нужно заметить, что, если бы увидел меня сейчас любимый
режиссер Евгений Матвеев, он бы в гробу перевернулся.
всегда исподтишка следила за бурной кинематографической
жизнью. - И потом, если память мне не изменяет, твоим
любимым режиссером всегда был Чарли Чаплин.
только ты остаешься неизменной. Ты - это показатель общей
дегенеративной стабильности человеческого чернозема. - Он
поднял стакан:
сорвешься.
почившую в бозе стерильную жизнь работницы видеопроката, - и
достала из стакана ключи:
искусителя, сгонял за самой дорогой водкой. Мы пили всю
оставшуюся ночь, в конце которой я пообещала Нимотси
проштудировать де Сада, Мазоха, Лимонова, гепатитные
порногазетенки и немецкую атлетическую порнофильму.
пальто действительно была восхитительной - с хрустальным
звоном в бедной пьяной голове. И мне впервые за пять лет не
приснился Иван - он отпустил меня: бесцветная сиротка
наконец-то приняла хоть какое-то самостоятельное решение и
больше не нуждалась в опеке.
Элины Рудольфовны, мы съехли с Автозаводской навсегда.
симпатичной: ее сдала Нимотси обнищавшая вдова какого-то
крупного советского академика. Из комнат еще не выветрился
пыльный математический дух, за стеклами книжных шкафов
погибали в безвестности труды по высшей математике,
квантовой физике, космогонии и теории бесконечно малых
величин.
книжонками в мягких и жестких переплетах, я перестала
краснеть, покупая у метро подметную полиграфическую
продукцию с бодрыми силиконовыми грудями на плохо
пропечатанных разворотах.
улетавший рейсом Москва - Афины Нимотси. - Если будет
тошнить - технология простая: два пальца в рот, и все
проблемы. Я на тебя надеюсь, Мышь. Заверни что-нибудь
позабористее, я же за тебя поручился.
Нимотси была провинциальная привычка приезжать к месту
назначения задолго до отправления транспортных средств.
что технология двух пальцев у меня отработана. Говно в
организме долго не задерживается, поскольку сам организм
говно - по теории отталкивания одноименных зарядов, как в
профессорских книжках... Я, кстати, у нашего покойного
профессора-академика книжонку прихватил по квантовой
механике.
Посмотришь, как они стоят, стройненькие, румяненькие, с
офигительным чувством собственного достоинства, - и сразу
хочется петь и смеяться как дети.
- Поздно, будь все проклято! Вот не думал я, что именно для
этого рода деятельности родила меня моя многострадальная
мама.
Александром Анатольевичем звать. Отдавать сценарии будешь
ему.
я.
утюгом по предпринимательским животам елозить, бабульки
выколачивать.
хочется по вечерам морепродукты трескать. Каждый Божий день.
обнял меня и накрыл полами пальто. От него пахло мерзким,
почти женским потом. Я вдруг почувствовала, что и этот
запах, один из немногих запахов других людей в моей жизни,
уходит от меня надолго, может быть - навсегда. Если Нимотси
и вернется - то вернется другим, иначе какой смысл
возвращаться?.. Я подумала о том, что всегда остаюсь,
остаюсь на месте, вне зависимости от контекста событий. И
если мертвому Ивану вдруг придет шальная мысль вернуться в
этот мир, то он найдет меня там же и такой же, какой
оставил, разве что я буду закрашивать седину дешевой
копеечной хной... Я еще крепче прижалась к Нимотси и закрыла
глаза.
"'./`%+ весь, как мышь перед линькой.
порылся во внутреннем кармане пальто и достал маленькую
любительскую фотографию:
оставляю, как память о нас, дураках. Чую, что больше ничего
от нас в памяти истории искусства не останется, кроме этой
любительщины.
ее в карман плаща - сейчас главным был Нимотси.
По-нашему, по-порнографически?..
ответила на поцелуй. Губы у Нимотси оказались умелыми и
такими же женственными, как и ненавязчивый запах пота, -
Боже мой, я прожила рядом с ним семь лет и даже не знала
этого. Сердце у меня упало.
Нимотси с трудом оторвался от меня.
соблазнишься какой-нибудь развесистой греческой смаковницей.
Цепочка на щиколотке главной героини как фирменный знак,
идет?
гомикам из зала".
выскользнув из его пальто, - будет настроение - черкни пару
строк.
голяжек. Сугубо на фоне Акрополя.
таможенникам. Он не оглянулся, только поднял правую руку и
помахал в воздухе кончиками пальцев.
дивный финал с прямой спиной Лайзы Минелли и се лихо
накрашенными беспросветно зелеными ногтями и рукой, поднятой
в последнем приветствии. - Счастливо тебе!..