Чтение 5–й страницы книги ~Охотники за головами~

водорослей, подняв со дна частички мусора.

"Как же в таких аквариумах меняют воду? - подумал Фонтен. - Может, их
разбивают?" - Сегодня утром я говорил с адмиралом, - сообщил доктор. - И мне
пришлось его заверить, что все идет по плану, хотя это не так. Я уже
вынужден врать и оправдываться, как школьник...

- Но кто же знал, сэр, что они настолько нестабильны? - попытался
поддержать шефа Руцбанн.

- Я должен был знать, Фредди, я... Ведь, руководствуясь именно моей
теорией, военное ведомство пошло на такой шаг. А теперь оказывается, что
объекты нестабильны, а я этого не предвидел...

Фонтен вернулся к столу и сел, подперев руками голову.

- Что говорят строители?

- Просят еще двенадцать часов. Они утверждают, что бетонная пена раньше
попросту не встанет. То есть не наберет свою прочность.

- А что говорят наши теплофизики?

- К сожалению, ничего утешительного. Ситуацию можно держать под контролем
еще часов шесть. Максимум - восемь, а потом...

- Что будет потом, я знаю без вас, Руцбанн, - оборвал помощника доктор
Фонтен. Он замолчал, и в кабинете воцарилась тишина.

Руцбанн вздохнул и от нечего делать стал рассматривать стены.

Вот картина Фейта-младшего. Похоже, что подлинник. Вот книжная полка, где
среди других стоят три тома "Прикладной психокинетики", написанные самим
доктором Фонтеном. А вот гвоздь, который вбили прямо в пластиковую
облицовку. Раньше на нем что-то висело, а теперь гвоздь остался сам по себе.

- Так... - произнес наконец Фонтен и резко поднялся. - Пойдемте, Руцбанн,
я хочу лично взглянуть на объекты...

- Вы хотите посетить криобоксы?

- Да, именно это я намерен сделать.

- Едва ли это хорошая мысль, сэр. Ведь это небезопасно...

- Если мы потеряем контроль над образцами, дорогой Фредди, наши жизни и
гроша ломаного не будут стоить. Да и бедному Ганнибалу тоже не
поздоровится...

Делать было нечего, и Руцбанн пошел сопровождать шефа на технологический
этаж. Там под многослойной теплоизоляционной защитой находился отсек
термостатики.

При появлении доктора Фонтена бригада дежурных технологов поднялась со
своих мест.

- Здравствуйте, сэр, - поприветствовал доктора старший инженер.

- Здравствуйте, Браун. Как у вас дела? Технологи переглянулись, потом
Браун решился заговорить первым: - Ситуация критическая, сэр. Через четыре
часа может наступить самоактивация четвертого объекта, а вслед за ним
активизируются и остальные...

- Но ведь вначале говорили о шести и даже восьми часах... - опешил
Фонтен.

- Увы, сэр, ситуация развивается совершенно непредсказуемо.

Доктор помолчал, затем скомандовал: - Быстро оденьте меня. Я хочу
взглянуть на объекты лично...

- В криобоксе температура понижена почти до абсолютного нуля, сэр, -
напомнил старший инженер.

- А вы думаете, я об этом не знал? - с сарказмом в голосе спросил Фонтен.
- Несите костюм, а вы, Руцбанн, можете оставаться здесь.

- Как скажете, сэр, - с облегчением выдохнул помощник.

Доктора Фонтена завели в небольшой тамбур, и один из технологов спросил:
- Какой номер, сэр?

- Прошлый раз был двенадцатый, но с тех пор, мне кажется, я немного
похудел.

Помощники облачили Фонтена в негнущийся костюм, пристегнули рукавицы, и
до него донеслись их голоса, приглушенные защитной мембраной.

- Потренируйте дыхание, сэр. Датчики должны настроить систему
регулировки.

Доктор послушно вздохнул. Воздух в регенерационной системе был немного
кисловат на вкус.

"Наверное, много кислорода", - подумал Фонтен.

Рядом с ним появился старший инженер Браун. Он тоже был в
термоизолирующем костюме, и его голос, усиленный радиопередатчиком,
прозвучал неожиданно громко: - Как самочувствие, сэр? Можем идти?

- Да, - утвердительно кивнул доктор Фонтен, однако шея в жестком панцире
совершенно не гнулась, и доктор согнулся в пояснице. Получилось, как будто
он отвесил Брауну поклон.

"Идиотизм какой-то", - подумал Фонтен. Он вообще не любил посещать
криобоксы, а теперь к обычному страху примешивалось еще и раздражение.

Доктор проследовал за Брауном в выравнивающую камеру. Толстая дверь
закрылась, отделив двух людей от живого мира циркулирующего тепла. Впереди
ожидала только бездна абсолютного нуля - температуры, при которой замирала
вся понятная человеку жизнь.

"Какое, в сущности, глупое заблуждение, - подумал Фонтен, стараясь
отвлечься от интуитивных страхов, - ведь этот бред столетиями поддерживался
самыми авторитетными учеными человечества... Эти склеротичные развалины
навязывали миру догмы, порождаемые их увядающим разумом..."

Непонятно откуда появилась маленькая белесая мушка и уселась на стекло
скафандра, прямо перед носом Фонтена. Это была еще одна из загадок. Белесые
мушки ютились в выравнивающих камерах и прекрасно переносили сверхнизкие
температуры. Пережив замораживание, они оттаивали и начинали плодиться. А
если камера долго стояла теплой, мушки начинали вымирать.

Над дверью, ведущей в криобокс, загорелась синеватая диаграмма. Она
показывала, как в переходной камере понижается температура.

На показании в два градуса по Кельвину сработал механизм открывания
двери, и Фонтен вспомнил о мушке. Он скосил глаза на стекло скафандра и
увидел насекомое на прежнем месте. Но едва доктор сделал движение, как,
казалось бы, легчайшее создание камнем полетело вниз и наверняка разбилось
на тысячи мельчайших осколков.

"Да, вот она - физика ледяного пространства", - подумал Фонтен и шагнул
следом за инженером Брауном.

Увидев капсулы, доктор Фонтен невольно остановился. Сегодня он видел их
по-другому. Сегодня он чувствовал реальную опасность, которая исходила от
этих, неведомых миру, средоточий разрушительной энергии.

"Как я мог так ошибаться? Как мог я измерять реальную опасность
абстрактными понятиями?" - задавал себе вопросы доктор Фонтен.

В его трудах все эти пугающие процессы имели вид стройных формул,
совершенно не страшных и очень даже привлекательных. А теперь перед доктором
Фонтеном была сама стихия, которая прямо сейчас рвала на себе путы вечного
холода.

- Сэр, мы теряем время... - напомнил Браун.

- Да-да, конечно, - опомнился Фонтен и шагнул к капсулам. Он совсем
забыл, что посещение криобокса вело к нарушению и без того хрупкого
равновесия и сейчас системы охлаждения работали в форсированном режиме.

Вот объект "номер-2". Он ведет себя лучше других, но в тексте древнего
заклинания сказано, что он самый старый и его коварство не сравнимо ни с
чем.

А здесь покоится "номер 3". О нем в тексте сказано, что он иссушает мир
смрадным поветрием.

"Номер 1". Он страшен своим огнем, но может быть умилостивлен жертвой.

"Интересно, какой?" - подумал Фонтен.

А вот и самый "буйный" - "номер 4". Он самый нетерпеливый, как говорится
в заклятии, и самый молодой. Он не ведает никаких ограничений, норм и
правил. Он неистов и готов покорить весь мир.

"Выходит, текст заклятия не так уж и бессодержателен. Он, скорее,
инструкция, чем просто художественное описание..." - начало доходить до
Фонтена. Он подошел к "номеру 4" и нагнулся над верхней прозрачной панелью
капсулы.

Там, за струящимися потоками ледяных кристаллов, едва проглядывались
очертания объекта. Но он излучал невидимый ужас, который внезапно ощутил на
себе доктор Фонтен.

"Что я наделал! Что я наделал! Безумец!"

Воображение доктора нарисовало яркие картины, пришедшие к нему откуда-то
извне. В этом Фонтен был абсолютно уверен. Столь подробные образы нельзя
представить. Их можно было только вспомнить.

Доктор видел столкновения огромных армий, бронированных чудовищ, ползущих
по земле и извергающих страшный огонь. Тысячи космических судов, словно стаи
саранчи, сносящие с лица земли все живое и оставляющие после себя лишь
спекшуюся, покрытую шрамами поверхность,

"Безумец... Я - безумец..."

Фонтен усилием воли заставил себя оторваться от созерцания неясных
контуров обитателя капсулы. И хотя в боксе было всего два градуса по
Кельвину - два маленьких шага, отделяющих от абсолютного ледяного покоя,
Фонтену стало жарко. Жарко после тех картин, что он увидел.

- Уходим, сэр? - просил старший инженер.

- Да, Браун, уходим...

Оказавшись в своем кабинете на привычном месте, Луи Фонтен с некоторой
неловкостью вспоминал захлестнувшие его при посещении криобокса эмоции,

"Надо же, какая дрянь лезет в голову. И чего только я сам себе не
нафантазировал?!" - удивлялся доктор - Фредди, найдите мне текст этого
заклятия.

- Заклятия могилы Циркуса? - переспросил помощник.

- Ну да, - поморщился доктор. Он не любил, когда говорили о покойном
Циркусе. Он предпочитал, когда могилу называли "местом первичного хранения".

- Вам нужен оригинал, сэр? Или сойдет копия?