твой.
его на шею.
первоклассница. Ты где-то на уровне детского сада, Вероника, это в детском
саду малыши ходят с ключами на шее.
меня кофе?
двойной с лимоном, без сахара.
поведение получала пирожные!
сердце "Может быть, зря я не позволила ей скушать этот несчастный эклер? -
подумала Елена Львовна. - Да нет, нужно же как-то воспитывать..."
- сказала она, когда дочь вернулась, неся две чашечки "эспрессо".
какие-то мероприятия, то теперь можешь их аннулировать. Потому что до конца
мая ты из дому не выйдешь. То есть в школу, разумеется, ходить будешь. Но и
только!
после этого посмотрела на дочь. Та сидела с совершенно несчастным видом.
двадцать шестое. Он пригласил меня еще когда, ты же помнишь...
шестнадцать и что в таком возрасте люди должны отвечать за свои поступки А
Андрею ты скажешь, что плохо себя вела и тебя наказали.
раскаяние, не разрешив дочери полакомиться пирожным. Для того чтобы наложить
на девочку еще одно, и гораздо более суровое, взыскание, были особые
причины. Дружба Вероники с этим Андреем Болховитиновым нравилась Елене
Львовне все меньше и меньше, и, хотя ничего серьезного, судя по всему, между
ними не намечалось, лучше было заранее принять меры. Будучи матерью
передовой и современной, она не собиралась протестовать против того, чтобы
дочь бывала в обществе знакомых мальчиков. Но мальчики вообще - это одно, а
один определенный, конкретный мальчик - это уже нечто совсем другое, И об
этом "другом" Веронике думать пока рано. Слишком рано.
троллейбусных талонов, уложила все это в портмоне и протянула дочери.
булочную. Да, и возьми еще молока и две бутылки кефира.
больше не нужно?
никуда не заходила, слышишь?
просто повидать кого-нибудь...
бесполезно, все равно перепутают, - убеждающе сказала Ника.
кого из преподавателей, но еще застать тех, кого ей нужно было увидеть.
Издалека, через улицу, она оглядела школьный двор, вернее, ту его часть, что
была доступна обозрению с противоположного тротуара. Впереди, слева от
ворот, был разбит чахлый палисадничек, за ним - обнесенный металлической
сеткой корт, в этот час уже пустые и тихие. Впрочем, Ника и не рассчитывала
увидеть здесь своих приятелей. Компания их, если и оставалась поболтаться
вместе после уроков, предпочитала делать это на пятачке у церкви Всех
Скорбящих - хоть и рядом со школой, но все же не так на виду.
оставалось почему-то незастроенным, то ли стоявший тут дом сгорел во время
войны от немецкой термитной бомбы, но сейчас здесь образовался крошечный
тенистый скверик, ничем не огороженный со стороны тротуара и втиснутый между
ротондой храма и торцевой стеной четырехэтажного дома по правую руку, со
стороны школы.
час-другой, прежде чем разойтись по домам, удивляла Многих преподавателей
своим составом. Классная руководительница Татьяна Викторовна попыталась
однажды выяснить у своего сына, чем, собственно, привлекает его дружба с
Ренатой Борташевич, одной из самых пустых и легкомысленных девочек в классе,
или тем же Игорем Лукиным, чьей заветной мечтой было купить электрогитару и
сшить себе красный сюртук с золотыми пуговицами (о чем он во всеуслышание
объявил однажды на комсомольском собрании). Но выяснить ей ничего не
удалось: Андрей, по обыкновению, отмалчивался, потом пожал своими в косую
сажень плечами и пробасил нехотя, что в каждом человеке можно что-то найти,
надо, мол, только уметь видеть. Возразить против этого было трудно, но
понять подобную дружбу - еще труднее. Поражало преподавателей то, что в этой
же компании оказались Петя Аронсон и Катя Саблина - чуть ли не самые
способные пятерочники школы, уже участвовавшие в районных и городских
математических олимпиадах.
какой-то затрепанный журнал, сблизив головы, и синхронно давилась смехом.
Андрей Болховитинов рисовал, развернув на колене альбомчик, который
постоянно таскал с собой, а Игорь рядом с ним копался во внутренностях
маленького транзисторного приемничка.
рано?
то и дело, щурясь, посматривал на верхний ярус колокольни и чиркал в альбоме
быстрыми угловатыми движениями, держа карандаш под прямым углом к бумаге.
Осмотревшись, Ника увидела и Ренату - та, отойдя к церковной ограде, где
было больше солнца, с озабоченным видом примеряла очки с огромными - в
блюдечко - круглыми сиренево-голубыми стеклами.
Вернувшись к скамейке, где сидели мальчишки, она отвела волосы от щеки и
слегка подбоченилась, выставив колено и едва касаясь земли острым носком
туфельки.
Ордынка.
внимательно. - Очки тебе ничего, только лучше узкие, а это вообще маразм -
жабьи глаза какие-то.
опошлить. "Жабьи глаза!" Возьми, Ренка, меня не оценили.
некрасива круглая трехъярусная колокольня храма Всех Скорбящих; сейчас она
пренебрежительно пожала плечами и заявила, что в Москве есть церкви куда
лучше.
Донской был...
ты, можно показывать на вэ-дэ-эн-ха. А все-таки, чем тебе эта не угодила?
Баженову разобраться в пропорциях.
предыдущем уроке схлопотал двойку от собственной родительницы и почему-то
расстроился.
расстраиваться...
Ника. - Да еще перед самым концом года!
Корнев Павел
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур
Громыко Ольга
Орловский Гай Юлий