Чтение 5–й страницы книги ~Свадьба колдуньи~

- Не удивительно. У его семьи целая сеть коммерческих банков. Он вращается в высших кругах, с которыми у тебя, по-моему, очень неплохие отношения!

- Он просто холуй. Как, черт побери, тебя угораздило с ним связаться?

Она побагровела скорее от злости, нежели от смущения.

- Вполне возможно, что у Эллиота намного больше денег, чем он может потратить, но он вовсе не холуй, - отчеканила она. - Эллиот необычайно удачлив, он специализируется на фьючерсных сделках.

- Этого уже достаточно.

Их взгляды переплелись - расплавленное золото и насмешливая синева. Верити заерзала на софе, почувствовав себя страшно уязвимой в слишком прозрачном платье. Тонкая золотая бретелька опять сползла с плеча, и, торопливо поправив ее, она подтянула к себе колени, как бы защищаясь. Губы у Люка слегка дрогнули, и она поняла, что для него это не прошло незамеченным.

- Не волнуйся, я не собираюсь набрасываться на тебя, как дикий зверь,

- сказал он, - с которым ты меня так лестно сравнила на танцплощадке.

- Спасибо! - она опустила глаза, пытаясь скрыть свои чувства.

- Интересно, что нами руководит при выборе карьеры? - продолжал он задумчиво. - Взять хотя бы Грозвенора... Он зарабатывает миллионы фунтов стерлингов на деньгах, которые принадлежат другим. А ты не отходишь от плиты...

- Продолжай, продолжай, - сказала она. - Давай теперь о тебе. Ты проводишь жизнь на лошади, гоняя мяч по полю и рискуя жизнью каждую минуту... Случай для психиатра!

- А что здесь такого! Поло сегодня - это то же, чем когда-то были сабельные бои. По крайней мере так говорят.

- Отвратительно, - холодно заметила Верити. Люк Гарсия, видимо, просто мужлан. - Спишь и видишь, как бы кому-нибудь снести саблей голову?

Люк беспечно пожал плечами и усмехнулся.

- К счастью, правила игры не допускают подобного, Верити. Я вырос на южноамериканском ранчо, где разводят лошадей и где поло - это образ жизни. Сколько я себя помню, я все время езжу на лошади. А спортивные игры мне всегда нравились. Поло же прекрасно сочетает в себе и то, и другое.

- У Эдварда с поло были, видимо, совсем другие отношения, - медленно произнесла Верити, потягивая бренди.

У нее был очень тяжелый день, а выпавшие сегодня на ее долю переживания оглушили ее.

- Ты так думаешь?

Верити показалось, что во взгляде Люка проскользнуло удивление. Да и откуда было ему знать о том, что привело Эдварда к поло? Люк вообще не производил впечатления человека с сильно развитой интуицией. С другой стороны, мужчины не очень-то откровенны друг с другом. Может, лишь изредка... в момент сильнейших потрясений...

- Для него поло было необходимо, чтобы приобрести определенный вес в обществе. Он был первым, кто в их семье пошел в закрытую привилегированную школу для мальчиков, и профессиональная игра в поло была для него возможностью утвердиться, сравняться, если хочешь, с теми, кто, как ему казалось, смотрел на него свысока.

- Интересная теория... как твоя нога?

Не дожидаясь ответа, он встал и принес из кухни бутылку бренди и, прежде чем она успела возразить, подлил ей и себе. Она сердито за ним наблюдала. Люк вернулся на свое место все с тем же выражением сосредоточенного внимания.

- Нога - прекрасно! Что ты имеешь в виду под "интересной теорией"? Тебе не кажется, что я должна была знать то, чем жил Эдвард? В конце концов, я собиралась выйти за него замуж!

После краткой паузы он сказал:

- Да, собиралась. Но зачем, Вериги?

Этот вопрос застал ее врасплох.

- Как это зачем?

- Зачем ты собиралась замуж за Эдварда? Что тебя в нем привлекало?

Подобный цинизм сбил ее с толку, и она внимательно обдумала ответ.

- Он был добрый, нежный, надежный...

- Как преданная собака. И это все?

От его язвительного тона краска бросилась ей в лицо. Осторожно поставив свой бокал на стеклянную крышку тростникового столика рядом с софой, она откинула волосы и вызывающе уставилась на спокойное лицо Люка.

- Я вовсе не обязана перед тобой отчитываться, оправдываться или откровенничать!.. - начала она ледяным голосом, но Люк насмешливо покачал головой.

- Ты чего так завелась? Ведь вопрос-то чрезвычайно прост. Если, конечно, тебе нечего скрывать или стыдиться.

- Прекрати, Люк! Я не понимаю, куда ты клонишь, но мы с Эдвардом были очень близки, мы любили друг друга, у нас было много общего, и мы одинаково думали о семейной жизни...

- Что именно?

- Что брак - это навсегда! Брак всегда с тобой, и над ним надо постоянно работать. Для большинства мужчин жена - это только неплохой аксессуар, который потом, по мере необходимости, можно сменить на более совершенную модель. Женщины же хотят чего-то более стабильного, уверенности в завтрашнем дне...

- Не все женщины, Верити.

Он сказал это с каким-то мягким упреком, и она сердито скрестила на груди руки, догадываясь, куда он сейчас нанесет ей удар.

- Ты, видимо, искала тихую заводь, ни к чему не обязывающие отношения, прикрытие для последующих невинных любовных приключений, так ведь?

- Что? - кровь отхлынула от лица, но уже в следующую секунду, поняв его холодный намек, она опять побагровела. - Люк, как ты смеешь? Только из-за того, что...

- ...что у меня есть основания для подобных допущений? - безжалостно закончил он за нее. - Как жаль, что я не похож на Эдварда, Вериги. Добрый, нежный, надежный... и доверчивый?

- Я понимаю, что ты тогда обо мне подумал, - пробормотала она дрожащим от злости и ощущения собственной вины голосом. - Поверь, у меня тогда было какое-то помрачение рассудка... В первый и последний раз в жизни! Я была предана Эдварду до мозга костей! Наш брак обещал быть счастливым. Я всю жизнь была бы ему верна, как и он мне...

- Красиво сказано. Какая идиллия и какая проза! Вся эта надежность, уверенность, стабильность... и без любви? Без страсти? - прервал он ее с мягкой насмешкой.

- Ты ошибаешься, - возразила она, пытаясь держать себя в руках. - Нет ничего прозаического в желании быть уверенной в завтрашнем дне. И я любила Эдварда!

- Неправда. Эдварда ты никогда не любила. Если бы ты его любила, в тот вечер между нами ничего бы не произошло, - спокойно заявил Люк.

- Люк, это удар ниже пояса! Какое ты имеешь право говорить о любви? Кто еще так мило обошелся со своей женой? - задыхаясь, выпалила она.

В последовавшей звенящей от напряжения паузе все звуки, казалось, усилились - шум вентилятора на потолке, стрекотание цикад, далекая музыка меренге и шум прибоя возле террасы.

- С моей бывшей женой? - спросил он наконец угрожающе спокойно. - А что ты знаешь о моей женитьбе, Вериги? Кто тебе об этом рассказывал? Эдвард?

Вериги замотала головой.

- Нег, Эдвард тут ни при чем.

- Тогда кто же? - Его глаза излучали холод.

Она тревожно пожала плечами и попыталась еще раз встать на травмированную ногу, но сморщилась от боли, хотя и не такой острой, чтобы не позволить ей ходить. Но вот выйти из комнаты с достоинством ей явно не удастся. Вновь ее охватило отчаяние. Черт бы побрал эти золотые босоножки! Из-за них она оказалась теперь в плену у собственной гордости. Как на каком-нибудь допросе...

- Теперь уже и не припомню. Кто-то во Флориде в прошлом году. Но какое это имеет значение?

- Имеет, поскольку мне хотелось бы знать, кто перемывает мне косточки и распускает слухи о том, что я плохо обошелся со своей бывшей женой.

- Будь у тебя возможность, ты бы все отрицал! Но мне, честно говоря, вся эта история показалась вполне правдоподобной. Ведь твоя жена даже заболела!

Глаза Люка превратились в две сверкающие щелки. Вериги судорожно сглотнула, но продолжала:

- И настолько серьезно, что уже не могла тебя удовлетворять как жена. Скажешь, не так? Тогда-то ты и развелся и очень благородно предложил оплачивать расходы по уходу за ней. А как же клятвы быть вместе "в здоровье и боли"? Слишком уж много хлопот, да? Так за борт старье, и поищем себе что-нибудь новенькое, и плевать мы хотели на шумиху вокруг этого дела! Что, скажешь, неправда?

Смуглое лицо Люка побледнело, а весь он стал таким угрожающе холодным, что, услышав голос Эллиота, Вериги с облегчением вздохнула.

- Вериги, я спросил в отеле, и мне сказали, что ты здесь! - объявил он, входя в гостиную. - Ты сбежала, даже не попрощавшись! Как так можно? Боже правый, человек летит к черту на кулички, только чтобы тебя повидать, а ты...

Увидев повязку на ее ноге, он нахмурился.

- Что с тобой? Дотанцевалась? Вот с этим самым приятелем? - И он бросил на Люка уничтожающий взгляд.

Люк медленно поднялся со стула, возвышаясь над Эллиотом на добрых четыре дюйма. Кривая ухмылка на его губах не предвещала ничего хорошего. Самодовольное выражение как-то само по себе потихоньку сошло с лица Эллиота.

- Лично я убежден, что, танцуя с вами, Грозвенор, Вериги подвергалась значительно большей опасности. Кстати, вас сюда никто не звал. И я бы посоветовал вам выйти вон.

- Что? Что? - Глаза у Эллиота вылезли из орбит, и он смотрел на Люка с таким ошарашенным видом, что при других обстоятельствах Вериги просто покатилась бы со смеху.

- Эллиот, только не сейчас... - начала она устало, поднимаясь на ноги и держась за спинку софы. - Давай оставим разговоры на завтра.

- Погоди-ка... - пробормотал он, переводя взгляд с раскрасневшихся щек Верити на бесстрастное лицо Люка. Затем добавил: - Я чтото не понимаю, между вами что-то есть?

- Нет, между нами ничего нет и, честно говоря, Эллиот...

- Вы слышали, что вам сказала молодая леди? - резко вмешался Люк. - Так что либо поищите себе какое-нибудь другое развлечение, либо смените отель!

- Послушайте, - вскричал Эллиот, - такого оскорбления мне еще никто никогда не наносил.

Люк далеко не ласково выпроводил Эллиота из комнаты. Когда же вернулся, внешне все такой же невозмутимый, но со злорадным блеском в глазах, Верити кипела от возмущения.

- Твой друг совсем забыл о том, что пересек несколько часовых поясов,

- сказал он, небрежно растягивая слова и глядя на ее сжатые от ярости кулаки.

- По всему видно, что тебе доставляет удовольствие оскорблять людей. Ты со всеми своими клиентами так обращаешься? - начала она запальчиво.

- Пошли его ко всем чертям, Вериги, - грубовато отрезал он.

Люк смотрел на нее так сурово, что ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы выдержать этот взгляд. Смуглолицый, элегантный в своем бежевом смокинге, он источал холодную властность, будто она находилась под его арестом, и это ее просто взбесило...

- Кто тебе дал право мной командовать?! - закричала она срывающимся голосом. - И Эллиот, и я уже совершеннолетние, и как свободные граждане Соединенного Королевства мы имеем полное право поступать так, как считаем нужным... А может, тебе самому лучше отправиться в Аргентину поиграть в поло?

В его глазах было столько холодного презрения, что она замолкла на полуслове.

- Ну, а дальше? - спросил он с язвительной усмешкой. - И позволить тебе дурачить Эллиота, как ты дурачила Эдварда?

Она была вне себя.

- Как ты смеешь? - только и смогла выдавить она, задыхаясь и не веря своим ушам.

- Смею. Ведь только что ты сама обвиняла меня в бессердечном и жестоком обращении с моей больной женой. Basta! Хватит! Отправляйся в постель, Вериги, - свирепо сказал он с таким видом, будто едва себя сдерживал. - Мы вернемся к нашему интереснейшему разговору как-нибудь в другой раз...

- Какому разговору? - прошептала она, дрожа от злости.

- К тому самому, что прервался с приходом твоего друга Грозвенора. Ты рассказывала мне, как я поменял жену на более здоровую модель. Я просто жажду услышать продолжение. Но в другой раз. Не теперь. Сегодня я больше не доверяю собственному самообладанию!

Скривив губы в некое подобие улыбки. Люк резко развернулся и вышел.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Захваченная водоворотом чувств. Вериги еще долго недвижно смотрела на дверь, в которую вышел Люк. Она была настолько сбита с толку и ей было так плохо, что она чувствовала себя просто парализованной. Очень хотелось забраться под холодный душ, чтобы немного остыть, но повязка на ноге сковывала движения, и она с трудом доковыляла до постели, на которой не было ни единой морщинки.

Отдохнув, она добралась до ванной, автоматически умылась и почистила зубы, вернулась к кровати и растянулась на спине. События дня с неумолимой четкостью медленно поплыли перед ее мысленным взором вплоть до прощальной сцены с Люком...

Приезд Эллиота шокировал ее. После всех усилий сблизить их с Сарой - свалиться вот так ей на голову с претензией на какие-то отношения, которых и в помине не было, с его стороны просто неприлично.

Но ссора с Люком - это ужасно!

Только теперь она поняла, насколько он ее презирает, и это причиняло ей боль. С нее было достаточно того чувства вины, что преследовало ее с прошлого года. И кто ее судит? Люк Гарсия!..

Вериги передернуло, и она повернулась на бок, не обращая внимания на пульсирующую тупую боль в лодыжке. В общем и целом ничего страшного, завтра она уже сможет ходить. Отчаиваться из-за такого пустяка было не в ее привычках.

Решение пришло само. Утром она первым делом позвонит в аэропорт и закажет билет в Лондон. Здесь ей делать больше нечего. Ведь ясно: Люк вытащил ее сюда только для того, чтобы поизощреннее поиздеваться над ней. "Чувство долга" перед Эдвардом и все эти разговоры об отдыхе не больше чем предлог... Люк просто садист! Она вообще начинала подозревать его в женоненавистничестве. Взять хотя бы то, как он обошелся со своей женой!

Пусть поищет кого-нибудь другого для своих пыток. А Эллиот - ничего с ним не будет, не сахарный. Ее это больше не интересует...

Отогнав от себя воспоминания о прогулке с Люком по берегу и о холодном блеске его глаз перед уходом, она вдруг сразу уснула и всю ночь проспала как убитая.

Утром ее разбудил телефон. Приподнявшись на локте, она нащупала и сняла трубку.

Голос Сары звучал так, будто она говорила из соседней комнаты.

- Сара, как я рада тебя слышать! - Еще не совсем проснувшись, Вериги тем не менее остро почувствовала, как ей не хватает подруги. Страшно захотелось домой. Что она здесь делает? Какой-то едва знакомый и вовсе не импонирующий ей мужчина докучает ей так, что она не знает покоя...

- Надеюсь, я тебя не слишком рано разбудила? - спросила Сара то ли возбужденным, то ли взволнованным голосом. Вериги взглянула на циферблат

- было только шесть часов утра по местному времени.

- Уже рассвело, - успокоила она подругу, сдерживая зевок, и тут же озабоченно спросила: - Что-то случилось, Сара? Что-то с фирмой?

- Да ничего не случилось! - весело рассмеялась Сара. - Только хорошее! С какой новости начать? С хорошей или с очень хорошей?

- Гм... Давай начнем с хорошей.

Верити села на кровати, откидывая золотистые волосы с глаз и с надеждой шевеля пальцами ноги.

- Помнишь, мы как-то работали в НортДауне на благотворительном матче поло-клуба?

Улыбка так и застыла на лице Верити. Когда Люк бывал в Англии, он посещал именно нортдаунский клуб. Он что, задумал задушить ее своими зловещими благодеяниями?!

- Верити? Ты меня слышишь?

- Да, слышу. Припоминаю. Ты хочешь сказать, что мы им понравились? И что у нас есть шанс получить еще один заказ?

- Именно. Дело в том, что двое из их комитета были не так давно на еще одном нашем банкете, и их это так впечатлило, что они решили подписать с нами контракт на все их мероприятия на целый сезон!

Вериги нахмурилась.

- Прекрасно... но что это может означать на практике? - Она тянула время, пытаясь унять свои эмоции.

- У них есть несколько спонсоров, как, например, станкостроительные предприятия, импортеры вина и так далее, которые дают им деньги на организацию матчей, где рекламируют свою продукцию. Эти спонсоры оплачивают банкеты - обеды и ужины, помещения и все остальное. А поло-клуб поручает все банкеты нам!

- Тебе не кажется, что это как-то уж слишком гладко выходит?.. А их прежние партнеры не возражают?

- В нашем деле, как в любви, все средства хороши! Не беспокойся, здесь все чисто. Так что, будь добра, передай твоему бесподобному Люку Гарсии мой горячий поцелуй, хорошо, дорогая? Пользуясь ситуацией, я только что заказала себе билет в Австралию и Сингапур. Надеюсь, ты обойдешься без меня в конце августа? Мне бы хотелось увидеть младенчика Тома и Трины до того, как он станет сорванцом!

Том - это брат Сары, вспомнила Верити, чувствуя, как голова у нее бешено заработала, мгновенно пересматривая прежние планы. Сара так довольна и возлагает столько надежд на их бизнес... А почему бы и нет, в конце-то концов? Они работают не покладая рук и стали прекрасными кулинарками. А принимая во внимание постоянное присутствие за кулисами Люка Гарсии с его тайными ниточками, опасаться нечего и можно надеяться, что новые заказы так и будут сыпаться как из рога изобилия, несмотря на довольно жесткую конкуренцию в их бизнесе...

И хотя во все это трудно поверить, может, ей удастся сохранить такое положение вещей? Ведь единственное, что для этого требуется, так это не обострять отношения с Люком Гарсией. Но какова же его тайная цель? Неужели она была права, когда еще при первой встрече подумала, что в нем есть что-то от параноика? А что, если все это какой-то чудовищный шантаж?

- Ты что, не рада? - возмутилась Сара.

- Извини... просто еще действительно очень рано, Сара. Все это прекрасно...

- Ну, а как твой рабочий отпуск? Могу поспорить, что работаешь ты далеко не целый день...

- Что верно, то верно, - вяло согласилась Верити. - Расскажу, когда вернусь. Смотри, много наговоришь, Сара. Как бы нам не пришлось сокращать накладные расходы. До встречи, и особенно не надрывайся...

Она еще долго сидела на кровати, прижимая к уху телефонную трубку, терзаемая разноречивыми чувствами: не могла она подвести Сару и в то же время ей хотелось как можно дальше убежать от Люка.

Голос Марии, раздавшийся в трубке, вывел ее из оцепенения, и она сообразила, что держит линию занятой. Извинившись, она быстро положила трубку на рычаг.

Что делать? Ею овладела какая-то отчаянная нерешительность. Что подумает о ней Сара, если она порвет отношения с Люком и поставит фирму под угрозу? К тому же она даже не отважилась сказать ей про Эллиота. Сара, скорее всего, сама об этом узнает, и пусть, только не от нее. Одному Богу известно, что Сара нашла привлекательного в Эллиоте, однако надо приложить все усилия, чтобы не поставить под угрозу ее любовь...

Придется потерпеть еще сутки и хорошенько все обдумать, решила она наконец. Прежде всего надо позаботиться о том, чтобы чувство вины, которое омрачало ее воспоминания об Эдварде и отношения с Люком, не сказалось на их бизнесе, она не должна подводить свою подругу.

Ей захотелось искупаться. Решительно сняв повязку с ноги, она внимательно осмотрела лодыжку с едва различимым желто-синим кровоподтеком. Опухоли, слава Богу, не было. Вериги осторожно наступила на ногу - боль была вполне переносимой. А морская вода способствует заживлению.

Надевая перед зеркалом купальник в чернобелую полоску, она вдруг сообразила, что еще не сняла кулон, подаренный ей Люком.

Камни сверкали у нее на коже. Если верить Эллиоту, то алмазы настоящие, а золото - высокой пробы. У нее защемило сердце. С чего это Люк покупает ей такие дорогие подарки? Разве он не презирает ее от всей души? Что-то здесь не так. Здесь вообще все не так.

Нехотя она расстегнула цепочку и бросила кулон на тумбочку. Ни за что на свете не примет она от него такого подарка. При случае надо будет его непременно вернуть. Может, по почте? - подумала она и нахмурилась, поняв, что просто трусит.

Несколько минут спустя она уже шла по пляжу, глубоко вдыхая терпкий соленый ветерок и глядя сквозь прищуренные веки на бесконечную сияющую водную гладь. Погружаясь в теплые ласковые объятия океана, Верити вдруг поняла, что меньше всего ей хочется отсюда уезжать. Если бы не столь трудные взаимоотношения с Люком, то вряд ли она вообще когданибудь захотела бы покинуть этот райский уголок...

Перевернувшись на спину и покачиваясь на волнах, она смотрела на берег, на белый песок с вкраплениями экзотических кустов: багровых, ярко-оранжевых, солнечно-желтых, сочно-фиолетовых. Под ранними лучами солнца они были настолько хороши, что глаз не оторвать.

А ведь я даже не знаю, как они называются, подумала Верити, с грустью вспоминая родителей. Они были просто одержимы цветами - им нравилось отыскивать в справочниках названия цветов, что попадались им во время загородных прогулок. Они всегда брали с собой карманные справочники и на месте определяли название каждого незнакомого цветка. Счастливые были времена! Тогда их было трое. Но однажды, когда родители опять ушли в свои любимые горы, произошла трагедия. И только позже Вериги узнала, что внешне столь счастливый брак был всего лишь показухой, что все это время отец обманывал их, играя роль преданного мужа и нежного отца. На самом же деле у него была своя, скрытая и недоступная им жизнь...

Воспоминания холодной рукой сжали ее сердце, и, перевернувшись, она медленно поплыла в открытое море, к коралловому рифу, где они вчера ныряли с Люком.

Ей не хотелось думать об отце, не хотелось вспоминать боль. Надо жить одним днем, подумала она философски и попыталась переключиться на сказочную тропическую красоту, окружавшую ее.

Надо же было додуматься - хотела улететь в серый холодный Лондон, не узнав, как называются эти цветы вокруг пляжа!..

- Верити! - Люк, легко разрезая грудью воду, плыл прямо к ней. Она постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение.

- Доброе утро, Люк.

- Какого черта ты тут делаешь?

- Купаюсь, - беззаботно ответила она. - А что случилось? Здесь есть акулы?

- Я и без тебя вижу, что ты купаешься. Но ты уже в двухстах ярдах от берега, и это с растяжением! Ты что, хочешь утонуть?

- Да перестань ты! Нога уже почти в порядке. Я же тебе говорила, это всего лишь легкий вывих. А сколько было шуму!

Люк, откинув со лба волосы, смотрел на нее с таким возмущением, что губы у нее, несмотря на все ее самообладание, нервно скривились.

- И нечего на меня так смотреть! - воскликнула она и медленно поплыла к берегу, равномерно работая руками. Нога у нее действительно начала побаливать, но уж лучше она пойдет ко дну, чем признается в этом Люку. - А что это ты так боишься, что я утону? Некого будет преследовать?

- Проклятие! Неужели я для тебя нечто среднее между Макиавелли и маркизом де Садом? Но я и не думал тебя мучить, Верити.

- Тогда чего же ты добиваешься? - спросила она с нарастающим сердитым отчаянием. - Что тебе от меня нужно? Мне сегодня позвонила Сара и рассказала о контракте с норт-даунским поло-клубом. Она так радуется нашему успеху, что уже заказала себе билет на отпуск. Честно говоря. Люк, я бы высказала тебе все, что думаю об этом контракте, о моем рабочем отпуске и о твоем постоянном вмешательстве в наши дела, но что тогда с нами станет? Будем прозябать без дела, потому что великий Люк Гарсия перестанет нам покровительствовать? Не будь тебя, мы сейчас были бы в лучшем положении! Если бы мы добились всего сами, то мне не пришлось бы перед тобой заискивать!

Люк молчал, и только когда она выбралась из воды, он сказал:

- Так вот что ты обо мне думаешь! Считаешь, что из мести я тебе буду вредить? Она собралась что-то резко ему ответить, но слова замерли у нее на губах: яркий блеск синих глаз в который уже раз растопил ее уверенность. Люк был всего в двух шагах от нее, и она опять подпадала под его власть. Вода стекала с них ручьями на белый, переливающийся на солнце песок. Капли воды блестели в черных волосах на его груди, тоненькими струйками обтекая мышцы и спускаясь по животу вниз... Она словно окаменела.

- Ну, что скажешь? - настаивал он, не сводя с нее глаз. - Ты на самом деле так думаешь?

- Не знаю... не знаю, и все! - всхлипнула она задыхающимся голосом и резко отвернулась, настолько резко, что лодыжка ее хрустнула, и если бы Люк не успел подхватить ее под руку, она упала бы в пенящуюся у их ног воду. Опять это унизительное беспомощное состояние, и опять в его объятиях...

Его прикосновение вызвало в ней такие сильные ощущения, что ей показалось, будто оно обожгло ее. Солнце пригревало, а ее знобило, как на морозе. Люк, тихо застонав, крепко прижал ее к себе. И неожиданно для себя самой она обняла его, забыв обо всем на свете. Грудь к груди, живот к животу, бедра к бедрам - они как бы слились воедино, горя во всепоглощающем огне.

- Вериги... - хрипло простонал он, ласково гладя ее по спине, скользя по влажной талии, разглаживая спутавшуюся прядь волос у нее на щеке, гладя дрожащую верхнюю губу. Наконец он склонился над ней и поцеловал.