Чтение 5–й страницы книги ~Нерон и Сенека~

И на мгновение, на одно мгновение лицо Сенеки дрогнуло... И Нерон
засмеялся и, оттолкнув Сенеку, продолжал болтать, болтать:

- Кстати, о богах... Я совсем забыл главную живую картину Нероний - это
когда в цирке появляется земной бог - я!

И Нерон вскочил в золотую колесницу. И ударил бичом. Амур взял сенатора
под воображаемые уздцы. И колесница с Нероном медленно тронулась по арене.

- Римляне от всей души приветствуют своего цезаря согласно установленному
сенатором регламенту! - провозгласил Нерон и хлестнул бичом сенатора.

- Когда цезарь вступит в цирк, - пронзительно закричал сенатор, - с
первой трибуны прокричат шестьдесят раз: "Цезарь, да сохранят тебя боги для
нас!!!"

И сенатор, с трудом волоча золотую колесницу, безостановочно заорал:

- Да сохранят тебя боги для нас!!!

- Ну полно... полно, - говорил Нерон, скромно отмахиваясь рукой от
приветствий.

Сенатор послушно замолчал.

- Продолжай, идиот, - прошептал сквозь зубы Нерон.

И сенатор завопил с прежним воодушевлением:

- После чего с другой трибуны прокричат: "Мы всегда желали такого цезаря,
как ты!!!" - сорок раз! А потом со всех трибун вместе: "Ты наш цезарь, наш
отец, друг и брат. Ты хороший сенатор и истинный цезарь!!!" - восемьдесят
раз.

Нерон ласково кланялся пустым трибунам. Амур аплодировал. Венера, будто в
экстазе, подхватила овации.

- Да... да, - шептал Нерон. - И вот тут-то начнутся аплодисменты. Ах, как
я люблю аплодисменты! Ты не актер, Сенека, не понять тебе эту радость
оваций! Ах, ласкающий самое сердце звук! Ну а потом...

Теперь Нерон сидел в императорской ложе. Сенека по-прежнему стоял внизу
на арене. Венера и Амур бесконечно аплодировали, а сенатор, запряженный в
колесницу, вопил свои приветствия.

- Да, да... - счастливо смеялся в ложе Нерон. - Я занял свое место и все
вслушиваюсь, вслушиваюсь в эти сладостные звуки... И вот тут ко мне
подходят... точнее, должны были подойти... четверо. Четверо твоих
несравненных мудрейших друзей: сенатор Антоний Флав, консул Латеран, сенатор
Пизон и поэт Лукан. А я все млею от оваций. И тогда сенатор Пизон в поклоне
обнимает - точнее, должен был обнять - мои колени. А в это время великий
Лукан передает мне их послание. Я, наивный человек, разворачиваю свиток,
читаю. - Нерон развернул воображаемый свиток. - И тогда консул Латеран
наваливается на меня сзади, хватает за руки. А сенатор Антоний Флав, твой
четвертый друг, бьет меня ножом в сердце. - И Нерон выхватил нож из-под
золотой тоги.

Сенатор в ужасе заржал и поволок прочь по арене золотую колесницу...

В одно мгновение Нерон был на арене. Он схватил за горло сенатора.

- Нет, - вопил Нерон, - ты больше не Цицерон!! Ты вновь ублюдок - сенатор
Антоний Флав, решивший убить своего цезаря! Ну, покажи нам, как ты хотел это
сделать! - В бешенстве он засовывал нож в руки сенатора. - Коли меня! - Он
разорвал на себе тогу. - Ну, бей меня! Никого нет! Только Сенека! Ваш друг
Сенека, которого вы мечтали сделать правителем Рима! Он тоже поддержит!
пристукнет сзади ученика!.. Ну, смелее, мразь! - визжал Нерон, подставляя
грудь под нож.

И тогда сенатор упал на колени и отбросил нож в сторону... Заржал.

- И это современный Брут, - усмехнулся Нерон. - О жалкий век! - И
совершенно спокойно обратился к Сенеке: - Вчера на рассвете мне донесли о
заговоре. Как ты думаешь, что сделал я, учитель?

- Я несведущ в подобных делах, и мне не отгадать, что сделал Великий
цезарь, - невозмутимо ответил Сенека.

- Самым естественным было бы всех их за решетку, - радостно предположил
Амур.

- Да, так поступили бы все прежние цезари, - благосклонно улыбнулся
Нерон. - Но не я. Я знаю свой век. В наше время не нужно усилий: достаточно
сделать так, чтобы заговорщики сами узнали, что заговор раскрыт. Ну, в
прежние времена, конечно, сразу бы что-нибудь предприняли: выступили бы
первыми или попросту сбежали. Но не ныне!.. Ныне они заперлись в своих домах
и начали ждать, подставив шеи под приближающийся топор. Они улеглись в своих
роскошных ваннах и позвали хирургов. Ты свидетель, Сенека: я только посылал
к ним трибуна! И они поспешно резали свои тела, не забывая угодливо завещать
имущество мне - своему убийце! Чтобы я не преследовал их жалкое потомство. -
И он приблизил безумные глаза к глазам Сенеки. - Потому что этим городом
давно правлю не я и не великие боги... А страх! И в этом городе страха давно
перевелись люди. Осталось только мясо и кости людей. - Он засмеялся и
объявил: - Мясо и кости сенатора Флава!

И сенатор, захлебываясь слезами и страхом, пополз к ногам Нерона...

- Когда его схватили... палач в ожидании прихода моего верного Тигеллина
выложил перед ним свои орудия. Ну, что он там выложил? - И Нерон
шаловливо-величественно поднял с арены кол. - Вот эта штучка так легко
дырявит тело. И, пройдя насквозь, сладко щекочет гортань... - Нерон шутливо
подбросил ногой кверху "зажим". - А эта - с хрустом давит суставы... И мясо
и кости сенатора Флава обнимали мои колени, умоляя сделать с ним что угодно,
только не отдавать его Тигеллину! Я смилостивился. Оставил его в живых,
превратив гордого сенатора в ржущего жеребца. Но не все ли равно, как
называться мясу и костям?! Вот те, с кем ты был в заговоре, учитель! Что
молчишь? - истерически, почти рыдая, кричал Нерон.

Амур подскочил к Сенеке с ворохом свитков. Он тыкал ему в лицо свитками.
А Нерон продолжал орать:

- Это твои письма! У всех заговорщиков мы нашли твои письма! Где ты
поливал грязью своего цезаря! - Он задыхался и вопил, уже обращаясь к Амуру:
- Он писал их к некоему Луцилию!

- Думал замести следы, старая лиса, - визжал Амур.

Нерон схватил Сенеку за горло:

- Ты был с ними в заговоре? Отвечай! Отвечай!.. Мясо и кости Антония
Флава - на очную ставку!

Сенатор попытался уткнуться лицом в опилки арены. Но крохотный Амур
рывком за волосы поднял огромную голову сенатора.

- Он был с вами в заговоре? Ну, Цицерон! - кричал Нерон, избивая сенатора
бичом. - Этот Сенека... старая рухлядь, которую я осыпал благодеяниями...
хотел меня убить?

Сенатор молчал.

- Позвать Тигеллина! - завопил Нерон.

И тогда, задыхаясь, в слезах, сенатор заржал.

- Все кончено, Сенека! Тебя уличил твой друг - мясо и кости сенатора
Флава!

Амур захохотал... И Нерон вдруг улыбнулся, обращаясь к Амуру:

- А все делал вид: дескать, не умею играть в метаморфозы. А сам еще как
играл! Творил втихую превращение учителя в убийцу своего ученика... Но ты
забыл, тварь, что я земной бог... И метаморфозы - это мой удел! И я
превращаю тебя, несостоявшийся убийца Сенека, в мертвеца Сенеку!.. Теперь ты
понял, за что - моя плата. Точнее, первый взнос. Вся плата выяснится далее.
Сегодня у тебя будет длинная ночь, Сенека. Самая длинная в твоей жизни...

И Сенека ответил по-прежнему невозмутимо:

- Я благодарю тебя за плату, Цезарь.

- И еще поблагодари меня за то, что я не забыл твою постоянную дурацкую
заботу о том, что скажут о тебе потомки. Именно поэтому я придумал эту
идиотскую величественную смерть в ванне среди учеников! Остальное дополнит
легенда.

- И за это я благодарю тебя, Великий цезарь, - сказал Сенека.

- Как он показывает нам, - засмеялся Нерон, - что не боится смерти! Ах,
Сенека, - он обнял учителя, - я часто наблюдал смерть и скажу: одно дело -
представлять смерть, и совсем другое - умирать. Особенно как умирают в наш
просвещеннейший век. - И Нерон, уткнувшись лицом в лицо Сенеки, бормотал
безумно: - Вот придет Тигеллин... Тигеллин - великий ученый... Он открыл
закон...

И вдруг Нерон наотмашь ударил Сенеку по лицу. Старик вскрикнул, но тотчас
спохватился. И вновь спокойное гордое лицо Сенеки глядело на Нерона. Нерон
усмехнулся:

- Прости, учитель, но ведь промелькнуло, не правда ли? Но это только
начало страха... А если с тебя сорвут одежду?

Одним движением Нерон бросил старика на колени. И Амур ловко закрепил его
голову в деревянных тисках.

- Зажмут твою голову до хруста, - яростно шептал Нерон, усевшись на
корточках рядом с Сенекой. - И обнажат твою тощую задницу! Ну какой может
быть героизм в такой позе? Одна боль и стыд. Спроси у Цицерона... И опять,
Сенека, опять у тебя промелькнуло... Нет, ты не виновен в этой своей
слабости, просто повторяю: есть закон пытки. Его открыл наш верный Тигеллин.
Звучит он так: каждый человек, обладающий богатством и почетом, обязательно
не выдержит унижения и боли плоти. И чем больше были его достояния и права,
тем скорее. А ты у нас великий богач, один из самых уважаемых людей. Нет,
Сенека, вопрос не в смерти, а в том, как наступит смерть... - засмеялся
Нерон и поднялся.

Амур освободил голову Сенеки. Нерон помог Сенеке встать и благодушно
закончил:

- "Но мы все исследуем" - как любил говорить мудрец Сократ, которым ты
перекормил меня в детстве. И только тогда я расплачусь с тобою... Но
придется торопиться, чтобы все успеть к приходу Тигеллина. Ведь нам
определять, а ему - исполнять плату... За дело!

Амур церемонно подошел к Сенеке с золотым кубком в руках. И,
поклонившись, высыпал из кубка ему на голову множество свитков.

- Это и есть, - усмехнулся Нерон, - твои письма к Луцилию. Точнее,
выдержки из них... Я составил из твоих писем краткий итог... как ты учил