Чтение 5–й страницы книги ~Свидание с богом~

Джону повезло. Садясь в кресло, он умудрился не забыть пристегнуться - это
скорее всего и спасло ему жизнь при ударе, но, придя в себя, он тут же
пожалел о том, что сознание соизволило вернуться к нему...

Дело в том, что короткое беспамятство не только не избавило его от
бредового кошмара, но наоборот. Казалось, что за время, проведенное Джоном
без сознания, тот еще более усугубился, приняв форму уже не белой горячки,
а какого-то иррационального бреда.

"Небулонг" врезался в поверхность станции и прочно застрял в ней, пробив
своим тупым, обтекаемым носом внушительную дыру в ее обшивке. Часть внешних
секторов обзора погасла, но некоторые еще работали, демонстрируя полуживому
пилоту совершенно невозможные с точки зрения здравого смысла
фантасмагорические картины происходящих вокруг событий.

По широкой проплешине, что образовалась при катастрофическом скольжении
"Небулонга" по поверхности станции, медленно брело, припадая на
покалеченный ступоход, его кошмарное видение, только теперь ко всем
шизоидным подробностям галлюцинации добавился еще и пятиметровый огрызок
швеллера, которым отступающий к кораблю "Центурион" лупил скачущие вокруг
него двуногие лазерные пушки. Те ловко уворачивались от ударов, в ответ
поливая броню хромающей машины ослепительными росчерками лазерного света,
отчего та уже светилась от перегрева, а в некоторых местах даже
расплавилась и потекла, тут же застывая безобразными язвами...

Джон внезапно поймал себя на том, что сидит, не смея дышать, и с непонятным
самому себе азартом наблюдает за собственным сумасшествием, причем он
понял, что его симпатии на стороне сорокатонной хромающей машины, которая
медленно отступала по направлению к главной грузовой аппарели "Небулонга".

Но, осознав это, Джон почувствовал, как его мгновенно захлестнула волна
леденящего страха.

Слишком уж РЕАЛЬНЫМ оказалось его бредовое видение... СЛИШКОМ РЕАЛЬНЫМ,
ЧТОБЫ БЫТЬ НЕПРАВДОЙ...

Именно теперь он понял, что за всю свою горемычную жизнь он ни разу не
испытывал НАСТОЯЩЕГО страха. Такого, от которого трясутся поджилки и
холодеет душа.

К грузовому шлюзу "Небулонга" двигалось то, от чего не было и нет никакого
спасения.

Ему вдруг нестерпимо захотелось взвыть и забиться в какую-нибудь щель под
пультом управления.

- НЕТ! Убирайся! - дико закричал он, вцепившись в располосовавшие грудь
страховочные ремни. - Я не хочу тебя! Уходи! Ты мой бред!!!

На его счастье, хромающий "Центурион" скрылся наконец из зоны видимости
уцелевших видеокамер.

Освободившись от страховочных ремней, Джон встал и, шатаясь, прошел
несколько метров по наклоненному в сторону выхода полу ходовой рубки.
Поискав глазами отброшенную сгоряча бутылку со спиртным, он увидел ее,
закатившуюся за вспомогательный пульт управления силовой установкой, и,
подобрав, жадно припал губами к пластиковому горлышку...

Содержимого в ней осталось только на глоток, но и он тут же вылетел
обратно. У Джона вдруг закружилась голова, он опять отшвырнул теперь уже
пустую бутылку и, тяжело, судорожно дыша, уставился в работающие сектора
обзорного экрана.

"Центуриона", слава богу, нигде не было видно, но ходячие пушки никуда не
делись. Очевидно, они тоже остались неравнодушны к прилетевшему кораблю.
Расположившись полукругом, как раз напротив купола ходовой рубки, они,
казалось, пребывали в нерешительности. Изредка то один, то другой из
доброго десятка ходячих излучателей приближался к обшивке и начинал
заинтересованно ковырять ее лазерным лучом.

"Господи... да что же им надо?!"

Джон чувствовал, что дрожит всем телом, словно вокруг царил лютый,
пробирающий до самых костей холод.

На самом деле в рубке управления было тепло, - при аварии, по счастью, не
разгерметизировался ни один отсек, и индикаторы систем жизнеобеспечения
весело сияли зелеными огнями.

Джон опять покосился на обзорный экран в тщетной надежде, что оставшиеся в
поле зрения сканеров носатые пушки тоже исчезнут, как и боевой робот, о
существовании которого находящийся на грани окончательного нервного срыва
человек предпочитал даже не вспоминать...

Как бы не так...

Джон вдруг с неописуемым ужасом ощутил мощнейший толчок как раз в районе
грузового шлюза, выдвижная аппарель которого, судя по показаниям приборов,
сорвалась с фиксаторов при крушении и выехала за корпус корабля,
разложившись в рабочее положение...

"Нет... ему нипочем не проломить створы... Он не сможет ворваться внутрь!"
- уже не веря самому себе, панически подумал Джон и вдруг со всех ног
кинулся в скафандровый отсек.

... Толчок, который ощутил обезумевший от страха пилот, действительно
произвел сорокатонный "Центурион". Но это не было попыткой проломить
внешний люк грузового шлюза, как то предположил Джон. Нет, "Центурион"
попросту не мог нанести вред своему базовому кораблю поддержки. Толчок
являлся следствием того, что боевой робот вскарабкался на прилегающую к
кораблю покореженную переборку станции и спрыгнул оттуда на задранную
высоко вверх предшлюзовую площадку выдвинувшейся грузовой аппарели.

Его создатели могли гордиться своим воистину гениальным детищем. Спустя
триста лет после схода с конвейера боевая машина все еще ловко и
сообразительно преодолевала различные возникающие у нее на пути
препятствия, решая при этом логические задачи не хуже некоторых мыслящих
живых существ.

Оказавшись на площадке перед шлюзом, "Центурион" поднял манипулятор, и из
него вместо крабьей клешни вдруг выдвинулся гибкий, упругий щуп с
компьютерным разъемом на конце.

В углублении подле плотно сомкнутых створов находилось абсолютно идентичное
разъему отверстие. Обе половинки целого соединились с легкостью точно
подогнанных друг под друга частей, и щуп, торчавший из манипулятора робота,
несколько раз провернулся вокруг своей оси, отпирая замок.

Охотнику не нужно было вторгаться на борт "Небулонга". Он был спроектирован
именно для взаимодействия с кораблями такого типа. Новые владельцы старого
военного транспорта не вносили в его архитектуру и внутреннюю электронику
каких-либо значительных изменений, все на его борту оставалось, как и
прежде, - и коридоры, по которым свободно мог передвигаться робот класса
"Центурион", и коды доступа к бортовым системам, - модернизировать
"Небулонг" просто не имело смысла.

Створы грузового шлюза дрогнули и поползли в стороны.

"Центурион", не колеблясь, шагнул внутрь.

Глава З

Могут ли машины испытывать трепет? Вряд ли кто-то из программистов
однозначно ответит на данный вопрос. Скорее всего речь будет идти не о
самой вероятности возникновения чувственных ассоциаций, а о том пакете
программ, что заложен в долгосрочную память машины.

Люди давно научились "очеловечивать" любые свои создания, еще задолго до
того, как поняли, что самыми надежными механизмами все-таки являются те, в
чей электронный разум заложена функция саморазвития.

"Центурион" принадлежал именно к такой категории электронно-механических
машин. По знаменитому закону Бейцеля существовал теоретический "порог
накопления информации", за которым любая электронная машина с программами
саморазвития начинала ее непредсказуемую обработку, то есть, выражаясь
проще, начинала мыслить.

Для боевых роботов любого типа и класса существовал непреложный закон
эксплуатации: их не допускали до данного барьера саморазвития. В
определенный момент память машины очищалась, базовые программы
переустанавливались на чистые носители, и все начиналось вновь.

Только не в случае с Охотником.

Оказавшись вне контроля со стороны людей, предоставленный, как и многие
другие механизмы, самому себе в условиях разрушенной и забытой космической
станции, он уже давно перешагнул свой первый "порог Бейцеля".

И вот теперь грозный "Центурион", аналоги которого являлись в памяти людей
адским бичом для всего живого в период отгремевшей несколько веков назад
войны, - этот монстр стоял в прямоугольном помещении грузового шлюза и
испытывал самый натуральный трепет.

В помещении гулко и протяжно выли насосы, закачивая в шлюз воздух, с тем
чтобы уравнять давление между ним и внутренними отсеками корабля. Сбоку,
освещая покрытую шрамами броню машины, тускло помаргивала красная,
предупреждающая о процессе шлюзования лампа.

"Центуриону" казалось, что сейчас, в эти секунды на него нисходит самая
натуральная НИРВАНА...

Неописуемое блаженство, глубочайшее удовлетворение после сотен лет сумрака
и безысходности, жалкой борьбы за ничтожные эрги, - стоило понять, какую
жизнь влачил он и ему подобные на борту старого внеатмосферного
завода-станции, чтобы ощутить его трепет...

Внутренние створы грузового шлюза медленно раздались в стороны, открывая
"Центуриону" широкий магистральный коридор "Небулонга", который шел сквозь
весь корабль, от кормы до самой ходовой рубки. Чуть ниже, под полом жарко
дышал ядерный реактор транспорта. Охотник чувствовал, ощущал его...

Он сделал шаг вперед, прислушиваясь к внезапно заработавшим сенсорам
звуковых волн.

Сервоприводы поврежденной ноги "Центуриона" выли на высоких нездоровых
нотах. Он вошел в магистральный коридор, сильно приволакивая
деформированную конечность, и двинулся по нему в направлении ремонтного
модуля, который, как он знал, располагался точно посередине между кормой и
ходовой рубкой.

Магнитные маркеры на стенах едва угадывались. Он прошел мимо парковочных
ангаров, десантного накопителя, боевых складов и остановился напротив тех
ворот, что полустертая магнитная метка обозначала как "ремонтный док".