ли неубранными, перекрывая на некоторых улицах движение.
Она невидяще глядела на двух мужчин, содержимое половины бутылки "Крас-
ного кинжала" рассасывалось в ее желудке. Последним, что она ела, были
остатки куриных костей и поскребыши из консервной банки.
- А?
- Моя коробка,- заорал бородатый прямо ей в лицо.- Это мое место. Ты су-
масшедшая или как?
- У нее нет мозгов,- сказал другой,- она ненормальная, и все тут.
- И угрюмая, как черт. Эй, что там у тебя в сумке? Дай-ка посмотреть.
Он ухватился за сумку и дернул, но женщина испустила протяжный вопль и
отказалась отдать, глаза у нее широко раскрылись от страха.
- У тебя там какие-то деньги? Что-нибудь выпить? Дай сюда, сука!
Человек почти вырвал сумку у нее из рук, но она захныкала и повисла на
ней. Красным светом сверкнуло украшение на ее шее - маленькое дешевое
распятие, прикрепленное к ожерелью из сцепленных полированных камешков.
- Э! - сказал второй.- Смотри-ка! Я ее знаю. Я видел, как она побиралась
на Сорок Второй улице. Она думает, что такая уж чертовски святая, всегда
проповедует людям. Ее зовут Сестра Ужас.
- А-а? А может, мы тогда заложим эту безделушку? - он потянулся, чтобы
сорвать с ее шеи распятие, но она резко отвела голову в сторону. Мужчина
схватил ее за затылок, зарычал и приготовился ударить ее другой рукой.
- Пожалуйста! - стала умолять она, готовая заплакать.- Пожалуйста, не
бейте меня. У меня для есть вас кое-что другое! - Она стала рыться в
сумке.
- Давай сюда, и проваливай! Мне бы расшибить твою башку за то, что спала
в моей коробке,- он отпустил ее голову, но кулак держал наготове.
Пока она искала, она все время издавала слабые всхлипывающие звуки.
- Тут у меня кое-что есть,- бормотала она,- где-то тут.
- Выкладывай давай,- он подтолкнул ее ладонью.- И тогда, быть может, я
не отвешу тебе по заднице.
Ее рука ухватила то, что она искала.
- Нашла,- сказала она.- Ага, вот оно.
- Ну, давай сюда!
- Хорошо,- ответила женщина; всхлипывание прекратилось и голос ее стал
тверд, как железо. Одним незаметным плавным движением она вытащила брит-
ву, со щелчком раскрыла ее, взмахом руки крепко резанула ею по открытой
руке бородатого.
Из разреза струей брызнула кровь. Лицо мужчины побледнело. Он схватился
за запястье, рот его округлился, а затем раздался вскрик, похожий на по-
давленный кошачий вой.
Женщина тут же вскочила на свои полные ноги, держа перед собой брезенто-
вую сумку как щит и снова замахиваясь лезвием на обоих мужчин, которые
прижались друг к другу, затем выбралась на замусоренную мостовую и побе-
жала. Бородатый, у которого кровь стекала по руке, гнался за ней, держа
деревяшку с торчащими ржавыми гвоздями, глаза его сверкали яростью.
- Я тебе покажу! - визжал он.- Я тебе сейчас покажу!
Он кинулся на нее, но она пригнулась и опять резанула его бритвой. Он
опять отпрянул и замер, тупо уставившись на полоску крови, стекающую по
его груди.
Сестра Ужас не медлила, она повернулась и побежала. Чуть поскользнулась
в луже гнилья, но удержала равновесие; сзади нее раздавались крики двух
мужчин.
- Я тебя поймаю! - предупреждал бородатый.- Я найду тебя, сука! Погоди!
Она не стала его ждать, продолжала бежать; туфли шлепали по мостовой,
пока она не добежала до барьера из тысяч расползшихся от непогоды мусор-
ных мешков. Она переползла через него, на ходу подобрав несколько инте-
ресных вещей, вроде треснутого шейкера и разбухшего журнала "Нейшенл
Джиогрэфик", и засунув их в сумку. Теперь она была за барьером. Но она
продолжала идти, дыхание все еще болезненно отдавалось в легких, а тело
вздрагивало. Они были близко, думала она. Демоны чуть не схватили меня.
Но, слава Иисусу, все обошлось, и когда он прилетит на своей летающей
тарелке с планеты Юпитер, я буду там, на золотом берегу, целовать ему
руки.
Она стояла на углу Тридцать Восьмой улицы и Седьмой Авеню, успокаивая
дыхание и глядя, как поток машин проносится мимо, будто охваченное пани-
кой стадо. Желтое марево от мусора и автомобильных выхлопов висело, как
дымка над заболачивающимся прудом, и влажный пар изнуряюще действовал на
Сестру Ужас. Капли пота проступали на лбу и стекали по ее лицу, одежда
набухла, ей так недоставало какого-нибудь дезодоранта, но тот у нее за-
кончился. Она оглядывала лица незнакомых ей людей, окрашенные в цвет мя-
са сиянием пульсирующего неона. Она не знала, куда идет, и едва ли пони-
мала, где была. Но она знала, что не может стоять на этом углу до утра -
стоять снаружи, она осознала это давно, значило привлекать дьявольские
рентгеновские лучи, бьющие по голове и старающиеся выскрести твой мозг.
Она пошла на север, в сторону Центрального Парка; голова ее тряслась в
такт шагам, плечи сгорблены.
Нервы трепетали от стычки с теми двумя безбожниками, которые хотели ее
ограбить. "Кругом грех! - думала она.- На Земле, на воде и в воздухе -
мерзкий, черный, злой грех!" Он был и в лицах людей. О, да! Можно было
видеть, как грех наползает на лица людей, зажигая их глаза и заставляя
их рты хитро кривиться. Этот мир и демоны делают простых людей безумца-
ми, она знает это. Никогда раньше демоны не работали так усердно и не
были так жадны до невинных душ.
Она вспомнила о волшебном местечке, на пути к Пятой Авеню, и глубокие
морщины озабоченности смягчились. Она часто ходила туда посмотреть на
красивые вещи в витринах; изящные вещицы, выставленные в них, обладали
властью успокаивать ее душу, и хотя охрана у двери не дала бы ей войти,
ей достаточно было просто стоять и рассматривать их. Припомнился ей сто-
явший там однажды стеклянный ангел - могущественная фигура: длинные во-
лосы ангела откинуты назад подобно блестящему огню, а крылья готовы от-
делиться от сильного изящного тела. А на его прекрасном лице сияли мно-
гоцветными чудесными огоньками глаза. Целый месяц Сестра Ужас ежедневно
ходила любоваться на ангела, пока его не заменили стеклянным китом, вып-
рыгивающим из штормящего сине-зеленого стеклянного моря. Конечно, были и
другие места с сокровищами на Пятой Авеню, и Сестра Ужас знала их назва-
ния - Сакс, Фортуноф, Картье, Гуччи, Тиффани, но ее тянуло к скульптурам
на выставке в магазине стекла Штубена, к волшебному месту успокаивающих
душу мечтаний, где шелковистое сияние полированного стекла под мягким
светом заставляло ее думать, как прекрасно должно быть на Небесах.
Что-то вернуло ее к реальности. Она сморгнула от жаркого кричащего нео-
на. Рядом надпись объявляла: "Девушки! Живые девушки!"
Как будто мужчинам нужны мертвые девушки,- удивленно подумала она.
Кинокиоск рекламировал: "Рожденный стоя". Надписи выскакивали из каждого
углубления и дверного проема: Секс-книги! Сексуальная помощь! Кабина для
желающих быстро разбогатеть! Оружие боевых искусств! Гром басов музыки
доносился из дверей бара, и другие ударные бессвязные ритмы дополняли
его, извергаясь из громкоговорителей, установленных вдоль шеренги книж-
ных лавочек, баров, стриптиз-шоу и порнотеатров. В почти половине две-
надцатого Сорок Вторая улица около края Таймс-сквера представляла парад
человеческих страстей. Юный латиноамериканец, держа руки кверху, кричал:
- Кокаин! Опиум! Крэк! Прямо здесь!
Неподалеку конкурирующий продавец наркотиков раскрыл свое пальто, чтобы
показать пластиковые мешочки, которые принес, и вопил:
- Только вдохните - и вы полетите! Дыши глубоко - дешево, дешево!
Березин Федор
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Ильин Андрей
Лукин Евгений