу, как Джэб был бы добр к своей маменьке, если бы его
маменька была, как он, слабоумной, а Джэб был бы такой старый, как его
маменька.
трогательно вступившегося за мать, а когда тот умолк, сострадательно
погладил его по голове и сказал:
драгоценных своих даров, но дух господень витает над тобой, ибо ты
чувствуешь доброту там, где видна лишь суровость, и различаешь добро и зло.
А тебе, юноша, разве не ясно, что отсюда явствует, какая пропасть лежит
между выполнением долга по принуждению и по доброй воле?
офицер отвел глаза; после непродолжительного, но неловкого молчания он
обратился к женщине, которая успела уже несколько оправиться, и выразил
готовность продолжать свой путь. Почтенная матрона, собравшись с силами,
медленно выпрямилась на стуле и, ни на секунду не отрывая взгляда от
незнакомца, дрожащим голосом приказала своему сыну показать дорогу на
Тремонт-стрит. Долгий опыт научил ее, как видно, справляться с сыном, когда
он заупрямится, а на сей раз волнение сделало ее тон таким грозным, что Джэб
беспрекословно встал и приготовился выполнить приказ. Все испытывали
некоторое замешательство, и молодой офицер уже намеревался покинуть комнату,
ограничившись безмолвным, хотя и учтивым поклоном, но незнакомец продолжал
неподвижно стоять в дверях, преграждая ему путь.
и вам тоже, вероятно, потребуется провожатый до вашего дома.
на своего возмужавшего сына, так смотрел я сегодня на этот разросшийся
город, и любовь моя к нему равна отцовской любви. Для меня довольно того,
что я енота вернулся сюда, в этот город, который ценит свободу превыше
всего, а под какой крышей приклоню я голову, не имеет значения, и этот приют
ничуть не хуже всякого другого.
этом помещении вы найдете еще меньше удобств, чем на корабле, который мы
только что покинули!
и с решительным видом кладя возле себя узелок. - Ступайте в ваш дворец на
Тремонт-стрит. Я сам позабочусь о том, чтобы мы с вами свиделись снова.
не стал возражать. Отвесив низкий поклон, он покинул каморку, оставив
старика, в задумчивости склонившегося головой на свою трость, и пораженную
хозяйку, с изумлением и страхом взиравшую на незваного гостя.
Глава 3
выбрал прямой путь. Как только молодой офицер вышел из пакгауза, дурачок
повел его через мост, потом направился вдоль залива и свернул на широкую,
застроенную солидными зданиями улицу, которая вела от главной пристани к
богатым кварталам города. Свернув на эту улицу, Джэб сосредоточенно
продолжал шагать вперед, как вдруг внимание его было привлечено шумом
пирушки, доносившимся из окон дома, расположенного на противоположной
стороне, и он остановился.
на этот кабак?
это же каждому понятно - ишь, какой шум поднимают они в субботнюю ночь!
Слышите? Там сейчас полным-полно офицеров лорда Бьюта.
завтра, когда колокол на Южной церкви позовет к молитве, ни один из них, из
этих грешников, не вспомнит своего создателя!
Тремонт-стрит или ступай своей дорогой, а я поищу себе другого провожатого!
побрел дальше, бормоча достаточно громко, чтобы тот мог его услышать:
Тот не бостонец, кто не любит бостонских обычаев.
Кинг-стрит и Куин-стрит и вышли на Тремонт-стрит. В нескольких шагах от
перекрестка Джэб остановился и, указывая на стоявший неподалеку дом, сказал:
парадной дверью - это и есть дом миссис Лечмир. И каждый скажет вам, что она
очень важная дама. А я скажу: жалко, что она дурная женщина.
старше тебя и выше по положению!
глаза. - Я Джэб Прей, так меня все называют.
- поменьше суй нос в чужие дела. Ты что, не слышишь, приятель? Вот тебе
крона.
он такой чванный.
если даже этот дурачок отказывается от денег во имя убеждений", - подумал
офицер и сказал:
вынимая рук из карманов, поглядел на офицера из-под надвинутой на лоб шапки
и ответил:
деньги.
благоразумие! Идем, Меритон, мы еще встретимся с этим беднягой, я не забуду
этих его слов. Поручаю тебе позаботиться о том, чтобы у него была приличная
одежда на этой же неделе.
исполнено, если это доставит вам удовольствие, хотя, сказать по правде, я
совершенно не представляю себе, какого рода костюм следует предпочесть для
человека с подобным лицом и подобной фигурой, чтобы получилось что-то более
или менее пристойное.
Свержин Владимир
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Глуховский Дмитрий
Круз Андрей