Чтение 5–й страницы книги ~Ночь дракона~

Ивона вновь помрачнела.
– Охочусь, – сказала она. – За неделю – два оборотня, и я не уверена, что это все. С этой стороны купцы уже боятся подъезжать к Оренополю. Оборотни, правда, за все время задрали только одного человека, но регулярно кидаются на проезжих, кусают за ноги лошадей, так что те несут, сбрасывая и седоков и поклажу.
– Стоп, стоп! Купцы что, ночью здесь ездят?
Вервольфы обычно пугали только местное население, поскольку появление раз в месяц в полнолуние не слишком мешало проезду торговых людей.
– В этом-то и дело. Они – оборотни – появлялись вне зависимости от полнолуния, и не только ночью, но и днем. Купцы же говорили про странных волков, а не про вервольфов, но я выследила и убила двух зверюг – оборотни это были самые настоящие. Да, и еще: говорят, тварь здесь какая-то шастает, на вид – вроде конь, а как поближе посмотришь – из пасти клыки кровавые торчат. Но это местные жители рассказывают, я сама не видела, хотя конские следы на лесных тропах встречаются.
– Лошадь, значит… А мы за ней и приехали как раз, – под рассказ Ивоны мы дошли до опушки по еле приметной тропке.
– Мы? – удивилась Ивона.
– Да. – Я подошел к клену и начал трансформироваться в человека. – Знакомьтесь. Это – Лисса, принцесса крови. Между прочим, девушка очень толковая, начитанная и пылающая нездоровой страстью ко всяким страховидлам. А это – Ивона, маг Жизни, или, как говорят эльфы, Охотница. Бренные останки всяких монстров, которые ты, Лисса, скупаешь на рынках для своей коллекции, попадают туда и благодаря Ивоне.
Девушки посмотрели друг на друга с большим недоверием. В глазах Ивоны читалось легкое презрение: с одной стороны, она, происходившая отнюдь не из простолюдинок, испытывала банальную неприязнь по отношению к высшей, королевской аристократии. С другой – охотница на чудовищ свысока смотрела на тех, кто пользовался плодами ее трудов. В ответном взгляде Лиссы тоже блеснул льдистый оттенок, и она уже собиралась сказать какую-нибудь колкость, но я ее перебил:
– Так, Ивона, ты с нами едешь? Тогда, девушки, по коням, поговорим по дороге! А то придется в темноте ночлег искать. И не смотрите так друг на друга! Лисса, поверь мне, Ивона – девочка добрая и умная, просто у нее сегодня тяжелый день. («Сейчас как тресну!» – с характерной добротой в голосе отозвалась Ивона.) Охотница, расслабься! Лисса своими руками перекопала столько земли в поисках всяких чудес, что на приличный курган хватит. И недаром ее Премудрой прозвали. В общем, у вас найдется, что обсудить.
Трактир назывался «Конь и ур», демонстрируя натуралистические познания своего владельца. Деревянная вывеска над дверью изображала означенных зверей, сошедшихся, судя по всему, в смертельной битве над кружкой пива. В этом трактире, пусть и не лучшем в Оренополе, всегда было людно, но не тесно. Здесь обмывались и заключались сделки, обсуждались стати лошадей, цены на сельхозпродукцию, здесь в голос ругали сборщиков податей и таможенников, травили охотничьи байки и истории про различную жить и нежить, отравляющую (или наоборот) жизнь тем, чье благополучие зависит от земли и того, что на ней растет.
Надежды мои имели счастье оправдаться: девушки довольно быстро нашли общий язык и теперь что-то живо обсуждали. В будущем их конкуренция могла, конечно, создать трудности, поскольку враждующие женщины опасны в первую очередь одна для другой. Но если эти две девицы начнут дружить «против кого-нибудь», то у их разрушительной мощи будет немного аналогов. Впрочем, мне-то что. Я оставил их за увлекательным занятием – они объясняли разносчице, чего бы им хотелось поесть и выпить, – а сам подсел к бару. За стойкой толстый, рослый для своей расы гном с окладистой рыжей бородой любовно полировал тряпкой кружку, периодически посматривая сквозь нее на масляный светильник, висевший под потолком. Посмотрев в очередной раз на мир через ее мутное стекло, он заметил в этом мире меня. Секунду он пребывал в удивлении, а затем оставил кружку и расплылся в улыбке.
– Рад видеть тебя в добром здравии, почтенный Эзмер-ар-Угилон, – поприветствовал я его.
– Рад видеть и тебя, Сивер. Как тебя в наши края занесло?
– Собирался я прогуляться до Внутреннего моря, да по дороге попросили меня девиц двух непоседливых, родственниц моих, к тетке сопроводить – тут, неподалеку. Ну а уж раз мимо проезжали, так нельзя ж в крупный город не заехать. Ох, и навязались на мою голову! Да вон они сидят, – добавил я, видя, что Эзмер с любопытством оглядывает зал. – Та, что повыше, – племянница моя двоюродная по материнской линии, а что пониже – сестра сводная по отцу: младшая, разумеется.
– Так она вроде эльф? – В полумраке глаза гномов видят куда лучше человеческих.
– Наполовину, – охотно согласился я: все равно шило (в виде заостренных эльфийских ушек) в мешке не утаишь.
– Справные девки, – вынес свой вердикт гном, – только уж больно худосочные.
– Да ну их, этих девок, – отмахнулся я, – дай-ка мне лучше кружечку своего темного да расскажи, что тут у вас происходит интересного.
– Да что у нас может особенно интересного происходить? – Гном поставил передо мной кружку с медленно ползущей вверх шапкой пены, – Я ж тебя знаю, вряд ли ты интересуешься прогнозами урожая капусты да пшеницы или ценами на рогатый скот. Лошадь покупать не собираешься?! Аконит твой в порядке?
– Да вроде был в порядке минут десять назад. – Я слегка сдул пену и отхлебнул прохладной темной жидкости. Что ж, пивали мы и лучше, пивали мы и хуже… Неплохое пиво здесь, особенно когда его водой не разбавляют.
– Ну вот. Так что тебе рассказать? Где-то с полгода назад один барышник странного коня продавал. Вот это, пожалуй, самое интересное из всех последних событий.
– Странного?
– Ну да. Все, как слух прошел, ходили смотреть. И детишки мои в том числе. Говорят, вроде конь, а вроде и нет. Ноги с тремя копытами, но два из трех земли не касаются, ровно как у свиньи. Хвост вроде как кошачий, а изо рта клыки торчат. Но статью крепок и складен. Я б мальчишкам и не поверил, но и купцы мне про то же баяли.
– И что, – поинтересовался я, – польстился кто на такого зверя неведомого?
– Так ить на базаре дураков-то завсегда много. А может, кто для зверинца прикупил как диковинку… Да только, кажись, сбег он – народ говорит, видели такого в лесах здешних. Где баб шуганет: как пробежит по тропе, зубами клацая, так бабы, корзинки побросавши, из лесу деру дают и обратно – ни ногой. Где на подводу выкрысится из кустов, так что обычная лошадь едва воз от страха не переворачивает. Детишки в лес нынче совсем почти ходить перестали: кого родители не пускают, а кому и самому боязно…
– Ну вот, а ты говоришь – ничего интересного! – Я прекрасно представлял реакцию здешних обитателей. Для тех, кто живет на окраине степи, да к тому же еще и в городе (пусть даже этот город отличается от деревни только размерами) и без того каждый поход в лес по ягоды – событие. А когда по зарослям какая-то шкодливая тварь бегать начинает, так местный житель вообще глубже чем на десять саженей в лес не зайдет. – А что купцы говорят, волки не беспокоят?
– Были случаи, грешили даже на оборотней. Да похоже, что все-таки обычные волки. Ну нападут на лошадей, за ноги покусают. Пару кляч зарезали – так это каждый год происходит. А людей вроде бы не трогают. Тебе, может, пивка подлить? – Эзмер покосился на мою опустевшую кружку.
Девушки, добившись от разносчицы еды и кваса, что-то горячо обсуждали и даже не сразу заметили мое возвращение. Кажется, Лисса расспрашивала Ивону про магию.
– Со мной как-то раз случай произошел, когда я еще только училась колдовать, – рассказывала Ивона. – Говорили мне, что незнакомые заклинания нужно аккуратно применять, даже если они на первый взгляд безобидные, да я над этим не особо задумывалась. Так вот, один дедок попросил меня помочь урожайность повысить на своем огороде. А для этого разные заклинания есть, от некоторых вообще все подряд начинает расти, включая осот и одуванчики – таким заклинаниям меня давно отец научил. Другие – целевые, для определенных культур. Очень действенные, как оказалось, особенно если их определенным зельем усилить. Так вот, дед этот – огородник – меня на ночлег пустил, да еще и денег не взял за постой, вот я и решила ему помочь как следует. А недели через три возвращалась той же дорогой, мимо хаты того дедка. Дай, думаю, загляну, проверю, как там плоды моих трудов. Дедок увидел меня и – по глазам вижу – не может решить, благодарить или ругаться. Представляешь, у него огородик – всего ничего, и весь вспучился буграми. А из земли ботва репы прет в полтора моих роста, пяди две в толщину. Дед с бабкой и внучкой крайнюю репину лопатами подкопали и теперь тянут, стараются. Шавка рядом крутится, тоже общим трудовым энтузиазмом заразилась – зубами за ботву ухватилась, помогает! М-да, думаю, перестаралась; хорошо, если эту репу есть можно, а то только и проку будет – в столицу, на выставку достижений сельского хозяйства отвезти. Пришлось и мне помогать. Репа-то получилась чуть не с тележное колесо, надо было еще эту тяжесть из ямы выволочь. В общем, с одной грядки навалили мы полный воз репы; я под конец умаялась так, что, ей-богу, лучше бы все то же время мечом махала.
– Но репа-то хоть съедобная оказалась? – поинтересовалась Лисса.
– Не самая лучшая, но вполне съедобная. Но я теперь репу вообще есть не могу, даже видеть мне ее противно!
– Так, девушки, – я наконец вклинился в разговор. – Лисса, это в первую очередь тебя касается. Странный конь есть на самом деле, видят его в лесу, через который мы ехали. Местные жители полагают, что он сбежал от владельца и боятся. Кстати, оборотней боятся меньше и всерьез не принимают, списывая все на обычных волков.
– Я несколько удивилась такому малому числу жертв, – отозвалась, посерьезнев, Ивона. – Оба вервольфа явно не были только что обращенными, и число жертв, да еще на задворках такого города, да возле тракта, должно было быть гораздо большим. Я, конечно, рада за местных жителей, но…
– Ладно, извела оборотней и извела… Тебе хоть заплатили?
– Да ничего! Считай, на общественных началах поработала. Меня ж никто не просил… Сивер, знаешь, что показалось мне особенно странным? Я ведь этих двоих убила с перерывом в пять дней!
Ого! Что-то меня в рассказе Ивоны настораживало и раньше, но, размышляя о кровожадных скакунах, я не придал этому значения. В течение пяти дней – два вервольфа.
– Леший, ты же говорила, что они неурочно появлялись! А это точно были не мои сородичи? – поинтересовался я.
– Ну ты что! Обижаешь. Я все-таки не первый год как Охотница!
– Ладно, разберемся, – сказал я. – Эй, добрая женщина, еще квасу! И мяска какого-нибудь…
Разбираться мы начали на следующий день, предварительно хорошо выспавшись. В соответствии с принципом «ищи, где светлее» мы вошли в лес по той тропе, на которой последний раз видели чудную коняку. По первости тропа была крепкая и нахоженная, но в полуверсте от опушки начала медленно истаивать, растворяясь в сумраке и превращаясь в малозаросшую полоску земли (видимо, именно отсюда в прежние годы грибники и ягодники начинали активно разбредаться в стороны в поисках вожделенных даров леса).
Я радовался, что мы пошли пешком – лошадей наших здесь, на узкой и неверной дорожке под низким сводом ветвей, пришлось бы вести в поводу. Лисса напряженно всматривалась в лес по обеим сторонам тропки, Ивона же больше интересовалась землей под ногами, старательно ее разглядывая.
Тропка спустилась в пологий овраг. Здесь было прохладно и влажно, местами густо торчали пучки «страусового пера», зеленые – этого года и коричневые – прошлого. Ивона остановилась и присела на корточки, предоставив нам самим осматриваться и прислушиваться.
– Ну что? – мне было как-то беспокойно в лесу, хотя вообще-то лес я люблю и неплохо понимаю.
– Здесь прошло существо, подобное лошади. Пару дней назад. Отпечатки копыт как будто бы лошадиные, но на более мягком грунте к следу добавляются какие-то росчерки… А вот это интереснее: здесь вчера прошли два оборотня.
– Но ведь сегодня отнюдь не полнолуние? – спросила Лисса.
– Вот это и удивляет, – отозвалась Ивона, медленно поднимаясь, – почему-то здешним оборотням луна – не указ.
Мы совсем немного отошли от места, где Охотница разглядывала следы, когда через тропу лихим прыжком перелетела лань – рогач, с закинутыми на спину коричневыми «лопатами», со звездной россыпью пятен по рыжему телу. На нас он внимания не обратил, почти мгновенно скрывшись среди деревьев. За рогачом последовала компания из трех оленух и одного подростка, пронесшаяся так же стремительно.
– Что-то их напугало, – задумчиво произнесла Ивона, провожая ланей глазами.
– Удивительная догадливость, Охотница, – шепнул я. – Возможно, ответ мы скоро узнаем…
Да еще как скоро! Не прошло и пары секунд, как на тропу выскочил зверь, которого в лесном полумраке можно было бы принять за лошадь. Мы бы так и остались в этом заблуждении, повтори зверь маневр ланей, однако же он, выскочив на тропу, остановился и повернулся в нашу сторону.
– Вот это да! – вырвалось у Лиссы.
– Ну что, сбылась мечта? – поинтересовался я. Лисса не ответила, разглядывая нашего визави.
Можно сказать, что конь, представший перед нашими очами, был невиданной красоты, как о том и гласила легенда. Но «невиданной» – лишь в том смысле, что немногие конеторговцы такое видели. Да и красоту эту признали бы лишь немногие любители лошадей…
Зверь был размером со степного дикого конька, но более поджарый. Голова действительно напоминала лошадиную, за отсутствием других аналогий, но из-под верхней губы отчетливо были видны кончики острых клыков. Ноги тоже были какими-то странными, и, приглядевшись, я понял, что на них было по три пальца. Обычно зверь, видимо, опирался на средний палец со вполне лошадиным копытом, но здесь, на рыхлом влажном грунте, бабки странно изогнулись, и боковые короткие пальцы тоже уперлись в землю, увеличив площадь опоры. Нет, не в вольной степи этому коньку место. И не в горах. А вот по болоту, по глине, по вязкому песку такой пройдет как ни в чем не бывало.
Ивона слепила небольшой, пронзительно синий пульсар и покатала его между ладонями, как комок глины. «Конь» ощерился и хрипло рявкнул.
– Магию чует! – с уважением отметила Охотница.
«Конь» сделал пару шагов по направлению к нам, пригибая голову и скалясь. Стала видна его короткая жесткая грива, начинавшаяся между ушами и тянувшаяся до начала спины. По бокам хлестнул хвост, равномерно покрытый короткой шерстью и куда более длинный, чем конский. Мы попятились. Зверь, закрепляя успех, продвинулся еще на несколько шагов. Так мы и отступали до конца лощины. Зверь и нападать вроде бы не собирался, но и подпускать нас ближе тоже не хотел. В конце концов он остановился, встав к нам боком и скалясь через плечо.
– Можно было бы попробовать его обойти, – с сомнением предложила Ивона.
– А стрелять в него вы не собираетесь? – поинтересовался я.
– Ты что! – хором возмутились обе. – Он же на нас не нападал!
– Признайтесь лучше, что вам его лень свежевать, – фыркнул я. – Ладно-ладно, я пошутил! А вот не показалось ли вам, что он вел себя, как сторожевая собака?
– Слушай, – вспомнила Лисса, – ты же рассказывал, что тебе рассказывал твой знакомый, что… тьфу, запуталась! Короче, что тот конь был натаскан как сторож.
– Остается выяснить, – Ивона посмотрела на все еще топтавшегося поперек тропы зверя, – что же он охраняет.
«Все, встретились два одиночества!» – подумал я. Спать хотелось ужасно, но вредные девицы не давали покоя. Они поставили на стол свечу, разложили перед ней свиток пергамента и карту Ивоны и принялись живо обсуждать клыкастую «лошадь»; при этом Лисса что-то быстро рисовала на пергаменте. До меня долетали обрывки фраз: «гипертрофированные клыки», «нет, резцы не хищного типа», «строение пасти показывает, что…», «найден почти полный череп, но остальной скелет…»
Наконец, далеко за полночь, Лисса и Ивона угомонились и отправились на боковую, но теперь не спалось мне.
Я лежал и размышлял над событиями минувшего дня. Итак, конь существовал, и, возможно, не один. Пройдясь по городу, поговорив с купцами и прочим околоторговым людом, я выяснил что подобных «коней» уже как-то раз привозили, причем сразу двух, но это не слишком привлекло внимание местных обывателей, поскольку та пара довольно быстро пропала.
Кто покупает подобных «коней» и для каких целей? Я был почти уверен, что ездить на этих зверюгах не проще, чем на волках (на это был способен лишь сказочный Цойго-царевич). Вероятно, их используют для охраны чего-то, и это «что-то» скрыто в лесу. И значит, «конь» никуда не убегал, а был специально выпущен, чтобы не пускать в лес людей.
Второй проблемой были вервольфы. Я еще помнил, как разделался с двумя оборотнями в селе Сухие Ильмы, но та парочка была в высшей степени «правильной», оборачиваясь зверем лишь при свете полной луны. Здешних же расплодилось сверх всякой меры, да и от луны они, похоже, не зависели. Но при этом вели себя тихо и мирно – насколько это возможно, конечно. Обычный вервольф, получи он возможность перекидываться по своему усмотрению, остался бы в человеческом облике либо давно бы уже повырезал половину жителей Оренополя. Эти же держат себя в узде, или же их держит кто-то. Вот она, связка! Обнаружив того, кто выставил в лесу охрану в виде клыкастых «лошадок», мы, возможно, раскроем и тайну оборотней. Или же наоборот.
С этими мыслями я, наконец, заснул.
Следующий день начался с небольшого конфликта, связанного с моим нежеланием брать Лиссу с собой. Лисса до крайности этим возмутилась и напомнила, что это она меня наняла.
– Балда ты, хоть и Премудрая, – сообщил я ей. – Принесем мы тебе эту клыкастую башку! А если хочешь, то и черепушки оборотней.
– Не говори гоп… – оборвала меня Ивона. – Лисса, ну что там тебе делать? Я понимаю твою тягу к познанию мира. Но мало ли что там может случиться? Я – маг, Сивер – волкодлак, а в человеческой ипостаси мечом владеет в совершенстве.
– Мечом и я могу, – отозвалась Лисса. – С Сивером мне, конечно, не тягаться, но все-таки…
Спор, видимо, мог тянуться до бесконечности, но я махнул рукой.
– Как знаешь, принцесса! Но учти, если что случится, узелок с твоими останками я подсуну под ворота вашего королевского замка, чтобы не объяснять твоему безутешному отцу все обстоятельства гибели его дочери. А жалко будет… Мне всегда ужасно нравилась еда, которую у вас готовят.
– Еще неизвестно, кто кого в узелок соберет! – Лисса горделиво выпрямилась, выпятив подбородок.
– Лисса, – поинтересовался я вкрадчиво, – тебе известно, что ты не только самая талантливая, но и самая невыносимая из принцесс королевства?
– Разумеется, – невозмутимо ответила Лисса. – Стал бы ты с другой возиться!
Лес встретил нас тишиной, не торопясь выдавать тайну существ, скрывавшихся под его сенью. Мы прошли по знакомой тропе около полуверсты, а затем свернули в чащу и двинулись параллельным курсом. Чувство направления всегда служит мне верой и правдой, так что заблудиться я не опасался. Здесь, среди деревьев, нас было труднее заметить, а главное, труднее подкараулить. Вряд ли, конечно, клыкастая бестия патрулирует только эту тропу (зачем бы она это ни делала), но все же в чащобе у нас было больше шансов остаться незамеченными.
Мы осторожно пробирались по лесу, оставив по правую руку давешнюю лощину. Ивона пару раз отправляла в полет с кончиков своих пальцев искорки – заклятия-ищейки, – но ничего интересного не обнаружила.
– Мы уже прошли то место, откуда вчера повернули, – оглядевшись, шепнула мне Лисса.
Я кивнул. И тут Ивона предостерегающе подняла руку, призывая к тишине, и начала подкрадываться к чему-то. Затем, выпрямившись, сделала нам знак подойти.
Под кустами орешника лежал «конский» скелет. Его ноги с трехпалыми копытами были судорожно выпрямлены, желтый хребет закостенел, изогнувшись во время агонии. Череп, лишь весьма отдаленно напоминавший лошадиный, оскалился белыми резцами и длинными, слегка изогнутыми клыками.
– Вот тебе и трофей, – шепнул я Лиссе.
– Не понимаю, – Ивона оглядела костяк, – он же вчера еще был жив, а сегодня вдруг стал скелетом, да еще и прошлогодним на вид!
Судя по всему, наш «коняга» погиб в какой-то передряге: ребра скелета были закопчены, а местами так и просто прожжены. Чем-то этот хищный «конь» не понравился одному из Ивониных коллег. Но я был готов поклясться, что это произошло не вчера, а как минимум несколько месяцев назад.
– Ну что ж… Остается лишь допустить, что здесь таких зверюг не одна, – мрачно произнес я. – Ну-ка, девушки, хватайте мою одежду… Лисса, возьми меч и береги его как зеницу ока.
Перекинувшись зверем, Сивер привычно втянул носом воздух, «дегустируя» запахи.
– Здесь кто-то был, – объявил он. – Или, точнее, регулярно бывает! И этот кто-то – человек. Так, девочки, никуда отсюда не уходите, глядите в оба. А я пробегусь чуть вперед, гляну, нет ли там чего интересного…
Ивона и Лисса фыркнули, проводив волкодлака взглядами, а тот, уже почти скрывшись из виду, обернулся и ухмыльнулся, обнажив белые клыки.
– Сапоги мои не потеряйте, – напомнил он. – Не босиком же мне домой идти!
И пропал. Как умеет пропадать и растворяться в жиденьком подлеске только настоящий лесной житель.
Ивона покачала головой.
– Хорошо устроился, – шепнула она. – Перекинулся в два счета – и вот, пожалуйста, все звериные преимущества – как с куста! А мы тут его сапоги охраняй!
– И меч, – добавила Лисса.
Скучать в ожидании Сивера девушкам, однако ж, не пришлось. Хотя позднее, обсуждая события того дня, они пришли к мысли, что, пожалуй, предпочли бы немного поскучать и просто подышать свежим лесным воздухом.
Прямо перед ними, из тени величественной дуба, появился звериный силуэт. Зверь шел, чуть пригнув к земле лобастую голову и оскалив клыки. Шерсть на его спине была вздыблена, глаза в полумраке горели нехорошим огнем.
– Сивер? – неуверенно спросила Лисса, заметив хищника.
– Нет, это не Сивер, – неестественно спокойно ответила Ивона, – это настоящий оборотень.
Она мгновенно, отточенным движением, создала пульсар и начала перекатывать его в руках. Боевое заклинание пылало ровным голубым светом, просвечивая сквозь ее ладони.
Оборотень остановился, не выходя на освещенное место. Но теперь уже и Лисса заметила, как он отличается от звериной ипостаси волкодлака: поджарый куцехвостый зверь со всклокоченной шерстью, карикатура на цепного пса. С клыков, торчавших из-под приподнятой губы, свисала тоненькая ниточка слюны.
– Только попробуй, – прохрипел оборотень, исподлобья глядя на Охотницу. – И одна из вас обречена.
– Что же ты сделаешь? – поинтересовалась Ивона, перехватывая пульсар поудобнее.
– Не я, – отозвался оборотень.
Лисса невольно вскрикнула, проследив за его взглядом: второй вервольф бесшумно появился с другой стороны.
Ивона оглянулась и погасила пульсар.
– Правильный поступок, – прорычал вновь прибывший вервольф (было очевидно, что разговор требует от него огромных усилий). – Не стоит торопить то, что необратимо.
– Эй, что вам нужно? – выкрикнула Ивона, но оба вервольфа промолчали, медленно наступая на девушек. Они не нападали, но явно теснили Охотницу и принцессу в каком-то определенном направлении, прекрасно понимая, что те будут до последнего избегать любого непосредственного контакта с оборотнями.
– Тебе не кажется, что нас куда-то гонят, как овец? – шепотом поинтересовалась Лисса, сжимая рукоять меча, оставленного ей Сивером. Это, впрочем, не имело пока никакого смысла: звери на длину клинка не приближались, а в случае нападения исход схватки был бы неоднозначен – реакция у оборотней была отменной.
– Не только не кажется, – отозвалась Ивона, – а я в этом абсолютно уверена! Ну, попадись мне Сивер – пущу на коврик, не задумываясь… Оставить нас в такой момент!
– Ив, а ты не думаешь, что ТАКОЙ момент неспроста настал именно после того, как ушел Сивер? – резонно заметила принцесса.
Ивона лишь пожала плечами.
Оборотни свое дело знали туго – через несколько минут конвоирования девушки оказались на поляне, посреди которой стоял массивный замшелый сруб, на добрую четверть вросший в землю. Строение было явно жилым: над крышей курился дымок, а широкая дверь из толстых досок была гостеприимно распахнута.
Более того, на пороге стоял сам хозяин, улыбаясь пришедшим, как любимым родственникам, с которыми давно не виделся (то есть на редкость фальшиво). Был он среднего роста, сед, носат и немолод. Но, впрочем, дряхлым не назвал бы его даже самый ярый недоброжелатель – старик был крепок, бодр, и при этом в нем чувствовалось внутреннее достоинство, которое бывает только в случае абсолютной уверенности в собственной правоте.
Девушки остановились. Вервольфы тоже остановились и сели по-собачьи, четко выдержав дистанцию – в одном прыжке от жертв.
– Рад приветствовать дорогих гостий! – бодро обратился к девушкам хозяин дома. – К нам в глушь нечасто заходят такие красавицы.
– Не могу ответить вам тем же, – мрачно отозвалась Ивона. – Это бы грешило против истины. Но, возможно, я переменю мнение, если вы отзовете своих дохлых псин.
– Ну что вы, дорогая Ивона, – старик особо выделил имя Охотницы. – У вас скоро будет возможность убедиться, что они на редкость живые – и как псы, и как люди.
– Вы меня знаете? – изумилась Ивона.

– Разумеется! Ивона, я имел удовольствие присутствовать на той маленькой феерии, которую вы устроили три года назад. Это, правда, несколько повлияло на мои последующие планы, но само представление я, поверьте, оценил.
– О чем это он? – шепнула принцесса.
– Потом расскажу, – отозвалась Ивона, а незнакомец тем временем продолжал:
– Вы были несколько нелюбезны, убив двух из моих помощников. Но, полагаю, у меня не будет повода сердиться на вас, когда вы вольетесь в сей дружный коллектив. Более того, учитывая ваши способности, я смогу мгновенно забыть этот досадный инцидент.
– Вы что, хотите превратить нас в оборотней? – Лисса чуть не задохнулась от вероятности такой перспективы. – Что же тогда помешало вашим «собачкам» сделать это сразу? К чему было ломать комедию?
– Ну что вы кричите? – поморщился старик. – Вы же в лесу, а не на базаре! Должен же я был на вас посмотреть, оценить. Вдруг бы вы не подошли для моих целей? Да и ловить вас потом по всему лесу, а то и, не ровен час, по Оренополю…
– А сейчас, вы полагаете, мы с вами останемся добровольно? – поинтересовалась Ивона. – Вы не боитесь, что я лично перегрызу вам глотку, став вервольфом?
– Нисколько! – жизнерадостно ответил старик. – Но… к чему эти глупые разговоры на пороге? Полагаю, их лучше было бы продолжить в доме. Вот только мечи и арбалет я бы настоятельно попросил вас оставить здесь. Потом подберете, если понадобится.
Он лучезарно улыбнулся. Оборотни поднялись со своих мест и, оскалившись, выжидательно уставились на девушек.
Ивона выругалась и бросила меч с арбалетом на землю. Лисса, поколебавшись, осторожно положила меч Сивера у своих ног. Подгоняемые оскаленными стражами, девушки пошли к двери.
– Ну, колдовства-то он меня не лишит, – шепнула Ивона.
Старик, однако, услышал.
– И незачем, – весело отозвался он. – Представь себе – оборотень-колдун! Да еще с твоими способностями! Ты будешь генералом моей маленькой армии, милая Ивона!
– Не дождетесь! – огрызнулась Охотница.
Они вошли в избу, и Лисса не удержалась от вскрика изумления.
Снаружи строение казалось древним и замшелым. Но внутри оно было совершенно иным. Просторное помещение было обставлено аскетично и вместе с тем добротно. Оно ярко освещалось десятком факелов, горевших ровно и без дыма; позади каждого из них сияли отполированные бронзовые пластины, отражавшие свет. У дальней стены располагались шкафы с книгами и стол, на котором реторты и прочее алхимическое стекло соседствовали со стопкой толстых тетрадей и старых книг в потемневших кожаных переплетах. Лестница из комнаты вела в подпол, явно не соответствовавший размерам лесной избушки. В «избушке» их ожидал крупный полуголый мужик, облаченный в кожаные штаны. На вид – вроде бы человек, но Ивона сразу почувствовала, что это еще один вервольф. Старик подошел к столу и, подняв с него реторту, поболтал внутри ее мутное зеленоватое содержимое.
– Я так и не представился, – сказал он, оборачиваясь, – но, признаться, не вижу в этом нужды. Скоро для вас я стану просто Хозяином. Не считаю себя хорошим магом, – нет, на это не претендую. Но вот алхимик я неплохой. Всего один глоток этого чудесного напитка, подкрепленный маленьким заклинаньицем – каюсь, каждый раз читаю его по бумажке! – и вы навсегда останетесь моими верными слугами. Напиток начнет действовать в полную силу одновременно со «слизью» оборотней.
Окруженные тремя оборотнями, из которых двое плотоядно скалились, а третий задумчиво поигрывал ножом, девушки особенно не дергались.
– Они чего, нас кусать будут? – спросила Лисса, косясь на уродливых «волков».
– Нет-нет, – старик поморщился, – я не люблю этих кровавых сцен, да и вервольфы могут не сдержаться: голодные все-таки. У меня все культурно и аккуратно – тоненький порез ножиком, предварительно опушенным в суспензию со «слизью». Ивона, отдавая должное вашей любознательности (да и ваша спутница, похоже, не уступает вам по этой части), я могу поделиться с вами… Пока вы еще в состоянии оценить… – Он улыбался и натягивал перчатки из тонкой, прекрасно выделанной кожи. – Я немного воздействовал на «слизь» оборотней и изменил ее свойства. Теперь развитие болезни протекает медленнее – примерно лет пять, а то и больше, и нету этой глупой связи с луной.
– Это потрясающе! – почти искренне воскликнула Лисса.
– Я знал, что вы оцените, – старый алхимик на мгновение скромно потупился. – Но, пожалуй, хватит разговоров…
Его фразу перекрыл какой-то шум, донесшийся через приоткрытую дверь. Старик досадливо поморщился.
– Анджей, посмотри, что там стряслось! – приказал он.
Оборотень-человек направился к двери, но едва он достиг проема, как какое-то крупное животное ворвалось внутрь, издавая утробное рычание. Незадачливый Анджей был мгновенно сбит с ног и стоптан копытами, а плотоядный конь остановился посреди помещения, храпя и пытаясь сориентироваться, где враги. В освещенном пространстве была видна его странная буровато-мышастая масть, темный окрас гривки и хвоста и рисунок из черных и светлых полос на ногах.
Алхимик испуганно отступил назад, а оборотни, ощетинившись, повернулись к «коню». Ивона тут же воспользовалась случаем и швырнула пульсар в ближайшего вервольфа. Тот взвыл дурным голосом, отлетев на сажень и с силой ударившись о шкаф. «Конь», определившись в выборе, метнулся ко второму оборотню, сбил его с ног и тут же, с противным хрустом, погрузил клыки в его шею. А вслед затем в дверь ворвался совершенно голый, но зато вооруженный мечом Сивер. Он в прыжке ткнул клинком начавшего было подниматься Анджея, и тот, хрипя, растянулся на полу.
– Быстро наверх! – скомандовала Ивона. – И чем выше – тем лучше!
Обе девушки с завидным проворством забрались на ближайший шкаф (тот угрожающе закачался), а затем перелезли на массивную балку под потолком.
Как из-под земли выскочили, на ходу заканчивая трансформацию, еще два оборотня. Клыкастый «конь», выплюнув труп их сородича, немедленно обернулся.