Чтение 5–й страницы книги ~Похитители сутей~

- Скажите, это ваши стихи?- Семен Семенович продекламировал с выражением:

Скучно на этой планете жить: ладить с коллегами, служить в тресте... Я тоже хочу в голубой зенит. Давай полетим вместе!

- Ну, мои, мои...- мужчина скривился.- Вызывающие стишата. Эпатаж. Ради славы и не такое сочиняют.

- Олежек!..- жена только всплеснула руками; глаза у нее были совсем красные, аккуратный носик вспух от слез.

- М-да!.. Так что,- обратился к 'ней Звездарик,- берете? Он в общем-то нормален, опасности для окружающих не представляет. Если согласны, сейчас доставим его собственное тело, перезапишем - и, как говорится, любовь да совет. А?

Женщина затравленно взглянула на мужчину за сеткой, на людей по эту сторону, замотала головой:

- Мне такого нормального не на-а-ааадоооо! - и с девчоночьим ревом уткнулась Семену Семеновичу в грудь.

Далее разыгралась настолько безобразная сцена, что начотдела в самом ее начале поспешил выдворить жену поэта в коридор. Он чуть не выставил туда и Лили, но спохватился, что она - НООС, а тот видывал и не такое. "Некомплект" Майский забунтовал, категорически отказался покинуть пробное тело, вернуться в машину. Такое случалось с "некомплектами", и, в отличие от принудительного считывания присвоенных чужих сутей (когда злоумышленник, угнетаемый чувством вины, сознавал в конечном счете свой проигрыш и неизбежность расплаты), данная проблема технического решения не имела. Решали ее в Кимерсвильском отделе примитивно, кустарно: Лаврентий Палович надевал тугие перчатки, входил в отсек и бил строптивому "некомлпекту" морду. В удары он вкладывал воспоминания о полученных около "стены плача" обидах. Обычно этого было достаточно: личность осознавала, что в блоках (пси)-ВМ ей будет уютнее, утекала по проводам туда, а опорожнившееся пробное тело с мычанием валилось на пол. Но для самых стойких и этого было мало.

Сейчас произошел именно такой случай. Распаленный долгим томлением в ЗУ, предвкушением свободы, остервеневший от обиды на жену, которая от него отказалась, не понимающий причин, "некомплект" Майский метался по отсеку, кричал: "Не имеете права! |. Люська, ну погоди мне!.. Угнетатели! Люська, вернись, пожалеешь!"- увертывался от наскоков служителя, отбивался кулаками и ногами, поднимался, когда Лаврентию удавалось его достать... откуда и прыть взялась в этом худом, слабом на вид теле. Наконец ему удалось накатить на служителя носилки, сбить с ног. Тот на четвереньках ускакал в свой отсек, и, когда поднялся там, вид у него был страшный.

- А!.. Что, взяли?! Люська, зараза, вернись! Шакалы!..- орал "некомплект", потом вдруг принялся дергать кабели, пытаясь выдернуть разъемы из гнезд.

Это уже было совсем никуда. Служитель вопросительно глянул на начальника ОБХС. Тот кивнул: действуйте. Лаврентий Павлович снял шлем, спокойно пригладил жидкие светлые волосы, обрамлявшие лысину, надел пенсне, взял с полки именной никелированный пистолет с удлиненным дулом и сквозь дверцу навел его на пробника. Налившиеся кровью глаза под пенсне сощурились, плоские губы сжались в ниточку, ноздри горбатого носа выгнулись.

Все затаили дыхание. Лили-НООС в этой ситуации повела себя, как Лили: заткнула пальчиками уши, взвизгнула и зажмурилась.

- Ах, та-ак!?-"некомплект" рванул на груди несуществующую тельняшку, шагнул к служителю.- Н-на, умираю, но не сдаюсь!

- Нэ умрошь, но сдашься,- проговорил тот, спуская курок. Гулко хлопнул выстрел. На теле обозначилась кровавая дырка - под левым сосцом, рядом с зажившим отверстием. Пробник подогнул колени, рухнул на линолеум возле табурета.

- Три "ха-ха", пауза, и падает на пол,- произнес служитель и склонил голову, будто ожидая оваций за меткий выстрел.

Но оваций не последовало. Присутствующие были ошеломлены: на их глазах убили человека. Порфирий Петрович Холмс-Мегре, силясь понять, что произошло, начал в растерянности принимать облики то Лаврентия, то Звездарика, то пробника... затем устремил вопросительно-гневный взгляд на начотдела.

- Спокойно,- сказал тот (хотя сам был бледен),- все целы и все в порядке.

Он повернул вправо регулятор громкости, набрал клавишами код личности Майского, перекрыл своим голосом лавинообразно хлынувший во "стены плача" галдеж:

- Тихо! "Некомплект" Майский, отзовитесь!

- Здесь я, здесь,- сказал серый голосок, совершенно непохожий на тот, что минуту назад звучал в отсеке.- Ну, ладно, погодите вы мне!

- И вы погодите, Олег Викторович,-миролюбиво ответил Семен Семенович.- Наберитесь терпения. Найдем вашу главную суть и отпустим вас с миром. Без нее вы не человек, видите, даже жене не нужны. С этим все! - и вывел громкость на нуль, погасив шум в динамиках (с выкриками: "Человека убили, гады! Ироды!.."), затем приказал служителю: - Уложите тело нормально.

- Сэйчас,- тот поставил перевернутые носилки на колесики, поднял убитого пробника и уложил его на них вниз лицом. Звездарик набрал на панели новый код, затем нажал красную кнопку, под которой были буквы: "Р. Б.": она осветилась изнутри.

- "Р. Б."-это регенеративная биостимуляция,- пояснил он гостям.- Следите!

С минуту тело на носилках оставалось мертвым, неподвижно вялым. Потом по нему прошел трепет мышечных сокращений. Ребра расширились, спина медленно приподнялась - тело сделало вздох.

- Ну вот, дело пошло,- сказал Семен Семенович,- теперь я могу все объяснить.

И объяснил. Собственно, это была самая непроверенная часть теории обессучивания разумных белковых организмов: после удаления Я-составляющей они по уровню жизнедеятельности становятся подобны кишечнополостным, вообще, низшим. Общеизвестно, что у существ, не обремененных высшей нервной деятельностью, особенно тонкими ее проявлениями, и здоровье крепче, и аппетит лучше, и жизненной силы больше. Экстраполяция этих признаков и привела к идее о повышенной живучести обессученных тел, о том, что все повреждения у них должны восстанавливаться, как хвост у ящерицы; а если создать специальные условия, то и быстрее.

Стычки с "некомплектами" и позволили нечаянным образом - нет худа без добра! - проверить эти идеи. Тот же Лаврентий Павлович, потеряв голову от оскорблений, нанесенных ему опрашиваемым в пробном теле проповедником-баптистом, у которого пропала религиозность (он не только обличал, но и плевался), произвел по нему три выстрела из именного пистолета. В упор. Вызвали понятых и судмедэксперта, чтобы, как положено, зафиксировать насильственную смерть для последующего привлечения зарвавшегося служителя к ответственности. Но... вскрывать и констатировать не пришлось. Пробное тело ожило раньше. К исследованию "эффекта воскрешения" подключились нейрофизиологи, био кибернетики; разработали программу стимуляции нервных центров через те же контактки, чтобы ускорить регенерацию травм... и пошло.

- Да что много говорить,- заключил начальник отдела,- сами сейчас увидите... Спиридон Яковлевич,- повысил он голос,- поднимайтесь, вас ждут великие дела! Как самочувствие ваше?

Пробное тело повернулось набок, село на носилках, свесив тощие ноги, повернуло голову к говорившему. Нет, это было не просто тело - человек с осмысленным (и даже не таким меланхолическим, как прежде) лицом и точными движениями.

- Спасибо, ничего.- Он потрогал себя под левой грудью, где уже затянулась, покрылась розовой кожей смертельная рана, поморщился.- Вот только здесь здорово мозжит. Что - опять?., (Звездарик вздохнул, опять, мол.). За это доплачивать надо.

- А как же, Спиридон Яковлевич, согласно прейскуранту,- с готовностью отозвался начальник отдела.- Не обидим! Вот, друзья мои, прошу любить и жаловать: Спиридон Яковлевич Математикопуло, наш лучший донор.

Тот сконфузился, встал, зашел за носилки:

- Что же вы меня таким представляете, неловко, право. Я сейчас облачусь, Эй, Лавруха, одежду!

Служитель подал пакет с одеждой, ухмыльнулся:

- С тэбя причитается, Спиря. Опять прямо в сэрдце, даже рэбра не задел. Цэни!

- Ладно, получишь, живодер, бакшишник! - пообещал тот, надевая мятые черные брюки.

Комиссар Мегре повернулся к Семену Семеновичу:

- Так ведь вот она, идея-то!..

Но объяснить ничего не успел. В отсек, где одевался "донор", ворвалась Людмила Сергеевна Майская - запыхавшаяся, раскрасневшая, счастливая от принятого решения.

- Ох... жив, цел! - кинулась к Спире, обняла, приникла.- Мой, все равно мой! Какой ни есть... Прости меня, если можешь, дурочку малодушную. Я просто растерялась, понимаешь? Прости, милый... мой милый! Одевайся скорей, и пойдем домой, хорошо?

- Конечно, моя деточка, моя ласочка, моя ягодка! - "Донор" гладил растрепавшиеся волосы женщины, покрепче прижал, целовал в губы, в щеки, в глаза - не терялся.- Конечно, сейчас пойдем. Только куда: к тебе или ко мне?

- То есть как?! - Та отстранилась в удивлении.

- Людмила Сергеевна,- кашлянув, сказал Звездарик,- это Спиридон Математикопуло, который предоставил свое тело для пробного опроса вашего мужа. Я же вам все объяснял!

- О-о х...- У женщины закатились глаза, она без сознания повалилась на носилки, которые успел подставить ей служитель.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

"ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК?"

Ученые, выпячивая исключительную якобы роль Солнца в поддержании жизни на Земле, тем принижают роль в поддержании таковой начальства, правительства и общественных организаций.

К. Прутков-инженер, мысль ‘ 50

Сквер около бывшего железнодорожного вокзала Кимерсвиль-1 был запущен - заброшен, собственно,- с той самой поры, когда упразднился и вокзал: со столицей и многими другими местам" город соединили туннели хордовой подземки. Нельзя, впрочем, сказать, что и в прежние времена он был ухожен и популярен как место отдыха, этот сквер. Правда, здесь под липами и кленами, по сторонам от земляных дорожек с кирпичным бордюром, имелись предметы детского развлечения: горка с жестяным желобом, качели, центрифуга горизонтальная (вертушка), карусель с парными креслами на длинных цепях, качающиеся доски с сиденьями в форме коней, колесо обозрения, подвесные скамьи-качалки и даже огороженные досками квадраты с песком. Глаза посетителей также услаждала холмообразная клумба, обрамленная воткнутыми углом в землю красными кирпичами, а в середине ее - фонтан в виде бетонного цвета с Дюймовочкой.

Но все равно и в те времена кимерсвильские мамы и бабушки сюда детей развлекать не приводили. С самого начала сквер как-то слишком основательно обжили ожидающие поездов пассажиры. Они и на каруселях катались, возносились - кто с чемоданом, кто с провожающими - над деревьями на колесе обозрения; молодецкими толчками ног раскручивали центрифугу, закусывали на качающихся скамейках, резались в карты на вершине жестяной горки... убивали время.

Потом вокзал закрыли, сквер опустел; механизмы в нем заржавели, поблекли от непогоды, фонтан засорился, а Дюймовочке отбили нос.

Однако вскоре после открытия в Кимерсвиле пси-вокзала это место оживилось. Сюда зачастили молодые и средних лет люд как правило, хорошо, даже с изыском одетые,- люди, чьи энергичные лица и походки, умеренно-четкие жесты, внимательные глаза и немногословные фразы не позволяли заподозрить их в склонности к пустому времяпровождению. Тем не менее они праздно прогуливались вокруг клумбы или по дорожкам сквера, прокручивались на колесе, вертушках, карусели, даже возились в песочке. Все выглядело идиллически - только искрометные фразы и короткие, но наполненные деловым содержанием диалоги, кои произносились при всех занятиях, выдавали затаенное и бурное, как в адских автоклавах, кипение страстей:

- Имею сексапильность от молодого! Кому сексапильность?

- Есть способности логические, есть художественные! Воля активная, воля пассивная? Вольному воля, купившему рай, хе-хе!..

- Продам доброту, пять баллов! Незаменима в семье.

- Меняю все на все! Меняю, меняю, меняю!.. - - Кому нравственность, кому нравственность? Есть личная, есть. духовная, есть нравственное отношение к близким... .

- Куплю воображение, память, смекалку, здоровье...

............................................................

- Четыреста галактов за паршивую четырехбальную отвагу? А совесть у тебя есть, папаша?

- Валяется дома пара кассет. Неходовой товар. Завтра принесу, приходи, недорого отдам.

Покупатель плюется, соскакивает с коника. Его собеседник на другом конце доски валится на землю. Распахнувшиеся полы плаща открывают ряд кармашков, вроде детской азбуки, только крупнее: в каждом по кассете, а на ткани выведена цена - трех- или четырехзначное число.

............................................................

- Дама, да что вы! Девять баллов это интуиция на грани ясновидения, чтоб я так жил! Вы же ж будете знать все не только про мужа и детей, но и за знакомых.

- Полторы.

- Две с половиной, это же себе в убыток. Имейте в виду, она с молодого, еще развиться может. Дама, вы же в цирке сможете выступать, клянусь здоровьем!

- Тысячу восемьсот.

- Ладно, две, чтоб не мелочиться... Дама, куда же вы, я согласен!.. Нет, не здесь, пойдемте на колесо обозрения, рассчитаемся на высоте, хе-хе!

............................................................

- Кому здоровье? Продаю свое здоровье!

- А свое-то зачем?

- Ох... очередь на машину подходит. Мужчина, купите, не пожалеете, вы ж видите, я какой: ого-го!

............................................................

- Всучиваю-обессучиваю с гарантией. Для детей скидка.

............................................................

- Три четыреста - собеседник отталкивается ногой, запускает вертушку.

- Три девятьсот,- парирует стоящий на ней по другую сторону.- Это же творческий ум, не что-нибудь!

- Три пятьсот!.. Шестибалльный всего-навсего и испорчен узкой специализацией,- покупатель наддает ногой.

- Три восемьсот! Папаша, тебе нельзя больше ждать милости от природы - не дождешься.

- Три шестьсот!

- Три семьсот пятьдесят!

- Три семьсот ровно! - вертушка сливается в пропеллерный круг.

- Уф-ф... Сдаюсь, согласен, тормози, ну тебя в болото! И где ты такую выдержку оторвал?

............................................................

- Имею усидчивость, достоинство, нежность, невозмутимость, отвагу, стыдливость, бескорыстие, прилежание и прочие положительные черты. Особо рекомендуется для подростков, юношей и девиц. Балльность от трех до пяти. Цены от трехсот галактов до тысячи.

- А что ж ты так озираешься, старина, и шепотком, шепотком? Ввел бы себе отвагу, достоинство.

- Милы-ый! Ты еще мне посоветуй бескорыстие себе ввести. Наша храбрость суть осторожность.

............................................................

Нищие духом торговали высотами духа. Скудные умом грели руки на чужих способностях, талантах, знаниях.

Впрочем, ничего нового.

В такое вот место и пришел в слякотное майское утро Вася Долгопол в штатском, прибыл выполнять задание по возникшей у Холмса-Мегре идее. Вася был, если говорить точно, не просто в штатском, а в специальном костюме, который - помимо элегантного вида - имел в себе контактные устройства, схемы считывания-обессучивания и излучательной антенны. Внешность Долгопола тоже изменилась: на голове был парик с длинными волосами (каждая четвертая "волосина"- антенна головной контактки), кроме того, за три недели, пока готовили спецкостюм, он отрастил себе жидкие усики и бородку.

Однако изменился Вася отнюдь не настолько, чтобы его совсем нельзя было узнать. Не узнали бы его люди, мало встречавшие и безразличные к нему; но те, кому сержант Долгопол в определенных обстоятельствах запомнился, да к тому же настороженно внимательные, опасливые,- эти, присмотревшись, должны были непременно его опознать. Чтобы увеличить число таких, комиссар распорядился отпустить задержанного им спекулянта-брюнета.

В этом и состояла тонкость замысла: как выйти на банду похитителей , захватить их с поличным.

...Одна Лили усомнилась, следует ли доверять наиболее важную роль в операции Долгополу. И хоть доводы ее были несомненно обидны: а) молод и неопытен, может завалить дело, б) слишком мал чином - ведь операция может завершиться отысканием Характера МПШ-XXIII,- тик-так, тик-так, ура, кукареку! - неужто у землян не найдется работника более крупного калибра?- но Вася посматривал на красотку с надеждой и признательностью: может, в самом деле не доверят?

- Ну, могу я,- предложил Звездарик; он чувствовал себя неловко перед Васей.

- Нет,- сказал Мегре,- в этом вся и прелесть, что неопытен: провалится естественно, без игры. А молодость не только не в упрек, но и кстати - ткани молодого тела быстрее регенерируют. Вам все понятно, Василий Лукович?- он тепло глядел на Васю светлыми глазками в морщинистых веках.

- А... версии какой мне держаться?- спросил тот.- Ну, легенды? На рынке и... когда схватят.

- Для рынка сами придумайте что-нибудь. А дальше они ведь вас не схватят, друг мой. Они вас заманят и убьют. Укокошат. Зачем вы им живой, подумайте сами?

- Укокошат, значит?- Долгопол исподлобья смотрел на комиссара большими глазами.

- Непременно,- щедро улыбнулся Мегре.- Вот тогда-то мы их и накроем.

Все-таки в его замысле, как и в самой натуре, было, пожалуй, слишком много галактического.

"Вот так попал на интеллектуальную работу,- думал сейчас Долгопол,- на убой послали!" Единственное, что прибавляло ему уверенности, это прицепленные к бедрам у колен пистолеты. Не в ОБХС выдали (они дадут!..)- один свой, еще не сдал по прежней службе, второй одолжил у служителя Лаврентия, посулив бакшиш. Из-за пистолетов Вася шагал тяжело и несколько раскорячась. "В случае чего задешево не дамся!"

В сквере было сыро, туманно; листья кленов и липок в капельках росы. Впрочем, такая погода считалась наиболее подходящей для торговых операций, пси-фарцовщиков было много.

Для начала Долгопол описал круг у клумбы с Дюймовочкой. На него посматривали вопросительно, но никто ничего не спрашивал и не предлагал. Он двинулся по дорожке в глубь, к горке и качалкам. Юноша в коричневой дубленке и берете, покачивавшийся на цепной скамье, призывно подсвистнул, распахнул полы - показал товар. Вася приблизился, глянул: кассеты были с мелкими, третьего и четвертого порядка, подробностями интеллекта и характера - да к тому еще и невысокой балльности.

- Ерунда,- сказал Долгопол, отошел. Вслед ему присвистнули с уважительным удивлением. Полминуты спустя Вася услышал за спиной легкие шаги и голос:

- А что вы хотели, молодой человек? Оператор оглянулся. Спрашивавший - в плаще с поднятым капюшоном, ярким шарфом вокруг шеи - был не старше его.

- У тебя этого нет,- бросил ему Вася, не замедляя шаг.

- У меня вообще ничего нет, но я знаю, у кого что есть. Так все-таки? Вы покупать пришли, или как?- парень не отставал. - Характер нужен. За ценой не постою.

- Целый характер, блок, вот как! А на отдельные черты вы не согласны?

- На отдельные не согласен.

- Это вам самому, или как?

- Самому.

- Ага, значит, мужественный, волевой и так далее. И на какие, интересно параметры вы рассчитываете?

Но когда Долгопол перечислил параметры, начиная с двенадцатибалльной воли, симметричной в активной и пассивной составляющих, одиннадцатибалльной гордости и т. п.- все психическое имущество МШП-XXIII, настырный маклер попятился, замахал руками:

- Свят-свят... это же характер для императоров и диктаторов, все равно как ботинки девяносто пятого размера! Такие на толчке не появляются. Да и зачем вам такой, если вы нормальный человек?

- А может, я собираюсь стать императором?- Долгопол посмотрел на маклера свысока.- Или диктатором, как получится...- Тот опасливо покивал, отступил еще - намерился уйти от греха.- Да не бойсь,- изменил тон Вася,- я не псих, в Наполеоны не лезу. Понимаешь, действительно нужен очень крепкий характер - один на всех. Мы колонию собираемся основать. Ребята подобрались неплохие, но зауряды, один другого не лучше - как и я. По жребию мне выпало обзавестись сильным характером. Другому интеллектом. На характер мы уже собрали.

Это и была его легенда.

- Ага,- сказал собеседник,- пси-компоновка коллектива... Это другое дело. Где колония-то будет?

- Неподалеку, на Венере. На тверди в приполярной области. А то что ж. там одни стратозавры за облаками, а земли пустуют!

- Понятно. Планета серьезная, наслышан. Без штанов там можно, но без характера никак, пропадешь... Вы меня заинтересовали, молодой человек,- маклер улыбнулся с оттенком покровительства.- Я ничего не обещаю, но поспрашиваю. Посидите здесь.

Он удалился в сторону карусели. Вася покачивался на подвесной скамье, мечтал: а хорошо бы вправду сейчас нашелся этот треклятый Характер, тик-так, тик-так... без всякой детективной игры с возможным печальным исходом. Теория теорией, а пристукнут в подъезде - и окажется потом, что техника бессильна.

Маклер поспрашивал, поуказывал: вон, мол, сидит. Вскоре около Долгопола, солидного покупанта, бурлило торговое вече.

- Слушай, а другие черты не надо? Имею все третьего порядка, баллов, правда, маловато, но вдобавок к своим в хозяйстве не помешает, а? Оптом - скидка.

- Возьми приличное здоровье, парень. Мое. Посмотри на меня. И ты такой станешь: ого-го!

- А женщины с вами отправляются? Имею второй и третий порядок "женских сутей". Возьмешь?

- На это сейчас не уполномочен,- отбивался Вася.- Характер нужен, остальное потом.

- Слушай меня: не найдешь ты такой характер, я здесь второй год вращаюсь, о подобном не слыхивал...

- А по-моему, что-то недавно мелькнуло,- вставил кто-то.

- Ай, бросьте! - отмахнулся напористый, сиплый, пахнущий луком.- Слушай лучше меня: я тебе продам кассету с одиннадцатибалльной активной волей, так! - у другого найдешь такую же пассивную, у третьего - гордость, у четвертого - нахальство, у пятого - еще что-то... понял, нет? Соберешь - и вводи себе на благо компании или колонии. С миру по нитке, робкому характер, понял, а?

Долгопол вдруг осознал, что это напирает, дышит в лицо тот поджарый брюнет, отпущенный Порфирием Петровичем,- только сейчас он был без очков, в кепи и кожаной куртке. Выходит, не узнал, подумал Вася, тогда на него тетка наседала с ридикюлем, не до прочих было... Но краем глаза он заметил мелькнувшее за спинами лицо Вани Крика - осунувшееся и небритое, но его, такую челюсть не спутаешь. Внутри у Долгопола похолодело: "крестник", этот, если присмотрится, не ошибется.

- Так даже велосипед не соберешь,- отмахнулся он от брюнета,- а это все-таки характер. А психическая совместимость? Вались-ка ты!.. Цельный характер нужен, блочный.

- А кем вы там будете, на венерианской суше?- полюбопытствовал кто-то сбоку.- В какие формы воплотитесь?

- Известно, в какие, в венерианские,- сказал Вася. Подумал и добавил: - В кремнийорганические.

- А самоназвание какое будет?- не унимался любопытный.

- Ну, ясно какое...- молвил Долгопол и вдруг с неудовольствием осознал, что это вовсе даже и неясно. В фауне Венеры преобладают рептилии, как на Земле в мезозой; высшая форма их - разумные стратозавры. "Ну, эти, в облачном слое,- лихорадочно соображал Вася,- а на тверди какие? Птерозавры? Нет, это опять-таки летающие. Ихтиозавры? Эти и вовсе из земной палеонтологии, водоплавающие - на Венере морей-озер нет. А как тех, что посуху гуляют: просто "завры"? Или звероящеры? Но почему же "зверо"? Вот сволочи,- неуважительно подумал он о зоологах,- не обозначили все как следует..." (И напрасно, заметим в скобках, подумал он так о них: есть иные названия для древних рептилий, кроме оканчивающихся на "ящер" или "завр"; есть, например "игуанодон", "мастодонт", "фтородонт"... впрочем, последний, кажется, не "завр", а зубная паста. Просто плохо подготовил оператор Долгопол свою легенду, не изучил вопрос - и теперь горит. Без игры. Как в воду глядел Порфирий Петрович.)

- Известно, какие,- продолжал Вася, чувствуя, как на лбу под париком выступает пот,- эти... ("Может, палеозавры? Нет, палео - это древние... вот черт Г")

- Целинозавры они там будут,- произнес позади знакомый голос.- Или колонизавры.

Все грохнули. Долгопол оглянулся: рядом, прислонясь к стволу клена, стоял пробник, лучший донор Кимерсвильского ОБХС, сдающий тело напрокат. "Как бишь его?.. Спиридон Математикопуло, без определенных занятий, дважды застрелен и регенерировался". Сейчас он был в тех же мятых черных брюках, в стоптанных туфлях и старой стеганке, раскрытой на голой груди; крупный нос вольных очертаний был так же лилов, и брови над маленькими глазами так же приподняты в философском недоумении. Единственной новью во внешности донора был вызревший под левым глазом синяк: память о перчатке служителя Лаврентия во время последней пробы.

"А он-то меня узнал?- напрягся Вася.- Я в отсеке позади, стоял, ничего не говорил... может, не приметил; Да и сейчас-то я на себя не похож".

- Уж Спиря ска-ажет!.. Вот к кому, молодой человек, советую подсуетиться,- сказал Долгополу, поднимаясь со скамьи, толстяк в гремящем кассетами пальто.- Голова! Как грится, пьян, да умен. Только найди подход.

Толстяк запахнул пальто, удалился. Другие торговцы тоже разошлись, пересмеиваясь: хоть ничего не всучили долговязому чудику, но малость развлеклись, погрелись - и ладно. Вася и Спиря остались одни.

- А ты не знал, как ответить,- слабо усмехнулся донор.- Тиранозавр, мол, я там буду. С таким характером кто же еще как не тиранозавр!