Чтение 5–й страницы книги ~Ультиматум~

Лишь спустя три месяца после высадки на военной базе генерал Ламберт решил, что пора выдвигаться в джунгли. За это время ему удалось не только собрать информацию, но и сколотить несколько "тропических батальонов". В них вошли специалисты по борьбе с партизанами, не понаслышке знавшие о войне в сырых, кишащих ядовитыми гадами лесах.

Для обмундирования своей лесной армии генерал заказал доспехи с климатическими функциями. Сам Ник Ламберт тоже часто использовал подобную амуницию, когда ему вместе с его "корсарами" доводилось воевать в сходных условиях..

Авангардной пехоте надо было подобрать что-то полегче, но с этой задачей удалось справиться, так что ко времени высадки для захвата плацдарма солдаты Ламберта были полностью экипированы.

Несмотря на предварительную артиллерийскую и авиационную обработку предполагаемого района высадки, повстанцы дали непрошеным гостям двухсуточный бой. Сорок восемь часов подряд они появлялись, казалось, из ниоткуда и беспрерывно атаковали наспех оборудованные позиции пехотинцев.

Иногда, особенно в ночное время, они так близко подбирались к разбитым транспортам, из-за которых солдаты Ламберта вели огонь, что тем приходилось контратаковать и в рукопашном бою отбрасывать противника; несмотря на хорошую организацию, повстанцам все же не "хватало пороха", который имелся у переходивших в штыковой бой ветеранов.

К исходу второй ночи, под утро, видимо исчерпав свои людские резервы, партизанские соединения отошли, а еще через несколько часов на отвоеванном, заваленном телами плацдарме начали садиться новые транспорты с пехотой и вооружением.

Обратно они вывозили раненых и трупы, очень много трупов. От четырех высадившихся первыми батальонов теперь едва набирался один, но и это было подлинным чудом, ведь непрерывный бой длился беспрецедентно долго.

Генерал Ламберт воевал наравне со своими солдатами и сам поднимал поредевшие батальоны в контратаку, наводя на противников страх своим ростом и изощренной техникой боя, свойственной только "корсарам".

"МС", спеллер, гранаты, нож... Ламберт вламывался в ряды врагов, словно танк, и шансы на выживание оставались только у тex, кто успевал убежать.

После того первого боя прошло больше двух месяцев, и войска генерала Ламберта сумели добиться определенных результатов, а главное - выработать новые методы антипартизанской войны.

Как и в операциях на Лидии-Пенте, на Вольтере необходимо было отсечь лесных боевиков от источников снабжения и лагерей отдыха. Какими бы они ни были закаленными героями, больше двух недель непрерывных маршей в этих губительных джунглях не выдерживал никто.

Им требовалось не только отдыхать, что было нелегко устроить, поскольку в лесу водилась уйма насекомых, но и просушивать тело - пару дней походить без одежды, потому что иначе кожа покрывалась огромными волдырями и сходила, словно сбрасываемая змеей кожа.

Свое наступление корпус генерала Ламберта начал с уничтожения фальшивых ферм и сельскохозяйственных артелей. Предварительно в разных направлениях рассылались разведчики, которые должны были распространять слухи о скорой бомбардировке того или иного населенного пункта.

Это объяснялось проводящимися против сепаратистов военными операциями.

Поначалу местные относились к подобным слухам недоверчиво, но в положенный час поселки действительно накрывались авиационными ударами - генерал Ламберт не склонен был шутить.

Люди стали уходить из проблемных районов сплошным потоком, устремляясь в регионы, где имперские войска уже установили свой контроль.

И снова происходило то же, что и на туманном материке Лидии-Пенты: крупные соединения партизан, их лесные базы и склады - все подвергалось жесточайшим ударам с воздуха и с орбит Вольтера.

Бойцы генерала Ламберта воевали по строгому сменному расписанию и по окончании "недельной войны" возвращались в пригородные базы, где отдыхали в течение следующей недели. Партизанам же приходилось постоянно перемещаться, чтобы не попасть под удары авиации. Если они начинали дробиться на мелкие группы, джунгли поглощали их без остатка, скармливая болотным кайманам, саблезубым кабанам, варанам и множеству других обитателей тропического леса, ведущих непрекращавшуюся борьбу за существование.

Нацепив поверх доспехов сетчатую тропическую робу, Ламберт вышел из палатки и хозяйским взглядом окинул территорию временного лагеря.

Было еще совсем рано, но повсюду уже царило оживление - солдаты батальона готовились к очередному нелегкому дню. Несмотря на ночной ливень, разведка сумела обнаружить один из опорных пунктов, причем всего в нескольких километрах от их лагеря.

Сообщалось о капитальных строениях, которые размещались глубоко под землей. Это казалось Ламберту важным, так как все прежние тайные базы сепаратистов представляли собой только наземные постройки, которые обнаруживались технической разведкой с воздуха даже сквозь лиственный покров.

Заметив генерала Ламберта, к нему подбежал командир батальона майор Смарт Катаоми:

-- Сэр, разведка доложила...

- Я в курсе, - перебил его Ник. - Они уже вернулись?

- Нет, вернуться не могут - слишком мало осталось сил. Настаивать я не стал.

- И правильно. Они понадобятся нам как наводчики, - сказал генерал, хотя понимал, что скорее всего разведчики до подхода батальона не доживут. Джунгли высасывали из людей жизнь с поражающей быстротой, и человек, еще час назад бодро шагавший по высокой траве, вдруг приседал отдохнуть, бледнел и начинал задыхаться.

Батальонный врач капитан Ходрилл утверждал, что это приступы какой-то неведомой формы аллергии. Проверить его предположения было невозможно, поскольку вскрытие погибших в городском госпитале не давало никаких результатов.

- Что думаешь об этих бункерах, Смарт? - спросил генерал, на правах земляка называя майора по имени - оба они были с планеты Бронтзее.

- Я думаю, это их центральная структура, сэр, - ответил Катаоми, прослеживая направление взгляда командира. Генерал смотрел на двух солдат, которые несли на маскировочном плаще солдата, погибшего в ночной схватке с партизанскими разведчиками.

"Молодой Хелик Уайт", - сказал Бакстер, бессменный сопровождающий Ламберта на протяжении последних трех лет. Он был всего лишь сержантом, но в бою никто не спрашивал о званиях, и в двухсуточной схватке сержант не отставал от Ника ни на шаг.

- Кажется, это кто-то из разведчиков, - заметил Катаоми.

- Хелик Уайт - мне Бакстер сказал.

- Бакстер? И когда он все успевает. Он спит когда-нибудь?

- Не знаю, - честно признался Ламберт. - Я ни разу не видел.

Тело разведчика положили возле "покойницкой", длинной палатки, где дожидались своего транспорта погибшие, которых удалось разыскать. Другие пропадали без следа.

- Найди адрес родственников этого парня, нужно отправить им деньги.

- Конечно, сэр, - с готовностью отозвался майор.

Это было правило, заведенное лично Ламбертом, - поддержка родственников погибших солдат из особого фонда, который образовывался благодаря захвату штабных касс противника. Поначалу Ламберта пытались проверять имперские контролирующие органы, однако после исчезновения нескольких ревизоров проверки прекратились. На наемников махнули рукой, поскольку воевали они хо-рршо и в грабежах населения никогда замечены не были.

Солдаты снова подошли к лежавшему на земле Хелику и, подняв его, занесли в "покойницкую". Ник представил себе этот ночной бой, когда две разведки встретились под проливным дождем на ножах. Короткая схватка и итог - четыре-один.

"А значит, наши лучше", - в который раз отметил он.

Высоко в небе прошла пара штурмовиков. Примеряясь к новой местности, они готовились поддержать выдвижение батальона.

- Сэр, вас спрашивает майор Кац! - обратился к Ламберту выбежавший из связной палатки лейтенант.

- Слушаю тебя, Поль! - отозвался Ламберт, прижимая к уху переговорное устройство.

- Десять минуту назад мой лагерь был атакован, сэр! Силами до двух взводов. Нападение мы отбили, но в трех километрах к северу обнаружена еще одна группа, до трехсот человек... Разведчики сообщили, что группа рассеялась, чтобы не попасть под огонь авиации...

- Разрешаю тебе не выдвигаться, Поль. Занимайся этой группой.

- Но они этого и добиваются, сэр!

- Я знаю, чего они добиваются. Однако если ты попытаешься прорваться, положишь свой батальон.

- Да, сэр.

- Не беспокойся, мы справимся и без тебя.

На этом разговор был окончен. Ник еще раз окинул взглядом лагерь и в который раз пожалел, что придется покидать обжитую территорию. Одних только рип-пиентов было высыпано на эту землю тонн пять - не меньше. Иначе бы здесь по колено росла трава и в ней размножались ядовитые улитки и слизни-вампиры. А так каждый день проводилась обработка, и эту присыпку выдерживала только невысокая зеленая травка, жесткая как проволока.

Говорили, будто двадцать лет после обработки рип-пиентами на этом месте не росли деревья, но Ламберта это совсем не занимало. У него были другие задачи, и он стремился сохранить людей, а в джунглях сделать это было не так легко. Здесь слишком часто попадались мертвые зоны - те самые, что так быстро высасывали из людей жизнь. Обнаружить их было невозможно, потому что все было как обычно - и деревья, и лианы, и бутоны водянистых хризантем. Зеленые гусеницы готовили коконы, и муравьи сновали в траве. Вот только крупные животные в таких местах не попадались. Даже змеи и те избегали нехороших полянок с сочной зеленью.

Именно там разведчиков порой одолевала сонливость, и они присаживались передохнуть. Присаживались и больше не вставали, а если их находили, то бывало, что и по частям. Там - руки, здесь - ноги. И тонкие разрезы, будто на хирургических автоматах. Ламберту эти следы напомнили работу сторожевых сетей - они тоже резали плоть почти так же чисто, но все же не настолько.

- Инопланетяне, Ник, - говорил Бакстер, когда они оставались с генералом один на один.

- Это уже не важно, - отвечал ему Ламберт. - Что бы это ни было, мы должны научиться обходить гиблые зоны...

Когда солнце поднялось над верхушками деревьев. в лагерь прибыли два транспорта. Первый доставил смену для трех взводов, а второй - продукты, боеприпасы и пару разведывательных роботов "катчерс".

Ник с сомнением осматривал привезенные машины и почти не слушал трепотню майора, расхваливавшего эти тонконогие существа из стали и биопластика.

Огромные ячеистые оптические приемники делали "катчерсов" похожими на насекомых. Они и двигались очень похоже, порой замирая с поднятой ногой и продолжая движение в момент, когда от них этого не ждешь.

Вопреки первоначальным ожиданиям, машины Нику понравились. Особенно он отметил их полную бесшумность - все прежде известные ему шагающие аппараты издавали жужжание приводящих механизмов. "Катчерсы" же, по словам сопровождавшего их майора, были выполнены по жидкостной схеме.

"Только гидравлика, сэр, и минимум зубчатых сцеплений", - сказал он, и Ламберт ему поверил. Разведчикам следовало оставаться бесшумными, а глаза и уши были для них важнее пулемета. Генералу приходилось видеть машины, пушки которых с одного выстрела сносили двухэтажный дом, однако об их приближении узнавали за пару километров - они слишком шумели и выделяли много тепла.

Оптическая маскировка "катчерсов" была достаточно совершенной и очень достоверно имитировала цвета и рисунок окружающей среды.

- И что самое главное, машины не заметны даже ночью, - добавил майор, одетый совсем не для тропиков. Он поминутно вытирал со лба пот и пучил глаза, словно вынырнувший из воды купальщик.

- А куда же они сбрасывают утилизированное тепло? В опоры? - поинтересовался Ник.

- Нет, сэр, если сбрасывать в опоры, на земле будет оставаться цепочка следов, отчетливо видимая в прицелы ночного видения. У нас же полная утилизация - термоэлектрические пары.

- Это что-то новое, - вынужден был признать генерал.

- Безусловно, сэр, - заулыбался пропотевший майор. - Прорыв в военных технологиях.

В этот момент совсем недалеко прогремело несколько взрывов. Это наносила свои удары штурмовая авиация, которую наводил на цели майор Кац.

Пока шло представление роботов-разведчиков, один из транспортов наполнялся телами погибших. Их набралось почти пятьдесят - и это всего за одну неделю. В другой грузили снятые палатки, аппаратуру стационарной связи, платформу с турельными пушками и излишки боекомплекта.

- Ну хорошо, майор...

- Майор-инженер Ружечка, сэр! - вытянулся тот.

- Да, Ружечка, внешне машины мне понравились, и я надеюсь, что они именно такие, какими вы мне их представили...

"Такие, такие!" - хотелось крикнуть майору-инженеру, который был непосредственным создателем этих чудо-машин, однако перебивать старшего он не посмел. Уже одно то, что прославленный генерал Ламберт согласился осмотреть роботов, было большой удачей, а чтобы он еще и согласился их попробовать - об этом Ружечка и не мечтал.

- Пришла пора познакомить меня с пилотами, - сказал генерал, хотя уже не сомневался, что это женщины. Размер "катчерсов" был явно не мужской.

- Конечно, сэр! Конечно! - обрадовался майор Ружечка. - Выходите, девочки! Можно передохнуть!

И сейчас же корпуса "катчерсов" будто раскололись надвое, и Ламберт внутренне содрогнулся - он знал, что кабины в таких машинах тесные, но чтобы настолько...

Пилоты, которые оттуда выбрались, вряд ли весили больше сорока килограммов, а рост их не превышал полутора метров.

- Лейтенанты Гольдфарб и Синеккия! - с интонациями провинциального конферансье объявил Ружечка, и обе девушки кивнули генералу, а он шагнул им навстречу и осторожно пожал сухие ладошки.

Пилоты с интересом смотрели на огромного генерала Ламберта, и Ник отметил, что, несмотря на изможденный вид, глаза лейтенантов Гольдфарб и Синеккия светятся энергией. Это были настоящие бойцы с нашивками за ранения. На лице Гольдфарб были заметны следы пересадки кожи, а у лейтенанта Синеккия на правой руке отсутствовали папиллярные узоры. И если поначалу генерал, как всякий командир, опасался за порядок в лагере из-за появления женщин, то теперь беспокойство покинуло его. Женщинами этих двух лейтенантов назвать было трудно, это были какие-то бесполые существа - призраки тысячелетней войны.

В эту ночь, впрочем, как и всю последнюю неделю, Перси Авелиан спал очень плохо. А как спать, если генерал Ламберт подбирался все ближе? Непонятным образом узнавая нужное направление, он шел от базы к базе и захватывал имущество, которое являлось неприкосновенным запасом сепаратистов на черный день. Вот этот день и наступил, но как-то слишком неожиданно и совсем не так, как предполагал Перси Авелиан.

Он готовился к большой фронтовой операции со стационарными гарнизонами в джунглях, с бронетанковыми колоннами и торговлей заложниками. Такой сценарий был давно написан и должен был растянуться на десятилетия.

Когда с Лидии-Пенты пришло сообщение о том, что высадившиеся на планете имперские силы ведут себя как-то странно, Перси не придал этому особого значения, но затем коллеги с Лидии завыли в голос. Их стали гонять по болотам и истреблять словно бешеных коберов.

Скоро Лидия-Пента была потеряна.

По этому поводу Перси, его советник полковник Конвей и входившие в совет видные деятели сопротивления собрались на чрезвычайное совещание. Возможность высказаться была предоставлена каждому, однако, как сказал позже полковник Конвей, "это была трепотня старых баб". Участники совета наперебой уговаривали друг друга поверить в то, что ставший известным полковник Ламберт выберет следующей целью Марон или Гагаушу - ведь по развитости освободительного движения они как раз находились на уровне Лидии-Пенты. Однако Ламберт, прибывший на Вольтер уже в генеральских погонах, решил не мелочиться. Он не скрывал намерения лишить организацию головы...

В дверь постучали.

- Войдите! - разрешил Перси, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более жизнерадостно. Еще вчера на митинге, собранном в подземном складе, он обещал "камрадам" раздавить генерала Ламберта, "этого грязного наймита примарского империализма", на подходе к главной базе. Поэтому и сегодня следовало соответствовать боевому настрою.

Впрочем, соответствовать оказалось необязательно, поскольку вошел полковник Конвей, военный инструктор, присланный на Вольтер Урайским разведывательным управлением.

- Что-то ты бледный, Перси. Давно не выходил из бункера?

- Давно, - подтвердил Авелиан. - Но я не боюсь, ты не думай.

- Я не думаю, - отмахнулся полковник и, пододвинув стул, присел. Затем посмотрел на тусклую лампочку, которая из последних сил оборонялась от наступавшей из сырых углов темноты.

- Электричество поступает от аккумуляторов. Генераторы я приказал временно остановить, чтобы не демаскировать себя шумом.

- Понятно. - Полковник немного помолчал, затем достал из кармана смятый клочок бумаги, испещренный мелкими буковками гелиопринта. - Вот, из отдела "В" прислали ответ на наш запрос по поводу Ламберта.

- Они не очень-то спешили, - криво усмехнулся Авелиан. - Что там написано?

- Сам не желаешь прочитать?

- Не желаю... - С этими словами Авелиан открыл лотайной ящичек и достал фляжку коньяка и две рюмочки.

- Стоит ли сейчас пить, Перси? - Полковник неодобрительно посмотрел на коллегу. Авелиан не ответил, быстро наполнил рюмки, и полковник не отказался от своей порции. Они выпили, Перси кивнул Конвею, мол, читай.

- Я это уже наизусть выучил... Ник Ламберт родом из Равновесного Мира, с планеты Бронтзее. После окончания летного училища был вывезен агентами УРУ. Считается, что он получил доступ к какой-то секретной информации.

- Вот как? - Авелиан налил еще по одной.

- Да. Всех подробностей здесь не дали, и нам остается только гадать. Во время одного из боевых столкновений Ламберт попал к примарам. Затем, после школы "корсаров", началось его восхождение. Специальные операции, рейды, абордажные бои...

Из того, что рассказал полковник, Перси сделал только один вывод - Ламберт не оставит их в покое, пока не передушит всех до одного. Был шанс уничтожить его во время первой высадки, но кто же знал, что его солдаты такие крепкие. Вся опушка была завалена трупами повстанцев, однако солдаты Ламберта выстояли, хотя несколько раз Перси показалось, что дело сделано.

- Если тебе интересно, батальон майора Каца так и остался в своем лагере. Ребята Кришпера заперли его возле оврага.

- Значит, у нас появился еще один шанс разделаться с Ламбертом?

- Шанс не шанс, но драться с одним батальоном проще, чем с двумя. К тому же вокруг мертвые зоны и, если нам повезет, до бункеров доберется не больше половины этого батальона.

- Давай выпьем еще, - предложил Перси, и на этот раз полковник не возражал.

- Но как ты думаешь, - Авелиан выдохнул коньячные пары и посмотрел рюмку на свет. - Как ты думаешь, почему Ламберт так уверенно выходит на все наши базы, поселки... Может, среди нас шпионы?

- Это едва ли. Шпиону нужно как-то передавать информацию, а здесь, в джунглях, это не так просто. Все люди друг у друга на виду, к тому же генерал Ламберт два месяца сидел в Пойзоне, подготавливал операцию. Если бы у него была информация от шпиона, такой долгой подготовки не потребовалось бы. Думается, все намного проще... Нас подвели фермеры.

- Фермеры?

- Да. Пять лет назад, когда мы только строили нашу организацию, они гнули спины на полях, облизывая каждый кустик, а потом ты стал платить им столько, что они перестали зависеть от своего урожая и наплевали на поля. Вспомни, сколько раз мы уговаривали их хотя бы пару раз в неделю выгонять трактора... Их угодья превратились в плантации сорняков.

- Так ты думаешь, во всем виноваты эти ожиревшие твари?

- Да, они виноваты, но и мы тоже - слишком много им платили.

- И стоило примарам сделать несколько снимков с орбиты, - развил мысль Перси, - как у них на руках оказались все районы сосредоточения повстанческих сил.

- Совершенно верно.

Где-то на поверхности прогремел взрыв - достаточно далеко, километрах в пяти, однако его звук отразился в пустотах подземелья, а стоявший на полочке специальный прибор застрекотал и выписал затухаюшую кривую. За первым взрывом последовал второй, потом третий.

- Кришпера утюжат, - заметил полковник.

- Кришпер опытный командир, он не даст себя в обиду.

В коридоре послышались шаги, Перси быстро спрятал коньяк. Для камрадов по сопротивлению они с полковником были своими ребятами, не признававшими ничего, кроме местной кукурузной водки.

Дверь распахнулась без стука - это было в правилах фермерской армии.

- Камрад Авелиан! - воскликнул один из народных командиров, "капитан" Уралан. - Мои люди видели солдат генерала Ламберта на подступах к Горячим Ямам!

- Это очень хорошо, камрад Уралан. - Перси вышел из-за стола и, приблизившись к народному командиру, пожал ему руку. - Это ведь плохие места, и, значит, нам не стоит пугать врагов, а то они найдут более безопасную дорогу.

- О да, камрад Авелиан, - согласился Уралан и, почесав затылок, невольно продемонстрировал Перси часы "Доре", штучную модель из белого золота и с настоящей механикой. Такая игрушка стоила не менее тридцати тысяч империалов, годового жалованья хорошего инженера.

- Так, значит, мы не стреляем, камрад Авелиан, ждем, пока их пожрут синие человечки?

- Да, Уралан, давай подождем. Может быть, нам вообще не придется стрелять.

- Хорошо бы, - вздохнул народный командир и, не прощаясь, направился к выходу. Затем неожиданно остановился и с гордой улыбкой показал свои "Доре". - Часы, камрад Авелиан!

- О! - учтиво закивал Перси. - Какая замечательная вещица!

Довольный Уралан покинул апартаменты Авели-ана, и его тяжелые шаги затихли в коридоре.

- Дикари, - с удрученной миной произнес полковник, поднимаясь со своего места. - Часы носят словно бусы, верят в синих человечков, которые режут людей светящимися струнами...

- Многие утверждают, будто лично видели эти существа в джунглях, - задумчиво произнес Перси.

- Это не аргумент. Когда я был мальчишкой, наш сосед по лестничной клетке неоднократно рассказывал мне о путешествиях в другие миры... Его рассказы мне очень нравились, они были такими яркими. Вот только держаться от него я старался подальше, поскольку от парня постоянно воняло то моющей жидкостью, то средством от блох. Думаю, он использовал подобную дрянь как топливо для путешествия в свои миры.

- Возможно. Но знаешь... Я хочу показать тебе одну вещь, - неожиданно сказал Авелиан, - Думаю, что теперь уже можно.

С этими словами они подошел к шкафу с книгами и, навалившись на него сбоку, сдвинул в сторону. На освободившейся стене показался деревянный щит, прикрывавший неглубокую нишу.

- Вот уж не думал, что у тебя здесь какие-то секреты, - удивился Конвей.

- Да, секреты, - обмахивая с одежды пыль, согласился Перси. - Секреты по политическим мотивам.

С этими словами он убрал закрывавший нишу щит, и то, что увидел полковник, заставило его на минуту потерять дар речи.

Это было хорошо сохранившееся тело неизвестного существа без признаков половой принадлежности; небольшой рост, не более ста двадцати сантиметров, давал повод принять его за неудачного детеныша лесной гориллы. Впрочем, отсутствие волос и синий цвет кожи не позволяли утверждать это наверняка.

Голова была довольно крупной, ножки короткими, а руки доставали до колен. Тем не менее создавалось впечатление, что это существо при жизни было развито в полной мере, и его большие фасеточные глаза как будто еще хранили осмысленное выражение.

- Обрати внимание вот на эти следы. - Конвей показал на рубцы, оставшиеся на плечах неизвестного существа. - Похоже, до самой смерти он таскал на себе какое-то снаряжение - вроде ранца.

- А где этот ранец? - задал полковник идиотский вопрос.

- Думаю, его унесли остальные... э-э... синие человечки. А захватить с собой труп уже не успели.

- Откуда он у тебя?

- Пепе принес. Пепе Корзун, помнишь его?

- Корзун? Значит, тело хранится у тебя больше четырех лет?

- Да, больше четырех лет, - согласился Перси. Наверху снова грохнула бомба, но ни он, ни полковник Конвей не обратили на это внимания. - Пепе утверждал, что видел эти существа, и принес труп в качестве доказательства. Затем он ушел, чтобы поймать живого человечка, ну а дальше ты знаешь...

- Да, знаю. Парня пошинковали, словно развесную ветчину, при толщине среза в тридцать пять микрон. Камрад Мартильос утверждал, что внешне Пепе выглядел совершенно невредимым, но, когда его попытались поднять, он расползся на эти прозрачные ломтики...

В коридоре послышанся шум, и Перси торопливо прикрыл нишу щитом. Затем придвинул на место книжный шкаф.

- Почему ты не говорил об этом раньше? - спросил полковник.