– Профессор, опять дурь лепишь, - прервал напарника Гаврий, - я, конечно, понимаю, ты о повадках сородичей больше знаешь, но кажется мне, что не настолько уж они глупы, чтоб об острые осколки тереться.
– Хам ты, Гаврий, и быдло деревенское. Я те о высоком... аллегорию задвинул, продемонстрировал возвышенность мысли, а те все опошлить... Хам и неуч!
– Ну ладно, муж ученый, ты лекций тут не разводи, скажи лучше, как действовать будем?
– Ну, как, как? Как всегда, обычная процедура. Скоро солнце сядет, дождемся темноты, ближе к полуночи и двинем. Если он там, то точно уж спать будет. Огонь не разжигаем, факелами не балуемся. Входим вдвоем, Дарк у входа на случай чего останется, а девица у дерева, привязанная, разумеется. Вопросы иль предложения есть?
– Как же вы без света, в темноте-то?
– Ну, за это ты не беспокойся, - усмехнулся Гаврий, - энтому мы обучены.
До начала операции оставалось еще часа три, и диверсанты решили выспаться, оставив на этот раз дежурным проштрафившегося вчера Профессора. Перед тем как заснуть, Гаврий повернулся лицом к Дарку.
– Слушай, паря, ты с нами впервой идешь, поэтому вот что я те скажу. Когда у входа караулить будешь, о девке забудь, что бы она ни делала, пущай даже бежать попытается - пес с ней... О нас тоже забудь, внутрь не суйся, твое дело - проход охранять, чтоб никто туда не вошел и тем более не вышел. Коли к маркизу подмога подойдет, то те с ней одному разобраться придется. Лучше всего биться в самом проходе - он узкий и темный. Атаковать там самое худшее только по двое смогут. Стой всегда лицом к выходу, так видеть лучше будешь, а враги - наоборот. К тому же следи не только за окрестностями, но и за пещерой. Возможно, мы с ним не справимся, всякое может случиться, тогда вся надежа на тебя. Маркиза живьем взять не старайся, сложно это, да и ни к чему. Нужны только бумаги, найди их и передай Рональду.
* * *
Сон пролетел незаметно, как будто его и не было. Вот только закрыл глаза, и снова подъем. В воздухе веяло ночной прохладой и сыростью. Собираться пришлось в темноте, поскольку костра вблизи логова врага разжечь не осмелились. Открыв глаза, Дарк увидел, как Гаврий надевает свой загадочный плащ "тени", а Профессор умело привязывает веревкой амазонку к стволу ближайшей сосны.
– Торопись, через десять минут выступаем, не забудь проверить оружие! послышался во тьме наставнический бас Гаврия. - Плащ возьми, иначе замерзнешь.
Быстрым прыжком встав на ноги, Дарк принялся за проверку амуниции. Первым делом протер мокрую рукоять нордера, сделал несколько пробных поворотов, разминая кисть и привыкая к мечу, который, по какому-то странному стечению обстоятельств, аж целых два дня не держал в руках. Вынул кинжал из-за голенища сапога и пристроил его поближе, то есть за пояс. Носить кинжал было удобнее за голенищем, но доставать быстрее из-за пояса. Одернув куртку и подправив сапоги, Дарк потянулся за щитом, но его внезапно окрикнули:
– Дарк, оставь ты этот таз, он же громоздкий и гремит, мы на захват идем, а не шеренгу лучников атакуем.
– Не волнуйся, Гаврий, я знаю, как этой штукой пользоваться...
При этих словах, он резко закинул щит за спину и туго стянул его крепежными ремнями. Накинутый сверху маскировочный плащ полностью скрыл замысловатую боевую конструкцию.
– Ты же сам говорил, что мне, возможно, в бой вступить придется, коль подмога подоспеет. А если один против нескольких стоишь, так всегда хитрец найдется, что со спины полезет. Лишняя броня не помешает.
– Ну смотри, те виднее, но только если при ходьбе греметь, как телега с камнями, будешь, пеняй на себя, я не прощу.
* * *
Произведя последние приготовления и убедившись, что ничего не забыли, троица встала в круг. На всякий случай Профессор еще раз повторил несложный план операции, особенно подчеркивая моменты, касающиеся работы Дарка.
Работая вместе в течение многих лет, диверсанты понимали друг друга с полуслова, и были "на все сто" уверены в правильности действий своего напарника. Участие же в деле нового человека вызывало опасения. Дарк понимал, что в глазах остальных именно он был "слабым звеном". Если провал и произойдет, так, скорее всего, по его вине, считали они. Чрезмерная опека со стороны профессионалов внушила новичку не только чувство ответственности за корректное исполнение поставленной задачи, но и неуверенность в себе, боязнь все испортить.
После последнего инструктажа солдаты удачи накинули и туго завязали глухие капюшоны маскировочных плащей, затем двинулись вперед, низко припадая к земле и продвигаясь к цели по одному, короткими перебежками. Несмотря на очень медленный темп передвижения, сердце отчаянно билось в груди Дарка, кровь стучала в висках. В какой-то момент он почувствовал, как подгибаются ноги и трясутся руки. Его охватил таинственный, никогда ранее не изведанный страх, и волна оцепенения прокатилась по напряженному телу. Он боялся неизвестности, которая скрывалась там, впереди, в самом сердце пещеры, боялся спугнуть врага неловким движением или случайным шорохом. Такое же чувство охватывает хищника, тихо крадущегося к жертве и готовящегося к решительному прыжку. Азарт охоты куда-то уходит, уступая место страху промахнуться, совершить ошибку, неправильно рассчитать дистанцию или просто подвернуть ногу при броске.
К счастью, путь до заброшенного храма оказался не настолько долгим, как это показалось в начале. Миновав последние метры почти ползком, группа нырнула в черную дыру прохода пещеры. Встав в полный рост, солдаты расслабились и наконец-то смогли вздохнуть полной грудью. Легкие омерзительный, выворачивающий наизнанку запах плесневелой сырости и трупного разложения.
Гаврий приблизился к Дарку и тихо прошептал в самое ухо: - "Вожмись в камни, лучше всего ляг в пол-оборота и накройся плащом. Не поворачивайся спиной ни к пещере, ни к лесу... - Затем отвернулся и прошептал: - Мы пошли, до скорого, паря!"
Напарники бесшумно исчезли в недрах пещеры, оставив новичка наедине с лесом и его страхами.
Солдат "бригады Рональда" называли по-разному, в зависимости от того, как к ним относились, то есть боялись или восхищались их мастерством. Среди агентов разведок самым употребительным эпитетом был "палачи". Прозвище подчеркивало безжалостность и холодную жестокость, с которой сотрудники службы безопасности истребляли врагов Республики. В народе же их часто называли "тенями", "крадущимися в ночи", восхищаясь умением и мастерством, с которым им удавалось незаметно добираться до самых сильно охраняемых и могущественных персон.
И вот теперь двое из них тихо передвигались по темному, усыпанному камнями и остатками костей проходу пещеры. Шли на ощупь, попытки присмотреться во тьме так ни к чему не привели, уж слишком глухим был проход, и, скорее всего, даже днем солнечные лучи не могли пробиться сюда. Сделав еще несколько осторожных шагов, путники остановились и решили пойти на крайние меры.
Идущий впереди Гаврий что-то тихо прошептал Профессору, а затем достал из полы плаща маленький флакон. Открыв пробку, капнул немного пахучей вязкой жидкости себе на палец и аккуратно, медленно протер слизистую оболочку глаз. Резкая боль заставила его сморщиться и конвульсивно затрясти рукой. Ядовитая жижа проникла в глаза и сжигала их изнутри, по щекам побежали потоки слез. Щурясь и пытаясь дышать медленно, Гаврий ждал, превозмогая боль, пока резь ослабнет, а потом совсем уйдет. Когда этот долгожданный момент все-таки наступил, глаза постепенно открыл.
Теперь он видел, видел в абсолютной тьме. Экстрактная мазь, регулярно получаемая спецслужбой от магов, сделала свое дело. Взяв за руку Профи, он, как собака-поводырь, осторожно вел его вниз по наклонно спускающемуся проходу.
Если бы зелье приняли оба, то пошли бы гораздо быстрее, однако могли бы быть совершенно беспомощными перед внезапно появившимся врагом. Дело в том, что загадочная жидкость перестраивала на краткое время сетчатку глаза, неожиданный выход в более освещенное помещение или встреча с врагом, держащим в руках факел, привели бы к временной слепоте, длящейся всего несколько секунд, которых, однако, порой вполне достаточно, чтобы лишиться жизни.
Как ни странно, но коридор вдруг перестал спускаться, стал немного шире, и под ногами больше не было щебенки, перемешанной с полураскрошенными костями. Каменный монолит совершенно неожиданно уступил место хорошо сохранившейся кирпичной кладке. Теперь это был не скальный проход, а ровно выложенный кирпичом и брусчаткой тоннель, ведущий куда-то в глубь скалы.
Они прошли еще немного, осторожно переступая с пятки на носок по каменному полу, пока Гаврий не застыл на месте и не начал судорожно тереть глаза, вновь причинявшие ему адскую боль.
– В чем дело, действие заканчивается? Так вроде бы рано...
– Свет, свет впереди!
– Но я не вижу...
– Ничего, скоро заметишь...
Глаза под действием мази чрезвычайно чутко реагировали на усиление лучей света. Пройдя еще немного, они увидели отблески факела, находившегося где-то там, впереди, за поворотом коридора. Гаврий остановился и усиленно заморгал, глаза заново привыкали к свету.
– А все-таки ты был прав, он действительно здесь, - прошептал он своему напарнику.
– Здесь, а где же ему еще быть, не в болотах же с нами. Я тут был, помню, там в принципе ничего, обосноваться можно, но камин во второй зале имеется.
– А в первой?
– Статуи да могильники, те, что храм строили, а было еще о ту пору, когда Кодвуса в помине не было, странные привычки имели, своих покойников прямо тута и хоронили.
Закончив обсуждение ритуальных причуд древнего народа, солдаты двинулись дальше и вскоре оказались посреди огромной залы, в которой было не менее тридцати каменных саркофагов, расположенных тремя правильными рядами. Свод залы подпирался шестью массивными колоннами. Помещение сильно напоминало большой собор, за исключением того, что окон, конечно же, не было. Какие могут быть окна, если потолок комнаты находился под землей на глубине эдак тридцати метров?
Осторожно прокравшись между могильниками, путники увидели впереди три узких прохода, ведущих в неизвестном направлении.
– Профи, куда дальше-то? По какому идти?
– А без разницы, они все в одно место ведут, в залу с камином.
– Ну, так пошли, только как, их же три, а нас только двое, вдруг Норик через третий прошмыгнет?
– Не по себе мне что-то, давай по одному пойдем, а если маркиз ускользнет, так всяко услышим. Пошли, Гаврий!
Стараясь не шуметь и низко пригибаясь к полу, чтобы висевшие по стенам факелы не отбрасывали теней, солдаты осторожно двигались вперед, пока не увидели в конце коридора яркие отблески горевшего в камине огня и не услышали треск сухих поленьев.
Зала была в три раза меньше первой, но намного уютнее. На стенах висели большие, выцветшие от времени гобелены, саркофагов не было, их место занимали два ряда высоких лампад, которыми, видимо, пользовались еще совсем недавно. В противоположном входу конце помещения пылал огромный древний камин, освещающий добрую половину залы, там же стояли широкая кровать и длинный дубовый стол с кучей грязной посуды на нем. Перед камином красовалось старинное кресло изящной работы из красного дерева, в котором и сидел маркиз, укутавшись в теплый плед и увлеченно читая лежавшую на руках большую книгу в ярко-синем кожаном переплете.
Маркиз был мужчиной в самом расцвете сил, лет сорока-сорока пяти, не более. Красивое волевое лицо несло на себе отпечаток галантности и развитого интеллекта, удачное сочетание которых позволяло Норику не только слыть грозой придворных дам, но и быть опаснейшим политиком. Седина, едва пробивающаяся в его черных как смоль волосах, свидетельствовала о бурно проведенной юности маркиза. Несмотря на прошедшие годы, стиль его жизни, судя по последним событиям, видимо, так и не изменился.
Они подобрались уже достаточно близко, почти совсем вплотную, как вдруг маркиз повернулся в их сторону, и его лицо озарила приветливая улыбка, обнажившая ровные белоснежные зубы.
– Приветствую вас, господа! Спецслужба Кодвуса, не так ли?
Прятаться больше не было смысла, тем более что Норик грациозным движением руки откинул плед, легко встал с кресла и плавной походкой аристократа сам пошел им навстречу. Расшитый золотом и изумрудами черный придворный костюм изящно сидел на его высокой, мускулистой фигуре.
– А хоть бы и так? - ответил Гаврий, вставая в полный рост и подавая знак Профессору быть начеку.
– Мы, конечно же, можем разрешить наши разногласия, господа, прямо здесь и сейчас, но, как вы видите, я безоружен, так что было бы все-таки предпочтительнее поговорить, тем более что, убив меня, письма вам не найти, к тому же...
– Мы не торгуемся... никогда, - сухо прервал изысканные речи придворного франта Гаврий.
– А зря, господин Сорано, зря... - загадочно улыбнувшись, продолжил маркиз, получая истинное наслаждение удивленного выражения лица бывшего пирата, - в процессе переговоров мы могли бы узнать много нового, интересного для нас обоих.
– Как ты узнал...
– Твое имя? Ну, право, это же сущие пустяки. Не только "бригада" следит за шпионами, но и мы за ней. Я знаю гораздо больше, чем можете предположить вы или даже ваш прозорливый хозяин Рональд.
– Можешь засунуть эти знания себе в... - встрял в разговор Профессор, но сразу же осекся под жестким взглядом Норика.
– Господа... - холодным как сталь голосом продолжил маркиз, - я знал о вашем "визите" еще полчаса назад, когда вы только блуждали у входа. Как? Не спрашивайте, у каждого уважающего себя агента свои секреты, и с вами я ими делиться не собираюсь. Но дело не в этом. Не кажется ли вам странным, что, заблаговременно зная о вашем приходе, я не пытался бежать или хотя бы вооружиться.
Маркиз демонстративно развел руки, оружия действительно не было.
– Вместо этого я остался, чтобы спокойно поговорить с вами, как профессионал с профессионалами. Так давайте приступим к делу, без угроз и взаимных оскорблений!
– Что тебе... Вам нужно? - поправился Гаврий, встретившись глазами с суровым взглядом маркиза.
– В сущности ничего особенного - жизнь, - маркиз опять галантно улыбнулся и изящно развел руками, - видите ли, открою вам маленький секрет, господа. Единственный недостаток этого убежища в том, что выход только один. Я бы, конечно, мог попытаться бежать, но шансы убить вас или умереть самому приблизительно одинаковы, а рисковать что-то не хочется, тем более у меня опять начался приступ мигрени и чувствую я себя преотвратно, ну бог с ним. Предлагаю вам получить бумаги в обмен на такую мелочь, как моя жизнь. Что скажете?
– Не пойдет! - голос Гаврия был тверд, хотя в душе ему хотелось пойти на сделку. - Ты явно прочел письма, хотя бы для того чтобы убедиться, что похитил те бумаги которые искал. Зная содержание, ты можешь передать его на словах принцу Генриху. Нас это не устраивает.
– Генриху? - на лице Норика появилось выражение неподдельного удивления. - Не смешите меня, господа или вы взаправду думаете, что я стал бы работать на это сумасбродное убожество?!
– Нам все равно, кто твой хозяин. Ты знаешь содержание, ты должен умереть!
Во время разговора с маркизом солдаты находились в постоянном напряжении. Глаза внимательно следили за каждым жестом противника, возможно, просто усыпляющего их бдительность. Руки лежали на рукоятях мечей, готовых выпорхнуть из ножен в считанные доли секунды.
– Ну что ж, сделки, как я вижу, не получилось, - огорченно пожал плечами, эффектно прицокнув языком, маркиз. - А жаль, действительно жаль... В таком случае предлагаю еще один компромисс, к сожалению, менее выгодный для вас. Как я уже сказал, до бумаг вам самим не добраться. Могу предложить следующее... Вы, уважаемый Гаврий, берете мой меч, и мы все втроем идем в центральную залу, - рука шпиона указала в сторону помещения с саркофагами. Я достаю документы из тайника, а вы отдаете оружие. В этом случае у схватки появится хоть какая-то цель. Для меня - спасти свою жизнь или погибнуть, как подобает истинному дворянину с мечом в руке, а для вас - получить желаемую переписку.
– Все это, конечно, так, - усмехнулся Гаврий, - только скажите, маркиз, неужели я похож на идиота, вооружившего своего собственного врага. Мне почему-то видится совсем другое развитие ситуации. Мы вас крепко связываем и ведем в Кодвус, где часа через два "допроса с пристрастием", вы сами все расскажете.
– И не подумаю, поверьте, Сорано, я знаю, что такое боль и не скажу ни слова. О тайнике знаю я и еще... одна персона, которая может прийти сюда через два дня, месяц или год, то есть в любой момент, когда поблизости не будет ваших ищеек-наблюдателей. А документы герцогу нужны сейчас и срочно. Как, вы думаете, отнесется барон Диверто к тому, что его люди были рядом с бумагами, имели реальную возможность достать их, но не воспользовались случаем всего лишь из-за боязни за свои поганые, никому не нужные жизни.
Диверсанты молча переглянулись. Как ни ужасно было осознавать, но наглый шпион был прав. Уж лучше рискнуть шкурой в драке, чем полагаться на милость сильных мира сего. Выбора не было. Гаврий молча подошел к столу и поднял лежавший на нем меч.
– Пойдемте, маркиз, мы согласны.
– Не будем терять времени. А вы, милейший, - обратился Норик к Профессору, - не забудьте захватить факелы. Вы уже наглотались чудесных пилюль магов, а я в темноте плохо вижу...
Теперь зал казался менее зловещим, то ли путники уже привыкли к сырости и мрачной атмосфере храма-кладбища, то ли их отвлекала неумолкаемая болтовня маркиза, не закрывавшего ни на минуту рот и постоянно причмокивающего языком.
Подойдя к одному из саркофагов центрального ряда, Норик умело закрепил факел на ближайшей колонне, затем, встав на колени, засунул правую руку в узкую щель между днищем саркофага и полом и начал быстро шерудить пальцами, видимо, набирая только ему известную комбинацию. Неожиданно одна из плит громко скрипнула и отъехала в сторону, открыв удивленным взорам спутников маркиза небольшое углубление в полу. Не вставая с колен, шпион забавно прополз по полу от саркофага до тайника и почему-то с загадочной улыбкой на лице достал из ямы перевязанную толстой бечевкой плотную связку бумаг. Подкинув пару раз пакет в воздухе, он бросил его прямо в руки Гаврия.
– Я выполнил мою часть сделки, теперь дело за вами. Кстати, проверьте, те ли это бумаги, - деловито и спокойно произнес маркиз, как всегда изящно вставая с колен и тщательно сбивая пыль со своего дорогого костюма.
– Те самые, ваш меч, маркиз!
* * *
Меч просвистел в воздухе и закончил свой полет в руке Норика, поймавшего оружие ловким и едва заметным глазу движением руки.
– Ну что ж, господа, я рад, что вы оказались людьми чести. Скажу даже более, мне будет весьма неприятно убивать вас, но что поделать? Такова жизнь. Давайте же выдержим цивилизованный тон нашей встречи и выполним до конца древний ритуал поединков.
– Что еще за ритуал такой? - нахмурил брови Гаврий, чувствующий нутром подвох, но не понимающий, в чем он.
– Согласно древнему обычаю проведения сатисфакционных боев, - просвещал их маркиз, медленно прогуливаясь среди пыльных могильников, - стороны, вступающие в поединок, могут произнести "последнюю речь", прежде чем приступить к делу. Вам есть что сказать мне или, может быть, друг другу?
– Да, нет... - пробурчал удивленный очередным чудачеством маркиза Гаврий.
– Тогда скажу я. Не бойтесь, господа, это не займет много времени.
– Валяй, - нетерпеливо выкрикнул Профессор, шмыгая носом, - только недолго, а то от тутошней сырости уж сопли потекли.
Прощальная речь маркиза началась крайне замысловато.
– Люди глупы! - неожиданно констатировал Норик давно всем известный факт. - Бросаясь в гущу событий и слепо следуя движению водоворота, они всегда забывают ту цель, что изначально преследовали. Благородный герцог Уильфорд, ввязавшись в сомнительные переговоры, как следует из той переписки, что у вас в руках, не отдает себе отчета, что теряет намного больше, нежели мог бы приобрести. Высокопочитаемый мною барон Диверто закапывает в землю свой талант, служа своему недальновидному кузену, вместо того, чтобы самому взойти на трон. Что же касается вас, господа, то это сплошной парадокс!
* * *
Маркиз сделал недолгую паузу, чтобы насладиться зрелищем того, как эмоции спонтанно изменяют выражение лиц собеседников.
– Вы знали, где меня искать, но даже не предполагали истинной цели моего здесь нахождения. Дело в том, что я никогда не спешил в Филанию и тем более не служил принцу Генриху. Этот заброшенный храм - не укрытие, это мой дом, мое родовое поместье, так сказать! А я сам не шпион. Скрывающийся под личиной маркиза Норика, я - Эмас Ноурисий Икольн, глава клана вампиров Джурату!
Маркиз еще раз улыбнулся, демонстрируя изумленно таращившимся на него агентам два ряда белых и острых клыков. Внезапно зал ожил: стены пришли в движение, начали отодвигаться каменные плиты саркофагов. Мгновенно помещение заполнилось омерзительными, дико ревущими тварями, постепенно отходящими от долгого сна и медленно, но грозно надвигающимися со всех сторон. Солдаты-"тени" среагировали моментально: тут же прижались спина к спине и обнажили оружие, испуганно вертя головами по сторонам.
– О черт! - вырвался крик отчаяния из груди Профессора.
– Спокойно, Профи, спокойно! - пытался подбодрить товарища Гаврий, которого самого трясло от страха.
Наблюдая, как кольцо многочисленных тварей сужается вокруг двух потенциальных "кувшинов с кровью", маркиз как всегда изящно присел на крышку одного из саркофагов и скучающе сложил руки на груди.
– Господа! Вы удостоили меня чести визита, пришли сами, добровольно. К тому же вы благородны, держите свое слово, - философствовал вампир, наслаждаясь беззащитностью жертв. - Я хочу, в меру моих скромных сил, конечно, немного облегчить вашу участь. Сложите оружие, и я обещаю, что умрете быстро и без мучений.
– Закрой сосало, пиявка! - крикнул Профессор, метко кинув оба кинжала в голову наступающей твари и выхватывая из-за спины короткую абордажную саблю с круглой массивной гардой.
Тварь, в которую попал Профессор, слегка покачнулась и, зверски завыв, пошла дальше, даже не вытащив по рукоять застрявшие в глазницах кинжалы.
– Ну, я же говорил, - с искренней грустью в голосе продолжил маркиз, люди так глупы. Смотрите, я хотел как лучше, - и махнул рукой, отдавая своим подданным приказ об атаке.
С ревом вурдалаки кинулись на людей. В ответ прогремел злобный боевой клич "Мать твою!", и двое смертников одновременно кинулись в бой, умело нанося молниеносные удары.
Несмотря на предсказуемость исхода битвы, победа не далась кровососам так просто. Они были быстры, а их когти и клыки опасны, но на стороне солдат были опыт и проворство. Друзья искусно крутились, отбивая атаки врага и прикрывая друг другу спины. Уроки молодости, уроки абордажных боев на шатких палубах горящих галеонов не проходят бесследно.
Они то вырывались из кольца окружения, оставляя на месте, где только что бушевала схватка, изрубленные тела врагов, то вновь попадали в ловушку все появляющихся из ниоткуда и преграждающих им путь к спасению новых и новых полчищ упырей.
Кровь струилась по лицам уставших солдат, на их руках и ногах виднелись следы множественных укусов и порезов. Теряя кровь, силы и, порою, сознание, солдаты продолжали ожесточенно сопротивляться, дорого продавая свои жизни.
Маркиз удивленно наблюдал за быстро катающимся по залу шаром сражения, непонимающе смотрел на валявшиеся повсюду обрубки тел своих слуг. Он даже не мог предположить, что победа достанется такой дорогой ценой.
Тем временем бой продолжался. Профессор, быстро орудуя саблей, отбивал атаки наседающих тварей. Резким ударом с разворотом корпуса снес голову прыгнувшему на него откуда-то сверху вампиру, затем, используя еще не угасшую инерцию того же удара, гардой раздробил клыкастые челюсти второго, но не заметил третьего, кинувшегося ему на шею сзади впившегося в сонную артерию. Из последних сил, сжимая слабеющей кистью клинок, развернул оружие назад и вонзил острие в брюхо кровососа. Туша "захребетника" забилась в конвульсиях и повалилась назад, увлекая за собой уже не имеющего сил стоять на ногах Профессора. В ту же секунду на поваленного бойца накинулось несколько изголодавшихся тварей. Раздался отрывистый предсмертный крик.
Гаврий не мог ни видеть, ни слышать, как погиб друг. Прижатый к стене в другом конце залы, он еле отбивался от толпы. В конце концов силы оставили и его. Он потерял сознание в то время, как наносил удар, удар, так и не достигший цели.
Насытившиеся твари отошли от изуродованных тел и медленно собирались около хозяина. Норик так и сидел на плите, задумчиво осматриваясь по сторонам. Воинство его сильно поредело, но почему? Даже не смотря в сторону слуг, он властно отдал приказ привести в порядок храм и принести оружие солдат.
Когда окровавленные клинки со звоном грохнулись об пол у ног, он понял, в чем просчитался, и почему победа не была бескровной. Обычное оружие, как известно, на вампиров не действует, но те клинки, что он увидел, не были дешевыми тесаками. Солдаты "бригады Рональда" скорее всего и не знали, каким редким, уникальным оружием они пользовались.
Прямой короткий клинок Гаврия был выкован лет триста назад в далеких горах Махакана. Это прекрасный образец старой школы оружейников - гномов. Будучи по натуре своей практичным народом, гномы не понимали, зачем делать отдельно оружие на живых противников и отдельно на нежить. Они не ковали серебряных мечей, как люди, и даже не вплавляли в сплав серебряных прожилок, как делали хитроумные эльфы, но зато при ковке каждого меча в лезвие ближе к рукояти впечатывалась специальная и, к счастью вампиров, уже давно забытая руна.
Клинок Профессора был более загадочным. Маркиз долго крутил его в руках, пытаясь вспомнить, где же ему приходилось встречать подобную работу. И только совсем отчаявшись найти ответ, он вдруг вспомнил, что видел такую же ковку около тысячи лет назад, во времена войны эльфов с властелинами морских глубин. Тогда еще он был молод и не был вампиром.
Жуткий свист ветра в ночи был не самой страшной бедой, обрушившейся на бывшего офицера. Он только пугал своим воем, создавал иллюзорную атмосферу таинственности и смерти, быть может, притаившейся за тем вот кустом деревом или внутри пещеры; навевал ночной страх неизвестности. Но страхи и суеверные образы, гнездящиеся в сознании, умирают, развеиваются как дым, когда судьба сводит тебя с настоящим, реальным врагом.
Враг напал на него неожиданно, исподтишка, Дарк ощутил его холодное прикосновение только тогда, когда уже ничего нельзя было сделать. Он подошел сзади, впился в мужчину, проник под одежду, сковывая тело, и только потом соизволил представиться: "Здравствуй, мой милый, я Холод, я убью тебя медленно, медленно, каплю за каплей высасывая жизнь из твоего теплого, нежного тельца!"
Первое время Дарк ничего не чувствовал, теплые одежды надежно оберегали его от холодных камней пещеры, но вскоре все изменилось. По телу пробежала дрожь, и ноги начали коченеть, затем задрожали руки и зубы пустились в пляс, забавно стукаясь друг о друга.
Холод пронизал все тело, его трясло, в голове крутилась одна лишь мысль: "Если сейчас кто-нибудь появится, то я даже не удержу меч в руках". Нужно было согреться, разжечь костер и оттаять в его тепле, унять дрожь парой серьезных физических упражнений. С другой стороны, был страх оказаться замеченным, не только выдать свое присутствие, но и подвести доверивших ему свои жизни людей, тех, что были теперь внутри, в черной дыре неизвестности.
Дарк колебался и, наверное, совсем бы замерз, не в силах принять никакого решения, но судьба вновь взяла его жизнь в свои руки, в корне изменив ситуацию.
Внезапно из недр пещеры раздались приглушенные крики, послышался странный шум, как будто чрезмерно чистая хозяйка принялась за уборку и наняла пару десятков здоровенных грузчиков для перестановки мебели. Дарк напрягся и вслушался, пытаясь разобраться в природе искусственных звуков. Когда они повторились, то сомнений больше не было, там внизу шел бой, нет, кипело сражение. Его друзья совершили ошибку, предположив, что маркиз один. Подмога пришла, притом еще раньше них. Теперь здесь, у входа, ему делать нечего, а там - его товарищи, им нужна его помощь.
Вскочив на ноги, Дарк было ринулся в глубь пещеры, но тут же остановился, поняв, что ничего не сумеет увидеть в кромешной тьме подземелья. Далее смысла прятаться не было, он выбежал наружу и подобрал первый попавшийся под руку увесистый сук, затем кинжалом отрезал несколько лоскутов материи от своего плаща. Плотно обмотав тряпками конец деревяшки, поджег ее. "Халтура, конечно, кто же так факела делает, - прозвучал внутренний голос, - ...но, ничего, на первое время должно хватить".
Уже не заботясь о конспирации и соблюдении тишины, Дарк бросился внутрь прохода, расшвыривая ногами камни и гремя не хуже роты ландскнехтов металлом доспехов. Факел действительно вскоре погас, оставив его в полной тьме и зловонной сырости. Громыхая и часто падая, он бежал вперед, ориентируясь на звуки сражения, которые становились громче и громче, но вдруг неожиданно стихли.
"Все кончено, - прошептал его внутренний голос. - Но как? Кто победил в этой схватке?" У Дарка была всего одна и очень рискованная возможность ответить на этот вопрос - идти дальше и убедиться самому. Если победа осталась за его товарищами, то он всего лишь получит нагоняй за уход с поста. А если нет?
Только полному идиоту понравилось бы самому нарваться на драку и, как он уже успел определить по доносившимся ранее крикам, с превосходящими силами противника. Но выхода не было, его союзники могли быть еще живы, могли попасть в плен, и тогда их сейчас пытают. Размышления были недолгими. Откинув бесполезный уже факел, он выхватил меч и кинулся в темноту, туда, где еще недавно кипел бой.
Разогнавшись во время бега, Дарк поздно заметил, как коридор кончился, и плавно перешел в огромную залу. Не успев вовремя затормозить, он вылетел прямо на врагов собирающих с пола куски гнилой плоти. "Жуткие твари вампиры!" - вдруг дошло до него. Страх и ужас моментально сковали тело. Твари были вокруг, злобно шипя и скаля отвратительные уродливые кровавые пасти. Любой, неожиданно попав в такое "изысканное" окружение, должен был немедленно умереть от страха, но Дарк стоически перенес превратность судьбы: он всего лишь потерял дар речи, а также способность соображать и двигаться.
Если бы кровососы не медлили, то могли бы накинуться и в считанные доли секунды растерзать не успевшего отойти от шока Дарка, но, как ни странно, их подвело чувство самосохранения, в эту ночь они уже имели негативный опыт общения с хорошо вооруженными людьми. Вместо молниеносной атаки, твари предпочли использовать секунды замешательства противника для занятия выгодной тактической позиции.
Пауза продлилась недолго. Тварь, зашедшая сзади, с ревом кинулась на спину Дарка, но налетела грудью на гладкую стальную поверхность. Не долетев до цели совсем немного, она смогла зацепиться костлявыми пальцами за острый край щита.
Не соображая, что делает, Дарк двигался инстинктивно: выхватил кинжал и сильно хлестнул по крепежным ремням. Щит вместе с висящим на нем захребетником шлепнулся на землю. Визг неудачно приземлившегося вурдалака был сигналом для остальных броситься на жертву, уже успевшую к тому времени прийти в себя. Мозг был чист, мыслей не было, все, что он делал, - он не осознавал, как будто кто-то невидимой рукой управлял его телом.
Вампиры бросились на него со всех сторон. Вместо того чтобы защищаться, он прыгнул им навстречу низким броском параллельно полу. Противники разошлись в воздухе: вампиры пролетели сверху, а он - снизу. Из прыжка вышел на руки, перекувыркнулся через голову и по инерции встал на ноги. Одна рука выхватила нордер, вторая - кинжал. Дарк не застыл на месте в оборонительной стойке, а начал быстро отступать назад, виляя по залу то вправо, то влево.
Маневр удался, он сбил противника с толку и заставил рассредоточиться. Только так чудовища могли окружить Дарка в тот самый миг, когда кольцо вокруг него замкнулось и должно было начать сужаться, Дарк резко изменил направление движения и кинулся навстречу двум крайним справа вампирам. Они не успели опомниться и остановиться: один налетел грудью на острие меча, а второму вспороло шею острое как бритва лезвие кинжала. Фонтан темной, почти черной крови взвился ввысь и моментально иссяк.
Опешившие поначалу вампиры перегруппировались и кинулись на солдата вновь. Он быстро перемещался по залу, держа двойную защиту: меч отбивал нападения на длинной дистанции, кинжал расправлялся с теми, кто пробивался вплотную. Тактика боя была проста: крутись, вертись, не стой на месте и атакуй быстро, вскользь, наверняка.
Зал был большой, а наличие колонн и саркофагов дало возможность капитану в полной мере реализовать его тактические таланты. На только что прибранном полу вновь растеклись лужи черной крови и появились многочисленные обрубки тел. Неизвестно, сколько бы еще "порезвился" Дарк, перепрыгивая с крышки одного саркофага на другой, если бы не вампир, прокравшийся сзади и впившийся острыми, как иглы, клыками в его ключицу. Дарк почувствовал толчок и сильную боль, он слышал, как затрещала разорвавшаяся кожа куртки, ощутил, как прогнулся стальной наплечник и как потекла кровь, его кровь. Тварь заерзала на его спине, поудобнее пристраиваясь к "вновь открытому источнику жизни". Присоединиться к попойке спешили и остальные.
Вдруг Дарк почувствовал, как тело трутня у него на спине забилось в конвульсиях. Костлявые лапы разжались, и кровосос упал на пол, судорожно крутя головой и стуча по воздуху всеми четырьмя конечностями. Затем вампир поднялся на четвереньки и, содрогаясь всем телом, начал отрыгивать только что выпитую кровь. Из его рта вместе с кровавой слюной вываливались комки шипящей зеленой жижи.
Твари замерли, испуганно смотря на мучения своего собрата, начали медленно пятиться назад, щерясь и шипя как стая дворовых котов, загнанная в угол волкодавом. Агония вампира продлилась недолго. Изрыгнув на пол последнюю порцию своих внутренностей, он опрокинулся на бок и замер.
На Дарка неожиданно снизошло чувство холодной жестокости. Он развернулся лицом к толпе отступающих тварей, поднял с пола выроненный им меч и сильно сжал рукоять. На лице появилась омерзительная ухмылка. Он не чувствовал ран, нанесенных ему в бою, забыл о шее, из которой все еще сочилась тонкой струйкой кровь, не помнил даже о потере товарищей. Единственная потребность, которую он ощущал, было желание убивать. Пару раз слегка крутанув кистью в воздухе меч, он спокойно и очень медленно пошел на толпу отступающих.
Однако желание убивать осталось нереализованным, под сводами залы прогремел властный голос: "Довольно, остановись!" Офицер повернул голову, метрах в десяти справа от него стоял нахмурившийся от гнева и злости маркиз. Дарк прежде никогда не видел Норика, но внутреннее чутье подсказывало, что это именно он.
– Довольно, хватит на сегодня загадок и парадоксов, - обратился глава клана не то к Дарку, не то к слугам, а может быть, к самому себе. - Сначала являются двое из спецслужбы и, сами не понимая как, перебивают половину моих вассалов. Потом появляешься ты и травишь оставшихся. Кто ты такой, и что за помойка у тебя в жилах?!
Некогда красивые, очаровавшие и погубившие многих дам глаза вампира сейчас злобно смотрели на Дарка через узкие прорези век. В них почему-то не было ни капельки шарма.
– Отвечай, мразь! - настаивал Норик.
В голове все смешалось и окуталось непонятным туманом. Язык вдруг начал двигаться сам по себе и рассказывал историю его жизни. "Это чары... родилась полная отчаяния мысль, - так называемое "очарование вампира" способность заставить жертву сделать все что угодно, даже пойти на самоубийство". Неожиданно пелена спала. Контроль над сознанием вернулся. В утомленной, больной голове появилась новая, ранее неизвестная информация. "Боже мой, откуда я это все знаю?!" - удивился Дарк прежде, чем его язык снова заработал.
Монотонно повествующий о себе Дарк вдруг замолчал и резко встряхнул головой. Его безжизненные глаза ожили, а на устах вновь заиграла та самая омерзительная ухмылка.
– Итак, еще раз. Меня зовут Дарк Аламез, но это не важно, по крайней мере для тебя, старая замшелая пиявка, насос человеческих испражнений!
– Как... как ты смог... - вырвалось из удивленно раскрытого рта вампира, - сопротивляться мне?!
– И это тоже не важно. Важно не кто я и как смог... а что ты! Ты - Эмас Ноурисий Икольн, родился эльфом лет эдак тысячу с лишним назад. Кровососом стал девятьсот тридцать девять лет назад, когда один из высших вампиров дал тебе право выбора - умереть или переродиться. Вскоре твой "родитель" пожалел об этом. Движимый желанием власти, ты напоил его отравленной кровью. Ты высший вампир, не боишься ни серебра, ни света, поскольку поборол "жажду". Сейчас ты пьешь только ради удовольствия. Отказ от постоянного потребления крови привел к негативным последствиям - ты смертен, и убить тебя можно так же, как любого обычного человека... Еще забыл одну маленькую деталь - ты был тупым, самонадеянным эльфом и стал таким же вампиром. Тщеславие толкнуло тебя на создание собственного клана, но ты - недоучка, не в состоянии создать ни одного полноценного вампира, поэтому производишь такие вот... отбросы.
– Не знаю, как ты потравил моих слуг, - ледяной голос Норика был единственным средством не показать врагу затаившейся в глубине души ненависти и отчаяния, - ...не понимаю, как ты смог сопротивляться мне и откуда столько знаешь, но я твердо уверен в другом. Ты сейчас умрешь, и я собственноручно раскрою твою недобитую смышленую башку!
* * *
Дарк едва успел заметить, как Норик выхватил меч и сделал сокрушительный по силе и ошеломительный по быстроте выпад, метясь в его голову. Парировать удар или отскочить в сторону не успел, уж слишком мгновенно все произошло. Его реакции только хватило, чтобы буквально на дюйм отклониться назад. Левая щека тут же почувствовала обжигающий укус острой стали. Молниеносно отскочив после глубокого выпада, маркиз перегруппировался и тут же продолжил атаку, нанося удары то слева, то справа, постоянно совершая обманные финты с полуразворотами корпуса и неумолимо тесня Дарка в угол залы.
Норик был быстр, неимоверно быстр и непредсказуем. Перемещения его клинка были настолько скоры, что их не был способен уловить человеческий глаз. Дарк отступал, лишь успевая ставить спасительные блоки, и защищался, ориентируясь наугад, куда будет нанесен следующий, быть может, последний для него удар.
Говоря откровенно, бой мало чем отличался от обычного избиения беззащитного младенца. Удивительно, как Дарк еще ухитрялся отбиваться и даже стоять на ногах. После удачного бокового финта маркиза, офицер распрощался с кинжалом, выбитым из его рук, вскоре "приказал долго жить" левый наплечник, затем со звоном отлетел наруч, правый наколенник и т.д., и т.п. Норик издевался над жертвой, не убивал сразу, а "раздевал" мечом, заставляя прочувствовать страх и унизительную неизбежность скорой гибели.
Устав от наскучившего развлечения, Норик нанес последний удар сверху. Еле сумев отбить его нордером, Дарк не удержал равновесия и отлетел метра на четыре назад, больно ударившись спиной и затылком о стенку одного из саркофагов. В результате полученного сотрясения меч вывалился из рук и, звеня по каменным плитам пола, отлетел далеко в сторону. Подобрать его Дарк уже не мог, он не в силах был даже пошевелиться и встать на ноги.
Маркиз подошел к нему плавной походкой, на лице вампира появилась ехидная усмешка победителя, рука в элегантной перчатке из тонкой кожи занесла ввысь меч для последнего удара. В тот самый момент, когда меч полетел вниз, со свистом рассекая воздух над головой обессиленного солдата, послышался другой, более грозный и неприятный для человеческого уха жужжащий звук; звук, который Дарк слышал не так давно в лесу; звук, приносящий надежду на спасение и гибель врага.
Пискливый визг Норика раскатился по залу, ему вторило громкое, многоголосое эхо колонн и печальных сводов. В кисти правой руки, только секунду назад направляющей смертоносный удар меча, торчал знакомый Дарку арбалетный болт.
Шагах в тридцати за спиной маркиза стояла рослая фигура в черной испачканной грязью и кровью форме капитана имперской гвардии. Руки незнакомца отбросили в сторону ненужный уже арбалет и неторопливо достали из-за спины массивный двуручный меч пехотинца. Лица спасителя не было видно за забралом глухого шлема, но Дарку показалось, что он знал, кто пришел ему на выручку. На правом рукаве краснела раскрытая в оскале пасть волка.
Игнорируя присутствие в зале Дарка и остатков армии вампиров, незнакомец обратился к Норику:
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Акунин Борис
Прозоров Александр
Лукин Евгений
Шилова Юлия