Чтение 5–й страницы книги ~Хомяк в совятнике~

- Угу. Слушай, Лен, он меня к себе на работу приглашает.

- Да ну? Что это он вдруг? - искренне удивилась Ленка. Раньше, когда я пытался обращаться к нему насчет работы, он отвечал нехотя, ссылался на трудности и старался поскорее закончить разговор.

- Да сам не пойму. Но - зовет.

- И сколько платить обещает?

- Полторы тысячи. Этих... баксов.

- Ох... - Ленка схватилась за отворот халата, - Сань, ты что - серьезно?

- Ну...

И мы целую долгую минуту не могли ничего сказать, только обалдело глядели друг на друга. Наконец, Ленка отложила штопку, ухватила меня за свитер и ткнулась носом мне в грудь.

Я молчал, осторожно гладя ее острые лопатки. Больше всего мне не хотелось сейчас вдруг проснуться.

- А я всегда знала, что ты у меня молодец, - оторвалась от меня Ленка. - Вот знала, и все. Ох, Саньчик, я прямо даже не знаю... Я сейчас орать начну!

Эх, Ленка ты моя, Ленка... Сколько же ты натерпелась, бедная? Лишние колготки себе не могла позволить купить, о театре своем любимом и не вспоминала. И за все время - хоть бы раз упрекнула. Вслух, по крайней мере. В долгу я перед тобой - за всю жизнь не расплатиться. Ну ничего, совсем скоро все у нас по-другому будет...

На радостях мы достали заначенную на случай внезапного приходагостей бутылку шампанского. Я изо всех сил старался быть сдержанно-скромным: ну позвали на работу и позвали, что такого. Ленка же сияла не таясь. Не знаю, был ли у нас еще когда такой вечер со времен медового месяца. А засыпая, я подумал о том, что с первой этой немыслимой получки я обязательно куплю Ленке тот самый шикарнейший букет из роз сорта "Конфетти", который я видел в цветочном магазине у метро. Стоил он половину моей нынешней зарплаты. Ехать с таким букетом в метро - все равно, что пробираться сквозь заросли кактусов со связкой воздушных шаров. Подумаешь... Такси возьму... Глава четвертая

Создавая Генкину секретаршу, природа не поскупилась на все длинное - точеные ноги, тяжелые антрацитовые волосы Египетской царицы, зеленющие глаза с азиатской раскосинкой, полированные ногти, игольчатые ресницы, не хуже, чем у молодой коровы. Услышав мою фамилию, мадемуазель Савская расцвела, словно к ней пожаловал, по меньшей мере, директор Центробанка или Ален Делон в возрасте, когда тот служил в Иностранном легионе.

- Да-да, Александр Петрович, Вас ждут. Пожалуйста, проходите.

Да что вы говорите? Кто бы мог подумать...

Генка поднялся мне навстречу, сияя не хуже своей секретарши.

- Здорово, Санек! - Крепкое, прямо-таки сердечное рукопожатие, нежное похлопывание по спине, чуть ли не объятия. Гм, все ли у моего старого однокашника в порядке с ориентацией? Говорят, сегодня у богатых жутко модна голубизна...

- Здравствуй Гена.

- Присаживайся, - Генка сам подвел меня к лайковому раздутому креслу, - Чай, кофе? Или давай лучше коньячку, а? Из Еревана, настоящий! Помнишь, как на практике там были?...

- Да нет, спасибо...

- Марина, свари кофейку! - выглянул Генка в приемную и достал из бара пузатые бокалы, - Чего там "нет", садись...

Из похожего на поросенка дубового бочоночка он нацедил в бокалы янтарной влаги, от которой в кабинете мгновенно запахло солнцем и летом.

- Чуешь букет, а?! Сказка!

Осторожно постукивая каблучками, вошла секретарша с серебряным подносиком. Низко наклонившись (и ослепительно сверкнув при этом убийственным декольте), поставила поднос на столик, при этом ее волосы щекотнули мою щеку. Одарила меня интимной улыбкой и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Я невольно проводил ее долгим взглядом.

- От секретарши требуется уметь что? - хохотнул Генка, - Варить хороший кофе - раз, носить короткие юбки - два, долго поднимать упавшие предметы - три! Ну - будем!

Я вежливо посмеялся, пригубил бокал, взял с подноса крохотную чашечку. Кофе у Генки тоже был - уж не знаю откуда, но настоящий. Не помню, когда в последний раз такой пробовал.

- Так что по поводу работы, Ген? - неловко проговорил я. Наверное, не стоило вот так показывать нетерпение, пусть бы сам заговорил об этом, а я бы изображал знающего себе цену человека. Да чего уж там...

- Насчет работы. - Генка легко подобрался, посерьезнел, - Я тебе предлагаю должность руководителя проекта.

Это слово он произнес по-дамски: "проэкта". Очень оно модное сейчас, это слово. Причем не в среде конструкторов или архитекторов, а у кого угодно. Певец в ажурных колготках, томно хлопая накрашенными ресницами, жеманно делится с журналистами: "Мы с продюсером сейчас работаем над новым проэктом "Пасхальные вечера"... Модный фотограф обряжает безголосую певицу во всевозможные одежки, изображая из нее то русалку, то гейшу и гордо именует сие творение "проэкт "Метаморфозы"". Жены олигархов демонстрируют драгоценности, подаренные им супругами - тоже "проэкт". Иногда кажется, что берясь за дело, они сами толком не знают, что у них получится и как это обозвать. Что это у вас - песня? Фотография? Концерт? А это у нас проэкт. Что-то такое, заранее обреченное на успех.

- Что за проект?

- Да как раз для тебя работа, только ты и справишься. Помнишь, ты мне про ту программу говорил, что Серега написал?

- Ну.

- Хочу попробовать такую штуку у себя сделать. Потянешь?

- Не понял, - опешил я, - А не проще у Сергея готовую взять? Ты с ним говорил вообще на эту тему?

- Да говорил... - Генка сделал скучное лицо и отмахнулся. - Он чего-то там заменджевался: да я не знаю, да я подумаю, да на фига оно мне надо, да мне некогда... Э. Такой чувак мешок с бабками найдет и до дома дотащить его поленится. А потом ноют: мол, умных людей у нас не ценят. А предлагаешь такому и работу, и бабки хорошие, а он еще носом крутит: да не, мне свободный график подавай и вообще я напрягаться не люблю... Ну так как? Возьмешься? Что нужно для работы - говори, сделаем. Аппаратура, штат, средства - без проблем. Сколько чего надо - к концу недели мне список составь, добро? - Генка говорил мягко, но напористо, конкретно, по делу.

- Погоди, Ген, - попытался я нерешительно сопротивляться, - Ты прямо так сразу...

- А чего? Дело интересное, надо делать.

- Да я не уверен, смогу ли вообще это сделать, понимаешь?

- Ну... Ты же говорил, что он тебе объяснил? Ты же понял?

- Основные принципы понял, алгоритм он мне растолковал, а все равно. Это ж для целой команды работа.

- Так я тебе про что и говорю! - с энтузиазмом откликнулся Генка. Подбирай команду, определяй штат. Двадцати человек тебе хватит? Надо будет еще - решим, не проблема. Ты только руководить всей работой будешь. У тебя ж не голова - чистое золото. Тебя же в аспирантуру как тащили - что я, не помню? Чего отказался?

- Женился, Светка родилась, - вздохнул я, - У аспирантов какие заработки? А в "ящике" платили нормально и квартиру почти сразу дали.

- Ну вот видишь. А сейчас сколько мужиков толковых без дела маются, - сокрушенно вздохнул Генка, - Давай, поищи ребят грамотных. Для простого программера зарплату установим баксов семьсот - как думаешь, нормально будет? И - премии, за каждый выполненный этап, в размере оклада - пойдет? Ну и там по мелочи - жрачка, проезд, чай-кофе, выезды на уикенды куда-нибудь. Если кто иногородние будут - снимем хату, тоже не вопрос. Визы, регистрация, если кто из ближнего забугорья - это мои проблемы, я решу. Ну? По рукам? - широко отвел он свою пухлую ладошку.

Мне чуть не пришлось в свою руку вцепиться. Она, предательница, сама так и дернулась навстречу Генкиной ладони.

- Ген, погоди. - Я с усилием глянул в его быстрые глазки, - Знаешь, я все-таки должен сначала с Сергеем поговорить. Нечестно это как-то получается, понимаешь...

- Да чего нечестного-то? - искренне удивился Генка, - Я ж не стырить программу прошу! Ну ладно, написал он ее, так что? Если Попов раньше радио изобрел, так Маркони что - не должен был его делать, что ли? Да у тебя эта программа еще круче выйдет!

- Все равно, Ген. Не обижайся, но я сначала у него спрошу. Хорошо?

- Ну ладно, ладно... Принципиально - то ты как? Согласен?

- Ну, принципиально... Ладно, давай попробуем. Только если не получится, ты уж не взыщи. Не стреляйте в нашего пианиста, он играет, как умеет.

- Да все получится! - Генка просиял. - Ну что - за успех?

Коньяк тепло щекотнул небо и словно растаял на языке, незаметно растворяя без остатка и смутные мысли, и сомнения. Все будет нормально! Да что я - не справлюсь, в самом деле? А если еще ребят нормальных подтащу - вон, хоть бы Рафика Насретдинова, он в своем Душанбе который год загибается, а мозги у него - Билл Гейтс отдыхает. Или Валерка Павлюченко в Полтаве... Что мы - нормальной жизни не заслужили?

- Ты, Сань, на выходные что планируешь? - легко проворковал Генка.

- Да неделя вроде только началась, рано еще планировать.

- Ничего не рано. Давай ко мне на дачу закатимся, а? У меня она в Николиной Горе, ты ж еще у меня там не был?

- Не был.

- А чего? - сделал Генка обиженный вид.

- Да так все как-то... - Не скажешь ведь, что не был там по той же причине, что и не был на приеме у президента - не приглашали.

- Во, и посмотришь! В пятницу я за тобой заеду, заберем дамочек своих и - вперед, на все выходные. Шашлычок заварганим, в баньке попаримся - она у самого озера стоит! А воздух какой там сейчас - м-м, закачаешься! x x x

Выйдя из офиса, я блаженно подставил лицо нежаркому осеннему солнцу и улыбнулся. Еще один солнечный денек, здорово-то как. Нет, хорошая в этом году осень, просто замечательная. Хотя... Солнышко солнышком, а ветерок поднимается довольно прохладный, ощутимо попахивающий близкими заморозками. Так что воротник плаща мы все же поднимем, так оно лучше будет...

Этот студеный ветерок подталкивал меня в спину и незаметно, нобыстро выдувал из головы коньячную легкость мыслей. И, конечно же, освободившееся в мыслях место незаметно начали занимать сомнения и терзания - словно злые и голодные бомжи, которые поселяются на дачах, из которых уехали веселые и беспечные хозяева.

Черт. Вот черт. Как с Сергеем-то говорить, а? Как скажу, что скажу? Можно, я твою программу напишу, а? Или дай переписать, тебе же она все равно особо не нужна, как я понял? Как та тупенькая переводчица в "Осеннем марафоне", бллин! А что Сергей ответит? Скорее всего, бросит презрительно: "Валяй, жалко, что ли..." Можно будет утереться и начать "валять". Только надо будет оч-чень постараться о совести думать поменьше, иначе сам себя изгрызешь. Лучше думать о чем-нибудь полезном. Хотя бы о том, что девчонкам давно пора уже гардероб обновить.

А если откажет? Вот скажет: нет, и все. Тогда что? Извиниться перед Генкой - дескать, не могу без согласия автора, совесть никак не позволяет? Это, конечно, очень бла-ародно, сказал дон Тамэо, а вот как насчет баб? Насчет семьи-то как, а, Саня?Устроишь ты им когда-нибудь нормальную жизнь, черт тебя подери?! Ну что за гадство такое. Если уж посылает тебе судьба подарок, так обязательно - с таким довеском, что и не знаешь, то ли радоваться, то ли плеваться.

Когда я снимал телефонную трубку, чтобы позвонить Сергею, она показалась мне залитой свинцом. Сергей подошел к телефону только через полминуты - для меня эти секунды растянулись в ледниковый период.

- Алло? - глухо откликнулся он.

- Это я, Саня. Привет, Сергей.

- А-а, здорово, Сань. Как оно?

- Да так... Сергей, тут такое дело... - все мои заготовленные фразы вместе с тщательно настроенным бодряческим тоном безнадежно улетучивались, - В общем, я у Генки сегодня был, он меня к себе на работу зовет...

- Угу. Врубаюсь... - хмыкнул Сергей, - Предложил программу написать?

- Ну да, - терзаясь, выдавил я. - Сергей, а почему ты-то отказался? Он же все условия создает, так чего?

- "Условия", - зло усмехнулся Сергей, - А он тебе не говорил, для чего ему эта программа нужна?

- Да знаешь - нет, - растерялся я, - Говорит просто: "проэкт", - невольно воспроизвел я Генкину интонацию.

- Угу, "проэкт". Проэктировщик. Порнуху он собрался делать, Геночка твой.

Оба-на... Я аж икнул. Но машинально возмутился:

- Он такой же мой, как и твой! Ты с ним, по-моему, даже больше моего общался.

- Ну, общался. Я в старых фильмах разбираюсь, так он ко мне за консультациями обращался иногда. А тут вдруг позвонил, пригласил, да любезный такой - куда тебе. Небось, и секретаршу свою заинструктировал, чтобы передо мной поизгибалась...

М-да. Вот тебе и многообещающая улыбка, вот тебе и кофеек с глубоким наклоном. А не развешивай губы, козел старый - ты что, всерьез себя Ричардом Гиром вообразил?

- Сергей, это я ему про твою программу сболтнул, - потерянно пробормотал я, - хотел, как лучше...

- Да ладно, я же не скрывал ничего.

- По-дурацки все так вышло...

- Все условия обещал, верно, - продолжал, усмехаясь, Сергей, - Полный карт-бланш. А потом как-то так осторожно удочку закинул: как, мол, я к эротике отношусь? Да никак, отвечаю. Из юношеского возраста уже вышел, до старческого маразма еще далековато... А что? А он знаешь, чего?

- Чего? - выдохнул я.

- А он так, словно вслух размышляет: интересный мог бы проэкт получиться, ретро-эротика... Марлен Дитрих... Вивьен Ли... Мэри Пикфорд... Любочка Орлова... Это ж золотое дно!

- Ни-че-го себе...

- Вот так вот... Потом до меня дошло: а он ведь на этом не остановится. Он и детскую порнуху гнать будет и прочее - а что? Даже если и возьмут за вымя, так отделается легким испугом: а у меня все нормально, никакого растления малолетних, это спецэффекты! А на пиарщиках он какую деньгу срубать сможет - прикидываешь?

- Как это?

- Уф-ф, Сань, ну ты чего - в самом деле не врубаешься?

- М-м, не до конца еще...

- Вот именно до него и врубись, - язвительно поддел Сергей, - С этой штукой на кого угодно любой компромат состряпать можно. Хоть на человека, похожего на президента. Например, в постели с кем угодно. Хоть с животным, похожим на кобылу. В общем, я ответил уклончиво.

- Это как?

- Да я его на ... послал, - безмятежно ответствовал гвардии сержант запаса Серега - старый солдат, не знающий слов любви. - Слушай, мы в субботу на аэродром собираемся, за тобой заехать?

- Ох... Да и не знаю пока. До субботы далеко. Да и получка у меня еще не скоро...

- Давай-давай. Лаэрт спонсирует, за право выпуска. Второй раз обязательно прыгнуть надо. Первый раз любой дурак прыгнет, а вот если второй раз прыгнул, тогда - мужчина! Давай, ребята про тебя тоже спрашивали. Мося обещал научить палочками рубать - говорит, он тебе их в подарок приготовил - настоящие, из Пекина.

- Н-ну давай... Я перезвоню, ладно?

- Давай, жду.

Ну и змей же ты, Серега! Так ни черта и не сказал - ни да, ни нет. Думай сам, решай сам. Как тогда, в самолете - мог бы милосердно пинком за борт отправить, так нет же, заставил самого холодным потом обливаться...

Я вышел на балкон и полез в карман за сигаретами. Навалилась вдруг свинцовая усталость - тяжкая, тускло-серая. Вот спрашивается, почему судьба не всем одинаково везенье раздает? Моя доля явно кому-то другому досталась. Про таких, как я, у турков есть поговорка: "Если он решит торговать фесками, люди будут рождаться безголовыми, а если решит торговать гробами - люди вообще перестанут умирать". Даже в самой фамилии уже готовая запрограммированность на облом.Вот глупость, а все же интересно: почему за всю жизнь в переполненном транспорте толпа ни разу не притискивала меня к молодым девчонкам? Только к старухам, либо к мужикам с густым перегаром пополам с ароматом недельного пота.

Помнится, в детстве была у ребятни коронная фраза: "Много хочешь - мало получишь!". Это был достойный ответ тем, кто пытался нагло стяжать ему не принадлежащее. Может и я - много хочу? Да ведь в том-то и дело, что - нет, немногого... Чтоб нужды этой проклятой не было, чтоб копейки перестать считать, чтоб не злиться, прочитав про очередное повышение цен за квартплату, ведь из месяца в месяц, из года в год так унижаться - да никакого сердца ведь не хватит! Черт меня побери со всеми потрохами, да что же это за жизнь такая, если человек не может достойно жить, если в дерьме не изваляется?!

Затренькал звонок в прихожей. Ленка пришла, наверное. Пойду встречать... Наверное, ничего говорить пока не стоит.

Ленка пришла вместе со Светкой - ввалились в прихожую веселые, хохочущие, как две подружки. Привет-привет, чмок-чмок. И, конечно же, сразу:

- Ну что? Был у Генки? - И ведь, черт побери, с такой надеждой смотрит!

- Был, был... - изо всех сил попытался натянуть я на "морду лица" улыбку. Да видно, кисловатая она у меня получилась.

- И что?.. - разве обманешь ее? Она же меня, как облупленного, знает - вот и смотрит уже с тревогой, догадывается...

- Расскажу, Ленок, расскажу, - вздохнул я, - Только это в двух словах не получится. Мойте руки, поужинаем, а потом расскажу все по порядку, - и я пошел на кухню разогревать вчерашние макароны. Глава пятая

Сигарета в тонких Ленкиных пальцах истлела почти до самого фильтра и хрупкий белый столбик пепла давно должен был свалиться на клеенку. Но почему-то не сваливался, несмотря на то, что Ленкины пальцы чуть заметно подрагивали. Словно в каком-то трансе, мы смотрели на эту невесомую кривоватую палочку и молчали. Не могли посмотреть в глаза друг другу? Все было ясно без слов?

Ну, вот что должна говорить нормальная женщина в таких случаях? "Не валяй дурака, милый. У тебя семья, о ней ты и должен думать. Второй раз такую работу не предложат. А откажешься ты - найдется другой, без комплексов, кто эту работу все равно сделает, рано или поздно. А ты останешься честным и с чистой совестью. И с пустыми карманами". И она была бы права на все сто. И мне было бы потом хоть чуточку легче оправдаться перед собой. Хоть и говорят, что легче всего перед собой оправдаться - не знаю, кому как...

Столбик пепла, наконец, отвалился и упал на стол, развалившись посередине, словно фюзеляж самолета при катастрофе. Ленка спокойно, очень аккуратно вытерла клеенку губчатой салфеткой и кротко произнесла слова, слышать которые очень хотят все мужики нашей эпохи дикого феминизма, а, услышав наконец, теряются:

- Решай сам. Ты - мужчина. - И, помолчав, проговорила с еле слышно позванивающими слезами в голосе: - Я просто устала уже сама все решать. Спокойной ночи.

Ну вот. Сговорились они все, что ли? "Решай сам, ты мужчина!". Скажите пожалуйста, какие у нас кавказские замашки появились. Вах! Вы в каком горном ауле воспитывались, девушка? Я-то вам не джигит, увы.... У меня воспитание другое - попробуй реши что-нибудь сам, так потом упреков не оберешься. И почему обои не того цвета купил, и зачем ребенка (из любопытства форматнувшего диск) в угол поставил, и зачем ты мне эти хризантемы купил, и так денег в обрез.... А потом сетуют: дескать, мужики вывелись, обмельчали.... А у арбатской телефеминистки на все случаи готов жизнерадостный ответ: "Да бросьте его к чертовой матери!!".

А что изменится, если я откажусь? Что, жизнь остановится? Генка - парень напористый, уж если решит - так своего добьется, будь спокоен. И нужную команду соберет, и программу эту заполучит, и "ретро-клубничку" будет штамповать, и все остальное. Не сегодня, так завтра. Что, те физики, которые первую атомную бомбу делали, не понимали, какого джинна из бутылки выпускают? А что делать? Прогресс не запрешь, он все равно себе дорогу найдет. Не у тебя, так у соседа. Только почему все же так получается, что любое изобретение прежде всего норовят приспособить либо для войны, либо для спецслужб, либо для криминала? "Кто создал колесо, хотел едва ли, чтобы на нем людей колесовали...".

Я потянулся к сигаретной пачке. Она оказалась совсем легкой. Ну вот, не заметил, как все прикончил. И, конечно же, курить захотелось просто мучительно, до тягучей кислой слюны. Машинально вспомнив Витька, я покопался в пепельнице - не осталось ли "королевского бычка"? Фиг... Ладно, пройдемся до киоска, заодно и мозги проветрим.

Погода была как раз под стать моему настроению: тоскливо-унылая, с ощущением скорых жестких холодов. Мельчайшие дождинки не столько падали, сколько плавали в воздухе - сыром и холодном, как в деревенском колодце. А моим тягостным мыслям не хотелось, видно, оставаться одним на прокуренной кухне и они увязались на прогулку вместе со мной.

Ладно, зарплата и примкнувший к ней прогресс - это одно. А второе (и главное!) - это то, что выпал шанс заняться серьезным делом. Ну ведь не дурак же я, в самом деле - способен на большее, чем с подержанным "железом" колупаться. А еще пару лет - и кому ты будешь нужен? С молодежью не потягаешься, они уже на следующем уровне. И давно пора понять - в этом мире ты ни-ко-му не нужен. А хочешь жить нормально - сделай так, чтобы стал нужен! Вроде все ясно. Все справедливо. С волками жить....

Продавщица ночного киоска была совсем молоденькая - ну девчонка и девчонка. Настороженно глянула на меня, торопливо отсчитала сдачу. Как ей родители разрешают по ночам работать? Опасно ведь, черт побери - в любой момент может какой-нибудь пьяный скот ввалиться. Да так вот и разрешают! Тоже, небось, такие же олигархи, как и ты сам, вот и вынуждена девчонка тут по ночам торчать, чтобы себе на юбчонку приличную заработать. Ну что, хочешь, чтобы и Светка так же трудилась? А ты ей правильные слова будешь говорить - о том, что любой труд почетен. Так что - иди домой, дядя, ложись спать и не терзайся слюнтяйскими сомнениями. Все ясно. Если и совершаешь грех, утешайся тем, что делаешь это ради ребенка.

Уже лежа в постели, я с усталой брезгливостью подумал о том, что если Генка и в самом деле решит эту мерзость снимать с детской "клубничкой", то настоящие дети для этого ведь и не нужны будут, так? Значит, не такое уж и поганое это дело, если подумать. Все равно любители этой пакости не переведутся, так пусть уж хоть живых детей для этого не уродуют. Никогда не мог понять, почему Набоковская "Лолита" так популярна среди интеллигентов. Нормальному человеку, по-моему, такая ситуация должна отвращение внушать. Все, Саня - спать, спать...

И почти сразу же я провалился в душный и липкий кошмар. Светка (почему-то выбритая наголо), обряженная в узенькие кожаные шорты и такой же блестяще-черный бюстгальтер, сидела перед телевизором и пялилась на экран с совершенно кретинским выражением лица. С ярко накрашенной отвисшей губы тянулись вязкие слюни. На экране посреди широченной, как стадион, постели кувыркалась задастая блондинка в обнимку с мраморным догом. Искоса глянув на меня, Светка тупо ухмыльнулась и прибавила звук.

Я стоял, как вкопанный и язык был словно чугунный - ведь всю эту мерзость сделал я сам, своими руками. Я силился что-то объяснить - что так вышло, что нельзя это смотреть, отчаянно пытался потребовать выключить это, наконец - и не мог, только беспомощно мычал и чувствовал, как волосы шевелятся на голове от этого ужаса.

- Саня, Саньчик! - тормошила меня Ленка, - Ну, что ты?!

Боже мой, Боже мой, какое же спасибо тебе, что это только сон! Я сел, хватая ртом воздух. Сердце грохотало в груди отбойным молотком, щеки были мокрые и соленые.

- Ты так стонал... - испуганно прошептала Ленка, - У тебя сердце не болит? Сейчас я валидол поищу, - начала она выбираться из постели.

- Не надо, Ленок, нормально все, - выдохнул я, - Просто дрянь всякая снилась, спасибо, что разбудила. Ты спи, спи...

Запершись в ванной, я сунул голову под ледяную струю, прогоняя остатки кошмара. Вдоль позвоночника побежали противные мурашки, застучали зубы. Так, так! Еще! Уф, вроде отпустило.... Кое-как промокнув лицо, я прошлепал на кухню, плюхнулся на табуретку, жадно закурил. С мокрой головы падали капли и стекали по спине. Плевать...

Ну что, умник? Убедил себя? "Для дома, для семьи", ага. А как потом Светке в глаза смотреть будешь, если она узнает? Папаша, скажет она, что ж ты мне в детстве Андерсена да Крапивина читал, если сам такой дрянью занимаешься? Заработать он, видите ли, хотел. Да хоть на рынок бы вон, пошел - огурцами торговать. Работа как работа. Как же, мы ведь интеллектуалы, нам на рынке торговать зазорно.

А вот и пойду! - обозлился я на себя. Попрошу Лаэрта, пристроит. Да справлюсь, чего там. Что я - хуже других? Пол-страны за прилавок встали - и педагоги, и ученые, не тебе чета - и ничего, не умерли. И ты не помрешь. А если задницу свою зажиревшую подрастрясешь, так это тебе только на пользу будет. И так мне легко вдруг стало, и вольно, что я даже засмеялся вполголоса. И остаток ночи проспал спокойно и сладко, как в детстве у бабушки на сеновале. Глава шестая

Генке я позвонил утром, с работы. Спокойно и вежливо, но со скрытым удовольствием (есть, есть кайф в том, чтоб сильным мира сего фигу показать!) сообщил, что спасибо, извини, но... Одним словом, не хочу. Ответную реакцию Генки назвать такой же спокойной и вежливой нельзя было никак.

- Саня, - начал он вкрадчивым голосом, в котором вначале тихонько, затем все яснее начали позванивать блатные нотки, - Я не понял. Что за дела?

- Объяснять обязательно?

- С Сергуней говорил, что ль?

- А тебе какая разница?

- Это тебе есть разница, Санек, тебе, - сочилась трубка сладеньким ядом, - Сергуня - он что? Холостой-свободный, только за свою башку тревожится. А у тебя ж семья. Ты о ней думаешь?

- А что тебе моя семья? - ощетинился я, - Пугать меня собрался, что ли?

- Объясняю, Санек, - с ласковой яростью ворковал Генка, - Ты мне согласие дал работать? Дал. Обязательство нарушил? Нарушил. А я под это дело уже бабки зарядил хорошие, процесс запустил, понимаешь. А ты мне взял и обломал все, корефан. Так что - давай, Санек, ищи-ка ты покупателя на свою квартирку. Всех убытков ты мне не возместишь, конечно, да уж ладно...

- Ты что ерунду мелешь?! - беспомощно возмутился я, - Я что, договор с тобой подписывал?

- Надо будет - и договор появится, - со смешком "успокоил" меня Генка, - Нотариально заверенный. Если по понятиям жить не умеешь. Короче. До завтра еще думай, в десять мне позвони. Согласен - все остается в силе. Нет - не обижайся, Саня, но бизнес есть бизнес. За просто так себя на бабки ставить я не позволю. Все, бывай.

Вот, оказывается, как это бывает. Я прерывисто вздохнул, пытаясь унять обморочную слабость и подступившую тошноту. Да что же это такое, черт побери?! Жил себе, никого не трогал и - на тебе. Я же не авантюрист какой - нормальный человек. Казалось, все эти разборки, кидалова, мочилова - где-то совсем в другом мире. А таким как я, чего бояться? Нас это не касается. Живи спокойно, в авантюры не лезь, пьяных обходи, в уличные скандалы не ввязывайся, Светку по вечерам на улицу не выпускай. Еще бы барбоса завести поздоровее - и тогда совсем бояться нечего.

Да видно, какая-то шестеренка во вселенском механизме сбой дала, вот и очутился я непонятно где. Не в своем мире. В этом мире негры с парашютом прыгают и вежливые бандиты людей бомжами делают. Где же обратный вход, а? Кажется, его и нету. Система ниппель....

- Александр Георгиевич, - вывел меня из ступора голос шефа, - У Вас все в порядке?

- А?.. Да-да, извините, задумался....

- Есть заказ на Большой Грузинской. Его Володя принял, но он сейчас срочную работу делает. Спросите его, он все объяснит.

- Ясно. Сделаю.

- Угу. И вот что... Как управитесь, на сегодня можете быть свободным, - он пытливо глянул на меня, - По-моему, Вам отдохнуть не помешает, а? Вы когда в отпуске были?

- Давно. Года полтора назад.

- М-да. Ладно, подумаем. Только позвоните, как закончите.

Пройтись - это было куда как кстати. В офисе я бы весь извелся. Закинув на плечо рабочую сумку с инструментом и софтом, я зашагал к метро. А мысли трусливо ускользали в сторону от обдумывания того, что свалилось на меня.

Интересно, думал я, а может ли добрый человек быть хорошим начальником? По всем правилам получается, что нет. Нормальному работяге его доброта по барабану, он свою работу и так хорошо делает, ему достаточно справедливости. А вот сачок этим вовсю пользоваться будет: ой, да у меня жена болеет, да у меня желудок больной, да окажите помощь, да отпустите пораньше.... Да даже если и не сачок, а в самом деле у него так? Добрый начальник будет ему сочувствовать, помогать, отпускать - а делу от этого какая польза? В конце концов и нормальный работяга возмутится: чего ради я должен и за себя, и за того парня пахать? За те же деньги? Ибо премиальные ушли на помощь тому самому парню. Уйдет, и кто ему что скажет? Он не Армия спасения, в конце концов. И получится, что начальник и хороших людей растерял, и дело развалил. Из-за того, что добрый. Но вот у шефа как-то все же получается и дело держать, и человеком оставаться. Нет, все же хорошо, что я не ушел сдуру.

Заказ был ерундовым - на час работы. А хозяин, пожилой журналист Марк Иосифович - щедрым. Сверх оплаты по квитанции еще сотню подкинул и попросил телефон оставить, чтобы напрямую обращаться, если что. Побольше бы таких клиентов, тогда бы мы и на геночек всяких плевали с высокой колокольни.

Напротив дома Марка Иосифовича высилась глыба входа в зоопарк. Людей у входа было совсем немного - середина недели, детвора в школе. Больше всего было бабушек с внуками, да молодых парочек студенческого возраста. Мы с Ленкой в свое время так же сбегали с лекций и гуляли здесь. Только зоопарк тогда был еще старый, неухоженный, Ленка всегда в нем зверей жалела. А я ведь так и не побывал в нем после реконструкции. Светку Ленка водила, мне все некогда было. А может, зайти?

Ближайшее будущее было - как свинцовый грозовой фронт без конца и края, а я перед ним - как легкий спортивный самолетик: ни подняться, ни облететь - класс у меня не тот, мощи не хватит. И на запасной аэродром не уйти - нету его просто. Остается стиснув зубы, переть вперед, да молиться, чтоб кривая вывезла. Но пока гроза еще не начала швырять самолетик, как беспомощную бабочку, у пилота есть еще пара свободных минут, чтобы напоследок глубоко вздохнуть, на солнышко глянуть, сигаретой затянуться, да вспомнить что-нибудь доброе - потом времени на это не будет. И я направился к зоопарку. Чтобы хоть ненадолго отдохнуть от напастей, чугунной плитой свалившихся мне на шею.

Зоопарк жил своей жизнью - добрый и безмятежный параллельный мир посреди безумного мегаполиса. Здесь даже не был слышен уличный шум. Хотя, скорее всего, я его просто не замечал, бездумно поглощенный созерцанием существ, которым не было никакого дела до нашей суеты. Я неторопливо брел между клеток и вольеров и с давно забытым веселым удивлением узнавал в обитателях зоопарка нас с вами.

Глядя на карамельно-розовых фламинго - грациозных, нескладно-изящных, с дивными горбатыми клювами, я почему-то сразу вспомнил французов. Неторопливо-мудрый, с ласковыми шоколадными глазами красавец жираф Самсон Ленинградов в прошлой жизни был, наверное, нашим профессором прикладной математики Азаровым - доктором наук и мастером спорта по альпинизму, грозой наших зачеток и сердец первокурсниц.

Бредущий крадущейся походкой бурый сип хищно втягивал голову в сутулые плечи и с тоскливой злобой поглядывал на меня поверх могучего белого клюва - ни дать, ни взять бандит Горбатый из Говорухинского "Места встречи...".