профилакториев и, судя по наколкам, судебно-следственных учреждений. Он явно
чувствовал себя не в своей тарелке. Итальянский кожаный пиджак, новенький,
раза три надеванный, который он предлагал посетителям толкучки, никак не
соответствовал внешнему виду "синяка".
груди, приблизился к Акимову и дохнул на него перегаром.
просто деньги нужны до зарезу, - "синяк" выразительно провел по горлу ребром
ладони. - Сам за стольник купил.
буду - за девяносто пять.
девяносто рублей подобную вещь можно приобрести разве только в закрытых
распределителях для шишек из обкома, а в эту категорию "синяк" никак не
вписывался.
в следующее мгновение на него обрушилась тьма...
самый итальянский пиджак, очень удобно устроившийся на новом месте. "Синяк"
оттолкнул младшего инспектора Каратаева и устремился в толпу. Он бежал очень
сноровисто, быстро, высоко поднимая колени и умело лавируя в людской массе.
Его преследователям не везло. Гуладзе налетел на тетку с сумкой, полной
импортных сапог. Акимов, освободившись от куртки, прилично отстал. "Синяк"
так бы и ушел, если бы...
навстречу. "Синяк" попытался уклониться, но бомжиха, точно ракета с тепловым
наведением, вышла на вираж и настигла цель. Блямс - столкновение, искры из
глаз, вопль и мат.
было упущено безвозвратно. На него навалился Гуладзе, ударив ногой под
коленную чашечку и заламывая руку за спину. "Синяк" взвыл от боли и
попытался вывернуться. Ему это чуть не удалось, так как бичиха повисла на
руке младшего инспектора с истошным криком:
оторвали вцепившуюся в Гуладзе бичиху и угомонили "синяка". Героев скандала
поволокли в отделение.
бичиха. - Люди, глядите, чегой они творя-ять!
замолкла. "Синяк" шел молча, лишь время от времени шепча себе под нос
матерные ругательства.
камеры около комнаты дежурного по отделению.
они тебя, родимого-о!
Ваня?
скамейке в камере напротив.
и неожиданно спокойно произнесла:
подколодная!.
рядом с задержанной спекулянткой, торговавшей на рынке колготками, и уснула
сном младенца...
на квартире, или просто снял с какого-нибудь прохожего. Поэтому за него
взялся оперативник из отдела по борьбе с хищениями личного имущества. Прежде
всего он напросился к "синяку" в гости якобы для того, чтобы забрать там
паспорт. Квартира была двухкомнатная, насквозь пропитанная запахом водки и
дешевого вина, заваленная ненужным хламом и не убиравшаяся месяца два. Прямо
на столе лежали серебряные вилки-ложки, гордо возвышался серебряный
подсвечник и стоял японский двухкассетный магнитофон.
сидеть, так хоть чистосердечная признанка пойдет.
на такую туфту. Думай, голова, думай...
похищенные. Зная страсть милицейских чиновников к укрывательству
преступлений, оперативник областного угрозыска обзвонил каждый райотдел и
убедился, что никакие потерпевшие об этих вещах не заявляли. Было несколько
вариантов. "Синяк" мог пошуровать в соседней области. Тогда дело дрянь. Если
послать туда запрос, то в ответ коллеги пришлют глухие материалы по
квартирным кражам, закроют квартал с прекрасной раскрываемостью, и не беда,
что потом получат все обратно - главное за отчетный период цифры хорошие.
Возможно, также, что хозяева обворованной квартиры находятся в отъезде, и
тогда нужно ждать, когда они объявятся и придут в отделение милиции с
заявлением. Если же ничего не изменится, то придется "синяка" отпускать да
еще возвращать ему вещи как боевой трофей, и ничего тут не поделаешь.
суток и старательно мыл пол в столовой областного УВД. Там его и нашел Пашка
Норгулин. Ведь "синяк" был не кем иным, как Кузьмой Николаевичем Бородулей,
тем самым, о котором говорил свидетель Григорян.
него еще один обыск, может, найдем что-то важное. Завтра проводим опознание
вещей с участием Новоселовой. А твои опера пусть покопают окружение Кузьмы,
выяснят, чем он занимался в день убийства. Лады?
суетливое. Каждый предмет нужно предъявлять в ряду с двумя похожими, чтобы
свидетель мог выбрать - тем самым сводится на нет возможность ошибки.
вещественных доказательств. Вторую кожанку Пашка взял у своего брата. Вилки
я нашел дома. С подсвечниками было совсем тяжко - пришлось обзванивать всех
знакомых, которые выслушивали меня, как дурака.
газетами. Все, теперь предстоит бой быков - общение с женой покойного
Новоселова. В молодости она была продавщицей в винном магазине, и, могу
поклясться, это являлось ее истинным призванием в жизни. Алкаши, наверное,
боялись ее как огня.
в мой кабинет. Стокилограммовая туша, туго упакованная в фирменное
французское платье. Лицо, однако, было довольно привлекательным - как у
буренки, с большими карими глазами. Судя по паспорту, лет десять-пятнадцать
назад она была раза в два худее и внешне очень даже ничего...
не ошибся.
свести хотите!
наслаждался этой сценой, дирижируя в такт воплям Новоселовой.
прокуратурам таскать? Что же такое творится? Я ща как пожалуюсь! В пятый раз
уже вызывают.
осведомился:
но в могилу не унесешь. А я сама ничего, кроме тряпок, не покупала. А так -
все он. Каждую ложку наперечет знал. А мне без надобности, - вздохнула
Новоселова.