Чтение 5–й страницы книги ~Садовники Солнца~

необычные гости есть не что иное, как... вулканические бомбы.
Предположение вызывало невольное уважение к далекой родине "камушков".
Какой яростной и молодой должна быть планета, чтобы ее вулканы рождали
бомбы таких размеров, и какая мощь должна кипеть в ее огненной груди -
попробуйте даже при нашем уровне техники запустить такую громадину... Но
не это главное. Чудо случилось семнадцатого августа. В этот день
космические гости изменили курс: один отправился к Венере, другой
прямехонько к Меркурию. Представляете?

- Загадочно, - согласился Антуан, изучая вдохновенное лицо Платова. -
Но, насколько я знаю, аборигены с Геи - пока самая ценная находка. В
смысле разума.

- При чем здесь разум, - Валерий досадливо повел плечом. - Я вам
рассказываю, как был найден Великий Критерий. И вообще, если хотите, Янин
- это будущее вашей службы. Вы культивируете добро в людях, а Янин - во
всей доступной нам вселенной. Улавливаете масштаб?!

- Это он раскрыл тайну "вулканических бомб"?

К стыду своему, Антуан действительно не знал этой занимательной
истории. Впрочем, чему тут удивляться? Знания множатся, а память
человеческая...

- Он работал тогда в филиале института, на Венере, - пояснил Платов. -
Янин отпросился посмотреть странного гостя. Один. На маленьком
космоботе... Этот эпизод рассказан в моей книге от первого лица. Если
хотите, могу воспроизвести почти дословно.

- Валера! Случай послал вам редкого слушателя.

- Начинаю:

"...Я провозился восемь часов. Все напрасно. Напрасно искать разум там,
где его просто-напросто нет. Не имеет "гость" и каких-либо движителей.
По-видимому правы физики пространства. Они предполагают, что
маневрирование гостей с Близнецов вызвано гравитационным полем Солнца и
особенностями строения вещества астероидов. Я же думал, что это какая-то
форма жизни камня, так как нет и не может быть строгого разделения между
живым и неживым веществом и одно незаметно переходит в другое.

Я покинул поверхность астероида, но не улетел. Хочу еще немного
понаблюдать за пришельцем из далеких миров, подумать о его судьбе. Я думаю
так: "А если это все-таки форма жизни? Предположим такое на минутку. Тогда
ей нужна среда обитания. Среда обитания подразумевает сочетание условий,
необходимых для жизни. Главное из них - энергия, ее источник. Жизнь всегда
жмется к энергетическим кострам..."

Нет, это слишком долгий метод познания. Попробуем иначе. Вообразим себя
этой чужой жизнью.

Итак, я - искорка некоей жизни. Я не знаю ни цели, ни способа своего
существования, но все это есть во мне. Все это запрограммировано во мне
природой. Я черная обожженная глыба материи. Я странствую уже сотни,
тысячи, а может, и миллионы лет. Я вся окоченела от холода. Мой внешний
панцирь прохудился. Жизненные процессы крайне замедленны, ибо холодный и
слепой вакуум не самое лучшее место для обитания организованной материи.
Мне неизвестны желания. Но мне отчаянно надо... немного тепла и света!
Тепла и света...

Что-то в этой "исповеди" астероида показалось мне занятным. Насмехаясь
над самим собой, я все же развернул космобот дюзами к астероиду и включил
малую тягу. Я кружил вокруг "гостя". Веселое атомное пламя со всех сторон
облизывало угрюмую глыбу. Кое-где ее поверхность уже раскалилась,
затеплилась вишневым светом. Поползли первые трещины. Из них клубами
вырывался то ли пар, то ли газ.

Затем астероид... лопнул. Заметив, что он раскалывается на несколько
частей, я на всякий случай дал полную тягу и ушел от него километров на
семьсот.

И тут меня вызвала Венера.

- Ты знаешь?! - ошалело кричал мой коллега. - Только что получили
сообщение с Меркурия! Там та-а-кое происходит... Ты знаешь, эта "бомба"
приблизилась к планете на расстояние полутораста километров... да, да, в
районе терминатора, и вдруг...

- Знаю, - перебил я его, глядя на свой обзорный экран. - Я знаю, что у
них там происходит! У них первый праздник света. Бомба, а точнее - спора,
взорвалась. В аспидно-черном небе Меркурия распустился огромный цветок.
Бледно-зеленый двулистник, похожий на бабочку. Его эфирные лепестки
колеблются, словно не могут удержать более плотные изумрудные вкрапления.
Вот, вот, смотрите, они падают. Они посыпались, как дождь. Зеленый дождь
на Меркурии! Я не знаю, что вырастет из этих искорок жизни, но всходы
будут. Обязательно будут!"

Платов умолк, перевел дыхание.

- Выходит, Янин создавал свои "аксиомы" не только умозрительно, -
заметил Антуан.

- Почему же? - удивился Платов. - Именно умозрительно. Он-то и сущность
космической споры сначала умом узрел.

- Интересно, - согласился Антуан. - Правда, я не знал, что Янин мыслит
и разговаривает в таком романтично-возвышенном стиле.

Платов смутился.

- Не воспринимайте все так буквально, - сказал он. - Моя книга не
совсем документальная.

В разлуке Антуан, сколько помнил себя, без четверти десять всегда
звонил матери. Всегда, везде, ежедневно. Это стало такой же потребностью,
как потребность есть, пить или спать. Иногда они только обменивались
пожеланиями доброй ночи, а в иные дни могли говорить по полчаса и больше.
Особенно затягивались их беседы, когда мама показывала факсимильную копию
какой-нибудь старой книги и спрашивала нечто вроде сегодняшнего:

- Тебе знакомо имя Генри Джеймса, мой мальчик?

Он, конечно, признавался: "Впервые слышу!" - и морщинки на ее лице
разглаживались, в глазах зажигался свет.

- Я давно читала о нем, - говорила мама (вот уже сорок лет она работала
программистом-библиографом в Национальной библиотеке) - а сегодня
раскопала прижизненное издание. Заметь, совершенно случайно.

Антуан рассказал, что завтра встреча с академиком и что в институте
буквально преклоняются перед Яниным.

Мама кивнула.

- Как-нибудь ты тоже почитаешь Джеймса. Отдельные его рассказы ну
просто великолепны. Кстати, Хемингуэй всем советовал учиться у Джеймса...

- ...Тигр такой симпатичный.

- Боже мой, - мама наконец поняла, испуганно охнула: - Тигр? Sauvage?
[дикий (франц.)]

- Что ты, мамочка. Совсем ручной. Правда, он мне об этом не сказал.

- ...Bon nuit [доброй ночи (франц.)].

В комнате отдыха было тихо и уютно. Антуан быстро разделся, лег. Спать
не хотелось. Он потянулся к книжной полке (кристаллозаписи Антуан не
любил) и сразу же заметил среди новинок два коричневых тома трудов
академика. "Его не просто здесь любят, - подумал Антуан, раскрывая первый
том. - Его здесь любят последовательно".

Он читал урывками, лишь бы уловить общий смысл:

"К вопросу о панспермии"

...Данный научный спор ввиду его узкой тематики интересует нас только
как отправная точка для дальнейших размышлений.

Сущность спора:

В 70-е годы XX века один из основоположников молекулярной биологии
лауреат Нобелевской премии профессор Крик опять выдвинул вариант
панспермии (жизнь на нашей планете "посеяна" сверхразумными существами).
Он заявил, что самозарождение жизни на Земле с научных позиций объяснить
невозможно. Основные аргументы: уникальность условий на планете, загадка
идентичности для всех живых организмов механизма передачи наследственных
признаков через генетический код.

Возражения профессора Шкловского: зачем "создатели" растянули появление
разума на миллиарды лет; вариант панспермии по существу не решает вопроса
происхождения жизни на Земле, а только переносит его в другое место
вселенной.

Объявим теперь наши предпосылки:

Жизнь есть функция материи. Это значит, что она так же вечна,
неуничтожима и вездесуща.

Жизнь - функция защитная, так как только живые существа способны
противостоять распаду (уменьшению порядка в системе) и энтропии.

Иными словами, жизнь можно определить как реализацию "инстинкта
самосохранения" вселенной.

Следовательно:

Степень насыщенности мирового пространства жизнью находится в прямой
зависимости от возраста вселенной. Чем больше возраст, тем сильнее
"давление" жизни.

Учитывая исключительную трудность спонтанного возникновения жизни,
разумно предположить, что природа позаботилась как о способах ее
распространения, так и о принципах распределения в мировом пространстве.

Следовательно, прежде всего надо вести речь о _витаспермии_ (земные
аналоги - пчела, опыляющая растения; ветер и вода, переносящие семена).

Панспермия, о которой упоминалось, несомненно, есть характерная функция
космического разума. Человек уже сейчас, населяя новые планеты, несет туда
свою биосферу..."

Глаза у Антуана слипались. Уже засыпая, он подумал: "Однако "аксиомы"
академика все же требуют доказательств... Требуют... Раз требуют, значит
получат. Главное, что Янин в них верит. Столько веры! Жизнь - вездесуща?!"