read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Старания были напрасны: трое кочевников безмятежно спали, развалившись вокруг котелка с остатками густого кулеша. От соблазна подкрепиться ведун устоял, но от другого не смог: он подобрал холодный уголек, наскоро нарисовал самому молодому из табунщиков усы и бородку, пожилому – большие круги вокруг глаз, третьему просто поставил на лоб три крестика, после чего забрал у старших пастухов седла, отошел на луг и принялся ловить лошадей. Двух скакунов посимпатичнее он оседлал, еще пару просто взнуздал, дабы увести в качестве заводных, после чего поднялся в стремя и широкой рысью помчался в сторону стойбища.
Коновязь имелась только перед одной юртой – восьмистенной1, крытой нарядной, вышитой кошмой и выделанной кожей. Здесь ведун и остановился – оставлять незнакомых лошадей без привязи он опасался. После короткого колебания, он откинул полог и заглянул в походный дом.
1 Классическая юрта кочевников собирается из секций-«решеток». Число таких секций колеблется от 4 до 9. Юрта из 8-9 секций считалась богатым домом. Даже пожелание такое имелось: «Чтобы жил в восьмирешетчатой юрте!»
В центре юрты, в выложенном камнями очаге еще тлели крупные красные угли. Слева, прямо на полу, на коврах, посапывали бок о бок несколько малышей и одна женщина, накрытые общей овчиной. Судя по размеру – сшитой из доброго десятка шкур. Справа храпели всего трое крупных дядек, каждый на своей постели, если можно так назвать волчьи шкуры в качестве одеяла и непонятные скрутки вместо подушек. В одном из кочевников Середин узнал Джайло-Манапа. Старейшина спал беспокойно, метался на толстом пушистом ковре, стонал и поминутно взмахивал руками. Видать, чувствовал, что на стойбище творится неладное – но одолеть чары сон-травы никак не мог.
Обогнув спящих, ведун поднял с сундука у стены синий вышитый халат, встряхнул. Одеяние показалось ему красивым и удобным. К тому же, под халатом были приготовлены мягкие штаны, жилетка, а рядом стояла пара сапог. Хмыкнув, Олег быстро оделся. Сапоги показались слишком тугими – но войлок не резина, растянется. Жилетка наоборот – слишком свободной. Но никто не мешал запахнуть ее и халат поплотнее.
Совесть Олега не мучила ни секунды. Ведь кочевники отобрали у него пять лошадей, пять мечей и столько же поясных наборов. Он забирал четырех скакунов, один меч и еще немного мелочей. Вполне честная сделка. Пожалуй даже, туземцы оставались в наваре. Чего стесняться?
Ведун прошел по юрте, подобрал чересседельную сумку, сунул в нее пару мешочков с зерном, куль с сушеным мясом, связку вяленой рыбы и покинул гостеприимное жилище. Припасы он навьючил на одного из заводных коней, и только собрался идти дальше, как в стоящей через дорогу юрте дернулся полог, и на улицу, покачиваясь, выбрел обнаженный добрый молодец с Олега ростом и столь же широкий в плечах. Он пристроился к кустику крапивы и… только тут заметил незнакомца в одеяниях старейшины стойбища.
– Привет! – помахал ему рукой ведун и подошел ближе. – Ты чего, не ужинал, что ли?
– Нет, не до того мне ныне, уважаемый… – прищурился молодец. – Ты кто?
– Да я свой. Вот смотри…
Олег вскинул вверх левую руку и, когда кочевник проводил ее взглядом, с силой ударил его ногой в пах. Бедолага охнул, складываясь пополам, Середин дернул меч и со всего замаха ударил его по основанию черепа. Естественно, плашмя. Русские воины никогда не убивают безоружных – и рука сама повернула клинок. Молодец завалился головой в крапиву, а ведун, поколебавшись, скользнул под еще покачивающийся полог.
Этот походный домик имел всего пять стен и очаг, в котором прыгали языки пламени. На правой, мужской половине, под белой овчиной почивала круглолицая девица лет двадцати на вид, с поразительно белыми руками, вытянутыми над головой. При появлении незнакомца она округлила глаза и открыла рот – но Середин успел приложить палец к губам:
– Тихо, красавица. Молчи и отвернись, и ничего не случится.
Хозяйка юрты не отвернулась – но, по крайней мере, не подняла крик. Пройдя вдоль стены на левой половине, Середин быстро подобрал то, что нужно: долгополую полотняную рубаху, пару сапожек, шаровары, халат, похожую на пилотку шапку. Прибрал бы и еще что-нибудь, да обворовывать человека прямо на его глазах было неудобно. Нехорошо как-то. К тому же, где-то совсем рядом вдруг расплакался ребенок, неожиданным криком ударив по нервам. Олег попятился, выскочил наружу, пихнул одежду в подсумки, отвязал лошадей и повел за собой – наверх, к святилищу.
На скалистой площадке горели два костра, меж которыми, напевая, кружилась Роксалана. Рядом негромко постукивала в бубен одетая в старые коровьи шкуры шаманка.
Вигвамов здесь оказалось два. Они стояли друг против друга по разные стороны святилища, разгороженные добрым десятком грубо вытесанных каменных идолов. Даже странно, что в первый раз ведун не заметил этих истуканов. Видимо, запеченные туши глаза застили.
Оставив коней перед святилищем, Олег вытянул меч, прокрался к шаманке и аккуратно стукнул ее по затылку. Бубен умолк.
– Олежка-а! – раскинув руки, радостно побежала к Середину девушка.
– А-а!!! – грозно взвыв, кинулся к нему же из левого вигвама шаман в волчьих шкурах.
– Ежкин кот! – Олег отпрыгнул, уходя от удара посохом, увернулся от следующего, сделал выпад, но шаман попятился, не подпуская его на ближнюю дистанцию, опять взмахнул своим оружием. Послышался громкий шлепок. Шаман охнул, округлив глаза – ведун, пользуясь заминкой, скользнул вдоль палки и кольнул его в живот. Крутанулся…
«Пророчица» лежала с кровоподтеком на половину лица и блаженной улыбкой на губах. Со рта срывались слабые облачка пара – значит, жива.
– А может, так оно и лучше, – решил Олег, поднял Роксалану на руки, отнес к лошадям, перекинул через холку, сам поскорее поднялся в седло и двинулся с горы.
От стойбища далеко разносился детский плач – глотки драли уже не меньше полудесятка младенцев. В промежутках слышались тревожные голоса. Все как всегда: из сотен людей нашлись десять-пятнадцать, кто не стал ужинать, на кого отвар подействовал слабо или кто слишком быстро избавился от дурманящего воздействия. Теперь они метались по селению и пытались понять, что происходит. Дабы не вызвать слишком раннюю погоню, к юртам Олег сворачивать не стал. Ушел вправо, к пастбищам, за угасшим костром табунщиков направился к склону и верхом меньше чем за час перевалил гребень поросшего сосновым бором холма.
Еще до полуночи он добрался до болота и натянул поводья перед неподвижной фигурой в черной монашеской рясе, подпоясанной тонкой пеньковой веревочкой. Глубоко надвинутый капюшон полностью скрывал лицо – если оно вообще было у этого существа.
– Это ты? – недовольно спросил болотник.
– Думаю, что да, – кивнул Середин.
– Туда скачи, – посох указал на темнеющий у самого горизонта остров.
Несколько мгновений ведун колебался. Каждому известно, что болотник именно так людей и губит – прикидываясь путником и указывая дорогу в непролазные бездонные топи. Однако на этот раз прямо у Олега на глазах рыхлый мох, усыпанный клюквенными веточками, вдруг вспучился пологим валиком, словно сжатый с боков, уплотнился, в стороны покатилась выдавленная из пор вода.
– Эх, где наша не пропадала, – решился Середин и ткнул пятками скакуна: – Пошел!
На рысях он промчался через вязи всего за полчаса и вскоре спешился на пологом взгорке, заросшем черничником и вереском. И все это – под кронами могучих сосен. Расседлав лошадей, он бросил толстые войлочные потники на траву, положил на них Роксалану, прикрыл нарядным женским халатом. Сам вытянулся рядом и закрыл глаза. Почти сразу над ухом раздался оглушительный треск. Олег вскочил, выдернул из ножен меч – и понял, что наступило утро.
– Это ты, Олежка? – приподняла голову девушка. – А где Урга?
– Кто это такая?
– Тетка местная. Очень забавная. Научила меня будущее предсказывать. Она мне в бубен играла, а я танцевала. С ней очень здорово.
– Здорово у костра под бубен плясать? – хмыкнул Середин. – Не думал, что ты так соскучилась по дискотекам. Ладно, ты полежи, а я осмотрюсь. Вроде как стрелял кто-то…
– Из ружья? – встрепенулась Роксалана. – Я тоже слышала. Мы вернулись, да? Мы опять в двадцать первом веке? Я с тобой!
– Как хочешь. Только оденься, – указал ведун на женские вещи. – Не май-месяц на улице.
– Отвернись, – подняв перед собой и встряхнув рубашку, скомандовала девушка. – Кстати, а где Урга?
– Вроде шуршит что-то?
Олег направился на звук, пролез через заросли орешника, раздвинул колючие свечи можжевельника. Впереди между соснами что-то мелькало. Он пробрался еще на несколько шагов дальше и наконец-то понял, что случилось: по реке катился ледоход. Полюбовавшись несколько минут на размеренное, но неудержимое движение, Середин прошел вниз по течению и через две сотни метров остановился на узком мыску, тонущем в воде аккурат между рекой и болотом. Из болота в русло впадал ручеек всего в пару метров шириной. Никакого ледохода на нем, разумеется, не начиналось, но вдоль обоих торфяных берегов тянулось по талой полоске в два локтя.
– Вот, трах-тибидох… – сплюнул Середин. Жизненный опыт подсказывал ему, что намного безопаснее попытаться упрыгать на тот берег реки по льдинам, нежели переправляться через болотную протоку. При ширине с воробьиный шаг она запросто может ошарашить глубиной в два десятка метров и разваливающимися в пальцах берегами, на которые способна выбраться только водомерка в погожий жаркий день. – Кажется, мы крепко засели в этом уютном безопасном месте. И хорошо бы, чтоб грядущее половодье не превратило его в узкий куриный насест. Интересно, а куда Роксалана пропала? Давно должна была нагнать…
Как оказалось, девушка уже опять благополучно спала, одетая в ласкающий глаз туземный костюм: синий с вышивкой мягкий войлок халата, чуть более светлые шаровары, плотно стянутые вокруг сапожек, шапочка с высоким белым пером. Тревожить спутницу ведун не стал. Прикрыл своим халатом, чтобы не мерзла, а сам отправился исследовать остров. Владения оказались не особо велики – сотня метров в ширину, четыре в длину, примерно три в высоту. Из живности здесь имелось неведомое количество крыс и невидимые охотники на оных. Во всяком случае, ведун наткнулся на свежие остатки чьей-то трапезы: потроха и голый хвост. Пользуясь случаем, ведун вымочил в крысиной желчи кусок обломанной тут же коры и любовно припрятал в поясную сумку: пригодится, коли от нежити загораживаться придется. Или, наоборот, ее вызывать.
По дороге назад он набрал охапку хвороста и валежника, развел под стеной одного из крупных валунов огонь, вскипятил воды, заварил кашу. Растолкал девушку:
– Ау, Роксалана! С добрым утром! Есть будешь?
– Урга, это ты? – зевнула она так широко, словно собралась вывихнуть челюсть. – Дай грибов пожевать, а то глаза совершенно слипаются.
– Грибов не будет, – сообщил Середин, – будет крупка с мясом. Вставай.
– Ой, Олежка? – Открыв глаза, она снова зевнула. – Ты тоже здесь? Тебя нашла Урга?
– Это я ее нашел, – поправил ведун. – Вставай, есть будем.
– У меня руки не шевелятся, Олежка, – застонала спутница. – И болит все. У тебя парочки опят не найдется? Хотя бы сушеных?
– Они тебе еще не обрыдли, деточка? Садись, крупы пшеничной с мясом попробуй. Забыла, небось, когда последний раз ела нормально.
– Спать как хочется, Олежка, просто мрак, – опять зевнула она. – У тебя же должны быть грибы. Хоть немного. Неужели ты совсем ни одного не сорвал?
– Мне только поганок в сумках не хватает! Ешь же ты наконец, а то остынет!
– Как спать хочется…
Роксалана так в этот день и не поела, свалившись обратно на потники. Как не стала есть ни на второй день, ни на третий. Она спала с утра до вечера и с вечера до утра, лишь изредка принималась звать Ургу и молить Олега об опятах. Но ведун не мог угостить ее отравой, даже если бы захотел. На острове грибов не росло вообще – ни плохих, ни хороших. Имелись едва развернувшиеся папоротники, пушистые хвощи да заячья капуста, по берегам произрастали осока и рогоз. Правда, рогоз Олег выщипал почти весь, добывая вкусную, чуть сладковатую сердцевину.
Утром четвертого дня, осоловело хлопая глазами, Роксалана соизволила откушать приправленной салом ячменной каши, после чего снова отвалилась спать. Однако Середин решил, что это уже прогресс и первый шаг к выздоровлению.
– Она жива, смертный? – Лесная наяда, по обыкновению, здороваться не стала.
– Как медведь в берлоге, – ответил Олег. – Я уж решил, что ты про нас забыла, берегиня.
– Нет, смертный, – покачала головой женщина с безупречной прической и в темно-бордовом парчовом платье. – Я решила, что обязательно спасу ту, которая ценит жизнь лесных зверей выше своей собственной. Собирайся, скоро половодье. Вам пора уходить.

– Ты научишь меня ходить по воде?
– Плавать, – лаконично поправила нежить. – Готовься, спускайся к берегу. У тебя мало времени.
– Ладно, – не стал разводить лишние разговоры ведун. – Жди.
В опытных руках седлание лошадей не занимает много времени. Узда – в зубы, потник и седло – на спину, сумки – через холку. Вот только Роксалане просыпаться никак не хотелось, и Олег, кое-как запихнув девушку в седло, ремнем стянул ей ступни под брюхом скакуна – чтобы не свалилась.
– Я готов, берегиня, – спустился он к берегу, ведя в поводу снаряженных лошадей.
– Жди, – кивнула нежить и испарилась, скользнув темным облаком в сторону стремнины.
Снова она явилась минут через десять, с независимым видом спускаясь вниз по течению на обширной льдине, в которую вмерзли две скрещенные лесины. Берегиня не совершала никаких действий и даже смотрела куда-то в сторону, но льдина тем не менее подплыла к острову и ткнулась в камни, смяв молодую осоку. Олег, не дожидаясь приглашения, быстро завел скакунов на ледяной плотик, и течение понесло его дальше вниз по реке.
– Интересно, этот ручеек впадает в Волгу или в Урал? – поинтересовался Середин. – До Казани мы доплывем? Ах да, ее ж еще не построили. А до Булгара?
Никто не ответил. Наяда исчезла.
– Вы удивительно общительны, леди, – вздохнул Олег.
Река текла по темной границе между бескрайними болотами, уже проснувшимися, успевшими окраситься цветами и прикрыться зеленым моховым ковром и скалистыми обрывами, на которых лишь изредка встречались чахлые сосенки и березки, чудом уцепившиеся за какие-то невидимые щели. Однако часа через три скалы осели почти до уровня воды, болото, наоборот, отошло, уступив место травяному ковру, из которого местами торчали камни и тонкие деревца. Еще через час берега окончательно подровнялись: одинаково крутые, одинаково заросшие нехоженым сосновым бором, одинаково темные и мшистые. Льдина такого зрелища не выдержала и стала многозначительно потрескивать. Белый пузырчатый лед, что обрамлял более тонкую лесину, начал откалываться мелкими кусочками и отплывать в сторонку от импровизированного парома.
– Мы так не договаривались, – забеспокоился Олег. Он опустился на краю на колени и стал торопливо подгребать ладонями.
Его стараниями ледяной плотик приблизился к берегу и вскоре на хорошей скорости вылетел на каменистый мысок, выпиравший почти до середины русла. Послышался нежный хрустальный звон – и лошади все вдруг ухнулись в воду почти до самой холки. Середину было проще всего: сидевший на краю, он провалился всего по колено и сразу выскочил на сушу, стал ловить перепуганных лошадей за поводья. Веселее же всех досталось Роксалане: она проснулась по пояс в ледяной воде и теперь отчаянно вопила, ничего не понимая, дергалась в стороны, лупила по воде руками, однако не могла ни соскользнуть с лошади, ни хоть как-то ею управлять. Прошло не меньше трех минут, прежде чем она разобралась в происходящем и перешла на человеческий язык:
– Ты чего, идиот?! Что ты со мной сделал? Ты какого черта связал мне ноги?
– Так получилось, милая. – Пряча улыбку, Олег поймал повод ее скакуна и повел выше на берег. – Неужели ты проснулась, красавица?
– Ты дурак, да? Иди, сам по шею макнись! Костер разводи, чего таращишься.
Этот день стал первым, когда Роксалана не нудила просьбами о грибах и когда она не свалилась в беспробудном сне еще до сумерек. Наоборот, она долго лежала на спине, глядя в звездное небо, а потом вдруг изрекла:
– Как здесь все-таки хорошо, Олежка. Ради такого отдыха никаких денег не жалко.
Середин благоразумно промолчал, подозревая, что у нее все еще остались некоторые нелады с головой.
Утром девушка помогла ему собраться: убрала потники, оседлала коней. Правда, в седло они так и не поднялись: в нехоженой чащобе ветки висели слишком низко. При каждом шаге приходилось выбирать, куда ставить ногу, чтобы не вывернуть ее на камне и не провалиться в трухлявое бревно. Однако Роксалана не роптала. Шла следом, ведя на длинной привязи пару скакунов, отмахивалась сорванной веткой от первых, пока еще ленивых, полусонных комаров. В общем, стала совсем нормальным человеком. Даже лучше, чем была раньше. А вот дорога оказалась настоящим мучением: по километру в час, не более. Олег даже начал подумывать о банальном плоте: срубить сосну, связать плот в четыре бревна да покатиться вниз по течению. Раз в пять быстрее получится! Но при этом пришлось бы бросить на произвол судьбы несчастных коней, а трудолюбивую скотинку было жалко.
Неожиданно непролазный бурелом оборвался, они оказались на широком песчаном пляже, от края до края изрытом тысячами копыт.
– Водопой, – сообразил ведун. – Изрядные стада, однако, тут пасутся. Явно не пара лосей изредка заглядывает.
– Дно какое чистое, – согласно кивнула девушка. – Летом тут загорать просто сказочно. Лучше, чем в Марь-дель-Плата.
– Может быть, чтобы ноги не ломать, попытаемся вдоль по тропе пройти? Она наверняка на открытые луга выведет. Пойдем по ним на север. Думаю, там дальше еще выходы к реке будут.
– Подержи коня, я вон с того камня помыться попробую, чтобы сапоги не мочить.
– Повезет – поселок какой найдем. Попытаемся лошадей на лодку сменять. А если места дикие, то просто отпустим их и плот срубим. Тут, на лугах, уже не пропадут.
– Вот черт, все волосы спутались! И расчесать нечем. Так ты коней подержишь?
– Да-да, конечно…

Лошади фыркали и тянулись к воде, но поить их Олег не торопился. После питья скакунам положен обед и отдых, а ведун не был уверен, что есть смысл останавливаться на дневку.
– Ах ты сволочь! – прервала его размышления звонкая пощечина. – Как ты мог так поступить, скотина?!
И прежде чем Середин успел отреагировать, он схлопотал еще одну оплеуху.
– Ты чего, с ума сбрендила? – Ведун отпустил скакунов и попытался поймать девицу за руки.
– А это, это что? – тыкнула себе в щеку Роксалана. – Откуда этот синяк?! Откуда? Ты меня бил, ты меня бил, сволочь!
– Когда, ненормальная?
– Откуда синяк? Думаешь, я ничего не помню?
– А что ты помнишь?
– Все помню!
– Что?!
– Ну, помню, как мы через перевал шли, – несколько понизила тон спутница.
– Дальше?
– Долину помню…
– А Ургу? Бубен, костры, коровья шкура, ай-люли, ай-люли… – Олег затряс руками и закружился, слегка притоптывая. – Про пророчества помнишь?
– Точно! Помню! – потерла лоб девушка. – Помню, хорошо так было… Я им говорила, чтобы мужиков на три буквы посылали, если те начинают права качать. Типа, начал требовать, чтобы сапоги снимала или ноги мыла, – к телу на хрен не допускать. А полезет силой, так просто уйти. Свалить там в лес или к маме. И детей им не рожать, если хамят. В общем, равноправие, или пусть вообще без женщин живут.
– Совсем сбрендила, малышка? Какое равноправие? Сутками в седле стада с пастбища на пастбище перегонять и овец стричь с рассвета до заката?
– Ты считаешь, женщина хуже мужчины управится с ножницами?!
– Нет, женщина лучше, – моментально пошел на попятный ведун, поняв, что коснулся опасной темы. – Ты говорила, тебя научили пророчествовать?
– Еще как! Урга учила. Она настоящая ведьма, не то что ты.
– Ну да, конечно, – хмыкнул Середин. – Куда нам, грешным. Может, предскажешь, что нас ждет?
– Запросто. – Роксалана закрыла глаза, запрокинула голову, подставила ладони солнцу. Начала вращаться, тихонько подвывая.
– Ну, и что?
– Мы придем в селение… Там много юрт… Ну вот, все вижу. Мы будем сидеть на коврах в сытости и полном кайфе, нас будут ублажать, как заморских принцесс. А потому… А потому… Нет, не потому. Просто я буду дочерью подгорного князя! Вот.
– Ну-ну. А дочерью луны ты не станешь?
– Сам дурак, – небрежно парировала Роксалана. – Я, между прочим, и так дочь подгорного князя!
– Это как?
– А чем, ты думаешь, мой папа занимается? Так вот, не считая всякой ерунды, он еще и нефть добывает. Наша фирма то есть. Так что он самый настоящий хозяин земных недр. Или того, что под землей, под горой. Самый настоящий подгорный князь. Что, съел? – И она показала ему лиловый, обложенный белой сыпью язык.
– Вот проклятье! – спохватился ведун, но было поздно. Забытые за спором скакуны уже опустили свои морды к воде. – Ну вот, вопрос решен. Теперь никуда не денешься. На опоенных конях скакать нельзя. Насосутся – отведем их на лужок, пусть поедят немного. А там видно будет.
Ближайшая поляна оказалась всего метрах в пятидесяти от реки. Трава здесь стояла если не по колено, то все равно довольно высокая. Олег спутал скакунам ноги, занялся костром, и вскоре они со спутницей растянулись на попонах по сторонам от огня.
– Ты представляешь, Олежка, – продолжала копаться в своих воспоминаниях девушка, – они продают своих дочерей за выкуп. Они заставляют женщин себя мыть. Считают для мужчины оскорбительным дотронуться до грязной посуды. Все праздники проводят только мужчины, а женщины должны в это время оставаться в юртах! Представляешь? Естественно, я объяснила, что всякое имущество они зарабатывают вместе с мужьями. И для благополучия детей это добро нужно считать женским. Ведь детей рожаем именно мы, правда?
Олег тоже вспомнил о своем пребывании на злополучном стойбище, открыл сумку, нашел туесок с селитрой, аккуратно рассыпал его на обрывок сари – пусть подсохнет на солнце. Ковырнул из костра продолговатый уголек, оставшийся от ивовой ветки, немного выждал, пока тот остынет, и, раскрошив между пальцами, высыпал поверх «китайского снега». Сюда не мешало было бы добавить и серы, но единственным доступным ему сейчас источником этого минерала было ухо. А там оно с салом и кремнием. Хорошо хоть, долю элемента в составе можно снижать вплоть до двух-трех процентов.
– Ты меня слышишь, пижон?!
– Слышу, слышу, – кивнул Середин. – Вот только, помнится, когда меня позвали на жертвоприношение в честь полнолуния, тетки там хлестали брагу наравне с мужиками.
– Да, да, точно! – обрадовалась девушка. – Это тогда первый раз удалось… – И тут она осеклась. – Подожди, это там тогда… Я тебя… О господи! Олеженька, милый, извини! Сама не знаю, что там на меня нашло. Я тебе так обрадовалась, помню, так хорошо мне было. А потом чего-то вспомнилось, как мы через снег шли, и как у Аркаима на крюк меня вешали… И ведь правда вешали! А ты и пальцем не пошевелил, чтобы меня спасти! Ты бесчувственный чурбан! Ты эгоист и самовлюбленный тип! Да-да, отверни морду! Не нравится, когда правду в лицо говорят? Глаза колет? Как я тебя терплю столько времени, просто сама себе поражаюсь. У тебя, кстати, вода закипает. Посоли ее и можешь бросать крупу.
Поначалу Олег собирался пообедать и двигаться дальше через луга. Но после еды его одолела лень. Он подумал, что после долгого дня пастухи наверняка пригонят ближайшие стада на водопой, и прямо здесь можно будет узнать про окрестные селения, здешние нравы и обычаи, про возможность поторговать. Увы, до самой темноты никто на берегу так и не появился. Путникам пришлось дожидаться утра, собираться и скакать неспешной рысью по утоптанной дороге, пробитой сквозь изумрудно-зеленую траву. Пастбища казались девственными, ни разу не тронутыми, но уже перед полуднем Олег и Роксалана миновали отару овец минимум в две тысячи голов. Сторожили тонкорунных бяшек пятеро пастухов. Один, заметив незнакомцев, подъехал ближе, но в полусотне метров отвернул и галопом помчался обратно.
– Хоть бы словом перемолвился, – прикрыв глаза от солнца, проводил его взглядом ведун. – Ты смотри, он не к своим, он куда-то к лесу скачет. Там горы. Значит, мы опять в долине.
– А ты где думал оказаться? В море?
– На равнине, деточка, на равнине, – вздохнул Олег. – Интересно, куда мы успели добраться? Где-нибудь в окрестностях Уфы бродим или еще до Белой не добрались?
– Карту с собой взять ума не хватило?
– Хватило, Роксалана, хватило. Карту Швейцарии. Если ты помнишь, мы ехали именно туда.
Дорога начала поворачивать вправо. Медленно и осторожно, как железнодорожные пути. Только через час путники поняли, что, обогнув темный лесок в низине, из которой врастопырку торчали десятки каменных пальцев, они направляются прямиком в горы. Луга закончились, но дорога, оставаясь такой же утоптанной, как и раньше, поползла через редколесье. Вскоре камней вокруг стало больше, чем земли, лес поредел до состояния отдельно торчащих стволов – и тут впереди открылась новая зеленая равнина. Или, скорее, плоскогорье. Впереди, спрятавшись от ветров в широкой расселине, стояли десятки нарядных войлочных юрт. Из конических макушек большинства из них вверх тянулись сизые дымки. Однако на улице не было видно ни единого человека.
– Значит, сказываешь, нас усадят на ковры и будут потчевать от пуза всякими вкусностями, пророчица? – придержал поводья Середин.
– Руку даю на отсечение, – поклялась Роксалана. – Я еще ни разу с пророчествами не ошибалась.
– И много у тебя их было, о образованнейшая из пифий?
– Не знаю… – пожала плечами девушка. – Но Урга всегда радовалась, что я одну лишь правду изрекаю.
– Ладно, – решился ведун. – Коли правду, тогда поскакали.
Широким шагом они подъехали к поселку. Возле крайней юрты ведун из вежливости спешился и вошел в кочевье, ведя скакунов в поводу. Роксалана последовала его примеру. Они миновали первый походный дом, второй… Пятый.
Никого.
– Ты не знаешь, какое сегодня число? – шепотом поинтересовался Середин. – Может, это… Первомай? Вальпургиева ночь?
– Какой же праздник, если никто не веселится?
– Праздник нечистой силы, мудрейшая из пифий, – ухмыльнулся Олег. – Никто из дома не выходит, чтобы в лапы к бесам не попасть.
– Не называй меня так. Мне не нравится.
– Хорошо, буду называть глупейшей…
Ответить Роксалана не успела. Улица вокруг внезапно наполнилась людьми, одновременно выскочившими из юрт, из-за жилищ, поднявшимися из-за опрокинутых повозок и высоких груд толстых неошкуренных жердей. Причем это были лишь крепкие мужчины. Олег рефлекторно схватился за рукоять меча – но никто из туземцев оружия не обнажал, и он тоже оставил клинок в ножнах.
– Ты уверена, что нас будут ублажать, а не резать? – шепотом уточнил он.
– Сто процентов, – ответила спутница и лучезарно улыбнулась: – Здравствуйте, товарищи дикари!
У Олега что-то едко дрогнуло в груди – но туземцы, видимо, не поняли смысла последнего слова. Во всяком случае – никак недовольства не показали. Даже наоборот: из толпы выдвинулся седовласый кочевник в богато расшитом серебряными нитями халате, в высокой войлочной шапке с загнутыми вверх полями, прижал руки к груди:
– Приветствуем вас на наших землях, люди рода Манап.
– И вам всем здоровья, уважаемые, – после короткой заминки поклонился Середин.
– Вы должны помнить, дорогие гости, каким уговором закончилась последняя война между нашими родами, – не опуская рук, продолжил кочевник. – Не будет отныне меж нами ни крови, ни мира, и не ступит уроженец одного рода на земли рода другого. А кто нарушит запрет, тот наказан будет немедленной смертью…
Ведун и дернуться не успел, как множество ладоней схватили его за плечи, локти и запястья. Руки быстро свели за спину, смотали вместе.
– Эй, подождите! Вы чего? Мы… Мы не из рода Манап! Мы не нарушали никаких запретов!
– На вас одеяния с шитьем из родовых знаков этого рода, – невозмутимо напомнил кочевник.



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.