АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Ох, какие лица.
Звать ее Эмма, работает она на третьей подстанции. Мы с ней сталкивались,
когда сажали Клистера - широко известного в наркоманском мире врача
"Скорой". Те наркоманы, кому сильно хотелось обдолбаться, не выходя из
берлоги, звонили по "03" и требовали прислать двадцать девятую машину. На
вызов и приезжала передвижная наркотическая лавка. И сам лавочник - Клистер.
У него всегда был широкий выбор наркотических веществ и сильнодействующих
препаратов - тут тебе и тазепам, и эфедрин, и морфин, и даже героин. С этим
джентльменским набором мы его взяли. А потом в шкафчике для его личных вещей
на подстанции нашли немерено "дури". Эмма тогда работала с ним в одну смену
на другой машине. Мы ее допрашивали в качестве свидетеля. Лицо мое она,
похоже, хорошо запомнила. Потому что побледнела и стала такой, будто ее
обработали отбеливателем "Ас".
- Эмма, я вас люблю. Я забыл это сказать вам в прошлый раз, - еще шире
улыбнулся я.
- Что? Кто вы такие? - начала она валять дурака, пытаясь прорваться из
квартиры, но габариты у меня достаточные, чтобы закупорить проход не хуже,
чем пробка закупоривает горлышко бутылки от шампанского.
- Не узнали? А я мечтал об этой встрече... Кстати, мои сто баксов не жгут
ваш синий халат?
- Что? - воскликнула она.
- Милиция, Эмма Владимировна. ОБНОН, - я обернулся и потребовал:
- Понятые.
Асеев приволок снизу двух опойного вида мужиков.
- Наркоманы? - спросил алкаш, окидывая взором квартиру.
- Они, - кивнул я.
- И чего не живется? - поцокал языком алкаш. - Пили бы, как все люди...
Дальше начинается изничтожение противника - правда, только моральное.
Эмма качает права. Требует отпустить, поскольку вся линия окажется
неприкрытой, и сердечники с травмированными умрут без ее помощи.
- С такими врачами они быстрее умрут, - заверил я ее. - Чего вкололи
девушке?
- Обычное успокаивающее, - Эмма продемонстрировала ампулу.
- Действительно, - пришлось мне согласиться. - А сто баксов за что?
- Какие сто баксов? - искренне возмутилась врач.
- С переписанными нами номерами.
- Глупости.
- Да? Оксана! - крикнул я и взял у девушки диктофон, на который был
записан разговор. - А это что?
Квартиру огласил записанный на ленту голос торговавшейся Эммы. Это -
нокаут. Женщина плачет. В таком состоянии ее и тащим в местное отделение.
- Вы же готовы были оставить погибать человека, - вздохнул я, когда она
сидела напротив меня в отделении.
- А они люди? - вдруг с яростью восклицает Эмма.
- Вопрос дискуссионный, - кивнул я. - Но не странно, что менты откачивают
больного, тогда как врач оставляет его умирать?
- Откачали? - зло воскликнула она. - Надолго? Она все равно скоро умрет.
Они долго не живут.
- Правильно, - кивнул я. - Убить, чтобы не мучалась. Вам надо с собой
цианистый калий в комплекте возить.
- И возила бы, - с вызовом бросила Эмма. Пока идет оформление материалов
- близится ночь. Ничего. Не впервой возвращаться, когда на черном небе
светит серебряная луна и волки в кустах на нее воют...
Под колесами уплывало шоссе. Я резко обгонял редкие машины. Ночь -
простор. Ни пробок, ни автобусов, ничего.
- Черта с два тут дело будет, - сказал Асеев, потягиваясь.
- Да, - согласился я. - Местные или в возбуждении уголовного дела
откажут, или прекратят его.
- Что ты им вменишь? Вкололи лекарство из аптечки. Сто долларов взяли ни
за что? Мошенничество можно притянуть за уши. Но маловероятно.
- А что с Оксаной и Вороной делать? - спросил я.
- Думаю, давать материалам ход нет смысла. Лучше на крючок посадим. Рок
же говорил, что она может знать, где покойный Бацилла брал порченый героин.
- Кстати, не от этого ли героина Ворона чуть не скончалась?
- Это вряд ли, - покачал головой Асеев. - Там симптомы были другие. Тут
обычная передоза.
- Надо ковать железо, пока горячо. Давай к Вороне, - предложил я.
- Час ночи.
- Детское время. Ворона, наверное, уже очухалась. Дверь открыла Оксана.
Она посмотрела на нас, как на привидения.
- Чего, спать собралась? - спросил я.
- Ой, - всхлипнула она.
- Не ойкай. Котомку лучше собирай, - Асеев бесцеремонно втолкнул ее в
большую комнату и бросил на продавленное кресло. На диване лицом вверх
лежала Ворона. - За героин.
- Но я же...
- Передала героин Року. Это сбыт. Тюрьма.
- Но?
- Что, неохота в тюрьму?
- Неохота-а, - заныла она.
- Помочь тебе? Тогда платить надо.
- У меня нет денег.
- Какие деньги, - встряхнул ее за шею Асеев. - Ты и Ворона нам по гроб
жизни обязаны. Теперь будете делать, что мы говорим.
- Стучать, что ли?
- Откуда такие слова? Работать на нас... Я наклонился над Вороной. Ее
трясло. Она уже очухалась и смотрела в потолок, не обращая внимания ни на
что.
- Это Стрельцов, - сказал я. - Помнишь?
Она скосила на меня глаз и жестянно произнесла:
- Помню.
- Ты где "геру" брала?
- У Бациллы.
- Бацилла откланялся. Нет его больше на этом свете.
- Я знаю.
- Как же ты без Бациллы? Загнешься же без героина.
- Найду, - прошептала уверенно она.
- Вместе искать будем...
***
Только начни распускаться, только дай слабину - пойдет-поедет. Пусть лег
я в три ночи, но в полседьмого, как только начал звонить будильник, через
силу разлепил глаза, напрягся и вскочил с кровати. Потом - гимнастика,
полуторапудовые гири, душ. Все как всегда. Нужно быть в форме.
Позавтракал я плотно. Это принцип - всегда брать что дают. Обеда, а то и
ужина на нашей работе может не быть.
Пока я завтракал, началась ежедневная битва. Арина пыталась поднять наших
чад, пятилетних близняшек Вовку и Аленку. С Вовкой договориться еще можно.
Он все-таки мужчина. А Аленка начала привычно скандалить:
- Не хочу-у в садик.
- А куда же ты хочешь? - спросила Арина.
- Хочу к папке на работу-у!
- Что за новости? - удивилась Арина.
- А я тоже хочу ночью приходи-ить! Хочу-у!
Вот это да... Как всегда, по утрам время летит быстрее, чем хочется.
Арина возится с детьми, одевает, кормит, а стрелки уже подползают к
критическое точке, за которой - опоздание на работу.
Все, с грехом пополам собрались, уселись в мою видавшую виды зеленую, как
БТР, "шестерку". Я тронул машину с места.
- Насчет зарплаты у вас ничего? - больше для приличия, чем из интереса
спросил я.
- Обещали аванс за позапрошлый месяц, - вздохнула Арина. - Аж рублей
двести.
- Серьезные деньги.
Моя жена - старший научный сотрудник в умирающем оборонном НИИ. В
последние годы она привыкла работать не за деньги, а за идею. Это у нас
семейное - высокая идейность, потому что чаевые, которые мне платят, тоже
зарплатой не назовешь.
Я завез детей в детсад, забросил на работу Арину.
- Детей ты сегодня забери, - сказал я. - Неизвестно, когда приеду.
- Конечно, заберу, - вздохнула она, поцеловала меня. Стройная, красивая,
любимая. И очень терпеливая...
Начало рабочего дня. Шум-гам, смех, гогот, шуточки-прибауточки. Палата
номер шесть. У Арнольда один разговор - как он вчера нажрался, что не
помнит, было ли у него что-то с Таней... Или с Валькой... Нет, все-таки с
Анютой...
Галицын притащил пару новых анекдотов. Димон Куравлев - младший опер,
прикомандированный к нашему отделу, - что-то стонет о женской неверности -
его кинула очередная его пассия, когда дело еще и до постели не дошло. Асеев
смотрит на всех осуждающе.
По мою правую руку зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал скрипучий,
как несмазанное колесо, голос:
- Але, это кто?
- Майор Стрельцов.
- Это начальник Арнольда Крюкова?
- Да.
- Я Турусова Анна Леонидовна. Мне сказали, что начальник отдела Романов
не давал разрешения убивать Ольгу. А Крюков все равно убил. Без разрешения!
А это ведь превышение власти.
Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
|
|