голос.
так же воинственно.
укрепило решимость Фрэнка, которого, по-видимому, не смущало то
обстоятельство, что он лет на десять моложе меня. Впрочем, я и сам тогда
об этом не думал.
стойкой. Ее неодинаковые глаза ярко блестели. Для нее это было
развлечением, игрой. Я подумал, что хорошо бы, разделавшись с Фрэнком,
вернуться сюда и так ее отшлепать, чтобы она неделю не могла выйти из
дому.
автомобили. Там было довольно светло.
же вы пьяны.
не терплю канадцев или кто вы там есть...
когда Фрэнк кинулся на меня, я увернулся от удара, зашел сбоку и задал ему
как следует. При таком освещении трудно было попасть в подбородок, но мне
это удалось, и Фрэнк полетел на землю. За спиной у меня кто-то ахнул. Это
была прелестная Шейла.
его хорошенько проучил.
прошел к двери и поднялся наверх, в свой номер.
собраться с мыслями. Потом, вспомнив о визитной карточке, врученной мне
любопытной дамой в поезде, выудил ее из кармана. В ней стояло: "Миссис
Г.Д.Джесмонд", а напечатанный адрес был зачеркнут и вместо него сверху
приписано: "В "Трефовой даме". Это было то самое место, где любили бывать
молодежь и мистер Периго. И там же где-то обитала миссис Джесмонд, по
отзывам - богатая, "шикарная" и, по всем данным, загадочная женщина, о
которой мне уже было известно, что она много путешествует и зорко
примечает все. Ну, а как насчет мистера Периго? Он такой же эвакуированный
торговец картинами и эстет, как я - канатоходец. Я пока узнал немного и, в
сущности, еще не видел Грэтли, но уже то немногое, что мне стало известно,
показывало, что контрразведка не зря послала меня сюда. Прежде чем лечь, я
выкурил целых три трубки.
3
явиться только после полудня, и я все утро бродил по городу. На улицах
таял грязный снег, а серое небо оседало над землей под тяжестью нового
такого же груза. Но в общем утро для прогулки выдалось сносное. При
дневном свете город ничем не поразил меня. Таких городов много в Англии.
Они как будто построены для того, чтобы люди, которые не снисходят даже до
проживания в них, здесь ковали деньги. По одну сторону высилась смутная
громада завода Чартерса, занимавшего территорию около тридцати акров, с
железнодорожными ветками и каналом. Вокруг завода тянулись длинные грязные
улицы с рядами кирпичных домиков. По другую сторону шли улицы пошире, со
следами трогательных попыток озеленения, и беспорядочно теснились
игрушечные бунгало. Центральную часть города составляли две улицы -
Маркет-стрит и Хай-стрит - и площадь, где они пересекались. Такие города,
если хотите знать мое мнение, выдают истинную сущность всей этой циничной
игры в промышленное развитие. Строили их кое-как, по дешевке, для того,
чтобы люди, которые никогда сюда не заглядывают, могли наживать здесь
деньги и обзаводиться поместьями, яхтами, покупать леса и болота для охоты
и уезжать на зиму в Канн и Монте-Карло. Во всякой другой стране люди
просто отказались бы жить в подобных городах, где так мало преимуществ
городской жизни. Ну, а англичане со всем мирятся. Надеюсь, что они будут
терпеть это только до того дня, когда мир услышит последний вопль Гитлера,
а тогда снесут до основания все эти проклятые города и камнями побьют
алчных старых мошенников, которые после войны сразу начнут кричать, что
они обнищали. Я иду туда, куда меня посылает отдел, и счастлив всякий раз,
когда изловлю нацистского агента или кого-нибудь, кто продает родину
немцам, ибо не приходится объяснять, какого рода жизнь нам готовят Гитлер
и Гиммлер. Но из этого еще вовсе не следует, что я не имею своего
собственного мнения и что у меня не чешутся руки всякий раз, когда я вижу
выживших из ума простофиль, которые являются в такие места, как Грэтли, и
призывают народ воевать и трудиться в поте лица во имя сохранения "нашего
традиционного уклада жизни".
находились магазины. Я уже давно сделал открытие, что очень полезно
наблюдать за выходящими и входящими в магазины людьми - это наводит на
неожиданные мысли. Любая лавка может с успехом играть роль почты, а дело
шпиона на девять десятых состоит не в добывании информации, а в ее
передаче часто по целой цепи таких импровизированных почтовых отделений.
Здесь, пожалуй, будет нелишне пояснить, что нашему отделу недавно удалось
засесть в одной из крупных шпионских штаб-квартир, после того как попался
джентльмен, заведовавший ею, и теперь нацистские агенты и их подручные,
ничего не зная о провале, продолжали передавать свою информацию, а мы на
другом конце линии принимали ее. Разумеется, иногда и мы сами отправляли
сообщения, и когда они доходили до адресата, мы устанавливали, какими
путями они передаются. Такая отправка и последующая проверка получения
информации была делом сложным и кропотливым, но зато более результативным,
чем другие методы. Я уже раньше много раз проделывал такие вещи, и,
по-видимому, в Грэтли мне предстояло опять заняться этим. Пока же я
прогуливался взад и вперед мимо магазинов.
настоящего города такой Грэтли, - на них еще, кроме того, наживаются,
продавая им иллюзии и наркотики. В витринах аптек красовались рекламы,
сулившие чудесное исцеление. В бакалейных лавках были выставлены коробки
патентованных отрубей и опилок, долженствовавших придать вашим волосам
цвет чистого золота и наградить вас мускулами атлета. В табачных и винных
лавках товар был весь распродан. Библиотеки пестрели обложками
двухпенсовых книжек, романов о девах южных морей и продавщицах, на которых
женятся герцоги, - чистейший опиум без неприятных последствий и всего
только по фартингу за час.
весело быть молодым, красивым и богатым и шутливо пререкаться с женой (или
мужем) где-нибудь на Лонг-Айленде или Санта-Каталине. Несмотря на холод и
ранний час, жительницы Грэтли уже облепили афиши и шли на приманку.
дважды ежевечерне любителям предлагалась "большая музыкальная
гала-программа" под названием "Спасибо моим партнерам", состоявшая из
следующих номеров: "Наш популярный комик Гэс Джимбл", "Певица с радио
Марджори Гроувнор", "Неунывающие Леонард и Ларри" и "Сенсация двух
континентов - мамзель Фифин". В витринах с фотоснимками у входа в театрик
"мамзель Фифин" занимала больше всего места, щедро показывая себя в
различных акробатических позах. Это была молодая особа могучего сложения,
широколицая, скуластая, по всей вероятности, питомица какого-нибудь
французского бродячего цирка. Она приглашала всех "вести счет моим петлям
и оборотам", и я решил принять ее приглашение на этой же неделе. Я люблю
такие маленькие труппы, актеры которых трудятся в поте лица и, как мне
кажется, всегда лучше ладят со своей неприхотливой публикой, чем их более
знаменитые собратья в Лондоне и других больших городах. К тому же мне не
раз приходилось по просьбе отдела наблюдать за этими скромными бродячими
труппами.
не приметил. Она была новее и наряднее других и казалась здесь какой-то
неуместной. На вывеске крупными ярко-желтыми буквами по яблочно-зеленому
фону было выведено: "Магазин подарков Пру", а в витринах по обе стороны
входной двери красовались букетики искусственных цветов из сукна и мягкой
кожи, художественная керамика, безделушки из бронзы, затейливые календари
и тому подобные вещицы. Лавки этого типа были для меня не новостью, но я
не ожидал, что встречу в Грэтли такую чистенькую и нарядную. Сквозь стекло
я увидел в глубине лавки шкаф с книгами. Здесь, очевидно, была и небольшая
библиотека, где выдавались книги на дом. Я воспользовался этим, чтобы
войти и осмотреть лавку.
очень вязалось с другим - помогала какой-то старой даме выбирать
деревянные игрушки. Я с видом скучающего фланера прошел в дальний конец, к
шкафу, и обнаружил в нем недурной выбор новых книг. Даже при такой работе,
как наша, человеку по временам хочется почитать, и я скоро высмотрел две
книги, которые давно собирался прочесть. Однако я не снял их с полки и
сделал вид, что ничего не могу выбрать. Поступил я так потому, что меня
заинтересовала высокая женщина в зеленом рабочем халате, только что
вошедшая в лавку через маленькую боковую дверь. Я решил, что это и есть
миссис Пру, так как она держалась по-хозяйски. Минуты через две, выручив