спасенного мною. Мама, наблюдавшая эту сцену, слабо охнула, а сам Мелех,
хоть глаз не отвел, но впечатлился, нервно дернул щекой, после чего
улыбнулся широко и безмятежно. Стало ясно, нам в одном городе не жить: не он
меня, так я его. Ситуация, в которой "я его", виделась смутно, хотя
ненависть переполняла меня и, сказать по чести, мне очень хотелось, чтоб
земное его существование как-нибудь поскорее бы пресеклось и не без моей
помощи (но и несчастный случай меня бы вполне устроил). Словом, выходило
по-любому - "он меня", и убираться из города мне надо было незамедлительно.
Однако я еще немного поупрямилась. Закончила институт и устроилась на
работу, а через неделю меня уволили, даже не потрудившись придумать предлог.
Мама вечером жаловалась по телефону Мелеху, и я слышала, как он сладенько
отвечал:
помог ей, но ведь она этого не хочет. Невзлюбила, а вот за что, не пойму.
меня немало, в трудное время старались меня поддержать. Был среди них и
однокурсник Сережи Володя. Чужой пример, как известно, людей ничему не учит,
Володя начал запросто к нам заглядывать, хоть я это особо не приветствовала
прежде всего потому, что рана после гибели Сережи не затянулась настолько,
чтобы возник интерес к кому-то другому, а еще и потому, что добра от этого
не ждала. Так что когда Володю встретили возле моего дома и, не вступая в
разговоры, отдубасили, я не очень-то удивилась. Зато число моих друзей
заметно убавилось. Сначала отпали представители мужской половины
человечества, а потом и девчонки стали сторониться меня, точно чумной.
Стиснув зубы, я еще некоторое время терпела, пока однажды не обнаружила
возле своего подъезда двух здоровячков - они курили, поджидая, когда я
подойду, а я замерла в нескольких метрах от подъезда. Возможно, парням я
была нужна так же, как прошлогодний снег, и ждали они кого-то другого или
просто остановились покурить, но я при виде их физиономий почувствовала
животный ужас. Не помню, как я подошла к подъезду, и вдруг неожиданно для
себя спросила:
а его дружок откровенно хохотнул. Я поднялась в квартиру и тогда поняла:
все, надо сматываться. Жизни здесь мне не будет. Не этот гад, так я сама
себя сведу с ума лютым страхом.
где у меня не было никого, кроме старенькой маминой тетки, больной,
капризной, хоть и доброй. Через три года старушка умерла, объявился ее сын,
троюродный брат мамы, теткин дом продал, и мне пришлось перебраться на
квартиру. К тому моменту я уже освоилась в новом для меня городе, работала в
солидной фирме и переезду не огорчилась, скорее наоборот. Стала звать к себе
маму. Согласись она переехать, проблем с жильем вовсе бы не стало: продали
бы квартиру там, а здесь купили, но мама упорно отказывалась переезжать. В
родной город я не наведывалась, а мама, приезжая ко мне, вела себя как-то
странно, по большей части спала, раздражалась по пустякам и торопилась
уехать. Мне бы уже тогда насторожиться, но я не насторожилась, и, когда мама
говорила, что у нее все в порядке, верила на слово, звонила ей трижды в
неделю и с чувством выполненного долга продолжала жить не скажу, чтобы
припеваючи, но и неплохо, оттого последующие события явились громом среди
ясного неба.
больнице. Звонила соседка, но толком ничего не объяснила. С первым же
поездом я отправилась в родной город, терзаясь неизвестностью.
Действительность оказалась куда хуже любой фантазии. Мама, оставшись в
одиночестве, нашла для себя действенное лекарство от тоски, хоть и не особо
оригинальное. Говоря проще, уже несколько лет основательно прикладывалась к
бутылке, так что ее маета у меня в гостях, раздражение и сонливость стали
мне понятны, правда, слишком поздно.
плиту, ушла в комнату и задремала перед телевизором. История банальная, но
мне от этого легче не было. Случился пожар, маму едва спасли, в больнице она
находилась в очень тяжелом состоянии. Конечно, оставить ее я не могла,
позвонила на работу, объяснила ситуацию и занялась насущными проблемами.
Ночевала я в больнице, потому что обойтись без меня мама не могла, а
остановилась, то есть оставила свои вещи, у соседки, так как квартира
здорово пострадала в результате пожара. От соседки я и узнала, что Мелех и
после моего отъезда продолжал принимать участие в нашей семье и регулярно
снабжал маму деньгами, в которых она, в силу сложившейся ситуации, остро
нуждалась. Нет, я не хочу сказать, что он ее сознательно спаивал, но
выходило, что Мелех играет в моей жизни роль злого демона. Любви к нему это
не прибавило.
обнаружила в своей квартире бригаду мастеров, которая благополучно заменила
рамы и теперь занималась побелкой. Само собой, я решила узнать, откуда
взялись добрые волшебники, ответ меня не порадовал, так как сводился к тому,
что они и сами толком ничего не знают, послал их мастер и деньги им платит
он, а также следит за работой.
сопел, хмурился, переминался с ноги на ногу, после чего заявил, что его дело
маленькое, ему сказали, он делает, а кто да что... "Вам бы радоваться, а не
вопросы задавать", - закончил он свое небольшое выступление. Я попыталась
найти человека, который дал задание (и деньги) мастеру, и началась сказка
про белого бычка, никто ничего вроде бы не знал. Квартиру между тем
отремонтировали, а рабочие от меня попросту сбежали, когда я начала
выяснять, кому должна за ремонт. Впрочем, особо напрягаться не стоило, я и
так знала, И однажды, собравшись с духом, позвонила этому сукиному сыну.
что я расценила как первый успех. Через месяц маму выписали, но оставлять ее
одну было нельзя, и я, договорившись с соседкой, отправилась к себе, чтобы
решить вопрос с работой и квартирой, и через три дня вернулась в отчий дом,
стараниями Мелеха неплохо обустроенный. Деньги, те что еще оставались,
вскоре кончились, надо было устраиваться на работу, и тут новая беда - у
мамы двухстороннее воспаление легких, что, как мне объяснили, случается
довольно часто у лежачих больных. Через несколько дней мамы не стало.
Опомнившись от горя, я оказалась перед выбором: либо попытаться жить здесь,
либо вернуться к себе, где и место на работе, и квартира были уже давно
заняты. Покладистость Мелеха вызвала у меня робкую надежду, что он наконец
угомонился и я смогу жить здесь, особо ничем не рискуя. На похороны он не
явился и мне не досаждал, так что выходило, что в самом деле успокоился. За
пять лет, что меня не было в городе, он успел дважды жениться, правда, и
развестись тоже успел, но я всерьез верила, что старые игры ему надоели. И
вот вам, пожалуйста: за полгода третье место работы, с которого я вылетаю
без видимой причины...
прошлепала в кухню, включила чайник и ненадолго уставилась в окно. Чайник с
резким щелчком отключился, я повернулась на звук и тут увидела нечто такое,
что заставило меня до неприличия широко открыть рот. В комнате прямо
напротив меня в кресле сидел мужчина, закинув ногу на ногу и положив руки на
подлокотники кресла, он с интересом разглядывал меня. Первой мыслью было:
"Ничего себе...", второй: "Вот скотина..." Последнее относилось к моему
врагу, то есть к Мелеху. Я ни минуты не сомневалась, что это его рук дело,
поэтому устремилась в комнату, пылая ?Праведным гневом.
забывчивости не потрудились снять. Впрочем, странным был не только голос.
Теперь, когда я была убеждена, что это не грабитель и не галлюцинация, и
успокоилась, точнее, разозлилась настолько, что совершенно не боялась, так
вот, теперь я могла как следует разглядеть парня. Его внешность оказалась
под стать голосу. Бледная до синевы физиономия, узкая, с запавшими щеками и
тонким носом, острый подбородок, губы тоже узкие и почти бесцветные. Лицо
покойника. Жили на нем только глаза, но они-то как раз мне и не нравились.
Цвет глаз был необычен: светлые, почти желтые, такие глаза подошли бы зверю,
например, кому-то из породы кошачьих, а на человеческой физиономии выглядели
странно, к тому же горели нездоровым блеском, что только усиливало их
странность. Мужчина, чей возраст я затруднялась определить, был блондин,
волосы зачесывал назад, оставляя лоб открытым, лоб, кстати, тоже тревожил
какой-то не правильностью, брови были темные и широкие, а в целом он
напоминал Мефистофеля, каким его обычно изображают, не хватало лишь бородки
клинышком, лицо у парня было бритое и гладкое, как у младенца. Опять же,
появился он в манере Мефистофеля, то есть просто каким-то непонятным образом
оказался в моем кресле. Все это выглядело бы комичным, если б не одна вещь:
в чертей я не верила, а этот тип как-то вошел в мою квартиру. В целом все
это вызывало у меня сильнейшее беспокойство, но отнюдь не страх, оттого я и
решительно заявила:
вроде Мефистофеля, сцепил руки замком, посмотрел на них и ответил:
милицию вызвать?
столько, впрочем, заявлением, сколько взглядом, которым оно сопровождалось.
Я сразу поняла: точно не успею и, чтобы как-то себя подбодрить, сурово
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Соломатина Татьяна
Сертаков Виталий
Никитин Юрий