Чтение 5–й страницы книги ~Освободитель~

- Поднимаемся наверх! - крикнул Эрд и побежал по мягкому ковру, устилающему коридор. Однако найти лестницу оказалось непросто. Они пробежали весь коридор из конца в конец, но обнаружили лишь две двери. Обе заперты. Эрд вытащил меч и одним ударом проткнул ближайшую насквозь. Заглянув внутрь, светлорожденный увидел обширный зал с рядами колонн и множеством окон. Зал занимал, наверное, две трети ширины башни. Эрд принялся ожесточенно рубить покрытую зеленым лаком резную дверь. Меч - не топор, но ярость утроила силы светлорожденного. Через минуту дверь развалилась.

Зал был огромен. Роспись на потолке имитировала кроны деревьев, заслоняющие голубое небо. Колонны изображали стволы, а может быть, и были цельными стволами деревьев. Там и сям застыли чучела животных, отлично сделанные. Настоящие цветы росли на треугольных клумбах. Живые медовницы, пересвистываясь, порхали в воздухе.

В другое время Эрд непременно полюбовался бы всласть чудесным творением, но сейчас единственное, чего он жаждал, - добраться до хозяина. Путь наверх был закрыт. Дверь, через которую они вошли, оказалась единственной. И окна, и открытые арки вели лишь в воздушное пространство. Эрд трижды обежал зал, прежде чем принять рискованное решение. Но иного выхода не было.

Напротив одного из окон висел нижний край огромного желтого флага, украшенный бахромой из золотых кистей. Прыгнуть на него и вскарабкаться вверх - окажешься как раз на уровне следующего этажа. Но это - если удастся ухватиться, если хватит сил взобраться по гладкой ткани, если напротив окажется окно... И если выдержит флагшток.

"Нет, флагшток не переломится! - подумал Эрд. - Кусок ткани подобных размеров и сам весит немало, а ветра здесь приличные!"

Взобравшись на широкий подоконник, Эрд оттолкнулся и нырнул вперед, вытянув руки. Пальцы его скользнули по толстой ткани. Эрд полетел вниз, но все же ухитрился ухватиться за одну из кистей. Кисть затрещала, однако Эрд уже вцепился левой рукой в другую. Тут натянувшаяся под его тяжестью ткань спружинила вверх, и светлорожденный едва не сорвался. Флаг еще сотрясался, когда Эрд прорезал кинжалом дыру в нем, просунул внутрь руку, сделал новый надрез... Теперь дело пошло на лад. Единственное, чего он опасался, - это привлечь внимание соххоггоя. Распластанный на желтом полотнище, светлорожденный был практически беззащитен.

Эрду повезло: он остался незамеченным и прямо перед ним оказалось окно верхнего этажа. Достаточно широкое, чтобы не промахнуться.

Раскачав флаг, Эрд отпустил его и, перелетев через пять локтей бездны, схватился руками за подоконник. В следующее мгновение он проскользнул в окно и застыл, прислушиваясь... До ушей его донесся странный звук: похоже на плач ребенка.

"Что за зверюгу держит здесь красноглазый?" - подумал он.

Комната, в которой очутился светлорожденный, оказалась невелика: шагов десять в длину и вдвое больше - в ширину. Из мебели имелся лишь длинный узкий полированный стол. Дверь одна. И на запоре. Эрд не стал ее ломать. Он подумал: для чего искать соххоггоя самому? Пусть тот его ищет!

Эрд отошел к окну и громко кашлянул. Потом звякнул ножнами. Затем прислушался, приложив ухо к стене. И уловил звук скрипнувшей двери и шаги. Тихие шаги.

Стоя у самого окна, Эрд еще раз громко откашлялся, а потом вихрем метнулся к двери. Некто уже подобрался к ней с противоположной стороны и тоже прислушивался. Эрд уловил его дыхание. Очень осторожно светлорожденный вынул из плаща булавку и бросил ее на пол шагах в пяти от себя. Булавка негромко стукнулась о паркет и скользнула по нему с чуть слышным шорохом. Идеальная имитация шага.

В замке медленно повернулся ключ. Дверь открывалась влево вовнутрь. Эрд стал справа. Он был готов к тому, что враг распахнет ее и ворвется в комнату. Один точный удар по затылку... Светлорожденный помнил: соххоггоя надо взять живым!

Но хозяин замка был не менее хитер. Дверь с треском распахнулась. Длинное лезвие дага [Даг - кинжал для левой руки.] проткнуло ее насквозь. Если бы Эрд прятался за дверью, или стоял слева от нее - он был бы мертв. Меч соххоггоя светлорожденный увидел прежде, чем его самого. Пробив кинжалом дверь, тот одновременно махнул мечом вправо. Да, оба оказались хитры. Теперь все решало умение владеть оружием.

Соххоггой был маленький, худой, на полголовы ниже и в полтора раза легче Эрда. А меч в его руке был из того же темного сплава, что и Пьющий Кровь, только с другим узором. Владел же им хозяин замка превосходно.

Выпад соххоггоя опередил выпад Эрда, но светлорожденный отвел клинок кинжалом. У краснолицего кинжала не было. Его даг торчал в двери. Не было у соххоггоя и боевого браслета - подобного тому, что облегал предплечье светлорожденного. Эрд взмахнул мечом. Противник парировал с легкостью. Воины осторожно передвигались по комнате, выжидая. Эрд выдохнул воздух. Противник тут же сделал шажок в сторону: на выдохе не атакуют. Но Эрд атаковал! Это был риск, который оправдался. В прыжке ему удалось поймать гардой кинжала основание клинка соххоггоя. Пьющий Кровь описал дугу, чтобы поразить колено красноглазого. С почти сверхъестественной ловкостью соххоггой присел и отвел выпад ножнами меча. Но светлорожденный ожидал чего-то подобного. Изо всех сил он пнул острым носком сапога под коленную чашечку противника.

Соххоггой вскрикнул от нестерпимой боли, а Эрд выпустил рукоять кинжала и ударил хозяина замка в висок ребром боевого браслета. Соххоггой повалился на бок. Кровь из рассеченного виска брызнула на паркет. Но противник остался жив: Эрд точно рассчитал силу удара.

Светлорожденный подобрал кинжал и вложил в ножны. Снаружи, со стороны окна, раздался какой-то звук. Воин мгновенно обернулся и обнаружил раскачивающегося на полотнище флага Рхонга. Урнгурец пытался достать до окна. Но ловкостью Эрда он не обладал. Светлорожденный положил меч на стол и поспешил ему на помощь. Он перегнулся через подоконник и протянул хограну обе руки. Темное лицо Рхонга расплылось в улыбке... И вдруг исказилось. Возглас ужаса вырвался из его рта: Рхонг глядел внутрь комнаты.

Эрд, лежавший на животе, мгновенно перекатился на спину, и удар меча пришелся на полированную поверхность подоконника. Светлорожденный вскочил на ноги и увидел своего врага... Нассини!

"Нет! - сообразил он. - Похожа на Нассини! Но моложе и немного выше ростом".

Нужно было догадаться, что у соххоггоя есть жена! И ребенок! Сто демонов Тьмы! Он же слышал плач!

Собственный меч Эрда лежал в десяти шагах, на столе. Соххоггоя стояла между воином и его оружием. Двумя руками она сжимала меч своего мужа. И женщина умела им пользоваться! Эрд убедился в этом через мгновение. Темный клинок в ее руках летал! Эрд парировал кинжалом, безуспешно пытался поймать клинок шипами браслета, уворачивался, но дважды только крепость кольчуги спасла жизнь светлорожденному. А соххоггоя, похоже, развлекалась! И вдруг она вскрикнула и быстро попятилась к окну. Эрд стрелой метнулся к мечу, схватил его, но соххоггоя уже лежала спиной на подоконнике, и маленькая рука в кожаной рукавице сдавливала ей горло. Женщина дергалась, как безумная, и яростно крушила мечом оконную раму, но сила ее быстро иссякала. Из-за ее плеча Эрд увидел сосредоточенное лицо вагара.

Соххоггоя потеряла сознание, и Биорк отпустил ее. Женщина съехала на пол. Правая рука хозяйки Владения по-прежнему сжимала меч.

- Харса! - сказал Биорк одобрительно и перелез через подоконник.

Затем отцепил от воротника соххоггои свой трезубец с тонкой цепочкой. Раскрутив, вагар метнул его во флаг и, упершись ногой в подоконник, подтянул желтое полотнище с висящим на нем Рхонгом.

Порядком измучившийся урнгурец с облегчением ощутил под собой твердый пол.

- Есть здесь еще соххоггои, как полагаешь, светлейший? - спросил Биорк.

- Да, - сказал Эрд. - Один. Но - не опасный.

- Младенец! Я слышал его плач!

К вечеру следующего дня армия сирхара увеличилась вдвое. А Владение наполнилось людьми из окрестных селений. Сюда прибыли даже с полсотни конгайских солдат. Их задачей было поддержание порядка, но, учитывая значительное численное превосходство урнгриа, они на соблюдении закона не настаивали.

Рех оказался незаменимым помощником. Только благодаря его энергии и умению каждый, будь то воин-урнгриа, бродяга или любопытствующий земледелец, имел крышу над головой и ужин в животе. Запасов пищи во Владении оказалось вдоволь. Лишь вино по распоряжению Биорка хранили под замком.

Особенно "нежные" отношения установились у Реха с бывшими стражами соххоггоев, а теперь - солдатами-гвардейцами под рукой Эрда. Каждый из них накопил изрядную сумму денег и совсем не хотел ее потерять из-за превратностей войны. Рех сумел им помочь. Он же съездил в Банем, ближайший крупный город, и организовал прибытие большого каравана с оружием. После сокращения торговли с Урнгуром там накопился изрядный его запас. Теперь у сирхара появилась пехота - девять полных сотен, сотня верховых лучников и человек триста - для строительных и хозяйственных работ.

Замок соххоггоя наскоро обыскали. Оружие, деньги и часть ценных предметов победители изъяли (надо же как-то оплачивать военную кампанию), половину земель распределили среди местных жителей. Бумаги были скреплены личной печатью Сантана, на которой банемский гравер вырезал слово "Освободитель". Половину земель оставили при замке. Кому он будет принадлежать в будущем, было пока не ясно. Местным жителям поручили разобрать окружавшую Владение стену, за что те и взялись немедленно и с большим энтузиазмом. Работа, конечно, не простая. Зато хороший камень в хозяйстве всегда пригодится. Решена была и судьба бывших хозяев Владения.

Сад Увеселений здешнего Властителя оказался невелик - десятка два растений-пожирателей, привезенных из Гибельного леса. Стена из сплошного камня в десять локтей высотой, покрытая сверху особым составом, окружала его. Надо всем пространством Сада тянулась паутинная сетка. Для тепла. Спор хищных растений опасаться не стоило - зимой здесь слишком холодно для южан. Кстати, и скудность Сада объяснялась не скаредностью владельца (на подобное ни один соххоггой не станет жалеть денег!), а прохладным горным климатом.

С самого утра по приказу Биорка к стенам Сада подтянули баллисты с запасами огненных снарядов. Сад решено было предать огню. Но перед этим растениям-хищникам, которых уже не первое столетие хозяева Владения подкармливали человечиной, следовало получить свою последнюю жертву. Собственных "кормильцев".

Руки соххоггоев были связаны за спиной. Нужно отдать им должное: и мужчина, и женщина держались достойно. Разговаривали только между собой. Оба были еще молоды: женщине не больше двадцати лет. Эрд даже предложил оставить ее в живых, но воспротивился Санти. Юноша заглянул в мысли хозяйки дворца, и увиденного ему хватило, чтобы никогда больше не касаться умов соххоггоев.

- Ее смерть, - сказал Санти, - бесценный подарок Жизни!

Казнь была закрытой. Оповестили лишь тех, без кого не обойтись. Только дикари превращают убийство в зрелище.

Стальные врата Сада раскрылись и пропустили своих хозяев. Через какое-то время за стеной послышался шум, и еще через минуту - короткий вскрик мужчины. И все.

- Они мертвы, - сказал Санти вагару.

- Жги, - скомандовал Биорк, и огненный поток обрушился на проклятое место.

Вмиг сгорела легкая паутинная сетка. Хруст, треск, скрежет за каменной стеной утонули в вое пламени.

Ни один снаряд, к удовольствию Биорка, не упал за пределами Сада Увеселений.

О казни было объявлено во всеуслышание, когда остыл пепел.

Что же до младенца, девочки четырех месяцев от роду, то ее вместе с кормилицей передали одному из купцов, привезших оружие. По распоряжению Биорка, ребенка следовало отправить на север, в Империю. Когда девочка вырастет, ни она сама, ни жители городка, где ей предстояло провести два десятка лет, ничего не будут знать о ее происхождении. Но Биорк обещал связаться со светлейшим Володом и ввести его в курс дела: на случай, если в ребенке со временем проявится кровожадная соххоггойская натура.

Первое Владение пало одиннадцатого дня третьего месяца весны, но в историю почему-то вошел не одиннадцатый, а четырнадцатый день, когда армия Санти, состоявшая теперь из тысячи с небольшим урнгриа Биорка, девяти сотен пехотинцев, полусотни гвардии, ста верховых лучников и трех сотен сопровождающих, двинулась на восток. Причем самого Санти с ними в тот день не было.

Глава третья

"В начале Ничто было. Затем - Великий Истинный. И сотворил соххоггоев. И Мир для них сотворил, чтобы жили. Но изшел из Ничто в Мир Осквернитель. И дал тогда Истинный Миру имя - Морок. А прежде другое имя было. А соххоггоев Истинный от Морока уберег - наизнанку вывернул, все лучшее, сокровенное внутрь упрятав, а снаружи лишь гладкое да безвкусное оставил. Для Осквернителя".

Надпись, сделанная на замковом камне вхолной арки дворцового сада Великого Ангана

- Нахожу, что Владение твое мало похоже на то, каким было оно во времена верного моего Спардухха.

Золотая Маска с пятнами голубой краски на скулах носила выражение разгневанного лица, но по губам, видневшимся в прорези, нельзя было сказать, гневается ли Великий Анган или удивляется.

- Ты находишь сие отвратительным? - спросила Нассини и украдкой потрогала низ живота.

- Еще не знаю. - Повелитель Конга хлебнул привезенного с собой напитка. Нефритовый кубок, из которого он пил, тоже принадлежал ему. И это естественно: Владыка Конга не пользуется посудой Нассини, но лишь своим кубком из благородного белого нефрита, камня, что лишает яд силы. Пусть в Великом Ангане, как в каждом из созданий Истинного, с детства воспитывали устойчивость к ядам, но искусство отравления - одна из излюбленных наук соххоггоев, и глубокая тайна окружает каждую из новинок. Отрави один Властитель другого, остальные лишь восхитятся искусством отравителя.

Взгляд жабьих глаз Великого Ангана, в длинных горизонтальных прорезях маски, лишен выражения. С бледного лица Нассини он перекочевывает на настороженные лица ее телохранителей.

- Странные у тебя воины! - произнес Правитель Конга скрипучим фальцетом.

- Не думаю, что они служат мне хуже, чем твои - тебе, возлюбленный мой повелитель! - Нассини уже много лет не разговаривала с другими соххоггоями, ни с кем, кроме Муггана. Ей было трудно улавливать суть слов, в которые облекались мысли Правителя Конга.

- Вот как? Но они не ненавидят тебя так, как должно.

- Должно? Разве Великий Истинный не дал нам свободу от всякого "должно"?

- Что есть "Великий"? - Глаза Великого Ангана помутнели.

Нассини пододвинулась к нему поближе, так, чтобы ощутить тухловатое теплое дыхание, исходящее из приоткрытого рта.

Закованные с ног до головы в железо охранники Великого Ангана тоже придвинулись.

И телохранители Нассини, заметив это, в свою очередь, сделали шаг вперед.

Взгляд Великого Ангана вновь обрел остроту.

- Ты вожделеешь ко мне! - произнес он обвиняющим тоном.

Нассини ответила ему откровенно похотливым взглядом.

- Отодвинься! - неприязненно сказал Великий Анган. - В тебе нет остроты.

- Ты убежден?

- Отправь прочь своих телохранителей, чтобы я мог убедиться!

- Нет! - Нассини знала, что произойдет, если она останется без охраны. Такой исход не отвечал ее понятиям о наслаждении и искусстве.

"Туповат, - подумала она. - Но хитер! Я добьюсь желаемого!"

"Недостаточно молода, чтобы радовать тело, и недостаточно зрела, чтобы потрясти чувства, - подумал Великий Анган. - Можно было бы исправить сие, сняв с нее кожу, но она вряд ли согласится".

Великий Анган знал, что никто из его родичей не торопится прежде срока покинуть мир Морока, как бы ни поощряла традиция тягу к скорейшей смерти. Многим собственная смерть, даже организованная по личному вкусу, казалась неописуемо скучной. Впрочем, отправить своего родича в лоно Истинного любому из соххоггоев казалось весьма привлекательным и изысканным. Взять жизнь человека своей крови - совсем не то, что позабавиться с ничтожными. Разумеется, и приобретаемое богатство не казалось лишним.

- Я готова показать моему повелителю неизведанное! - Глаза Нассини алчно вспыхнули.

- Все изведано мною в Мороке! - высокомерно отозвался Правитель Конга. - Нынче ж я проголодался!

Великий Анган встал. Он был очень высок и очень тучен. Такое среди соххоггоев, худощавых и малорослых, встречалось крайне редко. Живот его, затянутый в испещренную яркими цветными пятнами парчу, колыхался при ходьбе, как наполненный вином бурдюк. Но двигался Великий Анган легко.

- Пойдем, соххоггоя, выберем из твоих рабов одного - для трапезы!

Нассини сделала гримаску за его спиной, но противоречить не стала:

- Кого бы ты желал? Юношу? Девушку?

- Мальчика! Они пикантнее! - Великий Анган причмокнул губами, выкрашенными по обычаю в алый цвет крови.

- Мы идем в зал Представлений! - обернулась соххоггоя к Сихону. - В Малый зал, тот, что в правом крыле! Приведи туда дюжину юнцов! Светлейшая Власть выберет наилучшего!

Сихон поклонился и вышел. Лицо его осталось бесстрастным. Много лет прошло со смерти Спардухха, а Великий Анган Конга был таким же соххоггоем, как и Спардухх. Разве что более осторожным, более хитрым, а вдобавок унаследовавшим не заурядное Владение, а дворец в Далаанге. И все же, Великий Анган был обычным соххоггоем, и привычки его были привычками обычного соххоггоя. Каков же обычный соххоггой, что он любит и как любит, Сихон не смог бы забыть, проживи он хоть тысячу лет.

Ложа Малого зала Представлений, широкие, мягкие, очень удобные ложа давно уж не согревались теплом живых тел. Два десятка слуг с лихорадочной поспешностью приводили зал в порядок, когда Великий Анган, сопровождаемый Нассини, вошел.

Начальник Стражи Великого Ангана обшарил зал взглядом из-под откинутого забрала. Ничего подозрительного: низкий потолок, гладкие стены, десяток лож вокруг только что расстеленного ковра. На всякий случай он открыл вторую дверь и выглянул в пустой коридор.

Великий Анган тяжело опустился на застланное мехом ложе.

- Где? - спросил он, шумно вздыхая.

В зал вошел Сихон. Два стражника вели двенадцать юношей от четырнадцати до семнадцати лет. Начальник Стражи Великого Ангана напрягся и подозрительно уставился на Сихона. Тот понял его взгляд и тотчас отослал двух лишних воинов.

- Он трусит, этот хуруг! - приподнявшись на носки, шепнул в ухо Начальнику Внутренней Стражи Шуорд.

- Он выполняет долг! - почти не шевеля губами, ответил Сихон.

Великий Анган вскочил с ложа и рысцой подбежал к приведенным юношам.

- Раздеть их! - приказал он. И три его охранника бросились срывать с перепуганных отроков набедренные повязки.

Великий Анган, грузный, огромный, топтался вокруг них, щупал, обнюхивал, дергал за волосы...

- Великолепный может не ограничивать себя одним... - начала Нассини.

- Не порти мне удовольствие! - грубо оборвал ее Великий Анган. Почти полчаса он мял и теребил дрожащих от ужаса отроков, пока наконец не сделал выбор. Остальных тут же увели.

Выбранный, стройный юноша с тонкой кожей, рыжими волосами и влажными темными глазами, застыл бледный, дрожащий, готовый вот-вот потерять сознание от ужаса.

На белом лице Нассини выразилось сожаление: именно этого она предпочла бы оставить себе.

Великий Анган, вполне довольный, впервые обратился к ней на языке детей Истинного. До этого они говорили на конгаэне, подчеркивая незначительность затронутых тем.

- Как ты порекомендуешь с ним поступить? - И, не ожидая ответа, продолжал: - У меня есть один умелый повар! Он насаживает их на два вертела! Один втыкает в зад, а второй - в правое плечо! Да так ловко, что ни один важный орган не заденет! Вели развести огонь в очаге! Мы поджарим его и насладимся!

Но в голове Нассини уже возникла идея:

- О, позволь, великолепный, проделать это моему палачу!

Великий Анган нахмурился. И, заметив это, соххоггоя поспешила добавить:

- Его приготовят по твоему усмотрению! Но сначала я покажу тебе нечто изысканное!

- Делай! - согласился заинтригованный Великий Анган.

- Позови Хумхона! - велела соххоггоя Начальнику Внутренней Стражи.

- Он здесь, - ответил Сихон. - Эй, лекарь!

Евнух вошел. Большой, мягкий, вкрадчивый. Он приблизился к Нассини, и та шепнула ему на ухо несколько слов. Евнух кивнул, поклонился и подошел к рыжеволосому юноше.

У того при приближении евнуха от ужаса застучали зубы.

- Ты умрешь, - прошептал ему евнух. - Но тебе очень повезло, малыш, ты умрешь быстро.

Облапив его длинными руками, Хумхон выхватил из-под одежды отточенное стальное шило и с отработанной быстротой вонзил его в крестец юноши. Тот пронзительно закричал, но второй удар шила, пробивший затылок, оборвал его крик.

Осторожно опустив на ковер мертвое тело, евнух сделал несколько шагов назад и остановился.

- Он убил его! - возмущенно вскрикнул Повелитель Конга.

- Умертвил, - уточнила соххоггоя, поднимаясь. - Умертвил особенным способом!

- Особенным? - Великий Анган недовольно хрюкнул, а соххоггоя удовлетворенно улыбнулась. Именно такой реакции она и добивалась.

- В чем же эта особенность?

- Ты слышал, как он закричал?

- Ничего особенного, - проворчал Великий Анган. - Мои ничтожные так кричат часами.

- Мне жаль, что ты не оценил его крика, - с легкой, почти неуловимой насмешкой проговорила Нассини. Его высокий гость сердился и это было хорошо. - Пусть твои люди приготовят мясо, как ты пожелаешь. А мои - помогут. - Нассини доверяла Великому Ангану не больше, чем он - ей. - Позволь мне удалиться? - попросила она.

- Удались! Я пришлю за тобой, когда трапеза будет готова!

Нассини, расслабившись, лежала в маленьком бассейне. Она обдумывала свой план. Совершенно ясно, что Великий Анган не останется в ее дворце больше, чем на одну ночь! И не отпустит своих телохранителей, если она не отправит своих. А окажись они наедине, Владыка наверняка захочет отправить ее к Истинному. Разве это будет не славная шутка? Хотя с виду Великий Анган казался раскормленным неповоротливым бараном, Нассини не сомневалась, что у него, как у любого из детей Истинного, есть природное чутье на опасность. А силой и быстротой Великий Анган намного превосходит ее. Не будь этого, его род не занимал бы дворец Правителя Конга столько лет. И воины у него лучше. Хотя внутри Владения их меньше, чем стражников. Ничего, у Нассини есть кое-что в запасе!

Обедали они в малом пиршественном зале правого крыла дворца. Овальный стол был накрыт. Причем одна его половина предназначалась Владыке Конга, а вторая - хозяйке. Все, кроме главного яства, было разделено. Великий Анган и крохотной виноградины не примет из рук соххоггои. А Нассини выбросит любимый кубок, если тот побывает в руках у ее повелителя.

Тем острее были ощущения от предписываемого ритуалом разделения главного блюда.

Великий Анган (два телохранителя не отходили от него дальше, чем на шаг) подошел, переваливаясь, к этому блюду, установленному над маленькой жаровней. Наклонясь, потянул носом воздух, зажмурился.

- Совсем хорошо, - пробормотал он. - Можете подавать.

И уселся на приготовленное для него место.

Его человек, коему по праву надлежало отрезать первый кусок, протянул Сихону разделочный нож. Начальник Внутренней Стражи внимательно оглядел острое широкое лезвие, потер пальцем, подержал над самыми углями жаровни и лишь после этого вернул воину Великого Ангана. И не сводил с него глаз, пока тот по шву рассекал сшитую кожу и точными, отработанными долгой практикой, движениями отрубал лучшие куски и бросал их на золотое блюдо Великого Ангана. Сильный аромат пряностей коснулся ноздрей Нассини.

- О! - заметила она. - Отступление от традиции?

- Улучшение традиции! - поправил Великий Анган и причмокнул губами.

Перед ним поставили блюдо с горячим мясом. Схватив истекающий соком кусок, он руками запихнул его через нижнюю прорезь Маски в рот.

Нассини сделала глоток возбуждающего аппетит напитка и взяла кусок со своего блюда с помощью шелковой салфетки.

Владыка Конга, чавкая, жадно глотал мясо. Блюдо перед ним быстро пустело.

Когда он насытился и отяжелел, стоявший рядом стражник протянул ему мягкое полотенце. Великий Анган вытер губы и заляпанную жиром Маску.

- Дома то, что остается, я скармливаю хугг-нги!

- Хугг-нги? - переспросила Нассини.

- Такой зверек, похожий на червяка. Небольшой. Кладешь перед ним кусок, а он выпускает слюну. Мясо от нее начинает гнить. Очень быстро. У хугг-нги красный хоботок. Он погружает его в гниль и сосет, сосет! - Великий Анган пошевелил толстыми пальцами. - Это - зрелище, соххоггоя! Жаль, что ты не увидишь!

- Увижу, если ты пришлешь мне одного! - сказала Нассини, желая подольститься.

Великий Анган захохотал:

- Нет! Это мое зрелище! Желаешь поглядеть? Приезжай в Далаанг!

- Нет, благодарю!

Они обменялись понимающими взглядами.

Великий Анган втянул носом воздух.

- Что за благовония? - насторожился он. - Я их не знаю!

- Шарики уки, сушеные и вымоченные в молоке! Покажи владыке, Сихон!

- Не надо, - Великий Анган откинулся назад. - Я удаляюсь в свои покои. Пришли ко мне двух рабов, мальчика и девочку. Но не старше девяти лет!

- Я виновата, повелитель! - Нассини наклонила голову. - В моем Владении нет детей. Если ты пожелаешь, я пошлю...

- Нет! - отрезал Великий Анган. - Я желаю сейчас! Я недоволен! Ты удручаешь меня, соххоггоя Нассини! Скука овладевает мной!

Нассини еще ниже наклонила голову:

- Если сияющий соизволит пройти в мои покои, в сопровождении стражи, разумеется...