собирается у холма. Когда враги показались и с востока, он облегченно
вздохнул. Можно было надеяться, что самая большая опасность отведена от
группы сержанта Авдеева.
видать!
выходило что-то около ста метров, поставил прицел и улегся поудобнее. Ему
была отчетливо видна голова в фуражке с высокой тульей и длинная шея
офицера. Гитлеровец полз позади солдат. Рядом с ним двигался фашист в
большом кепи н в очках.
прорези прицела и осторожно потянул за спуск. Но выстрел был не точен. Пуля
лишь сорвала фуражку с врага. Тот мгновенно спрятал голову за камень.
фашист. Каменные брызги хлестнули по лицу обер-лейтананта Гартмана. Он
вскрикнул и схватился за глаза. Сильная боль заставила его забыть об
осторожности. На секунду офицер приподнялся. Вновь прогремел выстрел, и враг
опрокинулся набок.
ближе. Вот уже только пятьдесят метров отделяло от них группу Керимова.
тридцати. Тогда разведчики открыли огонь. Автоматы их били по близкой и
хорошо видимой цели. На склонах холма осталось десятка полтора трупов. Живые
поспешно укрылись и стали отползать назад. У подножья холма они залегли.
Этого и добивался Керимов.
головы. Разведчики непрерывно меняли огневые позиции, стреляя из различных
мест, чтобы создать впечатление, будто обороняющихся много. Вначале им это
удавалось. Но вскоре нападающие стали действовать решительнее. Часть
фашистов еще более усилила огонь, другие пошли в атаку.
облегчилось ненадолго.
повели атаку на вершину холма.
Нет, он не сожалел о смерти своего командира. Обер-лейтенанта Гартмана,
убежденного наци, грубого и жестокого человека, все солдаты взвода считали
порядочной свиньей, ненавидели. И, если рассуждать по справедливости,
Гарт-май получил то, что, в сущности, давно заслужил.
Мюнхена, было решительно наплевать и на наци, и на затеянную ими войну, уже
принесшую столько горя Германии. Только ужас перед фашистскими лагерями и
застенками заставил Ханса Штрекера надеть военную форму, взять оружие и
стрелять в людей, которые не сделали ему ничего дурного.
Гартмана, собрал солдат и объявил: взводу приказано обложить холм со всех
сторон и наблюдать, пока другие будут овладевать вершиной. Несомненно,
русские попытаются бежать. Следует глядеть в оба, чтобы никто не ушел живым!
на берегу реки, омывавшей холм с запада.
Ефрейтор переправился на противоположный пологий берег, залег в кустах и
стал наблюдать.
израсходовать много гранат. Крамаренко расстрелял все диски и теперь набивал
их. Осетров помогал товарищу и одновременно, морщась от боли, бинтовал руку
- пулей ему оторвало палец.
часовню, плиту повернул, чтобы все было... Он не договорил.
на холм фашистские солдаты. Их пулемет бил, не переставая. Пули с тупым
перестуком впивались в камни, проносились над головой, едва слышно
посвистывая. Разведчики отвечали одиночными выстрелами и короткими очередями
своих автоматов. Они устали. Дым и пыль застилали склоны, разъедали глаза,
мешая видеть. Враг приближался. Вот уже на холм полетели гранаты. Пыль,
поднятая взрывами, еще больше ухудшала видимость.
Обломки стены качнулись и поползли вниз. Офицер едва успел отпрянуть назад.
подскакивая, устремились с вершины холма увесистые камни, полетели гранаты.
слезящиеся глаза. Вдруг он услышал тревожный возглас Осетрова, обернулся и
увидел двух гитлеровских солдат. Те, подтягиваясь на руках, лезли через
развалины. Вот солдаты перекинули ноги через камни и взялись за автоматы.
Еще секунда, и они откроют огонь. Но их опередил Крамаренко. Он вскочил и
дал по врагам длинную очередь.
Осетров метнулся к нему.
выстрелили. Осетров споткнулся, повалился на землю.
осмелевших фашистов. Но так не могло продолжаться долго. Да и гранат
оставалось все меньше...
Восемьдесят минут прошло с начала боя. Можно было считать, что отвлекающая
группа свою задачу выполнила.
товарищей, прощаясь с ними, швырнул в наседавших врагов гранату и пополз к
часовне.
спустив ноги в люк. Отстегнул ремешок пистолета, обмотал им две оставшиеся
гранаты. Скорее, нельзя терять времени. Аскер выпрямился, с силой бросил
гранаты в угол часовни, спрыгнул в подземелье и кинулся к лазу.
тугая волна пыльного теплого воздуха. Как он и надеялся, взрыв повалил стены
часовни, разрушил пол, и масса из дерева, камня и земли рухнула в
подземелье, закупорив вход в тоннель.
темноте, осторожно ощупывая руками стены тоннеля.
и есть - вот он, сруб!..
пять-шесть отделяло его от воды. Бревенчатая клетка, которая едва
угадывалась, слабо освещенная снизу, косо спускалась к реке. По срубу,
используя щели между бревнами, он и доберется до воды. А дальше? Куда
уходить потом? Он должен пробираться к своим. Но ведь так думают и враги,
которые, несомненно, организуют преследование... Нет, путь на восток они
перекроют так плотно, что не проскользнешь! Поэтому уходить надо в
противоположную сторону. И только потом, запутав след, он может сворачивать
и идти к фронту.
он сполз в колодец и ухватился за верхнее бревно руками. Неожиданно пальцы
глубоко ушли в насквозь, прогнившее дерево. Он попытался крепче упереться
ногами, чтобы высвободить руки и перехватиться. Но внизу затрещало, и ноги
потеряли опору. Аскер, увлекая за собой обломки сруба, полетел вниз.
что нападающие завладели, наконец, позициями советских разведчиков.
маскироваться больше не имеет смысла.
Почти отвесно спускавшийся к реке, он был сильно подмыт и нависал над водой,
и Штрекер увидел, как от нижней части берега отвалилась и с плеском упала в
реку большая глыба земли. За ней в реку посыпались какие-то ветхие обломки.
Они всплыли, закачались на воде. И между ними вдруг появилась голова
человека!
Вот пловец повернулся, огляделся по сторонам и начал пересекать реку.
Махров Алексей
Соломатина Татьяна
Прозоров Александр
Круз Андрей
Глуховский Дмитрий
Круз Андрей