Чтение 5–й страницы книги ~Ковчег надежды~

Воины безжалостно прикончили чудовищ. Патронов никто не жалел. Двухметровым хищникам нужно много пищи чтобы насытиться. Монстр безопасен, лишь когда мёртв. Пригнав к костру трех коней, Аято, тяжело дыша, произнёс:

– Все! Мы остались без вьючных лошадей. Ужасные твари сожрали несчастных животных.

– Как стиксы умудрились их поймать? – удивлённо спросил Лендс. – Ведь скорость жертвы и чудовища несопоставима. Кроме того, кони должны были почувствовать опасность.

– Хищник нападает изпод земли, – пояснил властелин. – Лошади застаются врасплох. Острыми клешнями монстры подрубают ноги животному и тут же набрасываются на него. За счёт огромной массы тела твари способны прижать к поверхности и более сильное существо.

– Чтото я больше не вижу стиксов, – осторожно заметил Белаун.

– Может, отступили? – предположила Линда. – Мы перебили немало чудовищ.

– Не исключено, – вымолвил японец. – Однако покойный Клин рассказывал о колониях хищников в тридцать, а то и сорок особей.

– Берём коней в кольцо и внимательно смотрим по сторонам, – проговорил русич. – Спать нам сегодня не придётся. Хорошо хоть до восхода Сириуса меньше двух часов. У меня нет желания идти дальше пешком.

Путешественники быстро распределились по периметру лагеря. На всякий случай они подожгли собранный накануне сухой валежник. Надолго веток, конечно, не хватит, но огонь наверняка отпугнёт монстров. В пламени пожара были отчётливо видны трупы убитых стиксов. Храбров насчитал восемь хищников, а ведь ещё несколько тварей валяются в лесу.

Олесь взглянул на часы. Минуло двадцать минут. Огонь начал постепенно затухать. Именно в этот момент Жак странно подпрыгнул и разрядил обойму в земляной бугор, образовавшийся возле его ног.

– Чудовища под нами! – отчаянно завопил маркиз.

В разных частях лагеря на поверхности показались отвратительные морды стиксов. Лошади занервничали, встали на дыбы и разорвали круг. Удерживать коней наёмники не стали. Сейчас нужно думать о себе. Одно животное уже билось в предсмертных конвульсиях. Нападение хищников было слишком внезапным. Воины запаниковали.

Стрельба звучала практически без перерыва. Пули летели в любой подозрительный холмик земли. Некоторые монстры так и не сумели вылезти из норы. Получив хорошую порцию стали, чудовища навечно остались в только что прорытом тоннеле. Тем не менее, семь крупных особей устремились к людям.

В самый неподходящий момент у Тино кончились патроны, но самурай не растерялся. Выхватив изза спины меч, Аято с диким криком бросился на монстра. Мощный удар клинка рассёк голову стикса напополам. Отвратительная желтоватая слизь растеклась по траве. Остальные путешественники добивали уцелевших хищников. Часть тварей пыталась спастись бегством, однако пули наёмников пощады не знали. Воины мстили чудовищам за пережитый страх. Схватка превратилась в жестокое побоище.

Небо на востоке окрасилось в розовый цвет. Появившийся изза горизонта Сириус осветил поляну, где проходило ночное сражение. Всюду валялись огромные туши мёртвых стиксов. Тут же, неподалёку, лежали обглоданные трупы лошадей. Трава, кусты, листья деревьев были испачканы слизью монстров и кровью животных. В центре лагеря тлели последние угли давно забытого костра.

Несколько минут путешественники не решались тронуться с места. Людям не верилось, что нападение хищников закончилось. С тревогой и волнением наёмники озирались по сторонам.

– Славная получилась драка, – произнёс Саттон. – Лусков мы хотя бы видели. Сегодня же я стрелял наугад. Можно сказать, на любой подозрительный шорох…

– И при этом едва не зацепил меня, – язвительно вставил Стюарт. – Пули прошли в сантиметрах от моей ноги. Чуть без пальцев товарища не оставил.

Друзья громко рассмеялись. От пережитого ужаса у Николь началась истерика, и Линде пришлось сделать девушке укол. Постепенно нервное напряжение спадало. Стоя возле убитого им чудовища, японец отчаянно ругался.

– Черт подери, – не стесняясь в выражениях, проговорил Тино. – Я замарал свой меч о мерзкую желеобразную тварь. А теперь проклятая слизь никак не отчищается.

Самурай упорно оттирал стальной клинок травой, стараясь убрать с лезвия жёлтые пятна. Выделения стикса оказались очень въедливыми, и пока усилия Аято ни к чему не приводили.

Пройдясь по поляне и подняв с земли пустой магазин, русич тихо заметил:

– Надо убираться отсюда. Неизвестно, какие ещё неприятности устроят нам хищники. На сбор вещей и поимку лошадей уйдёт немало времени. Следует поторопиться.

Осторожно обходя убитых монстров, воины двинулись в лес. Спорить с Храбровым никто не стал. Все привыкли, что в экстремальных ситуациях приказы отдаёт либо Олесь, либо Тино. Так гораздо удобней и проще. Когда судьба отряда висит на волоске, решения должен принимать один человек. Любое обсуждение или неподчинение, даже вполне разумное, неминуемо приведёт к гибели. Путешественники неукоснительно соблюдали данное правило.

Найти раскиданные в траве сумки, рюкзаки, одеяла было непросто. Многие вещи находились под трупами стиксов и насквозь пропитались слизью. Вытаскивать их наёмники не захотели. Вязкая субстанция под палящими лучами Сириуса начала разлагаться и ужасно вонять. Тошнотворный запах стремительно распространялся по поляне. Люди поневоле закрывали нос и рот влажными тряпками.

Самые большие сложности возникли с животными. После ночной атаки лошади абсолютно не реагировали на призывы воинов. Даже пойманные кони наотрез отказывались идти в лагерь. Чуя вонь хищников, животные брыкались, упирались, возбуждённо раздували ноздри. В конце концов земляне сдались. Уцелевшее имущество они пронесли полкилометра на себе и только потом погрузили на лошадей.

Лишь теперь наёмники осознали истинные масштабы потерь. Не хватало двух вьючных животных и ещё двух для всадников. Первая проблема решилась сама собой. Изза слизи часть имущества пропала безвозвратно. А вот вторая могла привести к значительному снижению скорости. После непродолжительных споров Жак посадил к себе на коня Линду, а Крис Николь. Это был лучший вариант.

В последний раз взглянув на поле боя, русич громко вымолвил:

– С богом.

Отряд неторопливо тронулся в путь. Темп движения никто не форсировал. Бессонная ночь и сражение со стиксами не прошли бесследно. Уже через три часа Белаун задремал и чуть не вывалился из седла. Тёрли глаза и зевали и остальные воины. Если вчера, преодолев двадцать километров, люди чувствовали себя довольно бодро, то сейчас они постоянно разминали мышцы и потягивались. Силы покидали наёмников. Храбров подъехал к Аято и негромко сказал:

– Нужно сделать привал. Хотя бы на пару часов.

– Я не против, – ответил самурай. – Спешить нам некуда. Но боюсь, эти сутки пройдут вхолостую.

– Ерунда, – махнул рукой Олесь. – Толку от такой экспедиции все равно нет. Мы елееле плетёмся. У лошадей до сих пор трясутся поджилки. Николь висит на шее Криса, Вилл скоро уткнётся носом в землю, а Карс непрерывно прислушивается к каждому шороху. Люди на пределе.

– Согласен, – вымолвил Тино.

– Но учтите, – вставил Пол. – Я теперь ни за что не лягу на землю. Вдруг скользкие твари находятся подо мной? Глупость конечно, но избавиться от подобного ощущения тяжело.

– Будем искать надёжное место, – проговорил японец. – Стиксы роют тоннели только в мягком грунте. Наверняка в долине есть каменистые возвышенности.

Аято оказался прав. Найти твёрдую площадку большого труда не составило. С течением веков Южные горы разрушались, сглаживались, зарастали травой и кустарниками. Тем не менее, во многих местах вздымались ввысь отвесные скалы и утёсы. Коегде попадались обычные нагромождения камней. Примерно через двадцать минут группа наткнулась на твёрдую ровную площадку, покрытую мхом и лишайниками.

Гигантские валуны, лежащие неподалёку, были безжалостно выжжены Сириусом и отполированы ветром. Чахлые редкие кусты лишь подчёркивали унылость пейзажа. Среди леса с его буйной растительностью и высокими стройными деревьями этот участок выглядел жалко и убого. Впрочем, он вполне устраивал уставших путников.

Наёмники спешились, взяли животных под уздцы и начали подниматься на площадку. Вскоре де Креньян обнаружил едва заметную тропу. Задача сразу упростилась. Наконец, минут через десять, группа достигла цели. Впервые за последние сутки люди и лошади почувствовали себя в безопасности. Воины не стали даже обедать. Наспех расстеленные одеяла, рюкзак под голову и быстрее спать.

Первыми, как обычно, дежурили Тино, Олесь и Карс. Сняв куртку и подставив под палящие лучи Сириуса обнажённое тело, русич с довольным видом произнёс:

– Люблю тепло. На моей родине не часто удаётся погреться. Лето у нас короткое, дождливое и ветреное. Зато зима тянется почти пять месяцев. Снега столько, что можно утонуть. А какие морозы! Деревья промерзают насквозь.

– И вы живёте в таком климате? – удивился властелин. – Мне в тенистом лесу и то холодно. Нет ничего лучше пустыни…

– Я, пожалуй, с тобой не соглашусь, – вымолвил японец. – Каждый человек привыкает к своим природным условиям. Уверен, лютая стужа Олеся ничуть не пугала.

– Разумеется, – проговорил Храбров. – Зима – самое весёлое время года. Урожай давно собран, дрова заготовлены, дел по дому немного. Наступает пора шумных гуляний и развлечений. Мы строили снежные крепости, катались с ледяной горы, ходили ловить рыбу. А девушки! Круглолицые, розовощёкие, чернобровые. Золотое время отрочества. Ни забот, ни проблем…

– Вот видишь, Карс, – произнёс Аято. – Сколько в глазах блеска, задора, энергии. И все потому, что вспомнил о Родине. Где бы человек ни жил, как бы ни был богат, он обязательно будет тосковать по маленькому, скромному мирку, в котором родился и вырос.

– Это верно, – согласился мутант. – Мне часто снится пустыня. Песчаные барханы, цветущие оазисы, аккуратные каменные домики. Мои предки захватили поселения силой. Десятки тысяч людей заплатили кровью за агрессию властелинов. Увы, прошлое не изменишь. Мы смотрели на пленников, как на обычный кусок мяса. Общепринятая мораль диктует правила поведения и жизни. С раннего детства мальчики участвовали в длительных походах и жестоких стычках с врагами.

Оливиец повернулся к самураю и неожиданно спросил:

– Тино, а почему ты ничего не рассказываешь?

– Зачем? – грустно улыбнулся японец. – Культура моей страны очень необычна и своеобразна. У других народов нет ничего подобного. Многие поступки людей будут непонятны ни тебе, ни Олесю. В нашем обществе ценится сдержанность и почтительность, излишнее проявление эмоций считается недопустимым. Даже дети соблюдают строгий этикет. Каждый шаг, каждое слово, каждое движение имеет определённое значение. Признаюсь честно, я собирался уйти в монахи. Но аланцы спутали все карты. Они в корне изменили мою судьбу.

– Жалкая проза жизни, – вставил русич. – Мы рассуждаем о древних легендах, могущественных технологиях, борьбе Света и Тьмы, а в душе остаёмся простыми людьми со своими горестями, радостями и мечтами. Несколько часов назад группа наконец раскрыла тысячелетнюю тайну атлантов и при этом едва не стала жертвой обычных хищников. Ну, разве не парадокс? Спасители человечества в пасти скользких вонючих стиксов. И, самое главное, что монстрам до наших проблем нет никакого дела. Звери всего лишь хотели есть.

– К чему ты клонишь? – вымолвил Карс.

– Мы слишком часто создаём себе ненужные трудности, – ответил Олесь. – А я хочу жить и радоваться. Лучу света, улыбке красивой девушки, вкусной еде… Для счастья надо так мало! Аргус поставил перед нами великую цель. Прекрасно. Но он ничего не сказал о годах скитаний, мучений и тяжёлых потерь. А ведь мы не бесчувственные машины.

Храбров глотнул воды из фляги и после паузы продолжил:

– Война мне осточертела. Возьмите, к примеру, Асканию. Огромный материк. Вся его северная и западная часть занята созидательным трудом. Люди строят новый мир, восстанавливают разрушенную цивилизацию. Возводятся заводы и фабрики, прокладываются железные дороги, обрабатываются поля. А что выбрали мы? Дебри девственного леса с ужасными чудовищами, опасную игру со службой контрразведки и напоследок – кровавую бойню с бандитами. Я устал…

– Скажи ещё о покое и уединённом домике гденибудь на побережье океана, – с жёсткой иронией в голосе проговорил Аято. – Нечто подобное мы уже слышали от Жака. Пустая болтовня. Всему виной нервное напряжение последней декады. Тихая мирная жизнь – это призрачная иллюзия.

Самурай посмотрел на товарища и произнёс:

– Высадиться у Владстока отряд вынудили аланцы. Ошибок действительно было допущено немало, но на ход событий они абсолютно не повлияли. Рано или поздно Беркс вышел бы на группу. Полковник ждал её. Ведь не случайно Ил появился в Смолске уже через сутки. Воины Света и Тьмы, словно разнополюсные магниты, стремятся друг к другу на сближение. Выйти из сражения нам никто не даст.

– Чепуха! – возразил русич. – Мы покинули Униму лишь изза этой проклятой тайны. Отряд запросто мог обосноваться в любом тихом городке на западе материка. Средства позволяли. Купили бы дом, землю, лошадей.

– Я согласен с Олесем, – вымолвил властелин. – Создать колонию не так уж сложно. После захвата оазиса моё племя быстро приводило его в порядок. Затем появлялись дети, внуки…

– Наивные мечтатели, – снисходительно усмехнулся Тино. – Вы до сих пор не поняли главного – группа движется по заранее проложенному маршруту. Дорога открыта только вперёд. Стоит нам остановиться, как на данный район обрушатся ужасные катаклизмы. Землетрясения, наводнения, эпидемии, пожары. Список можно продолжать до бесконечности. Я даже не говорю о разбойниках, правительственных войсках и аланской оккупационной армии. Мосты назад сожжены. Время неуклонно отсчитывает секунды, минуты, часы до решающей битвы.

– Опять пафос, – раздражённо заметил Храбров.

– Ничуть, – произнёс японец. – Выражаясь твоими словами – проза жизни. Мы идём от одной контрольной точки к другой. Все как в лабиринте, описанном Ловалем. Сейчас, похоже, наступил промежуточный этап.

– А не высока ли цена за подобную экскурсию? – вымолвил русич. – За знакомство с Тасконой отряд расплачивается человеческими жизнями. У противника куда более выгодное положение. Воины Тьмы заранее готовятся к встрече с врагом. Думаю, у них есть выбор…

– Вряд ли, – отрицательно покачал головой Аято. – Правила игры для всех одинаковы. Заключив сделку со Злом, эти люди продали дьяволу душу и сердце. Я долго размышлял о судьбе Кроусола. Она незавидна. Тасконец наверняка вступил в сговор с Тьмой в ночь перед казнью. Он использовал последний шанс. Тонг спас жизнь, но обрёк себя на вечные скитания. Долгие годы мерзавец собирал банду разбойников. Однако потерпел сокрушительное поражение и снова бежал на восток. Меня интересует очень важный вопрос. Почему Кроусол постоянно возвращался к Конингару?

– Аскания гораздо богаче, чем города побережья, – неуверенно сказал Олесь.

– Ерунда, – повысил голос самурай. – Ты сам в это не веришь. Ответ очевиден. Его заставляли идти обратно. План прост и незатейлив. Либо нас прикончит Беркс, либо Кроусол. Тьма оказалась на редкость неизобретательна. В сущности, мы столкнулись с точным повторением унимийской ситуации. Один воин занимает высокий пост во властных структурах государства, другой возглавляет отбросы общества. Один действует в рамках местных законов, второй не соблюдает их вовсе. И обрати внимание, покинуть монастырь и двинуться в последний поход Тонга вынудили шорки. Асканиец отчаянно сопротивлялся, но могущественные покровители не оставили ему выбора.

– Полный бред, – проговорил Храбров. – Тебя послушаешь, так получается, что мы не люди, а жалкие марионетки, которых ктото дёргает за нитки. Я в это не верю.

– И правильно делаешь, – спокойно сказал Тино. – Члены группы абсолютно самостоятельно принимают решения. За нитки дёргают не нас, а окружающий мир. Он словно непрерывно меняющаяся декорация. Создаётся та или иная сложная ситуация, а мы должны из неё выпутаться. В противном случае игра не имела бы смысла.

– Я совершенно запутался и хочу спать, – не выдержал Карс. – Закончите свой спор какнибудь в следующий раз.

Трудно сказать почему, но и Храбров, и Аято послушались мутанта. Видимо, давала о себе знать бессонная ночь. На пост заступили де Креньян, Салан и Белаун. Русич занял место Жака, укрылся курткой и сразу провалился в бездну сна.

Путешественники отдыхали целый день. Даже палящие лучи Сириуса не могли заставить их уйти с открытой площадки в тень леса. Воспоминания о стиксах вызывали у людей нервную дрожь. Нет ничего хуже неизвестности. Когда враг стоит перед тобой, то все предельно ясно. Победу одержит самый сильный, быстрый и опытный.

К подземным тварям данное правило не относилось. Мерзкие чудовища всегда нападали неожиданно и бесшумно. У жертвы не было ни малейших шансов на спасение. Твёрдая поверхность под ногами внезапно проваливалась, и в тело впивались острые клешни. Ни человек, ни зверь не успевал отреагировать. Отряд спасся чудом. Повторная схватка с монстрами вряд ли закончится столь же успешно.

Среди гигантских валунов земляне чувствовали себя в полной безопасности. Расположившийся на камнях наблюдатель внимательно следил за окрестностями. Лишь под вечер наёмники ненадолго покинули убежище. Необходимо было заготовить для костра дрова. Шестеро добровольцев отправились в ближайшие заросли.

Несколько суток воины ехали, даже не думая о стиксах. Теперь же прощупывали едва ли не каждый метр земли. Такова человеческая психология. Допустивший ошибку однажды, ещё долго помнит о ней. Впрочем, больших проблем у путешественников в лесу не возникло. Сделав необходимый запас топлива, наёмники вскоре вернулись в лагерь.

Глядя на мерцающее пламя, воины негромко обсуждали насущные проблемы. Завтра утром они снова двинутся в путь и через тричетыре дня достигнут океана. Что ждёт группу на побережье, никто не знал. Однако земляне надеялись получить там ответы на многие интересующие их вопросы.

Глава 4. ПОБЕРЕЖЬЕ

Отряд ехал не спеша, не изматывая лошадей ненужной гонкой. Даже на рысь наёмники переходили крайне редко. Животные везли слишком тяжёлую поклажу. Чтобы не рисковать, Жак с Линдой и Крис с Николь постоянно меняли коней. Тропа, по которой двигалась группа, становилась все уже и уже. Шорки не особенно жаловали побережье. Между ними и жителями местных городов регулярно случались кровавые стычки.

Впрочем, несмотря на натянутость отношений, некоторые торговцы умудрялись добираться до западных районов Аскании. И хотя смельчаки платили большую дань мутантам и с трудом отбивались от многочисленных банд головорезов, прячущихся в горах, прибыль от совершённых сделок с лихвой покрывала расходы. Высокие перевалы и выжженные Сириусом каменные плато превратились в своеобразную нейтральную полосу, разделяющую два враждебных мира.

К исходу пятых суток группа достигла очередной лесной долины. Земляне сразу обратили внимание на то, что растительность существенно изменилась. Могучие стройные исполины полностью исчезли. Их место заняли развесистые, широколистные, сучковатые деревья, часто опутанные красноватобурыми лианами. Вскоре путь наёмникам преградили сплошные заросли колючего кустарника. Обогнув препятствие, отряд остановился на ночлег.

На рассвете воины двинулись дальше и тут же наткнулись на поляну, сплошь покрытую огромными синими цветами. От терпкого сладковатого запаха невольно кружилась голова. Капли росы в сердцевине переливались, словно драгоценные камни. Проехать мимо такой красоты люди не могли.

Путешественники натянули поводья и дружно спешились. Опустившись на колени, женщины с наслаждением вдыхали пьянящий аромат прекрасных цветов. Нежные бархатные лепестки ласкали кожу. Усадить Николь и Линду обратно на лошадей оказалось непросто.

Около полудня группа повстречала ещё одно асканийское чудо природы. Проводивший разведку местности Стюарт неожиданно замер и, удивлённо вытянув руку вперёд, громко выкрикнул:

– Пожар!

Наёмники начали взволнованно озираться по сторонам. Примерно в двухстах метрах от отряда среди синезеленой растительности полыхало яркокрасное пламя. Оно было видно даже сквозь густые заросли деревьев.

– Я не чувствую дыма, – прервал молчание властелин. – А ведь ветер с востока. Кони тоже ведут себя спокойно.

Тино, Пол и Карс пришпорили лошадей. Через пару минут послышались их призывные возгласы. Группа последовала за воинами. Зрелище, представшее перед путешественниками, лишило людей дара речи. Гигантский, не менее пяти метров в диаметре, шарообразный куст пылал алыми, как кровь, цветами. Количество бутонов не поддавалось исчислению. Земляне не сумели разглядеть ни веток, ни листвы.

– Потрясающе! – выдохнул Белаун. – Ни с чем подобным я раньше не сталкивался.

– У совершенства нет предела, – произнёс Саттон. – Человеческий разум не способен соперничать с природой.

– С данным утверждением можно поспорить, – возразил японец. – Но цветы действительно великолепны. Мы обращаем внимание на хлемов, стиксов, сквошей и совсем не замечаем настоящей красоты. В этом наша беда. Человек должен не изменять окружающий мир, а дополнять его. Я даже боюсь прикоснуться к лепесткам. Вдруг все сразу увянет.

Воины разбили лагерь неподалёку от удивительного растения. Тогда путники ещё не знали, что местные жители называют этот куст – лолейн. Он встречается крайне редко и цветёт один раз в тридцать лет в течение двух суток. С ним было связано древнее предание. Если счастливчик, увидевший цветущий лолейн, загадает желание, то оно непременно сбудется.

Храбров стоял в трех метрах от куста и думал об Олис. Тоска и боль разрывали сердце. Шансов обрести счастье с любимой практически не осталось. До Аскании Алан доберётся ещё очень не скоро. С нескрываемой завистью Олесь смотрел на Криса и Жака. Вот кому действительно повезло. Найти свою половинку и добиться взаимности в водовороте войн, походов и интриг не каждому удаётся. Теперь только смерть разлучит их.

До захода Сириуса осталось меньше четырех часов. После дневного привала отряд преодолел почти тридцать километров. Люди и лошади сильно устали. А ведь путешественникам ещё надо найти дрова и приготовить пищу. К тому времени окончательно стемнеет. Почуявшие близость отдыха животные начали мотать головами и фыркать.

Наёмники долго не могли обнаружить подходящую поляну. Высокие горы окончательно исчезли из виду. Все реже и реже попадались каменистые участки. Зато отчётливо ощущался влажный солоноватый воздух океана.

Храбров выехал на небольшой холм, поросший редким колючим кустарником, и остановился. К нему тут же присоединился властелин. Повернув голову в сторону леса, оливиец тихо проговорил:

– Мы здесь не одни.

– Люди? – спросил русич.

– Пока не знаю, – пожал плечами Карс. – Ведут себя осторожно и приближаются очень медленно. На зверей не похоже.

Олесь хотел предупредить друзей об опасности, но незнакомцы его опередили. Совершенно не скрываясь, из зарослей вышли три человека. А если точнее, три солдата. Двое из них были мутантами. У одного вперёд значительно выступала челюсть, нос имел грушевидную форму, а на лбу виднелся зародыш третьего глаза. Впрочем, с данным отклонением земляне уже сталкивались в Морсвиле.

Второй асканиец обладал не менее экзотичной внешностью. Треугольные прижатые к голове уши, бурый цвет кожи, красноватые зрачки, но главное – почти полное отсутствие губ. Зубы воина торчали наружу, шокируя даже немало повидавших на своём веку путешественников.

Словно в противоположность двум мутантам, третий тасконец оказался симпатичным молодым человеком лет двадцати восьми. Серые крупные глаза, курносый нос, ямочки на щеках и добродушная улыбка на устах. Создавалось впечатление, будто парень встретил старых знакомых и с нетерпением ждёт от них рассказов о дальних странствиях.

Однако ввести в заблуждение наёмников было необычайно сложно. Храбров сразу заметил, что тело асканийца напряжено, колени чуть согнуты, а указательный палец правой руки лежит на спусковом крючке автомата. В любой момент незнакомец мог пустить оружие в ход.

Судя по одинаковой синезеленой форме, тасконцы принадлежали к регулярной армии прибрежных городов. Это говорило о высокой военной организации местного населения. Не случайно Кроусол никогда сюда не совался. Шорки и роксоры тоже предпочитали судьбу не искушать.

Лёгким движением руки поправив головной убор, молодой человек внимательно посмотрел на всадников. Гражданская одежда, хорошие лошади, прекрасное вооружение. Бандиты? Вряд ли. Сбивали с толку две женщины и пожилой мужчина, явно не похожий на налётчика. Хотя остальные, без сомнения, профессионалы. Они абсолютно спокойны и уверены в себе. Асканиец неплохо разбирался в людях.

– Я сержант Боткинг, – вымолвил парень, глядя на Олеся. – Вы вторглись на территорию Клинтского Союза. Какова цель визита?

– Мы путешественники, – невозмутимо произнёс русич. – Хотим обосноваться гденибудь в тихом месте. К сожалению, в горах нам это сделать не дали. С шорки договориться удалось, а вот с бандитами разумного диалога не получилось.

– А мне они почемуто напоминают разведчиков территориальной Аскании, – вмешался мутант с третьим глазом. – Одежда фабричная, седла армейские, оружие новенькое… Надо бы арестовать чужаков, да допросить с пристрастием. Тогда языки сразу развяжутся.

Сержант прекрасно видел, как всадники потянулись к карабинам. Ещё одна подобная реплика, неловкое движение, и незнакомцы откроют стрельбу. Шансов уцелеть у заставы практически не было. Вопервых, солдаты значительно уступали врагу в численности, а вовторых, чужаки с такого расстояния не промахнутся. Устраивать кровавую бойню Боткинг не собирался. Тасконец резко обернулся к товарищу и громко сказал:

– Шлег, твоего мнения никто не спрашивал. Я веду переговоры. И никогда не забывай о двадцать седьмом пункте декларации. Человек не может быть обвинён в преступлении, если его вина не доказана. В задачу передового дозора не входит проверка иноземцев. Пусть этим занимаются другие люди.

– А мы не скрываем, что прибыли из западной Аскании, – вставил Аято. – И потому, готовы ответить на все интересующие вас вопросы. Мало того, с удовольствием поделимся любой информацией. Сведений о побережье у нас немного. По стране ходят весьма противоречивые слухи. Умный же человек болтунам на слово не верит.

– И правильно делает, – улыбнулся сержант. – Надеюсь, наши города вам понравятся, хотя они довольно сильно отличаются от Конингара, Кинска и Смолска. Не тот размах, не те условия жизни.

– Я вижу, разведка здесь работает неплохо, – заметил самурай. – Вы наверняка бывали в тех местах, раз так уверенно говорите.

– В этом нет ничего удивительного, – произнёс Боткинг. – Для Аскании Южные горы – непреодолимый барьер. Тайные тропы, племена мутантов, шайки разбойников. Для нас же заснеженные перевалы и каменные плато – родной дом.

– И вы без труда следите за сильным соседом, – догадался Храбров.

– Вынужденная необходимость, – пожал плечами тасконец. – Все прекрасно понимают, что рано или поздно страна сольётся в единое целое, однако диалог сторон будет непростым. Вот и приходится готовиться заранее. Мы посылаем верных людей на запад и добываем ценную информацию. В результате власти побережья в курсе всех главных событий Аскании.

– А как же служба контрразведки? – уточнил Ловаль.

– Она доставляет немало хлопот, но часто занята другими делами, – ответил сержант. – Её основная цель – внутренние заговоры и преступность. А мы никогда не вступаем в контакт с криминальным миром. Наши агенты крайне редко попадают в сети контрразведчиков. Офицеры и генералы могущественного государства даже не догадываются, что на побережье существуют союзы городов.

– Тогда почему с нами вы столь откровенны? – спросил Стюарт. – Вдруг мы действительно шпионы? Подобные сведения стоят дорого.

– Ерунда, – рассмеялся Боткинг. – Ежегодно к океану выходят тысячи людей и мутантов. Некоторые затем бесследно исчезают. Перекрыть весь лес дозоры не в состоянии. Как только шорки заключат мир с асканийской армией, сотни опытных лазутчиков хлынут на побережье. О переселенцах даже не говорю…

Тасконец убрал руку с оружия и после паузы продолжил:

– Пару лет назад губернаторы приняли решение не вкладывать средства в укрепление границы. Лучший секрет – это его отсутствие. Аскания ничего не знает о нас лишь потому, что не проявляет должного интереса и желания.

– Странная ситуация, – произнёс шотландец. – Если никаких тайн нет, то почему так плохо просачивается информация на запад. Да и поведение вашего солдата настораживает. Уж чересчур он агрессивен.

– Издержки военной службы, – уклончиво вымолвил сержант. – В этих местах часто промышляют роксоры. Их приходится выставлять вон. Мерзкий народец… Вы, кстати, ничего пока не рассказали о себе.

– История довольно обычная, – проговорил Тино. – Мы все из Владстока. Маленький скромный городок на востоке страны. На юг поехали в поисках лучшей доли. Записались в артель поселенцев и двинулись в горы. Увы, отряд подвергся нападению банды некоего Кроусола и понёс тяжёлые потери. Вдобавок ко всему погибла большая часть имущества. Возвращаться назад не имело смысла. Группа направилась к океану. По пути мы оказали шорки одну существенную услугу, и мутанты беспрепятственно пропустили нас через свою территорию.

– Звучит красиво, – процедил сквозь зубы Шлег. – Теперь бы правду узнать…

На реплику солдата Боткинг не отреагировал. Он вёл себя так, будто ничего не слышал. Поддёрнув ремень автомата, тасконец произнёс:

– Скоро стемнеет. Вы будете ночевать в лесу или предпочтёте более комфортные условия? До Ачинска примерно двенадцать километров. Полтора часа пути. Местечко захолустное, но крышу над головой найти можно.

– Было бы неплохо, – ответил русич. – После стычки со стиксами, когда отряд лишился четырех лошадей, больше нет желания спать на земле. Все время кажется, что мерзкая тварь вотвот схватит тебя клешнями.

– Понимаю, – вымолвил сержант. – Сам пару раз сталкивался с этими хищниками. Если хотите добраться до города без проблем, дайте мне лошадь. Я проведу вас через кордоны.

Аято кивнул Стюарту и тот без лишних споров спрыгнул с коня на землю. Карабин у Пола был в руке уже давно. Передав поводья Боткингу, шотландец устроился позади профессора Лендса. Ловко запрыгнув на лошадь, сержант повернулся к подчинённым и громко скомандовал:

– Шлег, остаёшься за старшего. Дойдёте до третьей контрольной отметки и повернёте обратно. Встречаемся в лагере. И постарайся не ввязываться в конфликты. Ты знаешь, начальство сурово наказывает за неоправданное применение оружия.

– Слушаюсь, – без особой радости в голосе проговорил мутант.

Вскоре тасконцы растворились в кустах. Двигались они практически бесшумно. Между тем, Боткинг пришпорил коня и резко рванулся вперёд. Путешественники чуть задержались на холме и потому значительно отстали от сержанта. Асканиец направился на юговосток. Примерно через два километра группа выехала на широкую просёлочную дорогу. Только здесь проводник снизил темп и позволил наёмникам себя догнать. В какойто момент сержант повернулся к землянам и спросил:

– У вас есть средства к существованию? Нищих на побережье и так хватает…

– А что под этим подразумевается? – уточнил Жак.

– Вещи, оружие, драгоценности, – перечислил Боткинг. – Продать здесь можно абсолютно все. Ломбарды работают круглосуточно. Как ни прискорбно, но разбойники разных мастей легко находят у нас пристанище. Сбыть награбленное не составляет ни малейшего труда. Увы, когда речь идёт о прибыли, торговцы забывают о морали.

– Если я правильно понял, денег у вас нет, – произнёс самурай.

– Почему же, есть, – улыбнулся тасконец. – В городах Клинтского союза печатаются собственные банкноты. Сохранилось и оборудование, и бумага. Однако реальная стоимость подобных денег, к сожалению, невелика. В соседних поселениях их отказываются принимать.

– А руды? – вымолвил Олесь.

– Тут все наоборот, – проговорил сержант. – Асканийские купюры берут почти везде, кроме Клинтского союза. Особенно они ценятся в Елинске. Это столица южного региона и крупнейший город побережья, Именно губернатор Елинска определяет политику побережья. Спорить с ним никто не решается, хотя о равноправии сказано немало слов.

– Значит, и у вас хватает трудностей, – заметил де Креньян. – Проблемы не обошли даже армию. Или конфликт с солдатом – частный случай?

Боткинг искоса посмотрел на Карса. Определить в нем мутанта было несложно. Перехватив взгляд сержанта, Храбров сразу понял, чем вызвана заминка тасконца.

– Мы ему полностью доверяем, – произнёс русич. Проводник пожал плечами и бесстрастно вымолвил:

– История побережья очень проста. Ядерные взрывы превратили гигантские портымегаполисы в руины. Уцелели лишь маленькие курортные городки. Частые землетрясения, вызванные катастрофой, полностью уничтожили горные магистрали. Мы оказались отрезаны от основной части страны. Колонны беженцев потянулись к океану.

– И попали на заражённую радиоактивными осадками территорию, – вставил Стюарт.

– Совершенно верно, – подтвердил Боткинг. – Начались необратимые мутации. Не знаю почему, но сильнее всего пострадала северная область побережья. Не случайно там, в непроходимых болотах, появилось племя роксоров. Надо отдать должное нашим предкам, они не пали духом и принялись налаживать разрушенное хозяйство. Отстраивались заводы и фабрики, ремонтировались дороги, восстанавливались электростанции. Елинск значительно вырвался вперёд.

– Наверняка города враждовали между собой, – вымолвил француз.

– Звучит неправдоподобно, но не было ни одного серьёзного конфликта, – возразил тасконец. – Главные неприятности людям доставляли дикие племена. Пришлось создать мощную армию и разгромить налётчиков. На этой земле воцарился мир и порядок. А вскоре союзы городов приняли решение подчиняться единым законам. Их переписали из конституции древней Аскании. Но существует один нюанс…

– Мутанты, – догадался Тино.