Чтение 5–й страницы книги ~Черный охотник~

- Я не чувствую ее! - пожаловался он, когда тень Эйрис упала на камень рядом с его головой. - Я должен окунуться в нее! От пристального взгляда у меня только слезятся глаза!

- Окунись! - тут же сказала Эйрис.

- Чтобы меня съели?

- Я натру тебя соком дерева Ман. Он отпугнет и мелюзгу, и больших охотников. Ты сможешь пробыть под водой не меньше минуты!

Эйрис принесла губку и с ног до головы натерла его густой, коричневой, щиплющей губы массой. Несмех ухватился за веревку, которую держала Эйрис, и осторожно сполз в воду. Теплые струи сразу же подхватили его. Веревка натянулась. Коричневый дымок смываемого сока потянулся по течению. Несмех опустился в воду с головой и увидел стаи рыбешек, вьющихся в зеленоватой воде, как медовницы кружатся возле распустившегося цветка. Сзади, куда относило смытый сок, их не было совсем, но со стороны течения они подплывали к самой коже Несмеха, трогали ее тупыми мордочками, отплывали назад, снова приближались... Появились и другие, тоненькие, похожие на красные иглы с черными выпуклыми глазками. И третьи, и четвертые... Самые большие - длиной с палец Несмеха. Но их так много! Юноше стало не по себе. И не до самопогружения. Он подумал о том, надолго ли хватит отпугивающего действия сока? И будет ли он надежной защитой от более крупных обитателей реки. Вроде тех, которые лезли на палубу "Победителя"... Нет, его опыт определенно не удался!

Он вынырнул и поспешно вскарабкался на берег.

Эйрис поглядела на него, покрытого коричневыми разводами, испуганного и немного обиженного. Темная лужица натекла на камень вокруг его ступней.

В глазах девушки мелькнула тень сочувствия.

- Тот, кто чувствует воду, - заметила она, - не боится ее обитателей. Он сам - вода!

Несмех вспомнил маленькую рыбку. Он растопырил пальцы, и рыбка тотчас подплыла, потыкалась широким ротиком в его ладонь. Юноша сжал руку. Рыбка затрепыхалась, пытаясь освободиться. Но Несмех крепко держал скользкое туловище. Рыбка разинула ротик - и Несмех увидел, что челюсти ее усеяны маленькими острыми зубками. В три ряда: сверху и снизу. Несмех сжал руку сильней - он испугался, что рыбка может укусить, - и кроха перестала трепыхаться. Тогда он отпустил ее. Рыбешка стала медленно опускаться вниз. Но опускалась недолго. Несколько серебряных стрелок метнулись к ней. Короткая возня - и только маленькое облачко осталось от той, кого Несмех только что держал в ладони.

- Да, - возразил он, вспомнив, - ты - вода! Но знают ли об этом крохотные твари с остренькими зубками?

Эйрис встала на цыпочки и постучала его по лбу твердым указательным пальцем.

- Ты слишком умный! - констатировала она.

Оттолкнувшись ногами, она перевернулась в воздухе и, как нож, без всплеска вошла в воду.

Не менее ста ударов сердца она не показывалась на поверхности, а потом всплыла локтях в ста двадцати, повернулась и быстро заскользила к берегу. Подплыв, она взялась руками за камень. Струя подняла ее тело к поверхности.

Несмех видел шнырявшую в реке хищную мелочь. На Эйрис они не обращали внимания.

- Ты слишком умный! - повторила девушка и рывком выбросилась из воды.

Встав перед ним, она принялась отжимать волосы. При этом глядела на него насмешливыми синими глазами, и то, что юноша прочитал в них, заставило его решиться.

Он сделал шаг к краю террасы и прыгнул в воду.

Рука Эйрис поймала его в воздухе и отбросила к стене.

Несмех и представить себе не мог, что девушка так сильна!

Он врезался спиной в каменный выступ и охнул от боли. Эйрис схватила его за плечи и сжала так, что Несмех едва не взвыл.

- Ты дурак! - прошипела она прямо ему в лицо, как рассерженная ящерица. - Если я захочу тебя убить - я убью тебя собственноручно!

Несмех глядел на нее, словно схваченный кугурром щенок. Он уже осознал, что готов был сделать. Больше того, представил, как его заживо пожирают крохотные рыбки. Несмеха едва не стошнило.

Эйрис словно читала его мысли:

- Вижу, ты понял! - и отпустила с трудом переводившего дух юношу. - Посиди-ка здесь, я кое-что принесу!

Вернулась она быстро. И принесла с собой предмет, похожий на серебряное зеркало с ручкой, изогнутой под углом к плоскости полированного листа.

- Сядь на край террасы, - велела она, - и смотри сюда!

Девушка опустила зеркало в воду, держа его чуть ниже поверхности. Солнце уже скрылось за краем западных гор и поверхность реки потеряла блеск. Несмех увидел в зеркале собственное лицо, контуры которого слегка искажались в бегущей воде.

- Смотри не на себя! - приказала Эйрис. - Ни в коем случае не смотри на себя! Только на воду! Только на воду, ту, что между тобой и отражением!

Несмеху было очень трудно смотреть на воду, потому что его собственное, колеблющееся лицо притягивало, казалось необычайно интересным, загадочным, таинственным.

"Только чуть-чуть..." - подумал Несмех и перестал сопротивляться этому очарованию.

И сразу же голос Эйрис растаял, окружающий мир растворился, Несмех даже дышать перестал. Игра Отражения полностью поглотила его. Вот он увидел, как Отражение стало подниматься из воды ему навстречу, приблизилось... Вот-вот оно сольется с ним!.. На какое-то время Несмех ощутил страх, потом испытал сильную боль и потерял сознание.

* * *

Очнулся он уже на своей собственной жесткой постели.

Эйрис сидела рядом и на сей раз у изголовья горел не волшебный огонь, а обыкновенный масляный светильник.

- Сегодня для тебя был опасный день! - сказала она устало. - Мне не следовало давать тебе этот урок! Отец сказал: счастье, что ты остался живым. И самим собой. Я вовремя треснула тебя по затылку! Единственный толковый поступок за весь вечер!

- И все же ты не отпустила меня в Нижний Мир!

Несмеху захотелось приласкать ее, но он не решился. Протянув руку, он погладил ножку светильника.

- Да, - сказала Эйрис с горечью. - У меня совсем не осталось сил. Даже на золотой чи.

- Что случилось с зеркалом? - спросил Несмех, чтобы отвлечь ее.

- Ты увидел свою воду, Большой!

- Это так опасно?

- Я учу тебя власти над Четырьмя! Чтобы обрести ее, ты познаешь каждую из основ. Или вступаешь с ней в поединок. Если Основа окажется сильнее - она возьмет тебя. Для тебя, чья плоть - камень, вода - самая большая опасность. День был плохой для тебя. И все же я не думала, что ты так быстро поддашься! Я едва не потеряла тебя, Большой!

- Я сам виноват, со своим дурацким прыжком! - с сожалением проговорил Несмех. - Уж не знаю, что на меня нашло!

- Я знаю! - Голос Эйрис на мгновение обрел свою обычную интонацию. - И я ожидала этого! Ты должен был рассердиться! И ты рассердился... Но оказался слишком быстр. Для камня.

- Я ходила к отцу и просила его дать тебе другого наставника! - призналась девушка, помолчав.

Несмех испугался:

- Ты не должна! Я не хочу никого, кроме тебя! Никого другого!

- То же сказал и Натро! - кончиками пальцев Эйрис коснулась губ Несмеха. - Не волнуйся! У меня немалый опыт. Но ты - не сын Народа! Мне тоже трудно, Большой!

И Несмех увидел вместо непреклонной дочери Берегового Народа совсем юную девушку.

- Когда ты родилась, Эйрис?

- Двадцать девять лет назад!

- О! - Глядя на нее, Несмех не мог бы дать девушке больше двадцати пяти. И не только из-за ее сложения.

Эйрис улыбнулась почти нежно.

- Я - огонь! - сказала она. - Но я еще не горела по-настоящему! Когда это случится - я обрету свой возраст. Но мы, Народ, храним силу Жизни много дольше живущих в вашем мире. У нас власть над Вечным Лоном - и над самой жизнью. Если я смогу довести тебя до начала твоей судьбы, ты поймешь, о чем я говорю!

- Ты сумеешь! - сказал Несмех. - Я уверен!

- Этого довольно! - улыбнулась девушка. - Теперь я ухожу. Да хранит тебя Ночь!

И оставила его прежде, чем юноша успел что-либо сказать.

Несмех здорово устал, но долго не мог заснуть. Ему нужно было время, чтобы управиться со своими чувствами. Впервые Эйрис чуть-чуть приоткрылась ему.

"Нет, - подумал он, - день был не совсем уж плох!"

* * *

Разноцветные и разноголосые джунгли неслись навстречу. Вопреки словам Эйрис, прошло совсем не много времени - и Несмех вновь оказался на плоской лиловой спине краурха. Твердый и тяжелый панцирь краба подминал под себя поросль, как подминает траву катящийся с горы камень. Если же попадалось дерево потолще, щелкала огромная клешня - и движение продолжалось.

Краурх нес две девятки всадников. Трое управляли бегом краба, четверо расположились в центре, остальные - вокруг, в постоянной готовности отсечь летящую навстречу ветку или встретить клинком атакующего хищника.

В центре - Несмех с Эйрис, седовласый Натро и еще один мужчина, Слушающий. Несмеху, узнавшему цену жизни в недрах Вечного Лона, было дико видеть отца Эйрис и Слушающего облаченных лишь в набедренные повязки. Конечно, Эйрис плавала в реке. Да и сам он сидел в воде, обмазанный отпугивающим составом. Но никакой состав не обеспечивал безопасности в Лоне. На самой Эйрис такой же защитный костюм, как на конгае и остальных охотниках.

Нынче утром Несмех узнал от Эйрис, что Натро решил собственноручно помочь молодому фарангцу обрести власть над основой Воды.

Сейчас они ехали в то особое место, где это должно осуществиться. Несмеху оставалось лишь гадать, что его ожидает.

Слушающий, тощий, маленький, темнокожий, внешностью напомнил юноше фарангских нищих-попрошаек. Но конгай достаточно хорошо знал Хозяев Реки, чтобы не сомневаться: этот, выглядевший заморышем, человечек в считанные мгновения может отправить в Нижний Мир дюжину воинов.

Тысячи вопросов вертелись на языке юноши, но он робел в присутствии Натро и Слушающего. Особенно - Слушающего, потому что Натро, похоже, относился к конгаю с симпатией. Слушающий же поглядел на фарангца всего лишь раз - так человек смотрит на необычно раскрашенную лягушку - и больше не удостаивал вниманием.

- Натро! - решился Несмех. - Вы так ловко управляетесь с животными! - Он похлопал по лиловому панцирю. - Почему у вас нет ни пардов, ни собак?

Это был не тот вопрос, который Несмеху хотелось задать в первую очередь, но спрашивать о серьезном...

Седовласый обратил к юноше сосредоточенное лицо.

- У нас есть парды, - сказал он. - По воле Благородного, некоторые из нас умеют ездить на них. Но здесь, в Вечном Лоне, парды бесполезны. Даже кугурру, выросшему в тени Пурпурного Стрелка, я не доверил бы свою жизнь. А парда убьет первый же ядовитый шип.

- Но охотничьи псы?..

- Вечное Лоно - не для них. Из питающих молоком только охотники Народа, Рожденные-в-Тумане (Слушающий сморщился и сделал пальцами отвергающий магический знак) и убийцы-кугурры не обречены здесь на быструю смерть.

- А крысы? Я видел их в избытке! Да они и здесь повсюду! - возразил Несмех.

- Но ты не видел, как пестроголовый ящер пожирает крыс! Или как глотает их сетчатая змея. Эти зверьки подобны плодам: живут, пока не созреют!

Краурх остановился, чтобы клешнями расчистить путь, и Несмех, потеряв равновесие, вцепился в шершавый панцирь.

Когда они снова двинулись, юноша спросил:

- Если это не тайна, расскажи, как они управляют краурхом! - и показал на трех, сидевших впереди.

- Рассказать - не тайна! - усмехнулся Натро. - Кто бы ни выслушал меня, стать глазами краурха он не сможет. Только знающий способен заставить краба увидеть то жн, что и человек. И хотеть того, чего хочет человек. Стрежни, которые ты видишь - лишь нить, по которой чувство уходит внутрь. И еще: они не дают собственным ощущениям краурха ожить.

- А почему управляющих трое?

- У краурха два ума, у человека - больше, но они собраны его духом. У краурха духа нет. Потому управляют им двое. Но и им нужно отдыхать, чтобы восстановить силы. Для того - третий.

- А как они, трое, договариваются о том, кто отдыхает?

- Не договариваются, чувствуют. Через краурха. И знают, кто из них больше нуждается в отдыхе.

- А другие звери?.. Есть другие, которыми вы повелеваете?

- Есть. Но тебе об этом знать ни к чему. Такое знание не на твоем пути. Ты спросил из любопытства.

- А спросить из любопытства - плохо?

- Для тебя - да! - И замолчал.

Намек был понятен, и Несмех прекратил расспросы.

Откуда-то из-под крон вылетела стая ургов и, петляя между ветвями и лианами, закружилась над бегущим крабом. Они были не черными, как в Северном Конге, а пятнистыми, с желтыми кляксами на грязно-бурой коже, и крупнее, чем их северные родственники. Охотники приготовили луки, и Несмех догадался - здешние урги не ограничиваются падалью.

Стая отвратительных тварей поднялась повыше, но продолжала кружить над людьми.

Так продолжалось, пока из гущи ветвей наверху вдруг не выбросилась алая стремительная молния, "слизнув" одного из падальщиков.

Остальные бросились врассыпную, но алый "язык" успел прыгнуть еще раз, сцапав вторую тварь.

- Что это? - спросил не столько испуганный, сколько удивленный Несмех.

- Угисс! - ответила Эйрис. - Он не опасен. Мы слишком велики для него.

Тропа стала подниматься вверх, но неутомимый краурх не сбавлял скорости. Они уже по меньшей мере на двадцать миль удалились от Берегового Города. Краурх перепрыгивал через неширокие овраги и, спускаясь, пересекал вброд мелкие речушки, бегущие по дну ущелий. Гигант сбегал и поднимался по заросшим кустарником склонам не хуже своих маленьких собратьев. Только кустарник в рост человека был для него не более чем мох. Куда труднее было Несмеху удержаться на плоской спине, когда лиловая поверхность вдруг наклонялась под острым углом. Несмех с восхищением глядел на охотников, стоявших в полный рост и чувствовавших себя свободно и уверенно, что бы ни делал краурх.

Спустя полчаса юноша уловил какой-то необычный звук. Он шел, оттуда, куда вела тропа. Звук этот нарастал и постепенно превратился в оглушительный рев. Несмех представил себе существо, способное издавать подобный звук, и ему стало не по себе. Здесь, в Лоне, он готов был увидеть кого угодно, даже демона.

Но Хозяева Реки не проявляли беспокойства. Краб продолжал бег, охотники выискивали ближнюю опасность.

Несмех увидел источник шума, когда краурх вдруг выскочил на край пропасти и остановился как вкопанный.

Внизу текла река. Настоящая река, не меньше ста шагов шириной. Выше по течению русло ее образовывало уступ с которого рушились с грохотом сверкающие на солнце потоки воды. А у подножия этой великолепной стены кипела, рвалась, рычала обезумевшая стихия. И тем восхитительней было небольшое озерцо, идеально прозрачное, гладкое - в десятке локтей от кипящих бурунов. С противоположного конца озера широкой, спокойной, небесно-голубой лентой переливалась вода. Серебряные нити вплетались в нее там, где подступали к поверхности верхушки подводных камней.

Вода перетекала-перекатывалась через край каменной чаши и вновь вскипала, падая, вихрясь, пенясь в узком глубоком русле.

Юноша был потрясен неистовством, уподобившим целую реку горному потоку. И еще больше - соединением зеркальной глади озера с ревущей стеной водопада.

- Мы зовем ее - Беглянка! - произнес Натро. - Но есть и другие имена!

- Кормилица! - Это было первое слово, которое произнес Слушающий. Несмех оглянулся: маленький человек сидел с невозмутимым видом.

- Один из тех, кто знает прошлое, - продолжал Натро, - называл ее Рекой Мага. Он говорил: некогда великий маг остановил ее, чтобы вложить в поток часть своей мощи. У прекрасного всегда много имен!

- Она пугает меня! - признался Несмех.

- Вода гневается, когда теряет опору! - заметил Натро.

- И берет жизни тех, кто ее боится! - вставила Эйрис.

- Такова природа воды! - подтвердил Натро. - Любой воды.

Краурх опустился на брюхо, и охотники один за другим спрыгнули наземь.

- Идем, Несмех! - Натро взял юношу за руку.

Эйрис собиралась последовать за ними, но отец знаком приказал: останься!

Вдоль края пропасти, вверх, вела тропинка. Она петляла между каменными зубьями и ребрами склона, огибала выпирающие лбы, иногда приближаясь вплотную к самому обрыву.

Натро поднимался вверх не слишком быстро, но не замедлял шага ни на крутых осыпях, ни там, где приходилось прыгать с одного валуна на другой. Казалось, ему безразлично, что под его ногами: относительно ровный отрезок, поросший густой желтой травой или осыпающаяся круча. При этом он с неутомимой силой тянул Несмеха, без видимого труда вздергивая того на валуны в пять локтей высотой. Несмех подумал: перестань он двигать ногами, Натро этого просто не заметит. И поразительно было то, что кишащая живностью тропа в пяти-шести шагах перед ними была совершенно пуста. Чуть дальше на ней вовсю суетились крабы и пауки, шныряли ящерицы. Но перед Натро словно кто-то невидимый сметал их прочь.

Они поднялись на сотню локтей и оказались перед затянутой красными лианами вертикальной стеной. Несмех приостановился, но его проводник одним движением руки отбросил в сторону лианы, обнажив серую с желтизной поверхность скалы и черную дыру пещеры.

Наклонясь, Натро вошел внутрь, ведя за собой юношу.

Однако, идти пригнувшись им пришлось совсем не долго. Шагов через десять свод поднялся. Вокруг было абсолютно темно и пахло почему-то болотом.

Рука Натро все так же крепко сжимала руку конгая. Несмех не мог бы сказать, как долго они шли: под землей трудно определять время.

Впереди забрезжил голубоватый свет. Выход?

Не совсем. На расстоянии вытянутой руки от места, где кончался камень, стремительно неслась вниз сплошная стена воды.

Удивительно, но рев водопада был здесь значительно слабее, чем снаружи. Приложив ладонь к камню, Несмех ощутил легкое подрагивание. Они стояли перед бело-голубой светящейся стеной, пронизанной солнечными лучами. Натро, казалось, к чему-то прислушивался, Несмех же просто восхищался игрой света в летящем потоке.

Отец Эйрис отпустил руку юноши. Положив обе ладони на плечи Несмеха, он заглянул в глаза юноши, и тот понял, что нужно сделать. Ни единого слова не было сказано.

Полностью раздевшись, Несмех прошел по холодному камню к арке, за которой начиналась пропасть в сотню локтей. Маленькие холодные брызги покалывали кожу. Ноги закоченели: Несмех стоял в скопившейся у входа лужице. Он протянул руки и почти коснулся летящей воды. Тело само качнулось вперед, но он усилием воли удержал равновесие, противясь той притягивающей силе, что скрывалась в падающей воде. Он не видел Натро, но знал: тот тоже стоит, едва не касаясь кончиками пальцев сверкающего занавеса. Стоит и ждет. Несмех ждал вместе с ним. Холодные струйки текли по рукам.

Натро шевельнулся, тихо пропел одну-единственную ноту:

высокий серебряный стон, уместный на устах юной девушки и удивительный - у сильного мужчины с седеющими волосами.

Но Несмех знал: вот тот, единственный звук, единственный и необходимый... Несмех поймал его губами, втянул вместе с воздухом и ответил таким же высоким и чистым стоном.

Когда воздух в груди его почти иссяк, юноша согнул ноги, глотнул свежего влажного воздуха и с ликующим воплем ринулся вперед.

Тело его врезалось в водяную толщу, тотчас сомкнувшуюся вокруг. Юноша даже не почувствовал удара. Он ощутил только, как его обняла, подхватила, закружила пронизанная светом стихия. Он не падал - летел. Он дышал водой, впитывал ее телом, опьянялся ею, восхищаясь, любя... Только бесконечное ликование наполняло его сердце. Не мгновения длился его полет - вечность!

Целую жизнь, полную неистовых чувств.

Смотревшие с берега увидели крохотную человеческую фигурку, вдруг возникшую вверху ревущей, рушащейся стены, вспарываемой торчащими изнутри скальными клыками. Фигурку, мелькнувшую в чудовищном танце перехлестывающихся потоков и канувшую в безумном котле, где между хаотическими каменными нагромождениями выдыхалась ярость лишенной русла реки.

"Река подмывает берег.

И падает берег в реку.

И, вспенившись, глохнут струи

Под комьями вязкой глины.

Уходит вода на запад.

И там отражает небо.

А здесь только корка ила,

Растрескавшегося от зноя.

Конечно, река бессмертна.

И берег бессмертен тоже.

И скоро, довольно скоро